Мечтая о путешествиях в другие миры, мы всегда надеемся на существование обратного билета. Немногие захотят исчезнуть без гарантии на возвращение. © Личный Ад
Сложно сказать, в какой момент я осознала, что нахожусь в самом центре будущего ада на земле. Это было непредсказуемо, внезапно, но в то же время до дрожи реально, вопреки всем правилам и убеждениям о незыблемости мира. Учитывая скептическое отношение к мистике в наш век — насмешка ещё та, если честно. Да и мне никогда не хотелось подобного «чуда». Хотя вряд ли для кого-то будет секретом, что многие склонны мечтать о резкой смене привычного порядка вещей в пользу хаоса, в котором они наконец-то смогут добиться успеха. Хорошая мечта, на самом-то деле, но поверить в такое было сложно, учитывая, что почти всю сознательную жизнь мне внушали одну нерушимую истину: обычные люди всегда остаются таковыми. Прорывов не бывает. Внезапное везение не может свалиться на голову в один прекрасный день, и, даже узнав о каком-то счастливчике, не стоит спешить применять его опыт на себя. Обычная ошибка выжившего. Если он добился успеха, значит, делал всё правильно. Едва ли. Просто его ошибки не стали фатальными. Именно поэтому, оказавшись в непредсказуемой, невероятной ситуации, люди теряются. Ведь если ты неудачник в обычной жизни, то не стоит ждать резких перемен в новых условиях. А если ничего не ждёшь, то и готовым никогда не будешь. Это правило мне крепко вбили в голову с детства, вместе с другим, куда более простым и полезным. «В мире всегда есть место подвигу. И от него нужно держаться подальше». Правда, говоря подобное, никто почему-то не предупреждает о том, что в большинстве случаев нельзя просто развернуться и уйти. Ключевой выбор делается за тебя и остаётся только столкнуться с последствиями, в надежде повлиять на них хоть самую малость. Проиграть или выиграть. Преуспеть или опозориться. Жить или погибнуть.А может — внезапно исчезнуть?
Глупость какая, верно? Проблемы и потрясения могут встретиться кому угодно, но вот злое «чудо», пусть и в самом худшем своём проявлении, не более чем выдумка для тех, кому нечем заняться. Пожалуй, так. Вот только в нашем мире очень многие вещи были выдумкой. Реальность, она, знаете, имеет свойство меняться. Сначала сказками считались дистанционная связь, машины и полёты в космос. Теперь же требования к невозможному выросли: инопланетяне, мир во всём мире, путешествия в другие реальности… Выбирайте, что привлекает лично вас, и вперёд в сладкие грёзы — надейтесь, что когда-то они воплотятся в жизнь. Я тоже любила помечтать, но к насмешке вселенского масштаба это никак подготовить не способно. Иронично, не правда ли? Когда я представляла себе удивительный момент перемещения в пространстве и времени, то была полностью уверена, что подобное невозможно не заметить, а тем более не запомнить. Вот только, чтобы обратить внимание на внезапную перемену, к ней надо быть, как минимум, готовым. Открою секрет — готовыми вы никогда не будете. Вообще забавно, что многие люди пишут, пусть и не всегда веря в свои истории сами, о существовании порталов и разломов между мирами. В подобных рассказах герои — да-да, обычные обыватели — принимают на себя нелёгкое решение: покинуть привычную среду, жалкую реальность, в которой их невероятную силу, смекалку и характер ограничивает ряд идиотских законов, чтобы отправиться в путешествие, равных которому нет и не будет. Это всегда звучало так наивно и глупо. Путешествие в другие миры описывают как что-то из ряда вон выходящее, запоминающееся на всю жизнь. Искрящиеся молниями круги на полях, аварии и голоса в темноте, выбросы энергии, сделки с потусторонними силами и, конечно же, изобретения, способные прорывать ткань пространства и времени. Достаточно самонадеянно, как ни посмотри. Словно каким-то высшим силам есть дело до очередного несчастного, сбитого автобусом по дороге в школу. Я бы радовалась хотя бы тому, что до него есть дело работникам скорой помощи и безутешным родственникам. Это в лучшем случае. Если же оставить в покое вселенскую волю, божеств и прочих всесильных непознаваемых сущностей, то остаётся простой, но в то же время совершенно неутешительный факт. Наша реальность состоит из бесконечного множества вероятностей. Они и определяют то, что произойдёт. Начиная с того, какой стороной упадёт слетевший со стола бутерброд, и заканчивая тем, будет ли смотреть в окно водитель злосчастного автобуса в тот момент, когда будущий попаданец перебегает дорогу. То самое пресловутое: «Пока ящик не открыт, кот одновременно и мёртв, и жив». Вариантов чуть больше, но идея та же. К чему я и хотела подвести. Никогда не задумывались, какой шанс того, что в процессе эксперимента животное исчезло? Только не смейтесь. Я знаю, что шанс настолько невероятный, что даже не учитывается. Коты не исчезают просто так, пусть и воображаемые. Ну или вы так думаете. Тогда задам второй вопрос — насколько возрастут наши ничтожные цифры, возьми мы почти восемь миллиардов испытуемых вместо одного? Ладно, в этот раз можете посмеяться. Да и отвечать не нужно. Погрешность слишком велика, а условия размыты. Поэтому оставим