Where do we draw the line?

Любовь между гриффиндорцем и слизеринцем не такая уж редкость для Хогвартса с его многовековой историей. Однако в то время, когда в школе обучался Геллерт, противостояние двух факультетов разгорелось до такой степени, что романы между представителями вражеских сторон считались предательством. Гриффиндорец, влюбленный в слизеринца, мог лишиться друзей и подлежал осмеянию со стороны учеников обоих факультетов. В то же время волшебники пытались всеми силами предать забвению позорные романы своих сокурсников, чтобы не портить репутацию факультета. План Геллерта выдать в руки учеников школы вещественные доказательства позора, которому будет подвергнут Гриффиндор, безупречен. Слова можно забыть, можно сделать вид, что их не было вовсе, а вот фотографии уничтожить сложнее. Слизеринцы гораздо лояльнее относились к романам с врагом, а растление и унижение гриффиндорцев и вовсе поощряли. Компрометирующие фото предоставят Слизерину неограниченную власть над Гриффиндором, посеют в сердцах самых отважных учеников Хогвартса ужас, а затем и уважение к заклятому врагу. Что до Дамблдора, дальнейшая судьба этого мальчишки не интересовала Грин-де-Вальда. Но не образы заплаканных глаз гриффиндорцев и ликующих улыбок сокурсников проплывали перед взором Геллерта, когда он, запыхавшийся после пробежки по коридорам, покрасневший, с растрепанными локонами, смотрел в глаза одетому с иголочки, безупречному, идеально правильному Альбусу Дамблдору. Грин-де-Вальд представлял, как расширятся в темноте зрачки непорочного волшебника, каким быстрым станет его дыхание, как он будет просить, нет, умолять Геллерта не сбавлять темп… — Мистер Грин-де-Вальд, будьте добры, продемонстрируйте нам, чему мы научились на прошлом занятии, — вывел его из сладких грез голос профессора. После урока трансфигурации Геллерт по пятам шел за Альбусом, и когда тот свернул в относительно пустой коридор, Геллерт толкнул волшебника и выбил учебники у него из рук. — Извини, пожалуйста, — тотчас сказал Грин-де-Вальд и принялся помогать Альбусу собирать упавшие вещи. — Задумался о своем. — Ничего страшного, со мной это тоже часто случается, — вполне приветливо сказал Альбус и улыбнулся Геллерту, скользнув взглядом по его зеленому шарфу. Альбус совершенно по особому произносил букву «ч», смачно и звонко, так, что после нее оставалось эхо. Геллерту это очень понравилось. — Гриффиндорец улыбается слизеринцу, что-то новое, — заметил Грин-де-Вальд, поднимаясь вместе с Дамблдором и протягивая ему учебники. — Почему бы не улыбнуться человеку, который ведет себя вежливо и достойно. Геллерт с трудом скрыл усмешку. Вот же святая наивность. Что ж, если у недотроги нет предубеждений против Слизерина, это облегчает дело. По крайне мере, не надо будет терять время, пытаясь изменить точку зрения Альбуса. — Прости мою дерзость, но я думал, ты вообще улыбаться не любишь, — волшебники пошли по коридору. — На занятиях по трансфигурации ты всегда такой серьезный. — Это потому что я понимаю, когда уместно быть серьезным, а когда веселым, — добродушно ответил Альбус. — Вот бы мне обладать такой мудростью, — Геллерт без труда подстроился под светскую манеру речи собеседника. — Я бы меньше попадал в переделки. — А мне, напротив, порой не хватает безрассудства. Геллерт это отлично знал. Можно ли назвать безбашенным человека, боящегося любви, как огня? — Хочешь сказать, ты против разного рода авантюр? — Иногда я сам себе кажусь слишком скучным. Ты в Хогвартсе недавно? — Альбус поднял глаза на Геллерта, который был на голову выше его. — Раньше я тебя не видел. — Да, я учился в Дурмстранге, но доучиваться буду здесь. — Я слышал о тех ужасных событиях, — лицо Дамблдора помрачнело. — Бедные третьекурсники. Не понимаю, как этим преступникам удавалось заниматься темной магией и так долго оставаться необнаруженными. — Возможно, у них был хороший предводитель. — Недостаточно хороший, как оказалось. Геллерт хмыкнул. — А знаешь… — начал он. — Эй, Грин-де-Вальд! Надери-ка зад этому сопляку! Навстречу волшебникам шли четыре сокурсника Геллерта, банда с детства неразлучных слизеринцев, успевших достать своими выходками каждого ученика и профессора Хогвартса. Дилан, Клэй, Брэндон и Джастин с уважением относились к Геллерту, даже предлагали ему стать членом их банды, но у Грин-де-Вальда были другие интересы, и он отказался, что, впрочем, не мешало ему поддерживать теплые отношения с главными хулиганами школы. Геллерту интересно было увидеть реакцию Альбуса на стрессовую ситуацию, поэтому он приветливо махнул рукой членам банды. Краем глаза он наблюдал, как губы Дамблдора превращались в тонкую полоску, как сходили краски с его лица, как он напрягал каждый мускул своего тела. Наблюдал Геллерт и за решимостью принять вызов, сияющей во