Личный ад

Иногда, желание жить становится самой большой силой. И эта сила может вытянуть тебя даже с границы смерти.

Сердце, казалось бы, колотилось где-то в горле, а на всё тело навалились слабость и оцепенение, так, что даже моргнуть не представлялось возможным. Реальность снова заставила усомниться в себе, всё больше походя на дикий бред. Время неуместно замедлилось, погружая меня в липкую паутину бездействия. Выход из неё был очевиден, но решиться на него было куда сложнее. Я же не могу просто напасть на человека? Расплата за сомнения настигла мгновенно, когда горло сдавило не только спазмом от страха, но и чужой рукой. Ни о каком сочувствии и речи не шло, меня просто грубо прижали к стене, не особо заботясь о последствиях. Тяжёлое дыхание ублюдка опалило шею, в то время как рука скользнула по бедру и выше, намереваясь задрать рубашку. Попытка сопротивления ничего не дала — я могла быть хоть в сто раз быстрее, хитрее и умнее, но это не отменяло банального превосходства грубой силы над всеми остальными качествами. Более того, я просто не была в весовой категории шефа Айронса. И тут дело даже не в умении драться, которое у меня хоть в какой-то мере, но присутствовало, а в полном несоответствии весовых категорий. Ему мои толчки, что слону дробина, а из-за лишнего жира и заплывших, мелких глазок даже по слабым местам попасть будет проблематично. Единственно верное решение холодом жгло правую руку, но я продолжала медлить. Так ведь нельзя… Мужчине на мои сомнения было плевать. К горлу подкатила тошнота, когда рука ублюдка всё-таки проникла под одежду, грубо сжимая грудь, а вторая потянулась к воротнику, явно намереваясь попросту разорвать рубашку. Попытка протестовать оборвалась звонкой пощёчиной, отчего затылок ударился о стену камеры, а в голове на секунду стало болезненно пусто. Это неожиданно дало так необходимое мгновение, позволившее встретиться взглядом с суженными глазами шефа полиции, в которых не было ничего, кроме примитивного инстинкта. Наверное, это и стало переломным моментом. Передо мной сейчас был не человек, а животное, в самом мерзком своём проявлении. Не замечая перемен, Айронс натурально зарычал, обнаружив на моих джинсах ремень, и ослабил бдительность, переключая внимание на борьбу с пряжкой. Оцепенение спало в этот же миг, и я как никогда чётко осознала, что сейчас будет, если я так и продолжу вжиматься в стену, ожидая, что проблема исчезнет сама собой. Адреналин ударил в кровь, вызывая мелкую дрожь, в то время как я так сильно сжала кулаки, что на коже проступили кровавые полумесяцы. А потом, со всей имеющейся у меня силы, засадила ублюдку ладонью по лицу. Раздался оглушительный хлопок, который обычно бывает при падении сырого мяса на твёрдую поверхность. Мужчина отшатнулся назад, издавая пронзительный вой, в то время как мои пальцы потяжелели от липкой влаги, а рука онемела, так просто не перенеся подобную атаку. Попадание было удачным — шеф Айронс схватился за разбитый нос, наконец-то выдавая поток ругательств вместо бессвязных звуков, которым с удовольствием вторили зомби. Но эффект был недолгим. Мужчина вскинул голову, его челюсть несколько раз нервно дёрнулась, а глаза сузились, позволяя ярости перекрыть похоть. Чувство самосохранения взвыло об опасности — сейчас последует расплата! － Ты доигралась, сука! － рявкнул шеф, сплёвывая кровь с губ и бросаясь вперёд. Учитывая его габариты, для меня это могло закончиться очень плохо Железный прут оказался в ладонях раньше, чем я успела понять, что происходит. Ни желания, ни сил, ни смелости атаковать первой во мне не было. Но и умирать, как оказалось, тоже. Я по наитию выставила руки вперёд, сжав ненадёжное оружие побледневшими пальцами, и зажмурила глаза, больше всего на свете не желая видеть, что будет дальше. Во всех возможных случаях. Среди воплей беснующихся зомби раздался мерзкий, хлюпающий звук, и следом за этим удерживать прут оказалось почти невозможно. На секунду стало тихо и очень