* * *
Через день после отсыпного и выходного, Гарри вернулся на службу отдохнувший и готовый делать свою работу на все сто десять процентов. Ну, может на сто девять. Глава отделения мистер Локли, импозантный мужчина средних лет, вызвал его до обхода и, разобравшись с некоторыми бюрократическими вопросами, самолично отвёл своего подчинённого в крыло для больных, чтобы передать ему новое дело. На двери той самой палаты с незнакомцем к личному номеру пациента добавилась короткая подпись: «Поттер Г. Д. Старший колдомедик отделения». Это не стало сюрпризом для Гарри. Раз Марию выписывали, у него появлялась возможность взять на лечение кого-то из новеньких и, судя по слухам, это был как раз его «клиент». То есть безнадёжно тяжёлый в лечении. Локли от чего-то едва заметно нервничал и, казалось, вообще забыл о своей цели, перехватив в коридоре дежурную медсестру, которой внезапно начал выдавать какие-то инструкции. Гарри терпеливо прослушал бессмысленную лекцию, лениво кивнул и, решив, что, если он срочно не возьмёт дело в свои руки, они простоят здесь до вечера. Он ловко забрал из рук начальника медицинскую карточку и решительно открыл дверь. Его нетерпение было щедро вознаграждено. Даже дыхание сбилось от неожиданности. Сразу стало ясно, почему тормозил Локли. Вот же Дьявол во плоти… Будь Гарри старшим Аврором, он бы, наверное, грязно выругался вслух, но многолетняя работа над самоконтролем и почти круглосуточное присутствие рядом Гермионы не дали ему и рта раскрыть, а язык превратился в мокрую безвольную тряпку. Ему оставалось лишь сокрушаться и возмущаться мысленно. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. В голове крутилось ещё много всяких отборных словечек, перенятых у семейства Уизли, но лаконичное «дерьмо» вполне отражало всю суть переживаний. Не узнать его было невозможно. Даже осунувшегося и похудевшего, со впалыми щеками, сутулой спиной, посеревшим лицом и отросшими спутанными волосами. Без знакомой насмешливой ухмылки, холодного взгляда и дорогого костюма с иголочки это всё равно был именно он. Драко какого-хрена-ты-здесь-делаешь Малфой. Это был настоящий бассейн с дёгтем, а не какая-то там жалкая бочка. Раздевайся и прыгай, Гарри, чего же ты стоишь? Гарри торопливо опустил взгляд на личную карточку в своих внезапно похолодевших руках, на всякий случай сверяясь. Может, зрение у него было и не самое хорошее, но оно редко подводило, и, тем не менее, Гарри решил, что малейший шанс обознаться всё же был. Хотя бы крошечный. Малюсенький. Микроскопический. Пожалуйста. Где-то в параллельной вселенной, может, и был, но не сегодня и не здесь. Видимо, карма знала, что делала. Ме-ерлин, Моргана тебя побери, сколько лет они не виделись? И все-таки недостаточно для того, чтобы перестать бессознательно напрягаться в присутствии друг друга и бросать тяжёлые взгляды. Правда, насчёт своего нового пациента Гарри ещё сомневался: может, он был и рад его видеть, зачем же рубить сгоряча? Ну, да, конечно. Вот-вот вскочит с кровати и стиснет его в объятиях с радостными криками: «Сколько лет, сколько зим, Поттер! Я так скучал!». Нет, это даже не смешно. Малфой сидел, чуть сгорбившись, на своей кровати в больничной пижаме бежевого оттенка и безразлично смотрел на них с Локли. Он заметно повзрослел, но почти не изменился внешне, и, хотя болезненная худоба тщательно пыталась скрыть его аристократичные черты, они всё равно выступали наружу высокими скулами, идеальной линией челюсти и чётко очерченными губами. Он едва заметно хмурился и медленно моргал, не отводя взгляда. Босые ступни касались белоснежного пола, почти сливаясь с ним в цветовой гамме, одна нога немного дёргалась, а тонкие руки отбивали пальцами ритм по кровати. Он заметно нервничал, хотя его лицо не выдавало никаких эмоций — ни удивления, ни узнавания, лишь бледная пустота и тёмные круги под глазами на некогда перекошенном от бесконечной язвительности лице. Он был похож на оживший труп. Гарри взял себя в руки и тепло поприветствовал своего нового пациента, повторяя про себя как мантру, что он профессионал. — Доброе утро, мистер Малфой. Я — старший колдомедик отделения по лечению зельезависимых, ваш лечащий целитель Гарри По… — Я наркоман, Поттер, а не слепой, — глухо отозвался Малфой, и на его лице на целую секунду проступила злость, смешанная с болью, но она быстро сменилась всё тем же безразличием. Он недовольно отвернулся к окну, а его беспокойная нога задёргалась в два раза сильнее. Гарри не узнал его голос. Он был слишком низким, гортанным и глубоким. Такой голос не мог принадлежать Малфою. Этот тембр не имел ничего общего с ломающимся визгливым голоском, противное лязгание которого надолго врезалось в память. — Очень хорошо, что вы это признаёте, мистер Малфой, так нам будет гораздо легче работать, — любезно продолжал