Молодость

Тяжёлый шаг армейских сапог тихим гулом отдавался в голове и улицам. В очередной раз свернув направо, мужчина сдержанно фыркнул, останавливаясь на месте. Пара караульных, ещё молодых солдат о чём-то беспечно щебетали, то и дело подшучивая друг над другом. Они даже не заметили чужого присутствия. Ну что за ветер у них в головах? А если враг проберётся, они что, тоже его мимо себя пропустят? Также и жизнью можно поплатиться. Решив преподать новобранцам урок, русский хитро прищурился и тихо, словно кот побрёл в их направлении. Парни продолжали свою беседу. Один копошился в кармане своей фуфайки, что-то усердно стараясь вытянуть на свет. Другой же насмешливо поглядывал на товарища, периодически оглядывая окрестности. Что-то тут не так… В который раз осмотревшись, но не привлекая этим внимания собеседника, русоволосый почувствовал неприятное покалывание в области затылка. Как будто за тобой следят, оценивая каждое твоё движение. Незаметно пихнув младшего в бок, русый услышал приглушённый писк в свою сторону. — Ти що, офігел? — раздражённо спросил тот, переводя недовольный взгляд с вещицы в ладони на собеседника. — Что-то не так. Слишком уж тихо, тебе не кажется? — озабоченно передёрнув плечами, парень пнул валяющийся под ногами камень. — Так заради цього ти і вирішив поставити мені синяк? Ти знущаєшся? (Так ради этого ты и решил поставить мне синяк? Ты издеваешься)?  — уже с явным возмущением прошипел хохол, убирая песочные пряди со лба. — Да, ради этого. Так что прекрати возмущаться и прислушайся. — рыкнул в ответ старший, махом заткнув младшего. Пару минут было всё тихо и спокойно, и парни даже решили уже расслабиться. Но появившиеся на плечах огромные ладони застали их врасплох. — Ну что же вы ребята, работу свою не выполняете, м? — вскрикнув от неожиданности, оба молниеносно посмотрели назад. — Батя! Ты чего пугаешь? Так же и до инфаркта не далеко. — А нечего халтурить пионер. Не страдали бы хренью, такого бы и не было. Может быть. — ухмыльнулся СССР, похлопав сыновей по спинам. — Ну ти і ідіот, пхаха! — засмеялся украинец, тыкнув в старшего брата пальцем. Ответ не заставил себя долго ждать. — Заткнись Укроп. Не дорос ещё чтобы меня обзывать. — в обратку кинул русский. — Ти кого кропом назвав, повтори! — взъерепенился хохол, толкнув славянина в грудь. — Тебя, или ты глухой? — Та я тебе в землю закопаю! — Россия, Украина, хватит. Вы что, дети малые? — подал голос Союз, останавливая своим спокойствием завязавшуюся потасовку. Ухватив одного и второго за уши и приподняв вверх, Совет укоризненно посмотрел на каждого. — Прости бать. — промямлил Россия, стрельнув недовольный взгляд на Украину. Тот ответил надутыми губами и красным носом. Это первый признак того, что эта мелочь злиться. Тяжёлый вздох сверху привлёк внимание. Отпустив парней и отряхнув свою тёплую шинель, русский вновь посмотрел на них. — Значит так молодежь. Я конечно понимаю возраст и всё такое, но вы сейчас стоите на посту и должны следить за округой, а не собачиться друг с другом. Так что попрошу не ребячиться и заниматься своим делом. На кону стоит жизнь ваших товарищей и конечно же в первую очередь ваша. Поэтому, прекратили сейчас же свои разборки и заняли свой пост. Надеюсь мне не придется повторять, что вы должны делать в данной ситуации. — закончив, коммунист развернулся к сыновьям спиной и направился дальше по своим делам, от чего подол шинели взметнулся вверх. Проводив отца взглядом, парни посмотрели друг на друга. — Он сильно изменился после разрыва договора. — подал голос Россия, уставившись в бетонный пол. — Так, батько став іншим. Навiть шкода якось (Да, отец стал другим. Даже жалко как-то). — ответил Украина, грустно улыбнувшись. — Брат, а каким он был до всего этого? Да и дядя Рейх тоже? — осторожно поинтересовался Укра, привалившись к бетонному столбу ворот. Русский задумчиво прикрыл глаза, выдыхая пар и морщась от акцента. — Если честно, то я не всё знаю, да и не помню половину. Сам ещё мелкий был, где-то в районе десяти лет. Но рассказать кое-что могу. — начал РФ, запуская руки в карманы гимнастёрки и вытаскивая потрёпанную пачку сигарет. — Со слов отца, — он всегда был твёрдым, уверенным и упрямым. Что от части то и являлось правдой. Но стоило это услышать дяде Рейху, то он всегда переворачивал все отцовские слова с ног на голову. Ну, скорее всё наоборот. С головы на ноги. И по правде батя был безбашенным, резвым и весёлым. И всегда совал свой нос в чужие дела, но благо меру знал. Да и, Рейх был всегда под боком. Ох, если вспоминать всё то, что они рассказывали, то одного вечера уж точно не хватит. — прервавшись, Россия поджог сигарету и затянулся, блаженно зажмурившись. Украинец брезгливо сморщился. — А отец знає що ти куриш? — спросил парень, получив в ответ насмешливый взгляд. — Ты слушать будешь или пререкаться? Это же не я попросил рассказать о молодом бате. А если ты попробуешь или посмеешь упомянуть о том, что я курю отцу. То твой любимый плюшевый друг окажется без головы. — предупредил Федерация, довольно ухмыляясь на реакцию брата. Хохол как хамелеон менялся в цвете лица, начиная зелёным и заканчивая фиолетовым. — Ты не посмеешь. — обескуражено и даже испуганно промямлил украинец, но многообещающий взгляд изумрудных глаз говорили об обратном. — Я этого не сделаю, если ты конечно мелкий паразит не развяжешь свой длинный язык. Но поверь, если будет хоть намёк и я это увижу или же услышу, то будет худо. — предупредил парень, переводя тусклый взгляд на вечернее небо. — Ну, а теперь я наверное продолжу. После того, как отец был прерван, он всегда раздражённо садился на диван, а дядя Рейх чтобы батя успокоился, от всего своего сердца пристраивался рядом с ним и целовал толи в висок, толи в щёку. И знаешь, он всегда приходил в себя и наверное горы мог свернуть. Только конечно были вещи и похлеще, но в подробностях я их описывать не буду. Если кратко, то однажды когда я ушёл на кухню чтобы сделать всем нам троим чай, я забыл спросить кто какой будет. Ну, и когда вышел обратно, то увидел как отец крепко прижимал Рейха к себе и целовал его в губы, когда тот в свою очередь возмущённо, но видимо это было лишь из вредности пытался оттолкнуть его. Да уж, я тогда впервые увидел что люди умеют летать. — в конце расхохотался Россия, когда в памяти всплыла картинка, как помятый Союз лежал на полу потирая голову и громко смеялся, а Третий Рейх наполовину свесившись с дивана прикрывал рот ладонью, пытаясь приглушить свой смех. — Да, были времена. Ну, а если коротко и ясно, то батя с дядей Рейхом были весёлыми, шумными и везде и всегда были вместе. Доверяли друг другу все секреты и переживания. И даже когда они спорили и ссорились, или же оскорбляли, а потом мирились. Но до определенного момента… Отец так и не сказал из-за чего именно на нас напали немцы. Да и вообще, как там Германия? Я его видел за неделю до начала войны. Интересно, как он там? Не помер ещё надеюсь? — уже разговаривая сам с собой, русский с головой ушёл в размышления, иногда озвучивая свои мысли в слух. Украина только смог томно вздохнуть, подпирая собой холодный столб. Они даже не заметили, что за ними всё время наблюдали…