котов и чудеса в стороне, сойдясь на одной простой истине. Люди пропадают каждый день. И единственное, в чём вы можете быть уверены — такое никогда не случится лично с вами. Потому что обычным обывателям ничего не грозит. Статистика, конечно, может с этим поспорить, но мы же решили отбросить цифры. Поэтому вспомним основные правила. Не садитесь в чужие машины, не говорите с незнакомцами, старайтесь избегать тёмных мест и жизнь пролетит для вас счастливыми, яркими красками, скрыв все ужасы человеческого общества в тёмных парках и подворотнях. Однако если вы можете забыть про цифры, то они никогда не забудут про вас. У всего есть вероятность, даже у сбоя с детства изученных правил. Люди пропадают, и многих из них не находят. Это не случайность — статистика. Я же позволю себе немного её нарушить, ведь, следуя вероятности, кто-то из нас однажды должен дать о себе знать. Почему бы тогда мне не принять эту роль? Итак, всё началось с того, что я пропала.***
День, который обернулся для меня кошмаром наяву, разделившим жизнь на «до» и «после», как бы наигранно это не звучало, ничем не отличался от сотен предыдущих, пусть в будущем я и запомню эту дату навсегда, словно она будет вырезана у меня на роговице глаза, ни на миг не давая забыть о том, что пришлось потерять. Третье мая, время, которое уже можно назвать концом весны, но ещё далёкое от начала лета. Ничем не примечательное число, и для меня оно едва ли имело какой-то глубокий сакральный смысл. Кроме того, что именно в этот день над кое-чьей головой сошлись все несчастливые звёзды. Возможно, знай я об этом заранее, то смогла бы сделать лишь одно действие, и вероятность бы никогда не совпала. Но будущее не та вещь, которую можно определять. По крайней мере, тогда. В то время как несуществующая стрелка часов на моём браслете едва приблизилась к отметке трёх дня, я уже возвращалась домой, нервно сминая в руках порванный в нескольких местах пакет с бургером. Плотная бумага с характерной жёлтой буквой «m», истрепалась под пальцами и с тихим хрустом разорвалась. Я прошипела под нос какое-то ругательство, греша на «дурацкие эко-упаковки», пусть дело было вовсе не в них, а в моих нервах. Пришлось достать бургер, смирившись с тем, что руки безнадёжно выпачкаются соусом и жиром. Особой аккуратностью я никогда не отличалась, в отличие от брезгливости. Но если посмотреть правде в глаза, причиной плохого настроения был вовсе не голод или порванная бумага. Просто комиссия с лёгкой руки декана окончательно завалила мой проект, смешав тщательно прорабатываемые модели с грязью. Нет, конечно, у многих возникали проблемы и похуже. До сих пор вспоминаю, как одного паренька несколько минут морально уничтожали за один несчастный зонтик, в который он каким-то чудом умудрился впихнуть несколько тысяч полигонов. В итоге не самый новый компьютер безнадёжно завис, вызывая на остаток группы гнев потерявшего терпение декана. Это стало одной из причин, по которым моих персонажей обвинили в недостаточной цензуре и заставили переделать. Правда, не сказать, что раньше такие ситуации были редкостью, но не за месяц же до защиты диплома! Хотя не буду врать, морально я была готова к тому, что моё мнение насчёт вида работы может значительно расходится с желаниями педагогического состава, но что плохого может быть в разработке обычного монстра? Конечно, можно было сделать модель менее вызывающей, да и в конце концов, я даже убрала участки снятой кожи! Но, как показала практика, декан готов был видеть что угодно, кроме моих очередных попыток поиграть с границами цензуры. Невзлюбил ведь, ещё с первого курса! Правда, стоит признать, что в то время я была далеко не самым приятным человеком. Оторвавшись от семьи и почувствовав свободу, демонстрировала всем окружающим своё пренебрежение, а потом едва ли не вылетела после первой сессии. Но, тем не менее, удержалась же! Однако правило «зачётка работает на студента» у этого конкретного преподавателя было жизненным принципом, с чем и приходилось мириться до самого выпуска. Сквозь зубы прошептав ещё одну порцию сумбурных оскорблений, и проигнорировав недовольный взгляд какой-то женщины, я осмотрелась по сторонам. Порванный пакет отправился в ближайшую урну, в которой, судя по отчётливому запаху гари, какие-то дети совсем недавно организовывали поджог. Делать вид, что на происходящее мне откровенно плевать, было сложнее, чем казалось на первый взгляд. Я на дух не переносила этот город с того самого момента, как демо-версия моей жизни кончилась, заставляя столкнуться нос к носу с отстойной реальностью. Например, с осознанием того, что мало кому есть дело до очередного студента с посредственным талантом влипать в неприятности. Мир таков, что деньги не оказываются у тебя на карте каждый месяц благодаря родителям, а все проблемы больше не проходят мимо по вмешательству семьи. Но это было до большой ссоры. Скорее так, подготовка к реалиям взрослой жизни. Потому что дальше стало хуже. Все ведь знают это негласное правило общения со старшими, да? Оно гласит, что ты либо послушно делаешь, что скажут, и получаешь от этого бонусы, либо идёшь вопреки всему с