Гарри, пропустив грубость мимо ушей. Значит, с памятью у слизняка всё в порядке, раз былую язвительность он за все эти годы не растратил. Мистер Локли заметно расслабился, кивнул и, убедившись в полной компетентности своего подчинённого, спешно покинул палату, отправившись на срочное совещание. Гарри пару мгновений поизображал из себя памятник, а потом, очнувшись, отодвинул стул от небольшого письменного стола в углу комнаты и сел напротив Малфоя. До обхода у него оставалось ещё пять минут, и он решил использовать их с толком. Исключительно профессиональным. — Опиумные зелья, кокаин, героин, метамфетамин, зелье беспамятства, алкоголь с антидепрессантами и курительная трава неизвестного происхождения, — зачитывал послужной список зависимостей Гарри, поглядывая на бывшего сокурсника. Тот никак не реагировал и, казалось, не собирался его слушать, продолжая мелко трясись. — Мистер Малфой, боюсь, вы с нами надолго. — Кончай паясничать, Поттер, какой я тебе «мистер Малфой», — знакомо скривился озлобившийся пуще прежнего «не мистер Малфой» и отодвинулся подальше на своей кровати, прислоняясь к стене. Впрочем, его фирменная манерная певучесть в голосе никуда не делась, а лишь приобрела другой оттенок тональности. Гарри продолжал рассматривать своего нового пациента, подмечая всё больше деталей. Тонкие бледные пальцы со следами зубов на ногтях никак не хотели успокаиваться, теребя больничную простыню. Отросшая чёлка слегка прикрывала бесцветные глаза, и кончики волос путались в ресницах. Он прерывисто дышал и стискивал зубы в отчаянных попытках успокоиться. Наверняка прямо сейчас Малфой мечтал о заветной дозе, способной подарить долгожданное умиротворение. Надо отдать должное, держался он всё-таки хорошо. Особенно для того, кто, по всей видимости, решил подсесть на все наркотики мира. — Вы мой пациент, а не… — мягко продолжал Гарри, решив, что соблюдать дистанцию будет разумнее всего, но его нахально перебили. Снова. — Проваливай, — Малфой почти рычал, звуча как злобная виолончель и глядя исподлобья, а его руки начали сжиматься в кулаки, вцепляясь в койку. Хрящи и кости выступили под тонкой бледной кожей, и его кисти стали похожи на уродливые ветки дерева, затянутые в полупрозрачную плёнку. Должно быть, долгое пребывание на солнце причиняет ему нестерпимую боль. Гарри вдруг подумал, что любое неосторожное прикосновение наверное оставляет на его теле багровые синяки и отметины, настолько хрупким и обессиленным он выглядел. У Гарри внутри боролись две непримиримые личности. Одна до жути хотела начать старую добрую перепалку со стандартным обменом любезностями, а вторая рвалась срочно броситься на помощь, обнять, пожалеть, согреть, сделать всё, чтобы ему хоть немного стало легче. Ну, и отчитать, конечно же, за такое безрассудство. Этому он понабрался от Гермионы и иногда сам не замечал, как журил пациентов, переступая границы дозволенного и, мягко говоря, влезая не в своё дело. Гарри сдерживал низменные порывы поругаться, оставляя для Малфоя лишь опытного врача на службе. Он знал, что делать, он не позволял себе лишнего, он умел сопереживать и быть надёжным. Его уважали и ценили люди. Одна из причин, почему Гарри выбрал для себя медицину: его имя здесь ничего не значило. Будь ты хоть трижды Героем, Мальчиком-Который-Выжил, Избранным, Победителем и ещё бог знает кем. Титулы не помогали определять болезни, подбирать лекарства, вести терапию, на ходу вправлять кости и останавливать кровотечение. Пока не зарекомендуешь себя как настоящий специалист, тебе и банальную перевязку не доверят. — Драко, — Гарри не сбавлял официоза в голосе, но решил немного снять напряжение, позволив себе маленькую фамильярность. — Я сказал: уёбывай, — теперь у Малфоя дрожали не только руки, он словно превратился в сосуд, до краев наполненный яростью и гневом. Его тонкие ноздри раздувались, а рот некрасиво скривился, уродуя лицо глубокими морщинами. Гарри уже мысленно подбирал для него самое мощное успокоительное. — Мы не в Хогвартсе, Драко, позволь помочь тебе, — он говорил спокойно, прибавляя своему тону ласковые нотки. Обычно это хоть немного помогало. Малфой в один момент подскочил с кровати, возвышаясь над Гарри и сжимая костлявые кулаки. На самом деле, доводить его до такого состояния было чревато, но не было вины Гарри в том, что этот сумасшедший до сих пор злился и ненавидел его непонятно за что. Они лишь теряли драгоценное время. — Приведи мне другого, — Малфой внезапно повысил голос, не сдвинувшись с места. Взгляд Гарри упал на босые ступни, переступающие по мраморному полу. — Кого другого? — Другого врача, Поттер, ты что, тупой? — Мерлин, да он сейчас от перенапряжения лопнет, откуда только у него были силы на то, чтобы показывать зубы? Теперь понятно, почему такая богатая коллекция наркотиков не превратила