спокойно, хотя звуки окружающего мира никуда не делись, а потом по пальцам потекло что-то тёплое и вязкое, а в воздухе растёкся характерный металлический запах. Иллюзия долго не продержалась, прервавшись оглушительным криком. Нет, скорее даже не так — воплем, в котором смешалась адская боль, злоба и страх. Я распахнула глаза, не видя перед собой ничего кроме красного. Даже при всём желании я не смогла бы различить цвет крови в таком тёмном помещении, но возникшей алой пелене на это было как-то плевать. Тело полицейского почти рухнуло на меня, но я умудрилась извернуться, не выпуская прут из рук. Металл вышел из плоти с вязким хлюпаньем, позволив оттолкнуть неудавшегося насильника ещё немного в сторону. Не иначе как здесь сыграл роль страх быть придавленной… Неужели трупом? Та часть меня, которая ещё могла соображать, заставила наклониться, пробегаясь пальцами по кобуре и нащупывая холодную рукоять пистолета. Шеф полиции не шевелился, но мелкая дрожь давала понять — он всё ещё жив, пусть и временно отключился от болевого шока. Лишив мужчину возможности отомстить, я как ошпаренная вылетела из камеры, скользя окровавленными пальцами по оставшимся в замке ключам. Замок щёлкнул дважды, запирая решётку и отделяя меня от последствий своих действий. Прямо за спиной зомби бились о клетки и тянули руки, почуяв свежую кровь. Тишина из камеры сменилась сипением шефа полиции, которое то медленно затихало, то переходило в почти осознанные, болезненные стоны. Мне же было не до этого. Единственное, что действительно имело смысл — алое марево перед глазами и жуткая чесотка на руках, до самых запястий покрытых кровью. Если с утра ещё не было причин меня задерживать… То теперь прямо здесь находится убийца. Вся решимость куда-то мгновенно испарилась, забирая с собой злость и отвращение, оставляя после лишь осознание того, что я натворила. Вонзила чёртову арматуру в человека, а потом закрыла его в тюремной камере. Какие тут могут быть оправдания? Это не моя вина? Он сам напоролся на прут? Ха-ха! Ещё скажите, что просто упал.  — Ну что, ублюдок, ты её всё-таки грохнул? — вырвал меня из объятий зарождающейся истерики голос репортёра. Несмотря на обстоятельства, эта реплика показалась воспалённому мозгу забавной. Ведь наша встреча завершилась в точности до наоборот. Нервный смешок вырвался сам собой. Состояние вообще было странным. Чем-то похожим на алкогольное опьянение, только без тошноты и вертолётов в голове. Меня больше не трясло от прилива адреналина и несмотря на общую потерянность, никаких мук совести я почему-то не ощущала… Вообще ничего. Только в голове билась мысль, что на месте Айронса могла быть я. Валяющаяся в этой же камере с дырой от пули в башке или, возможно, будь у меня меньше смелости и банального везения, всё бы закончилось ещё хуже. Открытие оказалось внезапным и оттого не менее шокирующим. Меня могло просто не стать. И здесь пугал уже не сам факт нападения на человека, а ясное понимание, что такая реакция и такое положение дел совершенно ненормально. Как и всё случившееся.  — Эй… — Бен явно ожидал услышать угрозы от шефа в свою сторону или, в крайнем случае, приказ заткнуться, но никак не звенящую тишину, — что там происходит? Простой вопрос сбил меня с толку. Действительно, что? Неудавшаяся попытка изнасилования, непреднамеренное убийство или причина обратиться к мозгоправу? Я не нашла ничего лучше, чем одной рукой сжать окровавленную арматуру и ключи от камеры, а другой пистолет, и как во сне потащиться на звук чужого голоса. По глазам ударил свет яркой лампы — в камере журналиста явно было светлее, просторнее да и в целом намного комфортнее. Видимо, ВИП-место.  — Я только что убила человека, — сообщила доверительным тоном, замирая в метре от решётки и не сразу сообразив, что перешла на родной язык. В любом случае, это было последнее, что меня волновало. Зато вот признание получилось каким-то извиняющимся и нелепым, как у ребёнка, пойманного на краже конфет. Слишком безумно и неестественно. Как раз под стать этому месту. Зомби к этому моменту уже перестали пытаться выбраться сквозь решетки. Единственное что они делали — рычали и хрипели. Поэтому, в такой атмосфере фраза вышла ещё более пугающей, чем должна была. － Что? － как и ожидалось, журналист не понял меня. Наступила пауза, мужчине явно следовало о чём-то подумать, прежде чем он снова заговорил, изрядно удивив меня: － вы… Хару… Харо-шо. Всё будет хорошо. У меня невольно вырвался смешок от его попыток достучаться до меня на русском. С ошибками, страшным коверканьем слов, но тем не менее вполне разборчиво. «Конечно, он ведь журналист, он по профессии должен запоминать много слов, чтобы использовать их во время работы» — мысленно отметила я. － Я… Господи, зачем я это повторяю? Он сам бросился вперёд и упал на железку! － голос задрожал, а память вновь учтиво вернула меня к событиям последних минут. Становилось немного не до того, чтобы контролировать, на каком языке я говорю. Судя по тому, что Бен замолк снова, он догадался о чём именно я пытаюсь сказать. Неуместно вспомнилось, что в игре журналист вёл себя совсем по другому. Более нагло и агрессивно, сразу попытавшись ставить условия чтобы выбраться из-за решётки. Возможно, на это повлиял факт наличия Леона, а может, причина крылась в шести днях, проведенных в камере, с зомби по соседству. Сейчас же данное несоответствие мало меня заботило, явно не имея первостепенной важности. － Вы поступили правильно. Слышите? Пра-виль-но, － мужчина пытался говорить как можно медленнее, видимо стараясь сделать так, чтобы я поняла его, － он заслуживал это. Внезапно раздался громкий стук. Видимо один из зомби дёрнулся и что-то опрокинул. Я всего лишь вздрогнула, но вот Бен словно вспомнил о чём-то, буквально схватившись за решетку и прижимаясь к ней вплотную, ещё больше напоминая себя же из игры. － Послушайте! Нам нужно уходить отсюда! Понимаете?! — умоляющим тоном проговорил мужчина, — у-хо-дить! － Куда? － я усмехнулась. Эти твари теперь повсюду. «Амбрелла» не выпустит никого из города － это… Бесполезно. Мы долго не проживём. Действительно. Какие у меня шансы спастись? Люди, намного более подготовленные, чем я, навсегда оставались в умирающем Раккун-Сити, что уж говорить о какой-то студентке и запертом за решёткой репортёре? － Так вы всё-таки понимаете меня? — кажется, Бен облегчённо выдохнул. Я мысленно выразила своё сочувствие. Мужчине явно не повезло наткнуться на кого-то настолько бесполезного вроде меня. Осознание ужаса, который ждёт снаружи, отбивало желание делать хоть что-то. — Послушайте, есть вещи хуже, чем зомби. Если мы даже не попытаемся выбраться из города, нас убьют. У нас мало времени, слышите?! — журналист снова прижался к решётке, пытаясь говорить как можно более убедительно, но все попытки рушил страх, плещущийся во взгляде, — отоприте дверь, и я обещаю, что мы выйдем отсюда живыми! Я молча переместила окровавленный прут в другую руку, сжимая пальцами ключ от камеры. Попасть в замок вышло далеко не с первой попытки — мешала так и не схлынувшая дрожь. Внезапно, тишину разрезал громкий, болезненный вой, смешанный с ругательствами. Я дёрнулась, словно загнанный зверь озираясь по сторонам и неловким движением вырвала ключ из замочной скважины, краем глаза замечая, как он отлетает куда-то в сторону. Ужас прокатился по венам когда я осознала — Айронс был жив. Мужчина хрипел, сдерживал крик и тяжело дышал, но всё ещё удерживался в сознании. Нужно помочь, да? В таком состоянии он не сможет мне навредить, а стоять и просто смотреть как человек истекает кровью… Я качнула головой, пытаясь прогнать прочь непрошенные мысли. Он убьёт меня как только сможет, хотя бы из мести. Мы вдвоём выжить не сможем, такого варианта просто нет. И всё же… Слабо понимая, что именно творю, я развернулась, всё ещё не решаясь возвращаться обратно к запертой камере. Запах крови был ужасен, но и он как будто размывался, постепенно оттесняемый смутным