непредсказуемыми последствиями. Я выбрала второе и гордо могу сказать, что не пожалела об этом. …По большей части потому, что обратное мнение выслушала промоченная рыданиями подушка. Если сократить оправдания и попытки приукрасить произошедшее, то в какой-то момент я решила идти своим путём, коснувшись той профессии, про которую некоторые с предыханием любят говорить: «игровая разработка». Решение замечательное, правда? Только не для человека которому уже расписали карьеру научного сотрудника или, как минимум, врача. В этот момент, что говорится, небеса вздрогнули, так как смиряться с моим выбором никто особо не спешил. К несчастью, в порыве праведного гнева родители не учли, что если молодое дарование ограничивать, у него есть свойство бунтовать. Сейчас бы я так никогда в жизни не поступила. Тогда же мне хотелось приключений и свободы. Вот и пришлось уходить в ночь с ноутбуком в рюкзаке, вскрытой заначкой и подсознательной ненавистью ко всему живому. Потом вокзал, поезд, другой город и самостоятельная жизнь со всеми сопутствующими проблемами. Хотя, если так подумать, всё, случившееся в следующие три с половиной года, не было таким уж безнадёжным. Современный мир полон возможностей и, если у тебя есть хотя бы подобие головы на плечах, их глупо упускать. Поэтому вариант хоть как-то менять свою жизнь мною не рассматривался. Оставалось чуть больше месяца, после чего я с чистым сердцем и хорошим дипломом смогла бы идти на все четыре стороны. Даже сейчас я вполне неплохо чувствовала себя на случайных подработках, а там уже можно попробовать и за границу махнуть. В обозримом же, на ближайшие недели, будущем, меня ждал очередной игро-марафон, а после отчаянное допиливание диплома посреди ночи. В общем, жизнь текла своим чередом. Я отвлеклась от вгоняющих в тоску мыслей, на ходу стаскивая со спины рюкзак, и попыталась найти в его недрах коробочку с наушниками. В них кончился заряд, но за прошедшее время должен был восстановиться. В руки сама собой попала флешка с проектом, которую я с нарастающим раздражением оттолкнула пальцами, наконец-то находя искомые наушники. На самом деле, совершить подобные манипуляции с едой в руке было достаточно проблематично, если при этом поставить цель ничего не испачкать. К счастью, справиться удалось без потерь. Коробочка переместилась в карман джинс к телефону, а я решила наконец-то разобраться с бургером. Не самая лучшая идея. Стоило сделать первый укус, как лицо тут же скривилось от внезапной горечи. Или что-то серьёзно испортилось, или кто-то особо одарённый опрокинул туда банку горчицы! Я закашлялась, чтобы тут же заметить подтверждение второй теории. Характерный золотистый соус, казалось бы, пропитал всю булочку насквозь, даря ей просто непередаваемый вкус. На глаза навернулись слёзы, то ли от того, что язык и нёбо начинало сильно печь, то ли от обиды. Как обычно: стоит случиться какой-то неудаче, и весь день идёт наперекосяк! Я оглянулась вокруг себя, выискивая взглядом урну. Возвращаться в кафе и устраивать скандал я не решилась. В основном по той причине, что сомневалась в своей способности внятно объяснить, в чём именно не правы сотрудники. Ругаться у меня куда лучше получалось в интернете. Мусорки обнаружились в паре метров справа, возле проезжей части, да и ещё какие-то странные. Пять отделений, выкрашенные разными цветами. Стекло, пластик, пищевые отходы, бумага и металл. Тщетные попытки города ввести заграничную систему. Всё бы ничего, если не знать, что коммунальные службы потом стряхнут это в один бак. Я пожала плечами, решив не вести себя бескультурно и выкинула испорченный бургер в одну из урн, а упаковку от него в другую. Отряхнув руки от остатков жира и поборов желание вытереть их о джинсы, отвернулась, намереваясь продолжить путь. И самую малость удивилась. В одно мгновение потрескавшийся асфальт на пешеходной дорожке сменился аккуратной брусчаткой, больше характерной для центра города, чем для обычного спального района. Вместе с этим ветер словно бы смёл с обочины все окурки, пивные крышки и прочий мелкий мусор. В воздухе растекся странный запах, свежий и будоражащий одновременно, напоминающий о грозе или вышедшем из строя электроприборе. Название прокрутилось на языке вместе с лёгким покалыванием и наконец-то всплыло в памяти. Озон, точно. Пахло озоном. Я поморщилась, всё также не поднимая головы и глядя под ноги. Возможность погрузиться в свои мысли и не заметить ремонт дорожек и смену асфальта на брусчатку оставалась, но факт того, что городские службы вычистили улицы едва ли не по аналогии с рассказами о «процветающем западе»? Не смешите меня. К тому же я могу поклясться, что ещё несколько мгновений назад всё было как и прежде, что немного сужает круг подозрений. Возможно, я просто свернула не туда. Ну или перегрелась под солнцем в начале мая. Как бы фантастически не звучало, ни один вариант не стоит отбрасывать. Испытывая крайнюю степень смятения, я подняла голову, да так и застыла, не в силах правильно интерпретировать происходящее. Самым близким примером были бы хвалебные рассказы о скрытом потенциале моих соотечественников «делать хорошо» примерно за