его в овощ. Собственный яд в крови, по всей видимости, действовал как антидот и растворял в себе большую часть дурмана. — Ёб твою мать, приведи мне нормального врача, какого хера ты расселся, очкарик?! — Малфой вымученно зарычал от бессилия, обнял себя за плечи и начал мерить палату шагами, бормоча под нос проклятия и противно скалясь. Гарри нисколько не оскорбился и, глянув на часы, встал со стула, задвигая его обратно. У Драко действительно было право отказаться от предложенного больницей колдомедика, и Гарри решил, что сейчас его пациент сполна этим правом воспользовался. И это было даже к лучшему. Гадёныш не собирался сотрудничать, а Гарри не собирался тратить на него те силы, которые мог направить на людей, действительно в нём нуждавшихся. Можно сказать, это были хорошие новости, ведь всё так быстро и почти безболезненно разрешилось. Может, у Гарри наконец появится время на квиддич по выходным с Роном и Джорджем? Хорошо бы. И хотя неуправляемое желание помочь никуда не делось, Гарри сделал пометку в личной карточке пациента и, коротко кивнув, направился к двери. Наверняка, Брайан уже ждал его, чтобы вместе отправиться на завтрак, а он ещё даже не начинал обход. Стоило слегка обрадованному Гарри прикоснуться к ручке двери, как за спиной послышались торопливые шаги босых ног, а в следующую секунду его руку с силой дёрнули, грубо разворачивая. — Ну, что ты, Потти, уже уходишь? — Малфой вырос прямо перед ним, пижама тряпкой висела на худой фигуре, волосы стояли торчком, будто в них только что запустили руки. Он был чуть выше ростом, и Гарри смотрел бы ему в подбородок, если бы машинально не вытянулся и не поднял голову, вскинув её почти горделиво. — Пришлю вам нового врача, мистер Малфой, не переживайте, — успокаивающим тоном сказал он и попытался высвободить свою руку из цепкого захвата. Драко только на вид казался субтильным, ему хватало сил на то, чтобы причинять довольно существенную боль одними пальцами. Это не слишком вязалось с его диагнозом. — А, может, договоримся? — голос его вдруг стал тихим и слегка хрипловатым, он посмотрел на Гарри безумным взглядом из-под опущенных ресниц и сделал шаг вперед, все ещё сжимая в пальцах чужое запястье. — Сколько ты хочешь, Поттер? У меня много денег. Тысяча галлеонов. Десять? Двадцать? Ты поможешь мне свалить отсюда, а я обеспечу тебя на всю жизнь, и тебе больше не придётся работать в этом клоповнике с нариками и психами, как ты на это смотришь? — Малфой подходил всё ближе, хотя расстояния между ними и так почти не осталось. Это было не слишком приятно. — Ты можешь просто отдать мне мою палочку, а всё остальное я сделаю сам. Умный какой. Подобные предложения делали Гарри десятки раз и обещали не только деньги, но и замки, целые графства и даже женщин в полное пожизненное пользование. Типичное поведение человека с несколькими зависимостями. Он даже не придумал ничего принципиально нового, хотя в школе с фантазией у него всё было в порядке. По крайней мере, по части грубых оскорблений. — Мистер Малфой, сядьте на место и дождитесь своего нового врача, возможно, его заинтересует ваше предложение, а моя компетенция, пожалуй, исчерпала себя две минуты назад. До свидания! — Гарри с силой дёрнул руку, но необъяснимо шустрый Драко извернулся и впечатал его в дверь, прижимаясь всем телом. Какой сильный! Круглая ручка больно впилась Гарри в спину, и Гарри сдавленно зашипел от неожиданности. — Не хочешь денег? — прошептал ему на ухо Малфой, обжигая кожу своим дыханием. — Я могу и кое-что другое предложить, — он схватился за его кожаный ремень на форменных брюках и дрожащими непослушными пальцами принялся его расстёгивать. Да что, чёрт возьми, он творил? Гарри опешил всего на секунду, а, очнувшись, грубо оттолкнул от себя нападавшего, поймал его кисти и заломил руки за спину ловким уверенным движением. В его отделении и не таких наглецов в рог взрывопотама скручивали, и за годы практики он наловчился быстро нейтрализовывать буйных подопечных безболезненным и быстрым приёмом, не требовавшим магии. — Прошу тебя, Поттер, — на выдохе сказал Малфой и как-то отчаянно застонал, слабо сопротивляясь. — Аппарируй меня в Мэнор, мы кое-что заберём и сразу же вернёмся, — он кое-как обернулся к стоящему позади себя Гарри, желая видеть его лицо. — Я буду паинькой, обещаю, только дай мне… таблетки… мне только нужно немного… опиум или… хоть что-нибудь… Поттер, пожалуйста… — Мистер Малфой, вы больше не будете принимать опиум или любые другие наркотические вещества. Вы находитесь под надзором больницы Святого Мунго на принудительном лечении, постарайтесь успокоиться, — сухо известил его Гарри, подталкивая к кровати и всё ещё удерживая его руки за спиной. — Жалкий ублюдок! — тут же завопил Драко, услышав жёсткий отказ, и сделал попытку вырваться. Он извивался и даже