Часть 2
3 ноября 2020 г. в 14:10
Ужин не задался, потому что Маша запустила научно-популярный фильм о малых аурелльских мозгогрызах. Поначалу все было очень даже мило: среди яркой листвы по ветвям сновали очаровательнейшие создания, резвились, устраивали брачные игры. Экипаж, жуя поджаренные Полиной куриные окорочка, с умеренным интересом наблюдал за зверьками. А потом на экране возникла семейка «белочек», которая с упорством, достойным волчьей стаи, выслеживала какое-то небольшое животное, отдаленно напоминающее помесь броненосца и кролика.
Голос за кадром вещал: «Обратите внимание, с каким продуманным мастерством малые аурелльские мозгогрызы преследуют свою жертву. Альфа-самка руководит самцами со стороны, подавая звуковые сигналы. Вначале младшие по статусу самочки усыпляют бдительность объекта охоты, демонстрируя ему дружелюбие и даже элементы брачного поведения. Только взгляните! Разве могут такие милые существа представлять опасность? Сбитая с толку жертва забывает об осторожности, и тогда три сильных крупных самца набрасываются на добычу и перегрызают ей позвоночник, лишая возможности двигаться. Право первой полакомиться головным мозгом жертвы принадлежит альфа-самке, затем другим самочкам в стае. Самцам-воинам достается спинной мозг животного, а более слабым особям приходится довольствоваться костным мозгом из трубчатых костей. Видите, какие острые зубы у этих зверьков? Они только по внешнему виду схожи с известными со Старой Земли белками, на самом же деле по своим пищевым привычками и по строению челюстного аппарата и особенностям пищеварения являются типичнейшими хищниками. Поедание же мозга этими животными необходимо для поддержания умственных способностей малых аурелльских мозгогрызов, чей зачаточный интеллект ставит их вплотную к полуразумным существам».
Следующие кадры демонстрировали перепачканные кровью мордочки очаровательных «белочек», с остервенением вгрызающихся в голову и хребет несчастного бронекролика, вырывающих клочки шкуры и мяса, дробящих кости, ворошащих носом внутренности. Команда, за исключением киборгов, на которых голофильм не произвел особого впечатления, явно утратила аппетит. Станислав задумчиво посмотрел на полуобглоданную куриную ногу у себя в тарелке и отложил нож и вилку.
— Полина, я еще раз напоминаю тебе, что ты лично отвечаешь за этих мозгогрызов, — сказал он. — И не пускай в каюту Котьку и Сеню. Маша, да выключи ты эту дрянь, наконец!
Полет проходил спокойно. Зверьки вели себя на редкость смирно и, в общем-то, оказались довольно ручными. Они охотно позволяли Полине гладить себя, почесывать за ушками и даже брать на руки. Дело дошло до того, что девушка даже выпускала их по трое-четверо погулять по каюте. Ей казалось бесчеловечным держать их постоянно в переносках, где активным, подвижным зверькам было очень тесно.
Экипаж, занятый своими делами, довольно быстро утратил интерес к «белочкам», разве что Ланс проскальзывал по вечерам в каюту и, пристроившись на краешке Полининой койки, делал в своем скетч-буке зарисовки игривых зверьков. В итоге у Полины накопилась целая папка нарисованных мозгогрызов, а у Ланса закончились розовые и голубые карандаши.
Кошки по отношению к новым пассажирам вели себя по-разному. Сеня, удовлетворив первое любопытство, больше не обращал внимание на запахи и звуки, доносившиеся из каюты зоолога. Котька же просто не находила себе места. Она могла часами сидеть под дверью, скрести когтями металлическую панель, видимо, надеясь процарапать себе дыру и пролезть в запретную каюту, чтобы разобраться с непрошенными гостями. Периодически она поднимала истошный ор, который мужская часть команды чаще всего прекращала негуманным броском тапка по певице, а Полина — долгими, но тщетными увещеваниями, обычно заканчивавшимися взяткой в виде какой-нибудь вкусняшки.