такие же рекордные сроки, как и плохо. По крайней мере, это был единственный способ объяснить то, что ещё вчера увиденных мной зданий и близко не было не то что в этом районе, но и где-либо в городе вообще. А самое в этом неприятное, что сначала я даже не совсем поняла, что именно не так. Мираж смотрелся настолько органично и естественно, словно был здесь всегда. Это и подточило уверенность. Всё же я не шибко любила рассматривать улицы по дороге домой, но не заметить того, что панельная застройка сменилась вполне приличными домиками явно не постсоветской архитектуры, мог только слепой. Да ещё и несколько стеклянных небоскрёбов вдалеке нарисовались. При всём при этом город был настоящим. Вот только совершенно не тем, по которому я шла ещё минуту назад. Пришлось пару раз моргнуть, для верности протирая глаза. Единственная подходящая догадка заставила сразу же направить подозрения на последнюю пищу, которую я употребляла. Но нет, от обычного, пусть и почти полностью химического фастфуда, меня так перемкнуть никак не могло. Тем не менее, незнакомая картинка никуда не исчезла. Возможно, я могла бы оправдать это тем, что, задумавшись, забрела в другой район. Вот только нигде поблизости и даже в центре не было подобных строений. Только новые кварталы с высотками, но эти дома едва ли на них похожи! Ещё одним доказательством реальности накрывших меня галлюцинаций было множество типичных американских машин с широкими корпусами. И ладно, я могла поверить в собрание любителей антиквариата или какую-то выставку, если бы увидела хоть один современный дизайн. Особенно учитывая, что совсем недавно улицы были заполнены привычным для нашего региона автопарком. Это шутка такая? Я всё ещё пыталась подобрать возможные варианты, но неясное беспокойство уже начало подниматься где-то внутри. Да подобный бред только в кино и бывает… Точно, кино! Захотелось рассмеятся от облегчения. Скорее всего кто-то просто решил снять фильм, хотя почему с машинами на американских номерах, я старалась не думать. Да и какая разница! Главное, что всё логично. Сейчас охрана выпроводит меня с площадки, я извинюсь и пойду домой. Надо же, почти поверила в какие-то сверхъестественные глупости! Но охранники почему-то так и не думали приходить, а в голове крутилась всего одна мысль. Что-то было неправильно, но я никак не могла понять что. Пока в очередной раз не подняла голову и не осмотрела «съёмочную площадку». В окнах дальних домов алым цветом отражался рассвет. Ага. В три часа дня. Мой тихий, но, несомненно, крайне глубокий шок прервала проехавшая по дороге машина. Я каким-то заторможенным взглядом проводила характерный для США девяностых годов широкий корпус автомобиля, молча пытаясь понять, кто именно сошел с ума — я или мир. Так как в массовое помешательство верилось мало, выходило, что я. К счастью мне не дали долго таращится на изменившееся окружение, тихо предаваясь безумию. Из-за ближайшего здания вышел человек, поглядывающий на часы и, очевидно, куда-то спешащий. Он не выглядел как-то странно или вызывающе, да и на актёра тоже не походил. Просто дядька в дешёвом офисном костюме и с потрёпанным портфелем под мышкой. Наталкивала ли его внешность или поведение на какие-то подозрения? Ни в коей мере. Стараясь не сильно меняться в лице из-за нарастающего чувства паники, я проводила мужчину мутнеющим взглядом, разрываясь между желанием ущипнуть себя, чтобы разбудить, или догнать прохожего с вопросом: «Вы не замечаете ничего странного?». От глупостей воздержала только внезапно проснувшаяся неловкость. Нужно попытаться разобраться самой, я же не могу из-за какого-то помешательства приставать к людям на улице! Чувствуя себя словно во сне, я сделала пару шагов вперёд, но видение так и не спешило дрожать и меркнуть. Пришлось ускорить шаг и пройти чуть дальше, завернув за угол и из последних сил надеясь, что там-то всё будет хорошо. В конце концов, ни одна галлюцинация не может длиться вечно. Оказалось, может. По всем правилам панельной застройки, характерной для этой части города, за поворотом должен был быть внутренний двор с парковкой и чем-то вроде спортивного поля или детской площадки. В крайнем случае импровизированный парк или пустырь, но уж никак не такая же улица с невысокими, аккуратными зданиями. Самое неприятное, что я видела такие кварталы и раньше. Например, когда была в Европе. Мысли об этом отнюдь не улучшили ситуацию. Я почувствовала, как начинают дрожать ноги, и не нашла ничего лучше, чем прислониться к фасаду ближайшего здания, в который раз уверившись в его реальности. Самое время порадоваться тому, что улица примыкает вплотную к стене дома и мне не нужно продираться через заборы и палисадники, да? Постаравшись выкинуть из головы образ кривых, кое-как побеленных деревьев и лебедей из шин, я медленно вдохнула, пытаясь прийти в себя. Что мы имеем по итогу? Панельные дома внезапно уменьшились до максимум шести этажей и стали походить на заграничные, улицы разделились на чётко заметные кварталы, а все машины внезапно постарели и сменили номера на американские. С другой стороны, это же всё ещё в пределах нормы, правильно? Да кому я