Молодость

— Beeilt euch! Der Führer wird sehr froh sein, wenn wir Sie zu ihm bringen (Быстрее за ними! Фюрер будет очень рад, если мы приведём их к нему)! — разносящиеся по всей округе крики на немецком были хорошо слышны наверное даже на расстоянии пары километров. Описав очередной пируэт через поваленное дерево, Россия с Беларусью за руку несся куда глаза глядят. Сестра мертвой хваткой вцепилась ему в ладонь, то и дело оглядываясь назад и стараясь не упасть. — Брацік, дзе Украіна? Я яго не бачу (Братик, где Украина? Я его не вижу). — взволнованный и испуганный голос белоруски заставил Федерацию зажмуриться, отгоняя от себя плохие мысли. — С ним всё хорошо, не беспокойся. Я уверен, что он неподалёку от нас, только другим путём побежал. — убеждал сам себя и сестру РФ, натянуто улыбнувшись. Девчушка только кивнула, не отставать. Но свист, рассекающий воздух заставил рефлекторно пригнуться, уворачиваясь от свинцовой пули. — Помяни чёрта! Вот он. — мелькнувшая знакомая светлая макушка в паре метрах придала нужные спокойствие и уверенность. — Как я рад вас видеть. Думал уже потерял. — не пойми каким образом, но Украина также заметил своих родственников, сбавляя бег и ровняясь с ними. — Не поверишь, но мы думали точно так же. — ответил русский, подтягивая Беларусь ближе к себе и размещая её между собой и украинцем. — Ти хоча б знаєш, де ми приблизно знаходимося (Ты хотя бы знаешь, где мы примерно находимся)? — с сильной одышкой поинтересовался хохол, взглянув на старшего брата. Тот сглотнул, видя в далеке огромных размеров крематории. — Я догадываюсь, но не хочу, чтобы это оказалось прав… — голос оборвался на последнем слове, переходя в болезненное шипение. Была прострелена рука. Пуля глубоко прошла в мышечные ткани, делая руку бесполезной во всех смыслах. — Брат! — тревожные возгласы младших резали слух. Но визг Беларуси заставил прийти в себя. Сестра лежала на земле, а над ней возвышался немецкий солдат, наведя на неё винтовку. С боку же, другой военный прижимал Украину к стволу дерева, сомкнув ладонь на его шее. — Nun, ein russischer Welpe. Hände hoch. Sofort (Ну что, русский щенок. Руки вверх. Живо)! — грубый, басистый голос сверху отвлёк от созерцания. Над Россией стоял довольно-таки высокий мужчина, сжимающий в левой руке пистолет. — Сам ты пёс. — выплюнул эти слова Федерация, самодовольно смотря в миндалевидные глаза. — Ich sagte Hände hoch (Я сказал руки вверх)! — уже на повышенных тонах прорычал немец, наводя на парня дуло пистолета. — Да пошёл ты. — усмехаясь прошипел РФ, представляя скорую кончину. — Was ist los, Lieutenant? Was sind das für Schreie in der Nähe des Loges (Что происходит лейтенант? Что за крики близ лагеря)? — бесцветный голос знакомой мелодией отдался в голове. — Oh, Herr Deutschland (Ох, господин Германия). — знакомое имя заставило мгновенно посмотреть перед собой. Рядом с солдатом стоял неизменный ФРГ, безжизненным взглядом гуляя по лицу русского. По спине пробежал табун мурашек. — Wir haben wertvolle Gefangene, sir. Und wir wollen Sie dem großen Führer liefern (Мы поймали ценных заключённых, сер. И хотим доставить их великому фюреру). — говоря это, лейтенант вытянулся по струночке, встретившись с отстранённым от всего взглядом. — Das ist toll. Bringt Sie ins Lager und sorgt dafür, dass Sie nicht entkommen. Besonders dieser (Что-же, отлично. Ведите их в лагерь, и проследите чтобы не сбежали. Особенно этот). — проговорил Германия, указав на Россию. Быстро кивнув, солдат подскочил к славянину, связывая его руки и рывком поднимая на ноги. — Über diese auch nicht vergessen. Denn wenn Sie weglaufen, werden Sie mit Ihren Häuten Antworten (Про этих тоже не забудьте. Потому что, если они сбегут, то будите отвечать своими шкурами). — говоря это, Герман развернулся ко всем спиной, возвращаясь обратно, откуда и пришёл. Повинуясь приказу, солдаты повели Республик вслед за немцем, перешептываясь о чём-то