На пятый день полета «Космический Мозгоед» пришвартовался к станции гашения, на которой имелся большой торговый отсек. Полина вспомнила, что у нее закончились кое-какие весьма нужные девичьи мелочи, и собралась сбегать прикупить их. Правда, она как раз выпустила погулять мозгогрызов. С сомнением оглядев резвящихся зверьков, девушка все-таки решительно тряхнула головой:
— Я же быстро. Туда и обратно, — выскочила из каюты, заблокировала дверь, хлопнув ладонью по сенсору, и умчалась на станцию.
Лениво дремавшая на диванчике Котька приоткрыла один глаз, проводила взглядом удаляющуюся Полину и снова закрыла глаз. Полежала минуты полторы, затем открыла уже оба глаза, зевнула во всю пасть, лениво прошлась розовым язычком по передней лапе, подумала еще с полминуты и стекла на пол. Выгнулась горбом, прогнулась, потянулась и медленно, вальяжной походочкой двинулась в сторону коридора. На выходе из пультогостиной она присела и, якобы выкусывая гипотетическую блоху, изогнулась назад и оглянулась на оставшихся там людей и киборгов. Все были заняты своими делами: капитан и доктор что-то обсуждали за столом, пилот играл в очередную стрелялку, навигатор строил трассу, второй киборг, частично нейтрализованный лежащим на коленях Сеней, что-то рисовал в своем альбоме. Котька еще пару раз пригладила язычком шерсть у себя на пояснице и продолжила свой путь.
Мимо двери Полининой каюты она почти прошла, высокомерно задрав мордочку, но тянущийся оттуда запах заставил ее затормозить. Кошка остановилась, села напротив двери и минуты две гипнотизировала ее. Дверь открываться не желала. Тогда Котька, стрельнув глазами в сторону пультогостиной и убедившись, что оттуда никто выходить не собирается, потопталась на месте, сгруппировалась и мягко подпрыгнула. Кошачьи лапки угодили точнехонько в центр сенсора, красный огонек блокировки сменился зеленым, и панель с тихим шипением отъехала на пару сантиметров в сторону.
Что такое для снедаемой любопытством кошки двухсантиметровая щель между дверью и косяком? Это прямое приглашение войти. Котька поддела лапой дверную панель, отодвинула ее в сторону и проскользнула в вожделенную каюту.
Запах чужаков волной ударил ей в ноздри. Кошка пошевелила ушами и повела глазами из стороны в сторону. Тринадцать пар блестящих черных глазок уставились на нее со всех сторон. Тринадцать пар ушек прислушивались к каждому ее движению. Тринадцать хвостов плюмажами задрались вверх. И тут Котька поняла, что зверьки не сидят, как положено, в клетках. Они были на столе, на стуле, на Полининой кровати, да на тех же клетках, но не внутри. Когда парочка крупных розово-голубых зверушек осторожно соскочила на пол и стала принюхиваться уже к ней, кошка развернулась и проворно выскользнула в коридор.
В щель приоткрытой двери Котьке было видно, как все больше чужаков собиралось на полу, как они подбирались все ближе к выходу, не спуская взглядов с нее. От такого пристального внимания кошке стало не по себе. Вплоть до покалывания в подушечках лап, до желания вздыбить шерсть вдоль позвоночника. Она потрусила в пультогостиную, поближе к людям.
То, что в коридоре показались посторонние биологические объекты, киборги засекли сразу, но, не желая поднимать паники, пока что просто наблюдали за их действиями. В пультогостиную вернулась Котька. Весь ее вид говорил, что она тут совершенно ни при чем, просто так, мимо проходила. Сеня, услышавший подозрительные звуки в коридоре, соскочил с колен Ланса и сел на полпути к выходу.
Теодор закончил игру, выключил симулятор и собирался уже привычно крутануться на кресле, но его остановила рука напарника.
— Тише, спугнешь. Поворачивайся медленно, — тихо произнес Дэн.