вру, такого просто не может быть. Сколько времени я так простояла, пребывая в хрупком балансе между прострацией и паникой, сказать сложно. Но этого было явно достаточно, чтобы к незамеченной ранее остановке у соседних домов подъехал забавный, полосатый автобус и из него вышла небольшая группа людей. Самых обычных, на первый взягляд, но ощущение странного диссонанса желаемого с реальным не проходило. Одежда… Как-то неуловимо отличалась. Да и не только в ней было дело. Сложно вспомнить, когда я последний раз видела женщин и мужчин с журналами и газетами вместо телефонов, а у молодого парня, я могла поклясться, на голове красовались наушники похожие на те, что были ещё у моей мамы в студенчестве. И либо сегодня все решили удариться в ретро, либо ударилась где-то я. Заинтересовавший меня парень и ещё какая-то женщина с нелепой, кудрявой причёской перешли через дорогу, проходя буквально в нескольких метрах. Теперь ошибится точно не представлялось возможным — наушники на чужой голове были старыми, проводными и ещё и обклееными какими-то квадратными наклейками. Ни дать ни взять, привет из девяностых. Хотя не то что бы я в своём возрасте знала, как там в этих девяностых было. Заметив внимание, женщина, в отличие от покачивающего головой в такт музыке парня, замедлилась, смеривая меня беглым взглядом, но так и не остановилась. Вполне понятно, почему. Видок у меня, наверное, словно бы призрака увидела. Пришлось отвернуться, чтобы не смущать прохожих, но ситуацию это сильно не исправило. Несмотря на все попытки успокоиться и найти происходящему логическое обьяснение, невольно задрожали коленки. Незнакомый город постепенно оживал в моих глазах, играя красками. Я улавливала обрывки звуков, запахи, в конце концов, ощущение ветра на коже. В проезжающих мимо машинах сидели люди, да и в окнах то и дело мелькали силуэты. Совсем… не похоже на галлюцинацию. Слишком неправильно и «нормально». Всё вокруг словно живое. Даже надписи на витринах магазинов, и те на английском и разборчиво читаются. Едва ли можно сделать ставку на слишком яркий сон. Тогда где я? Неужели предлагаете просто взять и поверить, что человек может за одно мгновение каким-то невероятным образом взять и попасть в незнакомый город в англоязычной стране? Мысли медленно переместились к небольшим деньгам у меня в рюкзаке. Можно ли обменять их, имея иностранный паспорт? Конечно, была ещё карточка, но она будет неизбежно заблокирована при попытке расплатиться за границей без уведомления банка. А чтобы изменить настройки нужен интернет и… Так, подождите, о чём я думаю! У меня есть телефон и голова на плечах. Позвоню кому угодно из знакомых. Заодно и проверю, нахожусь ли я в роуминге. И если я действительно за пределами родной страны, а не ловлю приход, пуская слюни где-то в парке под лавочкой, то мне хотя бы помогут. Конечно, звонок из-за границы обойдётся в кругленькую сумму, но, надеюсь, денег хватит. С другой стороны, слабо верится в предположение, что меня похитили, вывезли в условную Америку и создали иллюзию «внезапного» перемещения. Это же бред. Кому нужен студент-фрилансер? Да и родители мои не представляют интерес для стряски с них денег. Та сумма, которую, в случае чего, способны заплатить за мой «выкуп», в жизни не окупит такую поездочку. Точнее, будет вполне приличной, но похитить ребёнка политика куда выгоднее. Так что, скорее всего, я просто надышалась какой-то гадостью, и мне нужна помощь. Я потянулась к карману, достав телефон, который тут же среагировал на отпечаток пальца лёгкой вибрацией. Быстро зайдя в список контактов, я ткнула в номер однокурсницы и своей старосты по совместительству. Мысль о том, чтобы позвонить родителям, даже не возникла. Они уже три года как в чёрном списке, и даже в такой ситуации я не хочу это менять. Вряд ли услышу что-то кроме того, что всё происходящее — моя вина. И потом вспоминать это будут вечно. От неприятных мыслей меня отвлёк записанный женский голос, сообщивший об отсутствии связи. Я напряглась. Поверить в отсутствие мобильной сети в центре вполне себе оживлённого городка было выше моих сил. Нервно пожав плечами, я сбросила вызов, оборвав монолог на предложении записать сообщение и отправить его при обнаружении сигнала. Немного подумав, перешла в настройки вай-фай. Вот тут меня и ждал уже какой за последние полчаса шок. Лист ближайших сетей оказался девственно чист. Ни каких-то закрытых точек доступа в кафе, ни нечаянно забытого интернета с чужого телефона, ни обычной домашней раздачи. Полная пустота, словно о глобальной сети в этом месте навсегда забыли. Значит вариант со съёмочной площадкой окончательно отпадает. Там вай-фай уж точно бы был. Я огляделась по сторонам, замечая, что мои попытки хоть как-то поймать сигнал, как мобильный, так и интернет, начали привлекать лишнее внимание. По крайней мере очередной прохожий, какой-то долговязый подросток, едва не споткнулся, засмотревшись на странную девушку у стены здания, а после резко смутился, почти убегая вперёд. Вот тут меня окончательно и бесповоротно накрыло осознанием неправильности происходящего. Можно было сказать, что город выглядел необычно, но