Уверенность в себе и своих знаниях — это ловушка. Правда, понимаешь это обычно слишком поздно.
— О нет, нет, только не туда… Отпустите меня! Стоило только полицейской машине приблизиться к до боли знакомой парковке, как силы и желание вырваться на свободу вернулись обратно. Я почувствовала, как едва прекратившаяся дрожь снова возвращается, стоило увидеть одну из улиц. Сейчас здесь не было разбитых машин, огня и мертвецов, но кадры будущих событий замелькали перед глазами, не позволяя смириться с происходящим. Удивительно, как быстро человеческое сознание способно привыкнуть почти ко всему безумию вокруг. Даже сейчас, чувствуя, как отчаяние постепенно охватывает, казалось бы, каждую клеточку тела, я не могла закрыть глаза и пустить всё на самотёк. Тело реагировало на сложившуюся ситуацию бешеными всплесками адреналина, заставляя сердце биться чаще, а руки нервно подрагивать. Самым страшным было бессилие. Я говорила, кричала, пыталась убедить, но как бы ни старалась объяснить про оживших мертвецов и заражение города, кошмар, который охватит улицы и прекратится лишь в огне, единственное, чего удалось добиться — абсолютного безразличия, в лучшем случае просьбы заткнуться. Я пыталась сделать хоть что-то, и люди были совсем близко, понимали, слушали, но не слышали. Мне не верили, да и какой человек в здравом уме мог принять за правду почти истеричную речь какой-то девицы, что и американкой не является! Ладно… Ладно, если не получается доказать свою правоту, я хотя бы попробую сбежать… В конце концов, происходящее не игра, я чувствую боль и живу, а значит, не имею ни права, ни желания рисковать собой. Не знаю, как всё докатилось до этого, но я не герой… Машина свернула в сторону, заезжая на подземную парковку. В моих глазах всё это время стояла единственная картина — то, как это место будет выглядеть спустя буквально несколько часов. Тогда мне поверят. Но будет поздно! Я напряглась, краем глаза следя за полицейскими, один из которых заглушил мотор, а второй уже покинул машину и теперь открывал заднюю дверцу, чтобы выпустить меня и отвести куда бы то ни было. Секунда, и раздаётся так ожидаемый щелчок, вместе с которым я всаживаю ногой по двери, заставляя ту ускорится и распахнуться, отталкивая мужчину. В крови бушует адреналин, я выскакиваю наружу и разворачиваюсь, чтобы тут же понять один ужаснейший факт. Въезд на парковку снова заблокирован чёртовой решёткой. Удар становится внезапностью, приходясь куда-то в солнечное сплетение и выбивая весь воздух из груди. Руки выворачивают назад, до хруста суставов, и в этот же момент на запястьях щёлкают наручники. Нет, только не это… — Стоять! Далеко собралась?! — патрульный не даёт мне даже сдвинуться в сторону, удерживая на месте, в то время как его напарник связывается с кем-то по рации. Я вновь пытаюсь объяснить, сказать, что всё происходящее совсем скоро станет походить на ад, но меня жёстко обрывают очередным ударом. — В изолятор её, — тем временем заканчивает разговор второй полицейский, кивая своему напарнику, — сегодня весь город не иначе как сходит с ума. Пусть подождёт. — Скоро безумцы нападут на стадион, — наученная недавним опытом, я старательно избегаю слово «зомби» или «мертвецы», стараясь говорить как можно чётче и серьезнее. Надежда на очень проработанный розыгрыш или же на жёсткий наркотрип рушились карточным домиком с каждым мгновением. Как я могу видеть настолько явные глюки? Как я могу чувствовать сразу столько всего? Боль, холод металла, звуки окружающего мира, в конце концов. Патрульным пришлось почти силой тащить меня через всю парковку, и у них это вышло, несмотря на то, что я отчаянно сопротивлялась. Но чёрт возьми, что могла сделать двадцатилетняя студентка против двух взрослых, тренированных мужиков? За спиной хлопнули двери «изолятора», а если говорить совсем уж по-нашему, обычных камер предварительного заключения, которые пока ещё были пусты. Я попыталась хоть как-то сопротивляться, но это не очень-то и помогло. Когда одному из полицейских надоело слушать «бред» отчаянно вырывающейся сумасшедшей, он буквально затолкнул меня внутрь камеры, задерживаясь лишь на том, чтобы расстегнуть и забрать наручники, а затем поспешно закрыл двери. Попытка хоть