попытался укусить Гарри за лицо, когда тот слишком сильно приблизился, но всё-таки Малфой был слишком слаб, чтобы долго противостоять своему врагу физически. — Всегда знал, что ты редкостный мудак. Как был в школе уёбком шрамоголовым, так и остался. Нихрена ты не понимаешь, грёбаное львиное отродье. Отпусти меня сейчас же, убери свои грязные лапы, не смей ко мне прикасаться, я тебя уничтожу, ты мерзкая… Гарри не дал ему договорить, легко коснувшись палочкой худого плеча. Малфой моментально вырубился под сонным заклинанием и обмяк, опускаясь на пол прямо ему под ноги. Гарри быстро подхватил худое тело под руки и осторожно уронил на больничную койку, до которой они не дошли всего лишь шаг. Закидывая длинные ноги на кровать, он дотронулся до голых лодыжек и почувствовал почти обжигающий холод. Гарри быстро обхватил рукой узкую ступню и, ощутив всё такую же лишённую любого намека на тепло тонкую кожу под своей ладонью, быстро уложил ноги Драко на матрац и накрыл одеялом, наложив дополнительно согревающие чары. У зельезависимых часто бывали нарушения с кровообращением и за этим нужно было очень внимательно следить, чтобы предотвратить термальный приступ. Гарри задрал больничную рубашку на левой руке Малфоя и удивлённо охнул, не сдержавшись: почти от самой кисти всё предплечье было украшено яркой художественной татуировкой, выполненной в реалистичном стиле. Она продолжалась гораздо выше сгиба локтя, и Гарри сам не заметил, как начал медленно тянуть узкий рукав в попытках полностью рассмотреть рисунок. Произведение искусства закончилось только на плече, обернув всю левую руку затейливым сюжетом про драконов. Гарри сразу узнал в этих злых зубастых мордах участников Турнира Трех Волшебников. Четыре ящера будто бежали друг за другом, охваченные огнём и дикой природой. По худой руке они взбирались всё выше к шее Малфоя, едва не прикусывая хвосты друг друга. Ближе всех подбиралась венгерская хвосторога, злобная тварь, которая досталась по жеребьёвке на Турнире самому Гарри. Она яростно скалилась, повернув шипастую голову к лицу Малфоя и будто готовилась плюнуть в него огненным шаром. Надо отдать должное мастеру, он очень точно передал внешний вид доисторических чудовищ. Будто бы он самолично присутствовал на знаменитом Турнире и успел во всех подробностях запечатлеть диковинных животных, чтобы превратить их изображения во что-то подобное. Вспомнив о прошлом, Гарри опустил глаза к тому месту, где должна была быть Чёрная Метка, но это уродливое клеймо надежно спрятал своим телом шведский тупорылый дракон, дышащий ярко-синим огнём в спину своему зелёному сородичу, название которого никак не всплывало в памяти. Гарри подумал, что Малфой отчаянно пытался скрыть Метку за татуировкой, но, видимо, слишком увлёкся и превратил всю свою руку в обиталище крылатых ящеров. Гарри никогда не мог быть равнодушным к волшебным тварям и с трудом подавил в себе очередной приступ восхищения, заставляя себя снова стать хладнокровным колдомедиком при исполнении. Он бросил последний взгляд на драконов и поспешно задёрнул рукав. Гарри почти с опаской задрал ткань на второй руке, боясь увидеть ещё какую-нибудь татуировку, напоминающей о прошлом, но все его переживания были напрасны. Кроме желто-синих синяков на сгибе локтя от инъекций героина, ничего больше не «украшало» бледную, почти прозрачную, кожу. Он сразу же подумал о том, что кто-то явно помогал Малфою в постижении кайфа, ведь вряд ли он делал инъекции в правую руку самостоятельно. Гарри осторожно поднял рукав на левой руке и, стараясь не разглядывать рисунки, внимательно осмотрел зататуированный сгиб локтя на предмет следов от уколов, но ничего подобного не увидел. Скорее всего, его старый знакомый просто не хотел портить красивый рисунок ядовитыми уколами. Напоследок Гарри сделал несколько пометок в карточке больного о своих наблюдениях, собираясь передать его другому специалисту с полной картиной его нынешнего состояния. Он ещё раз коснулся ладонью костлявой лодыжки, просунув руку под одеяло, чтобы убедиться, что температура приходит в норму. Согревающих чар, конечно, будет недостаточно, в этом случае требовалось бороться с причиной гапотермии, а не со следствием, но этим будет заниматься уже другой специалист. Гарри достал из кармана мантии маленькую ампулу и уменьшенный стеклянный шприц. Он быстро набрал подавляющую сыворотку с минимальным содержанием опиатов и ввел лекарство внутривенно, пристроив иглу в бледную венку на запястье. Температура Малфоя как и его эмоциональное состояние становились крайне нестабильными, эта ночь сулила ему жуткие перспективы и физические муки, и не было никакой возможности облегчить его страдания, кроме этой маленькой инъекции, которая сможет лишь притупить ощущения, но не избавить полностью от мучений. Из организма практически