Ничего не понявший Тед очень медленно развернул кресло и увидел замерших посреди пультогостиной Котьку и Сеню.
— Чего это они? — спросил он.
— Смотри, — прошелестел Дэн и кивком указал на коридор, из которого крадучись, одна за другой выбирались «белочки».
— Эт-то еще что такое?! Ну, Полина! — начал было подниматься Станислав, но парни остановили его дружным «Тс-с-с!»
— Да они же форменную охоту на кошек ведут! — вполголоса возмутился Вениамин. — А вдруг они их покалечат?
— Уж Котьке точно ничего не грозит, — ухмыльнулся Тед. — Мозгов у нее отродясь не водилось.
— Чтзбзбрз! — пробурчал Михалыч. — Нхвтлчтбнввнтлцзлзл!
— Мы с Лансом контролируем их перемещения, — успокоил его Дэн. — Отловим всех.
Тем временем мозгогрызы по всем правилам подбирались к будущим жертвам. Самочки крутили хвостами, пытаясь отвлечь на себя внимание Сени, а самцы заходили с боков. Кот, склонив голову набок, наблюдал за чужаками, а Котька заняла оборонительную позу, широко расставив лапы, пригнув голову и прижав уши, нервно била себя хвостом по бокам. Ишь чего не хватало, чтобы какие-то стервы крашеные перед ее котом хвостами крутили!
Мгновение, и самцы мозгогрызов бросились в атаку. Посреди пультогостиной завертелись два больших черно-бело-розово-голубых клубка, воющих на два кошачьих голоса и стрекочущих целым хором воинственных «беличьих». Во все стороны клочками полетела шерсть.
Станислав вскочил и хотел уже крикнуть: «Да разнимите их кто-нибудь!», но мимо мелькнули две молнии, и в руках киборгов оказались выдернутые из свалки Котька и Сеня. Розово-голубые клубки мгновенно рассыпались на стаю свирепо поблескивающих глазками зверьков.
— И как их теперь ловить? — озадаченно спросил Вениамин.
— Ща! Секунду! — бросил Тед, роясь в карманах. Наконец он извлек на свет божий подарок Винни и что есть мочи дунул в него.
Звука не услышал никто, но люди тут же позажимали себе уши, а у Дэна и Ланса экстренно включилась фильтрация звуков. Котька и Сеня, вывалившиеся из киборговских рук, пулей дунули под диванчик, а «мозгогрызы» повалились на пол, словно подкошенные.
— Ну ничего себе мощность! — восхитился Тед, поднимая оброненный ультразвуковой свисток. — Да такой и Биологожора остановил бы!
За всей суетой шипения открывающегося шлюза не заметил почти никто, потому горестный вопль вернувшейся со станции Полины прозвучал как гром среди ясного неба:
— Что с ними?! Они умерли? Что вы с ними сделали?!
— Что я сейчас с тобой сделаю?! — рыкнул в ответ Станислав. — Почему твои «белки» оказались на свободе? Ты же должна была следить за ними!
— Я… я выпустила их немножко погулять по каюте, — пролепетала девушка.
— Я же ясно сказал тебе: ни в коем случае не выпускать их из клеток! — грозно нахмурившись, сказал капитан. — Прямое неподчинение приказу! Да тебя за такое с корабля списать мало!
— Станислав Федотович! — Полина с перепугу выронила пакеты с покупками и, умоляюще сложив руки, воскликнула: — Не выгоняйте меня, пожалуйста! Я больше не буду! Честное слово!
— Стасик, не горячись, — хотел вступиться за помощницу Вениамин.
— Не горячись?! — Станислав все еще метал молнии. — Да ты полюбуйся, что она устроила! Выпустила погулять хищников. Хорошо, мелких хищников, — вскинул он руку на Полинину попытку возразить. — Но их много, и они сейчас только что напали на Котьку и Сеню.