ощущением нереальности происходящего. Прерывистые, болезненные звуки, издаваемые шефом полиции, и призывы Бена вернуться доносились словно сквозь стекло, в то время как я новым, заинтересованным взглядом осматривала пистолет в своей руке. Мысли снова сменились, при этом не вызывая никакого эмоционального отклика, вместо этого уступая место навязчивой идее. Один выстрел и всё закончится. Я проснусь в кровати, в холодном поту, как это обычно бывает во время кошмаров и больше никогда не буду играть в эти «дурацкие игры», как мне и говорили. В тишине щёлкнул предохранитель. — Эй, эй, стой! － Бен закричал, раскачивая железные прутья не хуже зомби, будто бы пытаясь их вырвать, － не надо! Пожалуйста, не делай этого! Слышишь?! Дай мне хотя бы ключи! Я не хочу умирать! － голос репортёра совсем не мужественно сорвался, и, кажется, он был недалёк от натуральной истерики. Взгляд скользнул по журналисту, но надолго так и не задержался. Сейчас всё казалось ненастоящим и неважным, вопрос был только в том, как очнуться. Палец опустился на спусковой крючок, а ствол пистолета упёрся в нижнюю челюсть. Я прикрыла глаза, медленно вдыхая. И тут же отбросила оружие, словно оно могло обжечь мне пальцы. Сердце болезненно забилось, а сонное оцепенение спало, возвращая возможность мыслить здраво. Сознание сыграло со мной злую шутку, но события последних часов не давали усомниться — всё по-настоящему, и если я высажу себе мозги, то на этом моя жизнь и оборвётся! － Ради бога, просто откройте камеру… － умоляюще проговорил Бен, снова разрывая почти полную тишину. Дёргано осмотревшись я выдохнула, подбирая с пола пистолет и ключи. Металл оружия жёг руку — снова рисковать своим психическим состоянием не хотелось, но в ином случае долго не проживёшь. Оставалось только снова щёлкнуть предохранителем, запоздало замечая, что пистолет выглядит странновато. В его основе явно была Беретта, но я могла с уверенностью сказать, что ни на одну из виденных мною моделей это оружие не походило. Как минимум, потому, что в первую очередь на нём обнаружился двойной предохранитель. Это радовало, потому что шансов сгоряча застрелиться у меня всё-таки не было. Помимо этого на рукояти находились накладки из резиновых вставок и дерева, нехарактерные для Беретты, а затвор был заметно утолщён, принимая немного зазубренную форму. Догадки также подтверждала тонкая гравировка, идущая вдоль всего затвора, со словом «Кендо». Нет, с фамилией. Память услужливо подкинула информацию из игр. Роберт Кендо — оружейник, живущий здесь же в Раккун-Сити. Если быть точнее, буквально в сотне метров от места, где я сейчас нахожусь. Этот пистолет принадлежит ему? Что-то подсказывало — если всё продолжит идти, как идёт, то совсем скоро я смогу лично разобраться во многих вещах. Сейчас же стоило сказать мужчине спасибо за оружие, какое бы отношение он к нему не имел. Магазин у пистолета оказался на пятнадцать патронов, из которых сейчас было только шесть. Видимо, Айронс встретился с зомби. Калибр тоже не смог удивить — стандартные девятки, но это даже к лучшему, ведь достать такие боеприпасы намного легче. Почему-то наличие оружия в руках придало уверенности. Нельзя сказать, что из меня был хороший стрелок, но в такой ситуации вполне подошло бы слово «сносный». Мой отец был помешан на оружии, а дети, как известно, очень любят проводить время с родителями. Даже если никогда по-настоящему не разделяют их хобби. Найти ключ оказалось не так сложно, благо, почти полностью пустое помещение не оставляло возможности его потерять. Громко щёлкнул замок камеры журналиста и мужчина вылетел наружу, едва не убив меня решётчатой дверью. Спасла меня только реакция, я быстро отскочила. － Чёрт, вы могли ещё дольше тянуть?! － попытался было приблизиться Бен, но я на автомате выставила вперёд окровавленный прут. Репортёр явно провёл параллель между алым цветом на моём оружии, недавним признанием в «убийстве» и воплями Айронса, потому что достаточно резво поменял