как-то помешать этому, попытавшись за что-то зацепиться, тут же провалилась — пальцы соскользнули при очередном тычке, и я оказалась заперта в камере. — Ненормальная! — прошипел мужчина под смешок своего напарника, потирая запястье. — Что такое? — тут же поинтересовался он, попутно копаясь в моём рюкзаке, в то время как я с нарастающим страхом и надеждой ожидала, когда же он найдёт паспорт. Или хотя бы уделит внимание чёртовому телефону! — Поцарапала меня. Почему всегда я задерживаю ненормальных? — Не жалуйся. Слышал, Мэтт вчера пытался задержать какого-то бездомного, так тот его так ободрал, что пришлось оружие применять. Парню даже больничный выписали, говорят плохо себя… Опа. Внезапное изменение в интонации мужчины не сулило для меня абсолютно ничего хорошего. Буквально разворотив содержимое сумки, он заметил как раз то, что искал. — П-п-послушайте, я говорю правду! Из-за «Амбреллы» произошла…утечка вируса! — из-за того, что я торопилась, никак не могла вспомнить всех слов, при этом невольно коверкая некоторые из них, — весь город будет уничтожен! — Мисс, вы имеете право хранить молчание… — как-то устало проговорил патрульный. Затем, открыл найденный паспорт, на секунду вглядываясь в написанное. И рассмеялся, — ты посмотри! На дату глянь! — Дата рождения — первое октября, тысяча девятьсот девяносто восьмого… Выдача, две тысячи четырнадцатый… — первый полицейский уже не скрывал насмешки, разглядывая страницы, — слышишь, ты где такую паршивую контору нашла? Это шутка? Я почувствовала, как внутри всё словно переворачивается. Чёрт возьми, меня просто приняли за ненормальную… Даже увидев документ, не поверили. Да и какой же это документ, с датами из будущего. Кто в здравом уме примет его всерьез? — Смотри, что тут ещё, — отвлекшись на другие вещи, ответил его напарник. Аккуратно достав телефон, он осмотрел его, а после нажал на единственную кнопку в нижней части экрана, который тут же среагировал на касание, загораясь, — неплохо. Просит пароль. Не поделитесь? Я замерла, понимая что вот, случилось то, чего я и хотела. Стоит только показать скриншоты игр или арты и мне поверят. Не могут не поверить. Как хорошо, что система была на английском, из-за неудобной русской адаптации. — Хорошо, — тут же кивнула я, — там нужен отпечаток пальца. — Подожди, — второй патрульный помешал своему напарнику, который уже протянул телефон ко мне, — странно это. Я такого раньше не видел… Дождёмся, пока её будут оформлять. — Нет, нет, стойте! Я могу показать фотографии! Город будет уничтожен. Я… — Ага, путешественник из будущего, — усмехнулся полицейский, уже не скрывая своего пренебрежения, — посиди здесь, пока ребята из офисов не освободятся. Сегодня прямо парад фриков. Твою же мать! Я почти натурально зарычала, обхватывая прутья решётки руками. Паника и ужас постепенно перерастала в бессильную злобу. Чёртовы американские законы! Почему бы просто не проверить настолько, блять, подозрительные вещи? — Тогда… Послушайте, просто позовите Джилл! Джилл Валентайн. Или хотя бы скажите ей, что они идут. — Офицер сегодня на выходном. Пойдём, — позвал полицейский своего напарника, — а вы подумайте о том, чтобы содействовать полиции. Мужчины развернулись, покидая изолятор. Я чувствовала, как бессильная злоба поднимается внутри, грозясь вылиться слезами. Почему… Какого чёрта? Я подняла голову и прежде чем дверь в помещение закрылась за спинами патрульных, выдала всего одну фразу. — Тогда, цельтесь им в голову. Ответом стал звук закрывающегося замка. Я обхватила голову руками, отступая в сторону и ударяясь спиной о стену, а после сползла по ней на холодный, бетонный пол, замечая, как картинка перед глазами теряет фокус из-за появившихся слёз. — Почему, почему, почему… Вопросы мечутся в голове, но ответы на них никак не находятся. Разве это возможно? Каков шанс существования других миров? Какой шанс того, что этот мир нашёл своё воплощение в компьютерной игре? Я стираю выступившие слёзы и тут же, словно бы потеряв рассудок, прикусываю ладонь левой руки, игнорируя боль. В какой-то момент она становится невыносимой, и мне приходится прекратить истязать себя. Сейчас я веду себя как обезумевший мертвец. Кожа после укуса покраснела, но кровь не выступила. Тем