Если друг оказался вдруг

Вычитка: Li Ren Однажды… Однажды Така решил, что он влюбленная и несчастная жертва натурала. Натурала, кстати, никто не спросил. Он не хотел быть во всем виноватым, он мечтал остаться ни к чему непричастным пожизненно и никогда не думал, что поцелуй заносчивого и звездного величества закончится посиделками в клубе в компании транссексуала и парочки мутных геев. Более того, он так же не хотел знать, что его друзья сношаются в неприличных позах. И самое главное, он не хотел сношаться сам с представителями своего пола. Но судьба распорядилась иначе. Или кто-то в лице мелкого и неадекватного распорядился судьбой на свое усмотрение и против воли всяких колеблющихся натуралов. Для полной гармонии не хватало только Роберто в леопардовых трико. Я зажмурился и схватился за голову. Мне, правда, показалось, что он сейчас выскочит из самых неожиданных мест и поразит нас своей красотой, снесет напрочь мою психику и отбудет в неизвестном направлении, крайне довольный собой. Когда не случилось катаклизма, я открыл глаза и осмотрелся. На меня не нападали страшные мужчины, не приставал Руки, не пытался сожрать с потрохами Уруха. И я догадываюсь, в чем причина… Кай не просто человек порядочный, он еще и отличное орудие для укрощения всех и вся. И делает он это одним своим присутствием. Аура у него такая, знаете… Наши голубые гитаристы вели себя прилично, не склеивались между собой и сидели смирно, послушно изображая натуралов. Возможно, дело не только в этом, а в том, что моя псевдоневеста их крайне заинтриговала своей историей. Теперь вся группа The Gazette знает, что ничего не отрезают, и все происходит несколько иначе, а не так, как я себе представлял. Така сидел, угрюмо помешивая трубочкой свой коктейль, и в разговор не влезал. Лулу, как почти жена, была усажена совсем рядом, так близко, что прижималась ко мне бедром. Меня прошибал холодный пот, мне с ней рядом стоять было стремно, не то что чувствовать ее трансексуальную ногу, даже через одежду. Вдруг это заразно? Вот вернусь домой, а там, глядишь, сиськи начнут расти и утренняя щетина отвалится. И это будет конец Рейте как мужику. - Кою… - А.. - Уруха доброжелательно улыбнулся, потом, правда, вспомнил, что я ему враг, предатель и говно, и тут же губы надул, и злобно сощурился. - Если я умру, позаботься о попугаях, - попросил я и, насколько позволял стоящий в близости стол, склонился. - Обязательно, - расплылся в улыбке Кою, а у меня как камень с сердца упал. - Спаси… - Я их зажарю, - не дав мне закончить, добавил Уруха и отвернулся. - Чудовище бездушное, - процедил я и вспомнил, как птицам нравился Така. Они на него смотрели весьма добродушно и были крайне заинтересованы в его обществе. И он в них. Ностальгия внезапно замучила, и я печально вздохнул и кинул взгляд на Таку. Сидит, губищи свои поджал. Хлебает свой радужный коктейль. Сосет через трубочку, как приличный. И совесть моя под ребрами скребется и скребется, сука такая. Еще с утра, я был более счастливый и умиротворенный в какой-то степени. А потом началось представление, и мое душевное спокойствие подорвалось окончательно, а Руки был отловлен Урухой при попытке к бегству на стоянке и транспортирован обратно. Теперь он должен был горевать, но он пил, и почему-то по ощущениям страдал я. А еще раздражался и нервничал от соприкосновения ногами с Лулу. Лучше бы Така сидел рядом, из всех здесь присутствующих он самый адекватный гей. И к нему я не испытываю отвращение. - Бля.. Мои мысли пугали своей голубизной. Опять. Я не подумал о том, что ко мне можно было бы поместить Кая. От отчаяния я подавился сигаретным дымом и решил сходить погулять. - Сидите здесь. Дорогая, я скоро вернусь. Мой дернувшийся глаз никто не заметил, когда я любовно погладил Лулу по плечу, и отчалил на свободу. Подальше от этого излучающего гейские волны столика. Свобода, воздух, литр сакэ и кровать. Вот все, что мне нужно сегодня, и никаких членов поблизости. Кроме моего, конечно же. Но это свое и родное. - Эй, и как это понимать? Не похож ты на счастливого жениха. Освежающий ветер и бодрящий дождь перестали приносить счастье, когда я узнал голос. - Лулу, не сейчас. По звуку шагов я определил, что псевдоневеста быстро преодолела расстояние, разделяющее нас. - Ты гей, знаешь об этом? А руки у нее сильные, как мужские. Вцепилась, развернула и уставилась. - Ты тоже гей, у тебя член есть. Главное объяснить все так, чтобы понятно было. Она меня раздражала, выводила. Она лезла в мою жизнь. - Я не..