вывелись все наркотики, и уже к вечеру должна была начаться поистине адская ломка, которую не возьмут ни сонные зелья, ни заклинания, ни транквилизаторы. В этом и была главная трудность в лечении зелье- и наркозависимых. Во время ломки магия меняла свою структуру и отчаянно защищала владельца от любых внешних воздействий, не давая и шанса на то, чтобы облегчить мучения. Легкие заклинания вообще не действовали, а сложные могли серьезно навредить. Многие подавляющие и антинаркотические зелья не работали и имели жуткие побочные действия, поэтому их всегда использовали уже после приступов. Это было своеобразным наказанием за такое пренебрежение собой и собственным разумом, и единственным помощником в этом нелёгком деле было только время. Пережить, перетерпеть, выдержать и не сломаться. Такие дни всегда были особенно тяжёлыми для Гарри. Ему снова стало безумно жаль бывшего сокурсника. Каким бы гадом он ни был, и какие бы ни были у них сложные отношения на протяжении всей жизни, Драко таких мучений не заслуживал. Не после того, что им пришлось пережить во время бессмысленной войны. Гарри подумал, что стоило ещё осмотреть его бёдра на предмет попыток ввести героин в бедренную вену, потому что медсёстры забыли внести эту информацию в карточку, но решил, что оставит это занятие для нового специалиста. Он сделал всё, что мог, хотя знал, что способен на большее. В любом случае, он был здесь больше не нужен и уже серьезно опаздывал на обход.* * *
В конце рабочего дня Гарри с чувством выполненного долга переодевался в ординаторской и заканчивал ежедневный отчёт. Он смело вычеркнул имя Драко Люциус Малфой из списка своих стационарных больных и отметил в колонке Брайана, что пациент уверенно движется на поправку, с лёгкой руки сокращая количество его лекарств вдвое. Пять минут назад к нему пришёл Патронус Гермионы и её звонким голосом сообщил, что она будет ждать его на ужин в Косом Переулке в небольшом ресторане рядом с магазином мадам Малкин, и Гарри торопился закончить поскорее дела. Но не успел он поставить точку в отчёте, как в ординаторскую ворвался мистер Локли и сказал, что Гарри срочно должен следовать за ним. Тот набросил на себя рабочий халат вместо мантии и заспешил за главой отделения, который уже несся по коридорам широким шагом в сторону крыла с палатами для больных. — У Малфоя истерика, — сухо констатировал доктор, не сбавляя шаг. — Абстинентный синдром в самой крайней степени, он орёт и громит палату, никого к себе не подпускает. — Седативные зелья пробовали давать? — на ходу застёгивая халат, спросил Гарри, по привычке воскрешая в своей памяти учебную литературу на эту тему. Он лихорадочно перебирал в уме все способы облегчения ломки, подбирая для Малфоя индивидуальный подход. — Я же сказал, целитель Поттер, он никого к себе не подпускает. Мы стараемся не пользоваться магией, она все равно не помогает, а только возбуждает его ещё больше. Физическую силу мы тоже применить не можем, Люциус Малфой с нас всех шкуры спустит, если у его сына появится хоть один синяк. Где был раньше этот Люциус, когда его сын ширялся всем подряд прямо у него под носом? — Тогда чем мы можем помочь? — как-то затравленно поинтересовался Гарри, останавливая поток медицинских терминов и определений в голове. По словам главы отдела, выхода у них вообще никакого не было, кроме как привязать Малфоя-младшего к кровати. — Боюсь, Гарри, тебе придётся выяснять это самостоятельно, — строго отозвался Локли, толкая дверь в крыло для больных. — Я знаю, что вы знакомы и, может быть, этот факт облегчит нам задачу. Мистер Малфой уже час надрывается и орёт, цитирую: «Никакая сука ко мне не подойдёт со своими зельями». Гарри закатил глаза и почувствовал накатывающий волнами стыд. Неужели Локли действительно это сказал вслух? Какой позор, чтоб ему провалиться на этом месте. — Мы пытались объяснить ему, что он делает сам себе только хуже, отказываясь от успокоительных, но мистеру Малфою уже глубоко наплевать, я опасаюсь, что он может причинить себе серьёзный вред, и времени на уговоры у нас больше нет, — они остановились перед заветной дверью, и Локли коснулся палочкой ручки двери. — Заставь его принять седативное, а завтра поговорим. Гарри сам не понял, как оказался по ту сторону коридора. Немногочисленные вещи Драко валялись по всей комнате, стул был перевёрнут, подушка на полу, постель сдвинута от стены. Малфой сидел на кровати, обхватив себя руками и покачивался, что-то шепча себе под нос. Заметив Гарри, он резко метнулся с места, едва не запутавшись голыми ногами в скинутом на пол одеяле, и бросился к нему навстречу. — Поттер… Поттер, чёрт тебя возьми, где ты шлялся… — хрипло выдал он, словно ревнивая жена, толкнув Гарри кулаком в плечо. Он был весь мокрый от испарины, мелко трясся от озноба, а его температура