не менее, неприятные ощущения были слишком явны и ощутимы. По-настоящему, по-настоящему, по-настоящему… Почему я вообще решила, что всё это — игра? Увидела рекламный плакат «Амбреллы» и название города Раккун-Сити? Но обладая столь малым количеством информации, я не могу быть уверена, что это не фильм. С другой стороны, виденные мной локации почти полностью совпадают с ими же из Ремейка. Тогда, как это всё может быть реально? Стоп. А почему я решила, что это происходит на самом деле? Слёзы мгновенно высохли, стоило подумать об очередной теории, которая давала маленькую надежду на то, чтобы найти выход из сложившейся ситуации. Вдруг… Там, в моём городе, времени и мире, мне просто стало плохо? А всё происходящее не более чем плод воображения, иллюзия, которую сознание создало, чтобы не принимать факт того, что с ним случилось. Кома или что-то вроде этого? Я слышала о таком состоянии. Человек живёт в собственном, выдуманном мире, неотличимым от реальности, пока не придёт в себя. И самое главное, это не погибнуть. Сейчас, мозг не видит разницы между выдумкой и правдой. А значит, если умру, рискую не проснуться. Данная теория придала сил. Да, было куда легче смириться с тем, что всё видимое мной, не более чем чертоги больного разума. А учитывая, что моё сознание воссоздало сценарий зомби-апокалипсиса, а например не симулятор свиданий или какую-то другую безобидную игрушку, с головой у меня явно имелись некие проблемки. В любом случае, даже у себя в голове я не хочу узнавать, что будет, если до меня доберутся мертвецы. А значит, главное разобраться, как очнуться.***
Из состояния глубочайшей задумчивости меня вывели звуки выстрелов, доносившиеся откуда-то сверху. Сколько времени я нахожусь в этой камере? Пару часов точно. И сейчас заражённые должны вовсю разбегаться по городу… Мысли в голове текли как-то вяло и лениво, но приближающиеся звуки шагов и щелчки замков, помогли мне собраться. Даже если это всё не по-настоящему, я не хочу сидеть в камере «воображаемого» полицейского участка вечно. Да и в конце-концов, если я в «игре», глупо будет не сыграть. Шаги оказались совсем близко, но вместе с ними, меня насторожило знакомый, глубокий гортанный звук, так нехарактерный для человека, но вот для мертвеца — вполне. Они что, ведут сюда зомби? О, нет! Какого вообще чёрта? Но если подумать… В игре все камеры были заняты, в отличии от того, что я вижу сейчас. Таким образом, полицейские буквально пытались задерживать заражённых? — Закрывай его! Чёрт, этот псих меня укусил! — чужой, незнакомый голос, прервался из-за удара железной решётки. И вместе с этим, тут же утонул в хрипе мертвеца. Ну и хрен с ним! — Эй?! — я попыталась осмотреться, насколько это позволяли прутья и привлечь к себе внимание, — выпустите меня! Просьба осталась без ответа, прерываемая лишь криками внезапного, не самого приятного соседа. Шаги начали отдаляться, очевидно неизвестный полицейский решил не отвечать на мои крики. Я всадила ногой по металлической решётке, чувствуя нарастающую злобу, почему-то смешанную со страхом. Не уверена, что я действительно хочу оказаться наверху, где сейчас происходит настоящий ад. Этого всего не происходит в реальности. Я не могу умереть. А значит и бояться нет смысла. Но… Я перевела взгляд на след от собственного укуса, который теперь выглядел как синяк, благо кожа не была пробита. Боль казалась весьма явной. И тогда, и сейчас. А что будет при более обширных повреждениях? Не уверена, что хочу это узнавать. Так или иначе, полицейские приходили ещё несколько раз. Четыре, может, пять, но всё время игнорировали мои крики, лишь пару раз ответив что-то вроде, «Здесь всё равно безопаснее, чем наверху». Да, возможно. Но я не хочу сидеть тут вечность! Так или иначе — самое плохое, что может случиться с человеком, это полное бездействие. Когда ты понимаешь и осознаёшь всё, что происходит, но повлиять никак не можешь. Это… Совсем другой уровень страха. Примитивные животные инстинкты, сражаться или бежать. И ни один из них сейчас не может быть применён. А это значит, остаётся только застыть в этом странном состоянии, ожидая чуда. Раньше я думала, что страшно, это когда сессия через пять часов, а у тебя в голове пусто и перекати