учитывая рекацию его жителей не на друг друга, а конкретно на меня… Скорее это я выглядела здесь совсем лишней, к тому же не могла найти даже одной привычной детали. Машины, витрины магазинов, в конце концов, даже чёртова реклама на нескольких плакатах не походила на что-то, харакерное для моей страны. Хотя, здесь я солгала. Стоило начать рассмотривать плакаты, как внезапно внимание привлёк знакомый символ. Чуть впереди, на стене дома находился большой рекламный щит. Он был до ужаса типичным, совершенно безвкусным и, если судить из моего небольшого опыта в качестве графического дизайнера, отставшим от трендов маркетинга лет на двадцать. Никаких тебе цепляющих внимание потребителя деталей, просто мужчина и женщина на фоне города, а снизу, красно-белый, поделённый на восемь секторов зонтик и надпись «Umbrella». Ладно признаю, цепляющая деталь была. Но это же розыгрыш, да? Я почувствовала подступающий нервный смех, от того, что видела. Не понимаю… Вариантов было всего два. Либо это всё же глупая шутка, либо какие-то гении оплатили установку рекламы несуществующей компании. Кажется я даже находила именно такой плакат в одной из частей серии о событиях Раккун-Сити. Пришлось оглядеться по сторонам, лишь бы как можно дольше не фокусироваться на всей абсурдности происходящего. Всего-то делов — разобраться, как вернуться обратно в ту часть города, которую я знаю, и наконец-то оказаться дома. Мой взгляд зацепился за что-то, похожее на газетный киоск в конце улицы. Даже если это всё большая постановка, они ведь не могли продумать абсолютно всё, до мелочей? А значит, стоит найти несостыковки вместо того, чтобы идти на поводу у паники. Да и как там советуют действовать в случае подозрений в преследовании или помутнении рассудка? Правильно, обратиться за помощью и желательно к работникам каких-то магазинов, а не просто прохожим. Мне пришлось дождаться зелёного света на пешеходном переходе и перейти на другую сторону дороги, чтобы добраться до стендов с газетами. Внезапным сюрпризом оказалось то, что все заголовки были на английском. Я с абсолютным равнодушием проигнорировала кричащие надписи вроде «Серийные убийства продолжаются!», «Каннибалы в городе!», решив не останавливаться на бесполезной информации. Взгляд скользнул к единственно важным строчкам, которые могли хоть как-то пролить свет на происходящее. Номер выпуска, адрес издателя и дата, напечатанные мелким шрифтом в правом нижнем углу газеты. Мои глаза непроизвольно расширились от прочитанных строк. Безумие не только не думало прекращаться, а ещё и усиливалось.«Раккун-Сити 24.09.1998»
Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Я, конечно, слышала, что при должной сноровке и правильно подобранных препаратах можно создавать осознанные или неспонтанные видения, но я ведь ничего такого не принимала! Словно желая убедиться в реальности происходящего, я вытащила газету из крепления в сетчатом стенде, поднося её поближе к глазам. Реальность не изменилась, как бы мне ни хотелось. Чувствуя, как к горлу подкатывает странное ощущение, похожее не то на удушение, не то на желание громко расхохотаться, я потёрла пальцем чернильные буквы, но не добилась ничего кроме того, что тонкая бумага немного смялась, потеряв прежний однородый цвет. Если подумать, в эру интернет-новостей и социальных сетей, когда я вообще последний раз держала в руках настоящую газету? — Мисс, вы будете её брать? — меня отвлёк голос продавца, поэтому почти физическим усилием пришлось перевести на него взгляд, прервав мечущиеся в голове мысли. Я подсознательно отметила, что, будь это моя галлюцинация, он бы предстал в образе тучного мужчины среднего возраста, как обычно принято описывать газетчиков в прошлом. Но, к удивлению, вопрос задал молодой парень, ненамного старше меня, видимо, тоже студент, подрабатывающий в свободное время. Неловкость снова дала о себе знать вместе с мыслью, что я веду себя как сумасшедшая. С другой стороны, разве у меня была другая возможность убедиться в том, что зрение и разум не решили сыграть злую шутку? — Извините, а какое сегодня число? — я произнесла эту фразу на английском и даже попыталась улыбнуться, но вряд ли это получилось должным образом. Скорее навевало мысли о том, что у бедной девушки свело челюсть. — Двадцать четвёртое, — охотно подтвердил мои худшие опасения парень, совершенно без акцента, что в очередной раз уничтожало версию с розыгрышем, а потом словно бы добил, — сентября. Это было, конечно, супер. Третье мая ненавязчиво трансформировалась в сентябрь, а родной город в несуществующий Раккун-Сити. Шок, перемешанный с недоверием, трудно было сдержать, и я отступила на шаг назад, едва удерживаясь на ногах. Рука метнулась к стенду, чтобы найти хоть какую-то опору, и это помогло не упасть, в то время как продавец подался вперёд, в последний момент так и не рискнув поддержать. На его лице отразилась целая гамма эмоций, от беспокойства до раздражения. Вряд ли парню хотелось прямо с утра возиться со странной девицей. — Вам плохо? — всё же поинтересовался он, бегая взглядом из стороны в сторону. Даже не представляешь, насколько. Я позволила себе