направление, уходя назад. － Ладно! － мужчина поднял руки в примирительном жесте, не желая провоцировать бессмысленный конфликт, － спокойно. Всё хорошо, я не собираюсь вам вредить. Нам просто стоит уходить. － У нас нет шансов выжить, － тихо протянула я, на мгновение прикрывая глаза, — город в панике, полиция не справляется, эпидемия угрожает вырваться за пределы Раккун-Сити. Нас не выпустят. Я пыталась говорить как можно более убедительно, но в то же время не упоминая те вещи, о которых знать не могла. Однако, даже этой информации хватило, чтобы понять — попытка воззвать к здравому смыслу журналиста была одной из множества ошибок, которые мне ещё предстояло совершить. Бен Бертолуччи был профессионалом в своём деле. Он вышел на «Амбреллу», на Аннет Биркин, узнал про существование G-вируса, и его явно очень заинтересовали мои слова. Стоило увидеть его взгляд и меня как волной, меня накрыло осознанием. Гражданские вряд ли знают о том, что это именно эпидемия, особенно если с её начала прошла всего пара часов. Как и о том, что она грозит обрести глобальные масштабы. И тем более, я никак не могла даже догадываться о проблеме выхода из города. Ведь правительство наоборот должно спасать своих граждан, да? － Значит этот ублюдок тоже посадил вас сюда за раскрытие неудобной им правды? － не знаю, что там решил для себя репортёр, но его глаза опасно загорелись азартом и желанием узнать, что происходит, － на оперативника или агента вы не похожи… Но и как о журналисте я о вас не слышал. Значит, вы работали в «Амбрелле»? Были чьим-то информатором? Вели собственное расследование? Видимо, на моём лице очень явно проступил ответ на все вопросы, в виде искреннего удивления и лёгкой досады из-за такого, казалось бы, незначительного действия, повлёкшего за собой массу вопросов. Нужно быть аккуратнее со словами. Здесь есть люди, да и нелюди, куда опаснее какого-то фонового персонажа, обречённого погибнуть спустя пару минут после появления. И подобная оговорка может стоить мне если не жизни, то свободы. － Это не имеет значения, － я приложила все усилия чтобы придать голосу как можно больше безразличия, отчаянно пытаясь сымитировать тон Ады. К моему удивлению, журналист кивнул. Наверное, из-за издержек профессии. Если я не ошибаюсь, у репортёров не принято лезть в личные расследования друг друга, но это не значит, что он не попытается узнать интересующую информацию позже. Тем более, сейчас не лучшее время чтобы делиться тайнами. － Что вы собираетесь делать, если временно мы не можем покинуть город? － осведомился Бен. Запоздалая подозрительность мгновенно зацепилась за эти слова, провоцируя резонный вопрос: «А почему он спрашивает это у меня?». Ответ нашёлся крайне быстро, вызвав волну облегчения. Дело здесь было вовсе не в желании сунуть свой нос куда не следует, а в соображениях самосохранения. На улицах сейчас мягко говоря, ад, а пистолет у нас один на двоих, к тому же расставаться с ним в пользу журналиста я явно не собираюсь. － Недалеко отсюда есть оружейный магазин. К тому же, пока есть время, стоит поискать супермаркет, － объяснила я, и немного подумав, протянула репортёру железный прут, — когда остальные люди обнаружат, что выхода из города нет, они всё растащат и заражённые окажутся не единственной нашей проблемой. － Вы уверены, что там ещё хоть что-то осталось? － спросил мужчина, забирая сомнительное «оружие» и морщась от брезгливости. Кровь снова затихшего шефа всё ещё была на металле. — Первым делом, люди попытаются уехать. Чем все сейчас и занимаются, － объяснила я, － а когда у них не получится… Как вы думаете, куда они побегут?  — Мародёрить, — мрачно закончил Бен, уже более осмысленным взглядом осматривая прут и взвешивая его в руке, явно оценивая в качестве оружия.  — Стандартное клише фильмов про зомби, — пожала плечами я, сдерживая нервную дрожь, — никогда не смотрели?  — Зомби? — в тоне мужчины прозвучало непонимание, — первый раз слышу.  — Жаль. Всё-таки мой любимый жанр.