между собой. — «Что-же с тобой стало, Германия»? — размышлял Федерации, грустно изучая тёмный затылок. Территория концлагеря встретила атмосферой смерти и страданий. Везде сновали пленные в полосатых костюмах и таскали различных размеров тяжести. Детские крики отражали весь ужас этого места. — Добро пожаловать в концлагерь Саласпилс, дорогие друзья. — кривая ухмылка расползалась на губах Германии, обнажая острые зубы. Беларусь, которая пыталась всё это время держать себя в руках тихо всхлипнула. — Sie können gehen. Ich kümmere mich um ihn (Можете идти. Я сам с ними справлюсь) — сказав это, немец посмотрел на военнослужащих. Противные улыбки играли на их лицах, и не смея ослушаться, они отправились по своим делам. Вскоре были видны лишь тусклые точки в далеке. — Я не думал что ты мог стать таким. Как ты мог, Германия? Что, так нравиться издеваться над слабыми? — глухо заговорил РФ, исподлобья смотря на уже бывшего лучшего друга. ФРГ взглянул на русского, и размеренным шагом направился к нему. Вскоре оказавшись с ним вплотную. — Ты идиот? Я бы никогда в жизни таким уродом не стал, каким вы видите меня сейчас. Ты меня разочаровал, Россия. — голос, что до этого не выражал не единой эмоции приобрёл краски. Лукавая улыбка окрасила потрескавшиеся губы. — Значит ты прикидывался? Зачем? — пораженно заговорил славянин, идя бок о бок с Германией и следя за младшими. — Чтобы ты спросил. Росс, как по твоему можно остаться нормальным, когда вокруг твориться весь этот ужас? — поинтересовался Германия, неодобрительно стрельнув взглядом на группу солдат. Громкий смех и детский плач с их стороны привлёк внимание не только немца. — Что… Что они делают? — дрожащим голосом спросила Беларусь, хватаясь за руку Украины. Крики о помощи и уже мольбы о смерти разносились по всей округе, но никто не придавал этому внимание. Пару военных с садистским удовольствием избивали плетками детей, которым ещё и семи лет не было. — Германия, ты просто пройдешь мимо? Так нельзя. — затараторил Россия, схватив немца за плечо. — Я не… — было ответил парень, но увидев знакомую фигуру замолк, душевно успокаиваясь. — Что значит ты не можешь? Ты сдурел? — почти что выкрикнул Федерации, но не хилый подзатыльник приказал заткнуться и посмотреть в том направлении, куда указали. Глаза непроизвольно расширились. Третий Рейх собственной персоной довольно-таки быстрым, но в тоже время медленным шагом направлялся к той самой группе солдат. — Hören Sie sofort auf. Sie werden die gesamte arische Rasse und Ihr Land beschämen. Wer hat Ihnen erlaubt, die Kinder so zu behandeln? Ich sehe, jemand hat sich weit über die anderen gestellt (Прекратили немедленно. Вы позорите всю арийскую расу и свою страну. Кто вам позволял так обращаться с детьми? Я так погляжу, кто-то поставил себя куда выше остальных)? — довольно-таки грубый и отстранённый голос Рейха быстро обратил на себя внимание не только мучителей, но и всех остальных. — Nein, Führer! Wir wollten diesen Jungs nur eine Lektion erteilen, damit sie nicht mehr fliehen müssen (Не как нет, великий фюрер! Мы просто хотели преподать этим мальцам урок, чтобы больше не пытались бежать)! — отвечающий солдат трясся как осиновый лист, и наверное если бы не его коллеги стоящие сзади, то он наверняка бы упал. — Сейчас будет мясо. — ухмыльнулся Германия, скрещивая руки на груди. РФ подозрительно посмотрел на друга, а потом на брата с сестрой. Кривой оскал разрезал лицо нацистс и меньше чем за пару вся троица офицеров корчились в агонии, лёжа на земле. — Hmm, vielleicht ist es so. Aber selbst ich werde diese Einstellung gegenüber Kindern nicht tolerieren (Хм, может быть это и так. Но даже я, не потерплю такого отношения к детям). — непринужденно сказал немец, нанеся очередной удар в живот. — Und ja, die Regel, den Lügner nicht zu schlagen, gilt nicht für alle. Sie behandeln nur diejenigen, für die diese Regel nicht gilt (И да, правило не бить