поле катится. Боязнь провалить экзамены, потерять работу, разочаровать родных, внезапно возникшие проблемы в жизни — это основные опасения, которые каждый день преследуют современного человека. И вместе с этим глупая, навязанная медиакультурой истерия, связанная с восстанием машин, тотальным контролем тайного правительства, в конце концов восстанием мертвецов. Всё это, те страхи, которые повсеместно высмеивают, считая незначительными и глупыми. И в тот момент, когда монстры из худших кошмаров появляются перед глазами, ты не можешь принять происходящее. Вирус… Мне казалось, что к встрече с подобным сценарием я была готова едва ли не лучше, чем к предстоящей «взрослой, ответственной жизни». Блеф. Я не уверена в реальности того, что вижу, ещё не сталкивалась с мертвецами и уже молюсь о том, чтобы это поскорее кончилось. Такое просто невозможно принять. Если ты не псих. И… Насколько сильно в этом ожившем кошмаре моя собственная роль связана с игрой? Мои соседи по камерам — самые настоящие мертвецы, лишённые и капли интеллекта, но вместе с этим главных героев этой истории могли укусить, но они не обращались, лишь отнималось здоровье, которое потом так же легко восполнялось травой или спреями. Вопрос только в том буду ли я «героем», либо же просто очередной «декорацией», которую принесут в жертву для общей кровавости серии. Да и вместе с этим, является ли этот мир, порождение моей фантазии, неким подобием «игры», или же всё это — полноценная история, которая просто получила своё воплощение в виде «Обитель Зла». Чёрт знает. Кем бы я ни была до этого, никто не мог предсказать такой исход. Так или иначе, я в полнейшем дерьме. Даже если полицейские осмотрели мои вещи и пришли к выводу, что я не просто накуренная нелегалка, это не отменяет того, что им сейчас не до меня. И информация, которой я владею, даёт понять, что это надолго. Люди наверху умрут раньше, чем смогут мне помочь. И это пугает, заставляет тело окутываться липким ужасом, отбивает желание что-либо делать. Но человек привыкает ко всему, особенно, если это «всё» влияет на него достаточно долго. Так мне вновь стало легче, прошла паническая дрожь, а в голову наконец-то полезли более логичные мысли, чем вредить себе, в надежде открыть портал назад. Я оглядела камеру, стараясь игнорировать рыки зомби. Они становились всё громче, стоило мне издать звук. Найти хотя бы какое-то оружие… Клетку я не вскрою, тут у меня иллюзий не было. И если учесть, что я всё же доживу до прихода Леона, меня ждут мои «соседи» и Тиран как неприятный бонус. А я всё же не игровой персонаж и сомневаюсь, что мне поможет трава. Да и вообще, шансы пережить первую встречу с кулаком монстра крайне малы. Даже если это кома — для меня всё реально. И куда лучше будет, если я как можно дольше буду отрицать то, что по-настоящему иные миры возможны. Я могу принять сценарий зомби апокалипсиса. Но такой разрыв шаблона… Выше моих сил. Поэтому мучительная смерть в зубах мертвецов временно откладывается. Никто же не заставляет меня бросаться на всех встречных зомби. Их можно попытаться оттолкнуть. Было бы чем. Я оглядела камеру. Небольшой столик, изрисованный картинками и словами не самого цензурного содержания, койка и умывальник. Просто отлично! Можно было бы, конечно, попробовать расколоть белую керамику раковины, но мертвецов бесполезно царапать, а глубокую рану для повреждения мозга осколком едва ли получится нанести. Стол тоже отпадает, так как у меня вряд ли получится его развалить. Да и крайне неудобно будет бегать с ножкой наперевес. Я осмотрела койку. Приваренная к полу, рама цельная, железная, и я могу хоть до посинения пытаться её выломать. Ловить тут нечего. Переборов брезгливость, я сорвала матрас, судя по запаху переживший уже не один апокалипсис. Ну что же, там меня ожидал джекпот. Между рамой крепились множество железных прутьев, расположенных горизонтально, где-то с палец толщиной каждый. Вот их уже можно попробовать выломать. В качестве первой попытки я поочерёдно раскачала каждый прут, и выбрав, на мой взгляд, самый непрочный, потянула его на себя. Ничего не произошло. Зомби, услышав новые звуки, начали рычать, и это сильно отвлекало. И, мягко говоря, пугало. Запаха от них пока ещё не