***

Захлопнув за собой дверь, СССР тяжёлым грузом сел за рабочий стол. Сколько он там простоял, слушая разговор своих сыновей? Десять минут? А может быть час? Разговор был не настолько важен, в отличии от его сути. Это заставляло окунуться в воспоминания. » — Неужели я и вправду такой плохой? Скажи мне, Совок. — хныкал маленький немец, подобрав под себя колени и подпирая ствол дуба. Русский лишь нежно приобняв парня за плечи, целуя в макушку. — Вот скажи мне, Рейх. Кто тебе сказал эту ересь? — поинтересовался СССР, заглядывая в заплаканные глаза. — Много кого, поэтому даже es macht keinen Sinn es zu sagen (говорить нет смысла). — ответил фашист, прижимаясь к тёплому боку. Союз неодобрительно фыркнул. — Знаешь Рейх. Не надо слушать каких-то идиотов и воспринимать их слова в виде правды. Все те, кто оскорбляет тебя, шепчутся за спиной и издеваются, все являются завистниками и придурками. Поэтому не обращай на них никакого внимания, понял? А если кто-то к тебе ещё раз полезет, то я ему лицо подкорректирую. — в подтверждении своих слов, Совет сделал показательный выпад рукой, представляя как разбивает чужие лица. Смотря на всё это, нацист засмеялся, вытирая мокрые от слёз щёки. На это русский улыбнулся, заключая фюрера в полноценные объятия и зарываясь лицом в мягкие волосы. — Спасибо тебе Совок, ты лучший из лучших». — Ты лучший из лучших. Но раз я такой, то как ты мог проиграть и позволить разорвать договор, который скреплял нас душевно, Рейх? Как бы я хотел знать как ты. — голос предательски дрогнул, отражаясь от стен тихим шелестом. На дворе сияла холодная луна, обрамляя усталое лицо Советского Союза своим светом. Рейхстаг… Одинокая и пустая спальня. На постели лежит хрупкий силуэт, укрытый тёплым одеялом. Заворожённо рассматривая ночное светило, Рейх не сводил потухших глаз с полумесяца. — Союз, ты даже не представляешь как я по тебе скучаю. — шептал немец, сжимая единственное напоминание о русском в ладони. Не обращая на довольно-таки громкий топот за дверью, нацист принял полусидячее положение, устремив взгляд на свои согнутые колени. Германия спокойно спал в соседней комнате, видя уже наверное десятый сон. Пока фашист не мог заснуть на протяжении уже пары часов. Разжав кулак, фюрер опустошенно взглянул на кольцо. То мягко поблёскивало на лунных лучах, попадая на лицо. — Teufel… Как же тебя не хватает… — хрипло прошептал Дитрих, поднося кольцо к губам и оставляя на нём лёгкий поцелуй…