лежачего действует не на всех. Вы как раз относитесь к тем, на кого это правило не распространяется). — выплюнул последние слова фашист, поворачивая голову на детей. — Verstehen Sie mich (Вы меня понимаете)? — прохладно поинтересовался фюрер. Малыши отрицательно закрутили головами. — Понятно. Вы русские? — услышав родной язык, дети как будто расцвели. И им даже не было важно, что это говорит их враг. — Ясно, и вправду русские. Только ваш народ может это терпеть. Идите и приступайте к работе. — стоило это только сказать, как те мгновенно скрылись из поля зрения. Подавив тяжёлый вздох, Дитрих уже собирался было идти по своим делам, но остановился. — Deutschland? — удивление хорошо слышалось в голосе, и не раздумывая мужчина направился к сыну. Удушающие объятия настигли неожиданно. — Wo warst du? Ich dachte schon, ich würde dich auf eigene Faust auf die Suche schicken. Ich wusste immer, dass die Wachen keinen Sinn hatten (Ты где был? Я уже думал самолично на твои поиски отправляться. Всегда знал, что от дозорных нет смысла). — взволнованно причитал Фриц, с ног до головы осматривая парня, пока глаза не зацепились за незванных гостей. — Was? Вы как сюда попали? — ошарашенно проговорил ариец, наблюдая на себе не менее удивлённые взгляды. — Не надо мне отвечать. Я спрашивал сам себя. За мной, живо. — отчеканил Рейх, плавно разворачиваясь спиной и направляясь в сторону штаба. Быстро сориентировавшись, Германия пошёл следом за отцом, утягивая Республик за собой. Тем ничего не оставалось, как последовать за ними. Мерный стук каблуков разносился по светлым коридорам, отражаясь от стен. Оглядываясь по сторонам, семейство славян завороженно рассматривали мраморные статуи и коридоры. — Sehr geehrter Führer! Die sowjetischen Truppen haben eine aktive Offensive begonnen und Zielen gezielt in Richtung Leningrad! Was sollen wir tun (Уважаемый фюрер! Советские войска начали активное наступление и целенаправленно направляются в сторону Ленинграда! Что нам делать)? — выбежавший навстречу худощавый солдат был весь растрёпанный и если можно так выразиться, помятый. — Aktive Offensive (Активное наступление)? — нервно переспросил нацист, покосившись на Республик. Взгляд метался из одного угла в другой. Чёрт бы его побрал. Вот жеж, упрямый баран. — Halten Sie Positionen und melden Sie jede feindliche Aktion. Sagen Sie es allen. Frei (Держите позиции и сообщайте о каждом действии врага. Передайте это всем. Свободен). — после сказанного солдат убежал в противоположном направлении. Не говоря ни слова и игнорируя взволнованный взгляд Германии, фашист быстрым шагом направился дальше, показывая этим чтобы остальные поспешили. — Vater? — всё же подал голос Герман, дёрнув за рукав кителя. Тот смирившись посмотрел на сына. — Was denkst du, was mit uns passiert (Как думаешь, что с нами будет)? — тихо спросил ФРГ, опуская взгляд в пол. Фюрера от этих слов передёрнуло. — Mit uns… Nein, es wird dir gut gehen. Mach dir keine Sorgen (С нами… нет, с тобой всё будет хорошо. Не переживай). — успокаивающе прошептал Дитрих, приобняв сына за плечи и даря любящую отцовскую улыбку. Германия только кивнул, обняв отца в ответ и сгружая голову на его предплечье. Шедшие позади Республики грустно смотрели на них, вспоминая СССРа и то, как давно его не видели. — Брат, как там папочка? Думаешь с ним всё в порядке? — негромко заговорила Беларусь, в надежде посмотрев на Россию. Парень только смог ободряюще улыбнуться. — Конечно с ним всё нормально. Ты забыла, что наш отец сам Советский Союз? — постарался приободрить сестру Федерация, что у него как раз таки получилось. — «Союз? Интересно, как он там? Надеюсь обошёлся без критических ранений. Наверно он меня ненавидеть, но чёрт, так хочется с ним встретиться». — думал про себя Фриц, грустно усмехнувшись. — Пап, не переживай. Уж кто и будет относиться к тебе как к прежнему, то только он. — проговорил ФРГ, пихнув мужчину в