было, но что-то мне подсказывает, что это ненадолго. Я вернулась к прутьям кровати. Сломать их сложновато. Но как говорится, нет ничего, что нельзя испортить, если очень захотеть. Зомби, судя по рычанию и прочим звукам, моим попыткам были очень рады и всячески их поддерживали. Расшатывание прутьев и удары по ним ни к чему не привели, кроме раззадоривания моих мёртвых сокамерников, поэтому я пошла дальше и решила на кровати попрыгать. Пусть веса во мне и было немного, старая, видавшая виды тюремная койка скрипнула минуте на пятой, и через несколько прыжков и вовсе что-то хрустнуло, и я вместе с двумя сломавшимися под ногами прутьями провалилась на пол, чудом ничего себе не сломав и не ударившись головой о стену. Тихо зашипев от боли, я осторожно отошла, оглядывая совершённый мной акт вандализма. Один из сломанных прутьев просто раскрошился, зато второй оказался достаточно длинным и острым, чтобы подходить под мои цели. Я подцепила металл пальцами, чётко ощущая, как добытое в «неравной битве» с кроватью «оружие» придаёт уверенности. Внезапно среди звуков разбушевавшихся мертвецов я уловила человеческую речь и шаги. С момента прихода последнего полицейского, притащившего с собой зомби, прошло достаточное количество времени, и этот факт давал мне понять, что не стоит привлекать лишнее внимание. По крайней мере, пока не разберусь в происходящем. Этот кто-то приближался, но я не могла понять, сколько их там. Но они точно были живы. По крайней мере - пока. Тем не менее, звуки тяжёлых шагов и голоса подсказывали то, что людей было как минимум двое. И на полицейских, призывающих заражённых успокоиться, они не очень-то и похожи. А кто ещё кроме Леона, Ады и Клэр должен был придти сюда? Почему-то никак не могу вспомнить. В участке должна была быть Джилл, но даже до её прихода остаётся прорва времени. А неизвестность мне совершенно не нравится. Я быстро подбежала к койке, небрежно закидывая на неё вонючий матрас, скрывая следы своей работы. Не думаю, что возможной опасности стоит сразу заявлять о своём присутствии. Поэтому подходящий мне прут был быстро спрятан в рукав рубашки. К сожалению, его приходилось постоянно придерживать, так как «оружие» норовило выпасть. Я отступила в тень, развернувшись к проходу полубоком. Пришлось застыть на месте, перекинув волосы так, чтобы они закрывали лицо, в то время как я всё ещё могла следить за происходящим. В крайнем случае, пусть решат, что я труп. Посетители не заставили себя ждать. Зомби забились с новой силой, а меня словно бы током прошибло. Толстый мужчина тащил почти что за шею второго, прижимая к его виску пистолет. Мне хватило и мимолётного взгляда чтобы понять кто передо мной. «Ублюдок» Брайан Айронс, шеф полиции, купленный «Амбреллой» и почти что обеспечивший начало местного звиздеца. В будущем по его вине и погибнут почти все люди, находившиеся в участке, а этот больной псих нападёт на Клэр и Шерри, где-то за кадром придушив дочь мэра. Подобная биография не предвещала ничего хорошего, поэтому я старательно отыгрывала роль ходячего трупа, не проявляя видимых признаков жизни. Пальцы почти инстинктивно перехватили край прута поудобнее, а по спине прополз ощутимый холодок ужаса. Люди хуже, чем зомби.От последних хотя бы знаешь, чего ждать. Тем не менее, охватившие меня эмоции не помешали тому, чтобы краем глаза, внимательно наблюдать, как подкупленный шеф тащит слабо сопротивляющегося журналиста в камеру. Последний же старался сильно не дергаться, учитывая наличие у Айронса пистолета. Перед глазами, словно кадры из фильма, мелькнули события игры. Если я не ошибаюсь, второго мужчину звали Бен… И как я помню, его ждёт незабываемая встреча с Тираном. В любом случае, я старалась даже не дергаться. Как бы я ни хотела сбежать, привлекать к себе внимание сумасшедшего, до чёртиков напуганного ублюдка-Айронса, идея изначально так себе. Я не знаю, что может взбрести ему в голову, и как показывает сюжет игры, пуля в лоб ещё не самое плохое, что от него можно ждать. Замок одной из пустующих камер оглушающе щёлкнул в тишине, вызывая новую бурю рычания у мертвецов, сквозь которую с трудом слышалась человеческая речь, разобрать которую не удалось. Возможно, у меня был бы шанс не вмешиваться, но