проигнорировать вопрос, прижав свободную ладонь к виску и стараясь успокоиться. Это всё вообще реально? Как реагировать? Могла ли я оказаться в Раккун-Сити по-настоящему? Если да, то каким образом, если этот город не более чем воплощение чужой фантазии? — Какой сейчас год? — я перевела взгляд на продавца, чувствуя нарастающую панику. С другой стороны, от прежнего страха показаться глупой не осталось и следа. В конце-концов, если это всё нереально, то за такой вопрос мне ничего не будет. — Извините? — парень немного опешил, но решил не уходить от ответа, — девяносто восьмой, конечно. Вам нужна помощь? Это было уже слишком. Сунув газету в чужие руки и отшатнувшись от стенда, я попыталась осознать всего один факт, неизбежно приходя к одному и тому же выводу. Этот сумасшедший хочет сказать, что я каким-то образом оказалась в игре! В игре, где твой персонаж выступает одним из немногих живых людей среди толпы мертвецов. Пусть и будущих мертвецов, если отталкиваться от услышанной даты. И это было неправильно. Перемещений между мирами не существует, тем более если они выдуманные. Такое просто невозможно. К тому же вселенная «Resident Evil», по предпочтительности попадания в неё, стояла где-то между «The Last of Us» и «Войной миров Z», хотя слава богу, что не туда. Мысли метались в голове, смешивая остаток здравого смысла с откровенно сумасшедшими идеями и игровыми фактами. Я вижу всё происходящее наяву и не могу очнуться. Из того, что я знаю, эпидемия в городе должна пройти точку невозврата уже сегодня на утреннем матче. Когда на стадион ворвутся зомби и заражение станет уже не сдержать. А если учитывать, как именно вирус «Т» распространился среди населения и сделал возможным появления первых инфицированных… Вода. Случилась утечка в канализацию, а мутировавшие тараканы и крысы разнесли заразу за считанные часы, покусав бездомных или став жертвами более крупных хищников. Сейчас же большая часть жителей ещё здорова. В том числе и я. Только вот эти люди ни о чём не подозревают, а я знаю подробности трагедии до мелочей. Но от зубов зомби и мутантов меня это вряд ли спасёт. Инстинкт самосохранения боролся со здравым смыслом, и первый победил. Потом можно подумать о том, что я тут делаю. Мне срочно нужно оказаться как можно дальше от Раккун-Сити, и времени как никогда в обрез. Лаборатория под городом уже должна быть уничтожена, а значит «Амбрелла» знает об утечке или узнает совсем скоро, приняв решение о блокаде города… — Нужно бежать, — зачем-то вслух проговорила я, оглядываясь вокруг и пытаясь придумать достаточно хороший план. Попытаться выехать на машине? Утром в рабочий день едва ли получится воспользоваться автостопом, а денег на убеждение таксистов у меня нет. Точнее есть, но я могу примерно представить, как приду в обменник и предъявлю им паспорт, мало того, что иностранный, так ещё и с датой выдачи две тысячи четырнадцатого года, и моей датой рождения девяносто восьмого. Полнейшее безумие. Да и на момент двадцать четвёртого сентября уже этого года до моего рождения ещё семь дней. Что насчёт варианта уйти пешком? Хотя куда? Я абсолютно не знаю, в какой именно части Раккун-Сити нахожусь, а полагаться на знания местности по играм глупая затея. Тем более, в голову приходит пара воспоминаний о том, что весь пригород был оцеплён, и атаки зомби там проходили чуть ли не с мая. И я примерно представляю, что там творится, учитывая, что толпа заражённых, которая совсем скоро окажется на стадионе, откуда-то взялась. Я снова осмотрелась, и в этот раз взгляд наткнулся на несколько велосипедов, стоящих возле одного из жилых домов. Теоретически, можно попытаться уехать так. Это будет быстрее, чем пешком, но всё упирается в опасность перемещения. Что стоит той же заражённой собаке с лёгкостью догнать меня? Хотя, сейчас сойдёт что угодно, даже если я нарушу закон. Стоит попытаться найти вокзал, а там уже, в крайнем случае, можно и зайцем проехать. В конце концов, зацепиться за поезд, как мы делали в детстве. Кто будет разбираться в мелочах вроде мелкого хулиганства, когда город захватят монстры? Я проигнорировала очередной вопрос продавца газет, отворачиваясь от прилавка и ускоряя шаг. Спрошу, как идти к вокзалу, чуть дальше, чтобы не вызывать лишних подозрений. Учитывая, что ещё рассвет, у меня есть, как минимум, два-три часа до атаки на стадион и ещё какое-то время, пока заражённые прорвут оцепление местных служителей порядка и разбегутся по городу. Я инстинктивно отвернулась от проехавшей по дороге полицейской машины со знакомыми до боли буквами «R.P.D.» на борту. Сейчас не стоит привлекать внимание, главное тихо уйти. Добраться до ближайшего городка, Стоунвилля, а оттуда либо пешком, либо с эвакуацией, и, как только окажусь в безопасности, начать разбираться, как я могла попасть в чёртову игру. Словно бы почувствовав что-то не то, я обернулась обратно к газетному киоску, от которого успела отойти на приличное расстояние. Полиция остановилась возле него, и парень-продавец начал что-то активно объяснять двум патрульным, пару раз кивнув на меня. Какого… Он позвал их? Но зачем? Хотя, причина всё-таки была. Странная иностранка, едва