бок. — Спасибо. — наконец-то улыбнулся ариец, после чего разразился задорным смехом. — Иди сюда, я тебя обниму. — говоря это, Рейх заключил Германию в полноценные объятия, получая тоже самое в ответ. Стоящие сзади Республики смущённо смотрели на немцев. Они уже забыли такие чувства как защищённость и ласка. — А вы чего стоите? Идите к нам. — от услышанного ребята в смятении уставились на мягко улыбающегося немца и распахнутые рук. Германия одобрительно кивнул. — Что? Но мы не… — не успел договорить РФ, оказавшись заключённый в крепких руках. Стоявших рядом Беларусь и Украину постигла та же участь. Но не было желания вырваться и убежать. Было… спокойно? — Ну что дети, расскажите мне как здесь оказались? — спросил нацист, поднимаясь на ноги и вытягиваясь во всю длину. Лукавый взгляд пробежался по каждому. — Мы не дети! Ты, чёртов нацист! — прошипел опомнившийся русский, следуя за фашистом и нахмурившимся Германией, который предупреждающе сжал кулаки. — Конечно не дети, вы уже взрослые. Тогда объясните мне, как «взрослые» позволили загнать себя в столь глупую ловушку? Как я уже понял, если бы не Германия, то вас бы уже не было в живых. — размеренно говорил старший немец, доходя до нужной двери и вставляя ключ в замочную скважину. Беларусь пристыженно опустила голову вниз, а Украина толкнул Россию в спину, получив от того пинок в ответ. — Мы. Мы просто заблудились и наткнулись на ваших солдат. И теперь находимся здесь. — признался украинец, проходя вместе со всеми в кабинет. Фюрер лишь брезгливо сморщился. — Вы никчемные идиоты, раз умудрились «заблудиться» и попасть к нам. Вас разве этому учил ваш отец? — переходя на рык спросил Дитрих, через плечо взглянув на Республик. Тонкий, словно кошачий зрачок был сужен до предела, исчезая на фоне яркой радужки. От такого взгляда те попятились назад, стараясь спрятать глаза. Страшно. Слишком. — Не смейте упоминать отца. Вы не имеете право вообще о нём говорить. — тихо проговорил Федерация, все равно боясь посмотреть на кошмар во плоти. Фриц иронично склонил голову вбок. — Малыш, лучше помолчи. Я могу говорить что угодно, и о чём угодно. Поэтому ты мне рот незатыкай. Не дорос ещё. — фальшиво улыбнулся ариец, усаживаясь за свой стол. — Хм, и что же мне с вами делать? Оставить здесь? Или же… Убить? — от последнего слова передёрнуло даже Германию. — Сложный выбор однако, но надо остановиться на одном. — вслух размышлял Рейх, зацепившись взглядом за одну фоторамку. Картинка воспоминаний сама собой вспыхнула перед глазами… *＊✿❀　❀✿＊* « — Что делаешь? — мягкий голос СССРа за спиной заставил расслабленно прикрыть глаза. — Да так, бумаги заполняю. Что-то случилось? — вопросом на вопрос ответил Рейх, позволяя себе откинуться назад, ощущая тёплые ладони на плечах. Союз, что стоял позади медленно наклонился вперёд, шепча в самые губы. — Чай? Кофе? Лично я предпочитаю тебя. — от услышанного у немца в прямом смысле пар из ушей повалил. — Ты извращенец, а я буду чай. — смущённо фыркнул нацист, краем глаза следя за проворными руками, которые в наглую гуляли по его груди и плавно опускались ниже. — Знаешь, я пожалуй остановлюсь на своём варианте. — ухмыльнулся Совет, целуя фашиста в губы и параллельно подхватывая на руки. — Ну ты и паразит. — усмехнулся в ответ фюрер, обвивая руками крепкую шею и углубляя поцелуй. — Я тоже тебя люблю». *＊✿❀　❀✿＊* Вынырнув из воспоминаний, немец вымученно посмотрел в окно, стараясь отогнать от себя дорогое сердцу ведение. Всё же, вспоминать былые дни и чувства сейчас неподходящий момент. Особенно такое. — По правде говоря, вы мне совершенно не нужны, и как бы я не хотел признавать тот факт, что мы проигрываем. Я конечно могу использовать вас в виде подкупа, но я этого не сделаю. Да и, Соуза уже в край не хочу доводить. Добьюсь лишь того, что он возненавидит меня ещё сильнее. — постепенно голос становился отстранённым и безэмоциональным, но отражением всех скрытых эмоций были