Зеркало судьбы

Гарри Поттер выглядел очень странно. Причиной был его испуганный вид. Даже в ту жуткую ночь, на кладбище у памятника, окруженный пожирателями смерти, ему не было так плохо, хотя, казалось, хуже уже быть не может. Облик Волдеморта – самого могущественного темного мага за последние сто лет, не ужасал его сейчас так, как эта хрупкая белокурая женщина. И если бы сейчас перед ним возник боггарт, то он наверняка принял бы облик Луны, в той самой рубашке, с большим соблазнительным вырезом… При воспоминании, поразившем его воображение, лицо Поттера стало красным, точно гриффиндорский галстук. Не желая быть обнаруженным, волшебник спрятался под ближайший куст, и надежно укрытый от постороннего глаза, просидел там довольно длительное время. Он слышал голос Луны, покинувшей семейную опочивальню. Женщина искала его, периодически называя всяческими ласковыми именами. «Солнышко» и «лапочку» маг стоически вынес, но на «дюдюке барбидонском» не выдержал и громко застонал. Луна замолчала, но направилась туда, откуда доносились звуки. Услышав, легкую женскую поступь, Гарри ломанулся сквозь кусты, нещадно ломая ветви, и побежал со всех ног не разбирая дороги. Бежал долго, перепрыгивая на бегу поваленные деревья, мелкие кочки и канавы. Ему мерещилось, что Лавгуд вот-вот догонит. В очередной раз оглянувшись, не тянутся ли к нему руки благоверной, Поттер не заметил поваленного дерева, запнулся об него, и кувырком полетел вниз с какого-то пригорка. Несколько мгновений он пролежал вот так – без какого-либо движения, разглядывая поросшие мхом остатки деревьев и вдыхая запах прелой листвы, пока чьи-то сильные руки не перевернули его на спину. В глаза ударил яркий свет от ручного фонарика, затем кто-то несколько раз ударил его по щекам. Послышались голоса - чужая, непонятная речь. «Проверяют, живой ли я, – сообразил Поттер. – Интересно, какой вывод они сделали?» Вывод для волшебника был благоприятным. По крайней мере, никто не спешил закапывать его или складывать ему ручки накрест. От ужаса тоже никто не орал, хотя гомон и стоял страшный. В нос ударил едкий неприятный запах, подымающий мертвых и умертвляющий живых. Примерно так пахло от Дадли в жаркий полдень, когда он вернулся домой с очередной своей тренировки – их жирное высочество изволил избить в тот день трех малышей и немножко взопрел. Поттер открыл глаза. Люди вокруг него оживились. Он отчетливо слышал слово «Нашатырка», но никак не мог понять, что оно означает. Хотя звучало это слово грозно и торжественно. «Местное заклинание, наверное», - подумал волшебник глядя на обступивших его людей. Все они были мужчинами. Лица всех украшали бороды разных цветов и размеров. Седой бороде самого старого человека мог бы позавидовать сам Дамблдор. В руках у старика был музыкальный инструмент. Поттер, был далек от музыки, но безошибочно определил, что перед ним гитара – падение с пригорка никак не отразилось на его умственных способностях. За спинами у мужчин возвышались палатки, весело трещал сучьями, разведенный костер, на котором варилась какая-то похлебка. По этим признакам Гарри сообразил, что попал к участникам какого-то туристического похода. - Что здесь происходит? – спросил он у местных. Снова поднялся галдеж. Затем, когда гул стих, к нему на ломанном английском обратился один из бородачей – крепкий, широкоплечий малый. - Ты откуда тут взялся? - спросил мужчина, взявший на себя роль переводчика. - Я упал, - пояснил Гарри, указав рукой в сторону пригорка. Вид у мужчины был довольно суровый, потому он поспешил прибавить. – Я нечаянно. - За нечаянно бьют отчаянно, - буркнул мужик по-русски. К счастью, Поттер его не понял. Махать волшебной палочкой здесь было излишне. – Турист какой-то, - пояснил он остальным. – Может, про наш фестиваль прослышал. Пока шел этот странный и непонятный ему разговор, Поттер внимательно осматривался. Похоже, он попал в компанию тех самых «диких бардов», о