внезапно по помещению прошёл сквозняк, и в нос мне ударил сильнейший запах сигаретного дыма. На глаза мгновенно навернулись слёзы, а в горле невыносимо запершило. Не вовремя давшая о себе знать аллергия грозила выдать всю мою маскировку, а лекарства как назло в отобранном и лежащем непонятно где рюкзаке… Я зажала ладонью рот, чувствуя, как где-то внутри расползается невыносимая щекотка. Стало трудно дышать. Шеф Айронс в последний раз что-то громко и эмоционально выкрикнул, но мне было немного не до того, чтобы разбирать английскую речь. Ну же, выйди, умоляю… Лёгкие свело от нехватки воздуха, и я против воли сделала рваный вдох. А потом щекотка в горле резко перешла в жжение в носу. В относительной тишине изолятора раздался громкий чих. Твою мать. Я попыталась отвернуться, но было уже слишком поздно. Брайан Айронс возник рядом слишком внезапно и неожиданно, насколько это вообще возможно для человека его комплекции, и в этот момент я поняла, что уже ничего не успею сделать. Мир сузился в одну-единственную точку, которой сейчас стал направленный в мою сторону ствол пистолета. Сердце пропустило удар, а разум почему-то охватила паника. Сознание отказывалось принимать то, что это всё не наяву. Пуля была куда реальнее, чем мертвецы. И именно такая реакция — замереть и не провоцировать, выдала меня с головой в одно мгновение. Мертвецам плевать на угрозы. А живым нет. Каковы шансы уклониться от пули с расстояния не более трёх метров? Не нужно быть математиком, чтобы сказать, что никаких. С другой стороны, с чего мне решать, что шеф полиции будет стрелять? Я сижу в «клетке» и не представляю угрозы, а громкий звук привлечёт мертвецов. Да и патроны нужно экономить. А значит… Господи, как вообще можно рассчитывать на разумное поведение, говоря про этого психа, пока ещё не некрофила. Остаётся лишь сжать зубы и мысленно просить о том, чтобы эта жалкая пародия на Якубовича подумала головой. Пусть просто оставит здесь… пусть просто… — О, живая… Баба, — мерзко прошипел Айронс, осматривая меня придирчивым взглядом. Где-то в груди всё сжалось, и уже вовсе не от аллергии. Что вообще может взбрести в голову этому психу? — долбанный город превратился в ад, так что теперь даже в кабак не сходить. Поможешь мне развлечься, если не хочешь сдохнуть прямо сейчас. Отлично, просто отлично. Ярость вместе с бессилием, похоже, слишком явно отразилась на моём лице, так как шеф полиции не по доброму усмехнулся, и тут же, пистолет вновь был вскинут и направлен на меня. И что теперь делать? В висках стучало от сильнейшего напряжения, попыток найти хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Он сильнее, как ни посмотри. И бежать некуда. Да даже если бы и получилось, такое незначительное преимущество в скорости и телосложении не поможет мне обогнать пулю. Значит, единственный выход — валить гада. Но каким образом? Пока я пыталась придумать хоть что-то, Айронс открыл камеру ключами, несмотря на то, что мои знания из игры подсказывали, что все двери так же возможно открыть с помощью панели. Господи, да прекрати ты уже думать о всяких глупостях! Мужчина оказался совсем близко и мне пришлось отступить на несколько шагов, прежде чем и этот путь был отрезан. Спина столкнулась с холодной стеной камеры. Пару спасительных метров, разделявших меня и несуществующего ублюдка кончились, вызывая у того лишь мерзкую, предвкушающую улыбку. — Давай, шлюха, тебе придётся постараться, если не хочешь подохнуть. Чёрта с два, мразь. Не позволю. Может внешне я и выгляжу напуганной, но… Если нанести правильный удар, рассчитав силы и цель, то хватит и одного тычка… До моего слуха донёсся оскорбительный комментарий журналиста, явно предназначенный шефу, который из-за этого казалось бы взбесился ещё больше. Злится и теряет концентрацию… Но когда же бить? И в этот же момент, Брайан, видимо решил, что защищаться мне всё равно нечем, и опустил пистолет в кобуру на поясе, подаваясь вперёд, загораживая собой выход и не оставляя других вариантов для побега. Мою правую руку обжёг холод железного прута. Ударить. И отвлечь. Этого вполне хватит, чтобы проскочить. А дальше? Разрушенный город и полчища мертвецов? Плевать. Первый монстр стоит на моём пути. — Давай, шлюшка.