просто зашкаливала, прожигая огнём даже через рабочий халат. — Малфой, тише, — попытался утихомирить его Гарри, забыв про формальности, и мягко ухватился за его худые донельзя плечи, всем видом показывая, что не намерен драться. Но Драко это не понравилось, и он толкнул его сильнее, скидывая с себя чужие руки. — Мне хреново, Поттер, — хрипло простонал он, резко опустившись на пол. — Как же мне хреново… Гарри, блядь, сделай с этим что-нибудь… — Драко обхватил руками голову и прижал ладони к ушам, будто пытаясь спрятаться от громкого звука. Он покачивался вперёд-назад, едва не касаясь лбом гладкого мрамора. У Гарри сердце разрывалось от этой картины. Даже у Брайана не было такой тяжелой ломки, съедающей человека изнутри. Он не мог быть не предвзятым и отстранённым, потому что Малфой не был для него незнакомцем. Их отношения всю жизнь были сложными и неоднозначными, они ненавидели друг друга, ранили, спасали друг другу жизни и едва ли обмолвились хоть одним добрым словом за несколько долгих лет, но, Гарри никогда бы не подумал, что однажды увидит своего заносчивого сокурсника в таком виде. Он чувствовал эту ломку собственным телом и с радостью забрал бы её себе, только чтобы не видеть эти опустошённые глаза и искажённое болью лицо. Так было каждый раз. Каждую ломку. С каждым пациентом. — Я знаю, Ма… Драко, тише, тише, — Гарри присел рядом на корточки и погладил его по горящей спине. — Я знаю, что тебе больно, давай положим тебя на кровать. Я помогу. Малфой резко остановился и замер на несколько секунд, не моргая. Гарри взял его под локоть и легко приподнял, воспользовавшись его временным замешательством. Тело Драко подчинилось и по-кукольному обмякло в его руках. Гарри почти дотащил его до кровати и быстро уложил, пока он не вздумал снова сопротивляться. Свет в палате был сильно приглушён, чтобы не раздражать глаза больного, и в полутьме Драко казался ещё более слабым, чем был на самом деле. Светлые волосы прилипали к влажному лбу, бледные губы тряслись, и казалось, его тело никак не могло перестать мелко дрожать. — Драко, тебе нужно принять лекарство, — ласково начал уговаривать Гарри, присев на краешек кровати и опустив ладонь на дрожащее под одеялом колено. — Тебе станет легче. — Нет! — заорал во всю глотку Малфой, встрепенувшись. — Ты меня не заставишь, Поттер. Ты такой же урод, как и все они, ты с ними заодно! — он начал грызть ногти и метаться по постели, неестественно выпучив глаза. — Вы хотите запереть меня здесь и забрать мои деньги, да, вы все заодно с моим отцом, я так и знал, я знал, что он специально отправил меня в эту психушку… — Малфой, — жёстко позвал его Гарри и протянул руку. Драко перестал маячить и вытащил изо рта покусанную руку, уставившись на протянутую ладонь, как на музейный экспонат. — Успокойся, — Гарри продолжал звать его, при этом не предпринимая попыток применить силу. — Убери руки, шарлатан! — Ты знаешь меня, Малфой, — дружелюбно улыбнулся Гарри, пропуская оскорбления мимо ушей. — Я тебя не обижу. Я же спас тебя, помнишь? А ты спас однажды меня. Я просто хочу поговорить. Драко глянул на него с подозрением, но совершенно неожиданно захлопнул рот и даже будто бы попытался расслабиться. Гарри медленно отвёл руку и мягко дотронулся до выступающей из-под одеяла лодыжки, почувствовав, как тот вздрогнул от прикосновения. Вы только посмотрите, несколько часов назад он почти в открытую предлагал себя и пытался расстегнуть на Гарри ремень, а теперь вздрагивал от такого простого жеста. Гарри ужаснулся. Он вдруг подумал о том, сколько раз Малфой делал что-то подобное и сколько раз с ним рядом оказывались не сердобольные врачи, а голодные до секса подонки, не брезгующие такими предложениями. Гарри стиснул зубы и сжал пальцы вокруг лодыжки. Ожидаемо, она оказалась ледяной. Он так же аккуратно потрогал другой рукой изящные, но искусанные едва ли не крови пальцы и, убедившись в собственных выводах, покачал головой. — Ты весь горишь, Драко, а руки и ноги холодные. Так не пойдёт, — тихим низким голосом продолжал Гарри, надеясь, что его способы утихомиривать пациентов будут также безотказно действовать на Малфоя. Никакого давления и успокаивающий тон. Чистый профессионализм. — Я просканирую тебя заклинанием и посмотрю твоё состояние, хорошо? Ты же посидишь две секунды спокойно ради меня? Помнишь, мы же с тобой помогаем друг другу, ведь так? Малфой зажмурился, будто ему вдруг стало очень больно, и Гарри сдержался, чтобы не броситься его ощупывать. В данный момент у него действительно могло болеть всё что угодно, могли начаться судороги или приступы страшной мигрени. Гарри ходил по тонкому льду, удерживая его эмоциональное состояние на тонкой нити. Наконец, Драко кивнул, и Гарри, вытащив палочку, быстро сделал задуманное и спрятал её обратно в карман, чтобы не нервировать