— Станислав Федотович! — чуть не плача, снова взмолилась Полина. — Пожалуйста, не списывайте меня! Я буду месяц мыть полы и готовить за всех! Три месяца! Только не выгоняйте!
Тед пихнул локтем Дэна и прошептал: «Три месяца без дежурств было бы клево», — за что удостоился сердитого взгляда Станислава и поспешил захлопнуть рот.
Долго сердиться Станислав никогда не умел, поэтому, дав Полине еще немножечко морально пострадать, тяжело вздохнув, махнул рукой:
— Посмотрим по твоему поведению. А пока будем считать, что у тебя трехмесячный испытательный срок.
Девушка с облегчением выдохнула и с трудом сдержалась, чтобы не броситься капитану на шею, но вместо этого выпалив:
— Спасибо, Станислав Федотович! Я буду очень стараться! Очень-очень!
— Ладно, — устало опустился на стул Станислав, — старайся. И приберись здесь, — кивнул он на валяющихся в центре пультогостиной мозгогрызов.
— Сейчас, я мигом! — Полина бросилась собирать в охапку «белочек». — А они
вообще живые? — шепотом спросила она у Дэна, когда выуживала одного из зверьков у него из-под кресла.
— Живые. Просто в обмороке после воздействия ультразвука, — сказал навигатор.
— Да, блин, я сам чуть не оглох от этого свистка, — хохотнул Тед. — А Винни еще говорил, что это так себе фигулька, слабенькая.
Девушка обработала «белочкам» полученные в бою ранки, разложила по клеткам и вернулась в пультогостиную. Ланс с Вениамином ушли в медотсек, потому что кошкам тоже немного досталось: Сене прокусили ухо и расцарапали нос, Котьке изрядно покоцали задницу, а на голове, как ни странно, не обнаружилось ни одной царапины.
— Ну, правильно, — осклабился пилот. — Я же говорил, что ей ничего не грозит. Ну нет у нее мозгов в голове.
Станислав спрятал за чашкой невольную улыбку, отхлебнул чай и тут же выплюнул обратно: в чашке оказалось полно шерсти.
— Ха, у нас тут прямо акция проходит: подмети пол и собери пару белок и кота! — заржал Тед.
— Я сейчас, — виновато пискнула Полина и направилась в кладовку.
Однако вместо нее в пультогостиную примчался Ланс с пылесосом наперевес, который рассудил, что, чтобы хозяйку не ругали, надо ей помочь. Но тут возмутился Теодор:
— Несправедливо! Зверей выпустила Полина, а пылесосит Ланс.
— Но ведь капитан не любит чай с шерстью, — убежденно заявил Котик, чем рассмешил весь экипаж и разрядил обстановку.
И тут из медотсека появилась Котька. Филейная часть ее тела была расцвечена яркими полосами фукорцина и пламенела, как закат перед ветреным днем. Кошка вышагивала на неестественно прямых, широко раскоряченных лапах. Крайне недовольная морда и нервно подергивающийся хвост выдавали ее раздражение. Котька даже шипела иногда, адресуясь непонятно к кому. Она уселась посередине пультогостиной и принялась остервенело вылизывать свое брюхо. Оказалось, что оно обильно смазано регенерирующим гелем, который застыл плотной эластичной коркой, которую кошка попыталась сгрызть.
— По ходу, мозгогрызы пытались добраться до Котькиных мозгов хотя бы таким путем, — заржал Тед, хлопая себя ладонями по коленям. Команда вторила ему дружным смехом.
После злополучной прогулки Полина весь оставшийся путь до Ауреллы тщательнейшим образом проверяла, хорошо ли заперты все клетки, и уже не выпускала «белочек».
Сдав живой груз в общество охраны редких животных, Станислав наконец-то вздохнул свободно: ему и без «мозгогрызов» прекрасно хватало его «мозгоедов». Полина проводила временных питомцев тоскливым взглядом, очень четко осознавая, что оставить хотя бы одну няшечку капитан не согласится ни за что на свете.