… - Не кто? - Я сбросил ее руки и отступил на шаг. - Да ты, вообще, застряла между мужиком и бабой. Ты - непонятно что. Я сообщил громко и, кажется, слишком злобно, поэтому, как только поток слов из моего рта прекратился, я приготовился. Глубоко вдохнул и выдохнул. Ну да, перегнул, но утешать плачущих женщин я умею, а почти женщин есть шанс научиться вот прямо сейчас. Она смотрела с вызовом, а в глазах была горечь. Океаны горечи, которые грозили вот-вот обрушиться водопадами слез. - Изви…- договорить мне не удалось, мощный удар в челюсть слева застал меня врасплох, а следующий за ним под дых окончательно расстроил сложившуюся картину мира. Меня тут же согнуло пополам, и желтые искры заскакали перед глазами. Я мог хрипеть и проклинать, больше я не мог ничего. - Ты… Лулу в своем мужском прошлом точно была боксером или главарем какой-нибудь преступной группировки, и такими способами выколачивала бабло у несчастного населения. Вопреки моим прогнозам на будущее – добьет ногами и глаза каблуками раздавит, Лулу поддержала меня, когда я начал заваливаться. И уже было плевать, что асфальт грязный, что время осень, и всякие прочие эстетические моменты перестали быть важными. Моему телу требовалась горизонталь. - Если ты хочешь спросить, откуда я такая сильная взялась, то мог бы и сам догадаться. Таких недалеких мудаков, как ты, полно, и чтобы не бояться, нужно уметь за себя постоять. Вероятно, я перестаралась, но ты сам виноват. И не ври мне, ты никакой не натурал. - Я не такой как они…- еле выдохнул я, рассматривая пол под ногами и ожидая, когда челюсть, да и все остальное, перестанет ныть. Я обиделся. Она как-то уж совсем по-доброму похлопывала меня по плечу, пока я безвольной тряпкой на ней вис. - Разница лишь в том, что я однажды смогла себя такой принять, а ты… - А я не гей, - запоздало напомнил я, перевел дыхание и напомнил себе, что женщин бить нельзя, даже тех, которые в некоторых местах мужчины. - А давай проверим. - Че...? Моя природная заторможенность снова взяла свое, как-то очень быстро, со скоростью молнии, Лулу извернулась и оказалась у стены и мной себя прижала. Я впал в ужас. Мама дорогая, знал бы, что буду прижиматься к транссексуалам, ни за что бы не родился. Еще секунда и я плюну на свои запреты не бить женщин. Это не женщина, это гарпия. - А теперь смотри, Акира. Вот и проверим, за кем ты побежишь - за своей невестой или за твоим мальчиком, с которого ты глаз не спускаешь, - прошептала она мне на ухо, а потом отдвинулась и посмотрела быстро в сторону. Я проследил за ее взглядом. В дверях стоял Кай, он улыбался. И Руки, который ни хрена не улыбался… С их стороны наше уединение на задворках клуба было похоже на романтическую попытку двух влюбленных поцеловаться, рискуя быть пойманными. Как отвратительно, однако. Отшвырнуть я ее не успел. А дальше события развивались слишком молниеносно. Вот мимо меня проносится Така, со скоростью такой, что гоночный автомобиль позавидует, и уносится направо, а следом я получаю пощечину и совсем расстраиваюсь из-за того, что родился не под счастливой звездой. - Я так и знала, что ты не сможешь меня полюбить…Такую! – Лулу всхлипывает совсем по-настоящему и, оттолкнув меня, скачет конем налево. И что у нас за скачки сегодня? Пора делать ставки? - Акира…Что ты опять наделал? – Кай в замешательстве смотрел то в одну, то в другую сторону. А черт их знает, что я наделал. И теперь вопрос дня - куда бежать, к чему стремиться? Пойдешь направо - в зуб получишь, налево - в печень, поэтому самым верным было бы идти прямо. И я вышел на проезжую часть и сел на корточки на асфальт, схватившись за голову. - Акира! Верни свою невесту. - Она не…- вовремя заткнувшись, я поднялся. – Она на взводе и не захочет меня видеть, давай ты. Ютака, махнув рукой, отправился на поиски убегавшей Лулу, а я рысцой направился в неведомые дали, на поиски капризного, ужасного, заносчивого гея. Если я спрошу себя зачем, то сам же себе не отвечу. Не все в жизни поступки имеют свои логические объяснения. И этот как раз тот самый случай. Я не знаю, куда может пойти Така, поэтому искал его по подворотням, рыдающим в окружении бомжей и собак. Бомжи - это потому что они есть везде, а собаки - потому что они Руки любят. Така обнаружился в парке неподалеку, одиноко бредущим по дорожке и курящим. Завидев меня, насупился и, кажется, собрался дать деру от меня, как от чумы, но я всем своим видом показал, что будет хуже. И уже после подошел. - Ты чего бегаешь? - Я не бегаю, домой шел, - убедительно ответил Руки и зашагал бодро прочь в глубину парка. - Твой дом в другой стороне, Така. Така тут же затормозил, задумался о чем-то. Вероятно о том, какими тропами ему пройти следует, чтобы очутиться дома. И передумал искать приключения на свою задницу. Да даже если бы не передумал, разве я бы позволил? Да ни за что на свете! - Ну, куда вот ты пошел, ночь же, маньяки на улицах только тебя и ждут. - А твое какое дело? – Руки старается выглядеть грозно, это очень ответственный момент, главное не заржать. - Давай вернемся, нас ждут. - Нет. - Така… Иногда у меня создается впечатление, что я разговариваю со стеной или то, что Така оглох и отвечает по наитию и невпопад. - А ты чего с транссексуалами целуешься у всех на глазах? – грозно спросил он, вернувшись. - Ничего не было. - Врешь. Така похож на нахохлившегося попугая, и еще он дрожал. Потому что как дурак последний и головой своей не думая, ушел растрепанным и раздетым. Стянув с себя легкую ветровку, накинул на его плечи. Не велика помощь, но извиняйте, шуб не приберегли, не знали. Он не был против, но и согревающимся не выглядел. Ночь, парк, фонари мигают. И Така весь несчастный – обнять и плакать. Я понял, что никуда не деться и обнял дрожащее тщедушное тело, а оно в ответ вздохнуло. - Ты, правда, ее не любишь? – угрюмо спросил Така. - Ну, конечно, нет, я же не гей, - успокоил я его зачем-то.