его. Магия Малфоя была слабой, но очень настойчивой, она боролась вместе с его телом с сумасшедшей ломкой, от чего его сердце учащенно билось, а термальный баланс сбивался каждую минуту, бросая его то в жар, то в холод. Гарри в очередной раз похвалил себя за то, что всегда носил с собой сердечное зелье, которое в большинстве случаев помогало лучше, чем седативные или подавляющие. В его отделении почти никто его не использовал, отдавая предпочтение проверенным средствам, но он упорно не хотел идти по проторенной дорожке. Сердце было важным органом, отвечающим за эмоциональное состояние, оно гоняло разбушевавшуюся кровь и имело над ней безграничную власть. А если ты контролируешь сердце, то контролируешь тело и эмоции, которые тянут за собой всё остальное. Гарри достал из кармана маленький флакончик и аккуратно вынул пробку. — Выпей, тебе станет легче, — он протянул флакон трясущемуся Малфою, но тот отрицательно покачал головой. — Давай, Драко, с тобой ничего не случится, я обещаю. Малфой немного наклонился, рассматривая пузырёк, а потом вдруг поднял на Гарри стеклянные глаза, и по впалым щекам покатились слёзы. — Это больно? — шёпотом спросил он и подтянул к себе костлявые колени, пряча в них лицо. — Ты оставишь меня одного? И Гарри понял, что все было еще хуже, чем он думал. И пусть эти эмоции были не совсем настоящими, ведь их лепила ломка, бросаясь из крайности в крайность, но оставаться равнодушным ему всё равно было тяжело. Он бы очень хотел сказать, что вообще-то его смена давно закончилась, а в ресторане ждёт коллега на ужин и поэтому, он, конечно же, сразу же уйдёт, но нет. Это же Гарри Поттер. Он же чёртова губка с безмерной эмпатией, которая впитывает чужие эмоции и умудряется этим наслаждаться. Он сочувствует всем и каждому, жалеет даже сорванные с куста цветы, сидит со своими пациентами ночами во время приступов и ломок, ходит с ними на завтрак и каждый месяц посещает уже давно излечившихся старых знакомых, чтобы в очередной раз справиться о чужом здоровье. Это же его грёбаная жизнь, она только из этого и состоит. А это Малфой. Заноза-Малфой, который свернулся в дрожащий клубок на своей кровати и рыдает из-за того, что боится боли, не может себя контролировать и никому в этой жизни не доверяет. Когда-то Брайан тоже устраивал истерики, и Гарри даже пришлось ночевать в его палате, настолько нестабильным он был. Медсёстры опускали руки, вызывая Гарри каждые десять минут в палату больного, и ему ничего не оставалось, кроме как наколдовать себе кровать и заночевать вместе с ним. Если нужно, он сделает это и для Малфоя. Он всё для него сделает. Это его долг с того самого момента, как бывший слизеринец попал в это место. — Я останусь здесь, Драко. Выпей лекарство, — Гарри осторожно присел к Малфою плечом к плечу, благо его подопечный был таким худым, что места на кровати оказалось предостаточно. Он лёгким движением руки убрал с мокрого и горячего лба прилипшие волосы и аккуратно поправил их на бок. — Давай же, — Гарри уговаривал его, поглаживая по голове, а потом легко и быстро скользнул рукой по острой впалой скуле и почти невесомо надавил на точёный подбородок, заставляя того открыть рот. Драко снова посмотрел на него своими красными, измученными глазами, и его бледные губы приоткрылись. Гарри аккуратно, почти не настойчиво приставил к его рту горлышко пузырька, и в следующее мгновение холодная рука накрыла его собственную, что сжимала заветный флакон, и голова Драко резко дёрнулась, опрокидывая в себя зелье. Он сделал громкий глоток и шумно выдохнул, облокачиваясь на плечо Гарри. Тот приобнял его, быстро пряча в кармане пустую бутылочку. — Это отвратительно… — тихо сокрушался Малфой и мучительно застонал, срываясь на хрип. — Господи, как же больно… — Сейчас тебе станет легче, потерпи совсем чуть-чуть, — приговаривал Гарри, куда-то ему во влажный висок. Он чувствовал, как Драко весь сжался в комок и напрягся, словно тонкая струна, и до смерти боялся сделать лишнее движение в опасной близости от этой нестабильной бомбы. Нужно было срочно её обезвредить, и не взорваться самому. Он осторожно отодвинулся от замершего Малфоя и аккуратно просунул ладонь под согнутые колени. — Вытяни ноги, Драко, ты должен расслабиться, иначе начнутся судороги, не сжимайся так. Драко прикрыл глаза и глубоко задышал, но его ноги так и оставались каменными. Руками он вцеплялся в простыни, будто это был единственный способ удержаться на земле и не провалиться в зияющую пропасть. Гарри осторожно погладил его по бедру свободной рукой от колена до самого паха. Мерлин, какой же он был худой и хрупкий. Просто фарфоровая кукла, дорогая и коллекционная, которую хранят за стеклом и долго передают по наследству, как антиквариат. Одно неверное движение и от него останутся лишь рваные осколки на