взгляде Альбуса, и за бесстрашно поднятой головой, с которой гриффиндорец пошел навстречу своим врагам. — Дайте пройти, я опаздываю на зельеваренье, — вежливо и вместе с тем твердо сказал Альбус. Брэндон и Джастин принялись ржать, а Дилан подошел вплотную к Дамблдору. — Нам плевать, куда ты там опаздываешь, малявка. — Если вы не заметили, я ваш ровесник, оскорбляя меня таким словом, вы оскорбляете и себя, — и глазом не моргнув, ответил Альбус. — Да? — Клэй, самый здоровый из четверки, приблизился к гриффиндорцу. — По тебе не скажешь, что тебе больше тринадцати! Клэй поднял руку с намерением толкнуть Дамблдора, но тот ловко поднырнул здоровяку под локоть и смог бы убежать прочь, если бы путь ему не преградили Дилан и Джастин. Геллерт понял, что пора вмешаться. Не желая применять против сокурсников заклинания и вынуждать Слизерин терять очки, Геллерт достал из кармана яблоко и ловко запустил его в голову Джастина. Джастин отшатнулся, Дилан на секунду отвлекся, и Геллерт с Альбусом помчались по коридору, прошмыгнув мимо хулиганов. — Я думал, они твои друзья! — на бегу крикнул Альбус. — Ты меня оскорбляешь, бежим, бежим, бежим! Стой! Волшебники находились на первом этаже, и Геллерт, перепрыгнув через мраморное ограждение между двумя колоннами, оказался на зелено-желтой траве, освещенной солнцем уходящего сентября. — Давай за мной! Альбус без раздумий последовал за Геллертом. Преследователи нагоняли. Волшебники бежали по склону, а слизеринцы кричали им вслед проклятия и оскорбления. Геллерт обернулся и увидел, что Дилан достал свою палочку. — В сторону! — Геллерт толкнул Альбуса, и молния пронеслась между Дамблдором и Грин-де-Вальдом. Геллерт заметил, что Альбус начал сбавлять темп, он явно не привык к физическим нагрузкам. Это было плохо, так как не знающие усталости превосходные бегуны Дилан и Джастин стремительно сокращали расстояние. Вдруг Альбус споткнулся о камень и кубарем покатился вниз. Геллерт легко скользнул следом, рывком поднял Альбуса, схватил его за руку и увлек за собой. — Я не могу так быстро, — задыхаясь, сказал Дамблдор. — Можешь, если хочешь сохранить все кости. Давай, давай, поднажми! Геллерт уверенно взял курс на Черное озеро, надеясь там укрыть Альбуса среди высоких кустов и поредевшей, но все еще плотной листвы плакучих ив. Но чем ближе волшебники были к озеру, тем быстрее бежали их преследователи. — Думаю, это поможет, — Альбус достал из кармана какую-то вещицу. Геллерт вытаращил глаза. — И долго ты собирался его прятать? Бросай назад! Стой! Мы должны быть… — Геллерт и сам здорово запыхался, — ближе к озеру… подожди… — Сейчас? — Я тебя в порошок сотру! — раздался голос Дилана. — Сейчас! — крикнул Геллерт. Миг — и все окутала непроглядная тьма. Геллерт и Альбус выбежали на берег и, недолго думая, Грин-де-Вальд толкнул Дамблдора в черную воду и сиганул следом. Альбус вынырнул, барахтаясь и отплевываясь. Геллерт поспешно зажал ему рот. — Тихо, — прошептал он в самое ухо волшебника. — Плывем к тем ивам. Быстрее, пока тьма не рассеялась. Ты плавать-то умеешь? Альбус кивнул. Сверкающая под осенним солнцем вода была холодной, но отнюдь не ледяной, и волшебники быстро добрались до заводи, укрытой ветвями плакучих ив. Они не выходили на берег, пока не услышали слова Клэя «ладно, хрен с ними, уходим», и пока Геллерт не увидел четыре удаляющиеся от озера фигуры. — Перуанский порошок мгновенной тьмы? — сказал Геллерт, выбираясь из озера. — Откуда он у тебя? — Веришь или нет, я и забыл, что он лежал в кармане, — Альбус весь дрожал, но смотрел на Геллерта с улыбкой. — И часто у тебя бывают такие приключения? — В Хогвартсе они случаются чаще, чем в Дурмстранге, — признался Геллерт, разуваясь и выливая воду из ботинок. Он окинул Альбуса оценивающим взглядом и сказал с усмешкой, — А ты говорил, что против авантюр. — Ну, авантюр, заканчивающихся холодной ванной, у меня еще не было, — заметил Альбус, и волшебники рассмеялись. Геллерт заметил, что у Альбуса зуб на зуб не попадал. Он улыбнулся и, словно занавеску, откинул ветви плакучей ивы. В глаза беглецам ударило заходящее солнце. Величественный замок черным контуром выделялся на фоне сиренево-персиковых небес, зеленый холм был залит оранжевым светом, базальтовая гладь озера блестела тысячами бликов. Волшебники с наслаждением подставили лица под теплые лучи, любуясь открывшимся пейзажем. — Здесь так красиво, — восхищенно прошептал Альбус. — Совсем как в Годриковой впадине. Геллерт моргнул. — В Годриковой впадине? — переспросил он. — Там мой дом, — сказал волшебник. — Ох, прости, я же тебе не представился. Меня зовут Альбус Дамблдор, я… — Ты живешь в Годриковой впадине? — перебил Геллерт. — Да, а что? — Нет, ничего… неважно… — волшебник протянул руку. — Меня зовут Геллерт Грин-де-Вальд. Рад нашему знакомству.