которых предупреждала его жена. Осталось выяснить, почему этих бардов прозвали дикими и насколько они опасны. Пока они вели себя довольно дружелюбно. Пригласили волшебника погреть бока возле разведенного костра, разделить с ними пищу и послушать музыку – все это Гарри понял через переводчика. Юношу не нужно было уговаривать – он уже успел подкрепиться, но вечерняя пробежка и полет без метлы заставили его вновь проголодаться, поэтому Поттер с удовольствием устроился вместе с лесными музыкантами у костра. Сначала к чужаку относились с настороженностью, но, как это часто бывает в больших, шумных и не очень трезвых компаниях, скоро он стал своим в доску. Кто-то из музыкантов называл его ласково Гарриком, а кто-то совсем решил орусифицировать англоязычного мага и переименовал его в Гришку Поттерова. Гарри не спорил - Гарри ел. И даже отважно приложился к тому самому страшному зелью под названием "vodka". Ощущения были такие, точно он залпом опустошил бутылку огневиски. Но неприятные впечатления были краткими. Вскоре он, протянул зелье своему соседу-переводчику, обратившись к нему с вежливым вопросом: - Will you? – однако, переводчик, увлеченный бульканьем, понял его не совсем правильно. - Я тебе вылью! А ну, дай сюда! – он попытался отвесить Поттеру подзатыльник, но промахнулся. Гарри ответил ему вежливым недоумевающим взглядом, а затем решил расценить этот жест как бурное согласие. После того как голод был утолен, пришло время песен. Мужчины по очереди прикладывались к таинственной булькающей бутыли и перебирая струны на гитарах пели песни. Сперва грустные и серьезные. Но довольно быстро певцы повеселели и с серьезных песен переключились на веселые, а с веселых – на частушки. Смысл песен англичанину пояснял все тот-же суровый переводчик. Спустя некоторое время до «диких бардов» дошло, что незваный гость трапезничает «на халяву». Смысл этого слова от Поттера ускользнул, но ему пояснили, что за гостеприимство нужно отплатить. Причем не деньгами, а творчеством. Переводчик заплетающимся языком стал требовать от англичанина частушки. Поттер совсем было растерялся, но «страшное зелье» видимо повлияло на его творческие способности и вскоре маг вместе с переводчиком уже напевал частушки собственного сочинения. *** Волдеморт приперся в зал К своим пожирателям. Орден Феникса был там. Его отколошматили! *** Сидит Волдик на горшке, Ищет вшей в своей башке. И не в курсе старый дед Что у лысых вошек нет! *** С неба звездочка упала Волдеморту в мантию Все ему там разорвало Не поможет магия! Наплевав на всевозможные последствия от разглашения Статута о Секретности, Гарри Поттер сидел в лесу в обнимку с маглами и распевал с ними частушки о магии, о своем злейшем враге. Имя бардам показалось забавным, и они его переиначивали на все лады: Володя Морда, Водкаморт, Лорд Велоспорт, Лорд Вот-Вам-Торт и множество других имен было присвоено мертвому магу. Если бы Волдеморт был бы жив и услышал, как его называют маглы, он наверное умер бы повторно, разумеется, забрав с собой тех, кто позволил себе подобные шуточки. Однако как ни странно, но именно в этот вечер Поттер почувствовал, что тот ужас, который он принес с кладбища потихоньку испаряется, отходит на второй план. Смех оказался лучшим лекарством от страха. И сегодня, впервые за все время Гарри был уверен - кошмаров с Седриком этой ночью ночью ждать не придется. Вечер был ознаменован еще одним событием. На полянку прилетел филин. Развеселившихся музыкантов уже ничего не удивляло - кто-то уже мирно посапывал, кто-то продолжал игру на гитаре. В голове у волшебника мигом прояснилось - дурман магловского зелья исчез бесследно. Он жадно вчитывался в письмо Рона, мгновенно поняв, что друг, судя по всему, попал в не меньшую передрягу чем он сам. Попрощавшись с шумной компанией и поблагодарив их за приятный вечер, что впрочем, никто не понял - переводчик крепко спал, Поттер направился прочь от лагеря.