полу. — Давай, Драко, расслабься немного, — Гарри понизил голос до шёпота, не отнимая ладони от тощего бедра. — Тебе больно, когда я трогаю тебя? Тише, тише, просто расслабься, ты молодец, ты большой молодец, вытяни ноги… вот так. Малфой поддался на уговоры и медленно, очень медленно, разогнул колени и выпрямился почти полностью, правда, так и не смог выпустить из рук ни в чём не повинную простынь. Поглаживая его напряжённые ноги, Гарри чувствовал, как взмокли малфоевские пижамные штаны, поэтому он поспешно высушил одежду, едва коснувшись палочки в кармане халата. Он спустился руками к икрам и, убедившись, что температура в конечностях начала подниматься, скользнул пальцами под широкую штанину и, обхватив голень, почувствовал, что начался небольшой отёк, как побочное действие сердечного зелья. Разумеется, Гарри знал о таких особенностях лекарства, поэтому с готовностью начал массировать икру, разгоняя загустевшую кровь, чувствуя под пальцами тонкие волоски на ногах. — Не больно? — спросил он, переключая своё внимание на вторую ногу и поднимая голову. Драко поджимал губы и хмурился, внимательно следя за всеми его движениями. Кажется, массаж здорово его отвлекал, потому что бледные пальцы больше не впивались в простыни, и руки расслабленно лежали ладонями вверх. Вот вам и индивидуальный подход. Нужно будет сказать Локли, чтобы приставили к Малфою умелого массажиста, тогда все его ломки пройдут в пять раз спокойнее. — Поттер? — хрипло позвал Драко, не спуская глаз с его лица. Его взгляд был почти осознанным, видимо, на несколько секунд его разум выбрался из ловушки абстинентного синдрома и показался наружу. — Ай, больно! — тут же зашипел он, зажмурившись. — Прости, — буркнул Гарри, заботливо поглаживая то место на ноге, на которое слишком сильно надавил. — Сейчас пройдёт. — Я согласен, чтобы ты лечил меня, — тихо сказал Малфой, снова открыв глаза. Гарри тихо рассмеялся, вспомнив, как его ещё пять минут назад называли шарлатаном, и, одёрнув пижамные штанины, накрыл худые ноги толстым одеялом. — Завтра твоё мнение изменится, Драко, а тебе нельзя нервничать. Я не хочу быть причиной твоих срывов и не хочу каждый раз усыплять тебя заклинанием, это тебе не поможет, — спокойно пояснил он, вставая с больничной койки. — Попробуй заснуть, а завтра тебя навестит доктор Локли и твой лечащий врач. — Да мне насрать, Поттер, можешь не распинаться, — прорычал он так злобно, что образ манерного надоедливого школьника настойчиво начал застилать Гарри глаза. Его настроение менялось так быстро, что было трудно поверить, будто этот самый человек еще несколько минут назад облокачивался на его плечо и говорил, что ему больно. Эти метания звонкими пощёчинами били Гарри по лицу. — Я не собираюсь пускать к себе этих неумех, отцу не понравится, если меня будут лечить недотёпы, — его губы скривились от отвращения, а челюсть напряглась. — Я хочу тебя, и пусть Локли засунет свои бумажки в свою жирную задницу. Гарри начал внутреннюю дискуссию по поводу того, что у мистера Локли вовсе нет избыточного веса, и вообще он выглядит просто отлично для своих лет, но в тот же миг он заново переварил услышанное и не смог сдержаться от улыбки. Бедный мальчик Драко Малфой и подумать в школе не мог, что через несколько лет скажет своему заклятому врагу, что хочет его. Конечно, здесь не было сексуального подтекста, но услышать такое от самого Малфоя, да, да, того самого, что прожигал насквозь ненавидящим взглядом и презирал всех друзей Гарри, о, Мерлин, это было просто чертовски приятно. Все его мучения в колдомедицинской академии несомненно того стоили. Он был горд собой. Раз уж чистокровный щегол Малфой признал его врачебный талант, он точно шёл в верном направлении по жизни. Гарри вздохнул и перестал улыбаться. Он подошел к Драко и взял его за запястье, чтобы проверить пульс. Сердцебиение приходило в норму, а значит, зелье действовало и ломка начала отступать. Кризис миновал, но боли могли повториться, поэтому Гарри заставил его выпить ещё немного сонного зелья, в надежде, что оно хотя бы частично подействует. Он в очередной раз попросил его попытаться заснуть и обещал, что зайдёт утром. Гермиона даже не обиделась на то, что её друг безбожно опоздал почти на час. Гарри вкратце рассказал о причине опоздания, а Гермиона с готовностью просветила его, что у неё в отделении давно ходили кое-какие слухи. Медсёстры постоянно шептались о том, что Люциус собирается упечь сына в Мунго. Как оказалось, младшего Малфоя уже лечили где-то в Швейцарии и вроде как даже выписали здорового и счастливого, но стоило тому вернуться в родной Уилтшир, как всё началось по новой, и родителям ничего не оставалось, как положить его на лечение поближе к дому, в Лондоне. Слушая эту историю, Гарри растерял весь аппетит и с ужасом подумал, что его ждёт очень долгий год.