глаза. Стоявший рядом Германия тяжело вздохнул, присаживаясь на диван. — Вы, это. Не думайте так. — замолчавший до этого момента Россия снова подал голос, чем заслужил на себе удивленный сапфировый взор. — Батя хоть рвёт и мечет, но постоянно думает о вас. Я конечно не знаю, что он имел ввиду, когда говорил что выбъет из вас какую-то дрянь, но одну вещь я все-таки понял. Это штука связана с началом войны, ведь так? — проницательность со стороны Федерация была неожиданным открытием. Но как ни странно, ожидаемым. Нацист с ФРГ нервно переглянулись. — Допустим, но что может уже измениться? Союз… Он давно догадывался о существовании второго «меня», если можно так конечно сказать, и когда он заводил разговор на эту тему, отнекивался уже я. Знаю, я наверное поступал эгоистично, но только ради того, чтобы защитить этого придурка. Просто я знаю Союза, и его веру в справедливость, в особенности по отношению ко мне. Но, всё это, я делал ради того чтобы защитить его самого. — говоря эти слова, фашист будто изливал душу, в кои-то веки решив открыться кому-то, кроме СССРа. — Ох, простите дети. Я не хотел вас нагружать нашими разборками и проблемами. Они все равно, скоро уже закончатся. — закончил фюрер, сильно жмурясь и стараясь сморгнуть подступающие слёзы. — Вот холера. — прошипел Дитрих, пропуская волосы сквлзь пальцы и сжимая у основания. Закон подлости, не меньше. До чего надо было дойти, что умудриться рассказал детям своего любимого человека о том, почему началась кровопролитная война. Стареешь Рейх, стареешь. — Дядь Рейх, мы вас поняли и то, почему это всё началось. Да ребята? — обратился к родне РФ, получив от тех серьёзные взгляды и кивок. Фриц в который раз за пребывание Республик здесь не мог скрыть своего удивления. — Мы передадим полученную информацию братьям и сестрам, но я сомневаюсь что нам поверят. Но, постараться надо, ведь так? — широкая улыбка русского сменилась образом юного Союза, который улыбаясь во все зубы, смотря на старшего немца. Ком подступил к горлу и ариец улыбнулся в ответ, по доброму щурясь. На том и порешили. Обговорив определенные моменты, Рейх позволил Республикам бежать через пару недель. Так как он сам с Германией уезжали из этого лагеря в назначенный срок, то и коммунисты могли легко сбежать вместе с ними. Так как вся охрана в тот день будет сосредоточена на отправлении фюрера в другое место.

***

Наступил день икс… — Sehr geehrter Führer, Ihr Auto wartet auf Sie (Уважаемый фюрер, ваша машина ждёт вас). — появившийся в дверях солдат послушно взял протянутый багаж, следуя за своей страной и её сыном. Оказавшись на свежем воздухе, Рейх незаметно окинул взглядом округу, спокойно шествуя к автомобилю. Разгружающий какой-то металлом Россия подал знак Украине и Беларуси, что пора собираться. Уже подходя к машине, немец непринуждённо махнул рукой. Увидев этот жест, Федерация как можно незаметнее проскользнул к воротам, а брат с сестрой следом, прикрываясь машиной и кустами. Автомобиль плавно выехал с территории, оставляя о себе только напоминание и клубы дыма. Высунувшись в окно, Германия оглянулся назад. РФ с родными убегал прочь от этого места, но также оглянулся. Пересеклись взгляды. Немного притормозив, русский послал воздушный поцелуй, ехидно ухмыляясь. ФРГ выпал в осадок, но быстро собрался. В ответ был послан всеми известный и красноречивый жест и не менее едкая усмешка. — Германия, хватит уже и сядь ровно, а то выпадешь ненароком. — спокойный голос нациста привел парня в чувства, и тот вернулся обратно в салон. — Прости пап, просто одну персону провожал. — улыбаясь ответил младший, поудобнее развалившись на пассажирском кресле. Фюрер понимающе похлопал сына по плечу, отворачиваясь к открытому окну. «— Интересно, что-же будет дальше». — мысли медленно текли своим путём, заставляя расслабленно закрыть глаза, погружаясь в желанную дрёму. Образ ласковой ухмылки и добрых глаз навсегда застал в памяти…