стоящая на ногах, забывшая дату и несущая всякий бред. С таким поведением попробуй не привлеки лишнее внимание! И это не моя страна, где всем плевать на поведение прохожих, пока угрозы не представляешь, а тот самый киношный цивилизованный запад! Ещё и в своём худшем проявлении, где копам всегда есть до всего дело. Словно в подтверждение тревожных мыслей, доблестные «стражи порядка» несуществующего городка развернулись и быстрым шагом направились в мою сторону. Ума, чтобы понять — эта встреча не несёт ничего хорошего, у меня хватило. Я тоже развернулась, ускоряя шаг и едва сдерживаясь, чтобы не побежать прочь, чувствуя, как сердце начинает колотится быстрее. — Остановитесь! — резкий окрик не был однозначно агрессивным, но явно предупреждающим, — у нас есть к вам пару вопросов! Приказ провалился в ноги гораздо быстрее, чем я сама смогла его понять. Просто факт того, что бывает, если ослушаться полицейских в США, засел в мозгах на подсознательном уровне и вылез прямо сейчас. Вспомнить хотя бы ту скандальную историю о мужчине с инсультом, которого застрелили просто за то, что он был не в состоянии внятно ответить. Я же приобрести парочку дополнительных дырок в теле не планировала. Пришлось остановиться, сжав лямку рюкзака, чтобы тут же оказаться окружённой двумя полицейскими. Ладно, всё не так плохо. Они просто поймут, что всё в порядке, и отпустят меня… Ведь так? — Предъявите документы, пожалуйста, — последовала первая же просьба, от которой внутри всё похолодело. Хватило меня лишь на то, чтобы слабым голосом выдавить что-то вроде: «Забыла дома». Полицейские явно услышали акцент, судя по тому, как переглянулись между собой. — Почему вы убегали? — последовал второй вопрос, — вам есть что скрывать? Кроме того, что скоро весь город станет одним большим некрозаповедником? Да, есть. Всего лишь историю этого мира на ближайший десяток лет! — Испугалась. Не поняла, что происходит, — севшим голосом проговорила я, чувствуя, как от волнения начинаю запинаться, в следствие чего акцент стал ещё более явным. — Вы здесь по туристической визе или эмигрантка? Туристы не имеют права пребывать на территории страны без постоянного ношения документов. К тому же нам поступила жалоба на странное поведение, — один из полицейских выдал всё это абсолютно без остановок, покосившись в сторону газетной лавки, — к сожалению, в связи с большим количеством вызовов у нас нет времени проверить ваше место жительства, поэтому попрошу вас пройти с нами в участок до выяснения обстоятельств или оформления штрафа. Смысл слов дошёл до меня мгновением позже. Что?! Они хотят, чтобы я добровольно пошла в самый эпицентр будущего ада на земле? Вот уж точно у меня в планах не было пункта о том, чтобы оказаться в мире хоррор-игры, да ещё и быть принятой за нелегала. Может, попробовать сбежать? Словно бы предугадав мои мысли, один из полицейских схватил меня чуть повыше локтя и кивнул в сторону припаркованной машины. Хватка не была жёсткой, но о том, чтобы попытаться вырваться, не шло и речи. — Не волнуйтесь, это стандартная процедура, — заметив моё промедление, обьяснил мужчина, — я уверен, что с вашими документами всё в порядке, но закон обязывает… Дальнейшие обьяснения я уже не слушала. Мне отчаянно хотелось сбежать, оказавшись как можно дальше, вот только от бессилия в голове образовалась странная пустота. Сил дёрнуться совсем не было, а происходящее безумие отбивало любое желание бороться. Я могла попытаться думать о выживании, находясь в состоянии аффекта, но сейчас мне стало просто очень-очень плохо… Почти не осознавая реальность, я села в машину, замечая, как сильно трясутся руки. Рюкзак тут же оказался отобран, а карманы настойчиво попросили вывернуть, в результате чего телефон, наушники, ключи от квартиры и пару мелких купюр полетели в сумку, лишая меня возможности вновь попробовать позвонить и прекратить это сумасшествие. — Нужно уезжать, потому что зомби… — я замолкла, не будучи уверенной в том, что полицейские поймут смысл моих слов, поэтому исправляюсь, — ожившие мертвецы и мутанты. Они скоро будут здесь! — Что? — один из мужчин удивлённо повысил голос, оборачиваясь ко мне. Из-за сетки, разделяющей передние и задние сидения машины, я всё равно не могла ничего предпринять, но было заметно, как он нахмурился, а после обратился к своему коллеге, выдавая вполне логичную в такой ситуации фразу, — кажется, ей совсем плохо. Может, приняла что-то? Я почувствовала, как обрываются все мои надежды на побег. Хотелось продолжить говорить, донести свою мысль, но горло сжало спазмом, не позволяя вырываться и звуку. Но и молчать тоже нельзя. — Я знаю, что будет. Пожалуйста, дайте мне мой телефон! — паника затопила сознание, заставляя принять безрассудное решение, — я могу показать… Нет, я покажу! Через несколько дней этот город будет уничтожен! — Да уж, сильно её накрыло, — машина начала ехать, в то время как патрульный вновь обратился к своему напарнику, а после и ко мне. Теперь в его голосе звучала усталость и что-то похожее на жалость, — слушай, в участке разберёмся и с мертвецами, и с мутантами. Почему мне всегда попадаются какие-то наркоманы?