Киркволлский Круг

9:29, 15-е Дракконис        Вэнс и Лиза с удивительным энтузиазмом взялись за учебу, и Мередит больше ничего не оставалось, кроме как назначить их и Карта с Миели наставниками. Не психологами же их нарекать, верно? Конечно, единолично присуждать какие-то должности магам, находящимся под покровительством другого человека, Мара не могла, потому заранее посоветовалась с Орсино. Он не возражал, тем более - если Рыцарь-Коммандор считала знания магов удовлетворительными для того, чтобы занимать такое положение. Удивительная покладистость Первого Чародея немного напрягала Мередит, но она убеждала себя, что маг просто не хочет рушить только налаживающиеся отношения и это замечательно, что они начинают прислушиваться друг к другу. Тем более Маре было очень удобно иметь под рукой человека, на которого можно вывалить все свои задумки.        В общем-то, Вэнсу и Лизе просто вверялись забота о младших членах Круга и составление докладов лично Мередит и Орсино, чтобы те были в курсе состояния детей. Карт и Миели, уже успешно заботящиеся о товарищах по Ордену, просто получили более расширенные полномочия. Мара даже подумывала о том, чтобы через год другой возвести их в рыцари-лейтенанты.        Мару забавляло, как единодушно и храмовники, и маги настороженно отнеслись к этим нововведениям. Но это их и объединило. Через Лизу и Миели Мередит получала наиболее полные отчеты о шевелениях и в Круге, и в Ордене, да и сама обладала достаточным слухом и зрением, чтобы наблюдать за всем этим со стороны. Никто ничего не понимал, к новому относились настороженно, но с любопытством, а те, кто уже давно общался с Миели и Картом, успокаивали других и ставили на место самых агрессивно настроенных. Что доводило Мару почти до восторженного писка, так это храмовники и маги, всё чаще перекидывающиеся репликами об этих "наставниках". День ото дня эти обсуждения становились только продолжительнее по времени. Что же, они шли хоть на какой-то контакт, у них появились темы для разговоров. Мередит чувствовала слабое удовлетворение от того, как медленно, но верно менялась атмосфера в казематах.        Только оставались еще люди, которые могли как стать её головной болью, так и хорошими союзниками. Сэр Траск, Тобриус, Отто Алрик, сэр Каррас. Последний был довольно жесток к магам, но менее инициативен, чем Отто, и, в общем-то, особых проблем с ним не предвиделось. Сэра Траска Мара считала правильным возвести в ранг рыцаря-лейтенанта. Такого нужно держать ближе к себе. Он не был замечен за злоупотреблением своей властью, всегда с пониманием относился к магам и по мере своих сил помогал им, пренебрегая собственной карьерой в угоду своим нравственным представлениям и принципам. Да, он был недостаточно надежным, метнувшись на сторону магов, когда Мередит стала совсем буйствовать, но Мару-то он точно не должен предать. Во-первых, она тоже хотела помочь магам, во-вторых, она имела некоторые планы на то, как заслужить его доверие и преданность. Заодно и спасти его дочь, которую в каноне постигла довольно трагичная судьба. С Тобриусом просто хотелось поговорить, как с одним из немногих лояльно относящихся к храмовникам и знавших лучшие времена, но пока это было невозможно. Не настолько сильно еще укреплены отношения между магами и храмовниками, хотя градус неприязни заметно упал. А вот Отто всё еще оставался той еще занозой в заднице. Его рапорты о неблагонадежных магах, заслуживающих усмирения, чуть ли не ежедневно появлялись на столе Мередит, и это начинало просто бесить. Сократить бы ему дозу лириума, но без этого минерала храмовники становились лишь эмоционально нестабильнее, а особо подсевшие могли и не выдержать без новой дозы больше двух недель. Лириум. О, этот чудесный минерал с Глубинных Троп, на который у Церкви полная монополия. Мара с подозрением относилась ко всему, что вызывало зависимость, и с шестнадцатого числа месяца Зимохода (вообще, это было просторечным названием месяца Верименсис, а если уж по-английски, то января) не принимала свою дозу. Как человек, бросивший курить и справившийся с зависимостью от снотворного, Мара знала, что и как делать, но... отказаться от лириума вышло намного проще, чем ей казалось. Наверное, потому, что она беспощадно насиловала себя работой.        Лириум был странной штукой. Использовался магами, чтобы пополнить ману и усилить связь с тенью, и не нес для них особого вреда. Но его же применяли храмовники, чтобы... что? Церковь использовала жидкий минерал для инициации храмовников, а после продолжала поставлять столь дефицитную штуку, как самый настоящий наркобарон. Исследований о том, действительно ли так необходимо храмовникам потреблять лириум, чтобы успешно справляться со своей задачей, не проводилось. Зато все знали, какие были последствия у употребления лириума храмовниками. Кроме усиливающейся зависимости, когда от ломки рыцарь мог даже умереть, практически никто из ордена не доживал до старости в трезвом уме. У каждого был индивидуальный срок, но обычно требовалось не менее двадцати лет методичного употребления жидкого минерала, чтобы к старости начать терять способность ориентироваться в пространстве, но это полбеды, ведь еще пропадала связь с реальностью, воспоминания и сны становились частью мира даже во время бодрствования, часто развивалась мания преследования из-за ночных кошмаров, остающихся и наяву.        Может, в каноне Мередит как раз от лириума начала ехать крышей, а красный лириумный идол лишь добил старушку? Мара в задумчивости убиралась на своем рабочем столе, пытаясь навести порядок как на нем, так и в собственной голове. С её опытом, силой воли и текущим образом жизни, она смогла отказаться от лириума за два месяца. И что-то не замечала на тренировках с другими храмовниками, что выдает более слабое "Очищение" или может делать это реже тех, кто потребляет лириум. Да, жидкий минерал мог кратковременно усилить способности храмовников и восполнить силы, но какой ценой? Не хватало исследований. Может, это Мередит просто такая особенная? Мара до сих пор поражалась чувствительности своего нового тела, которое могло различить малейшие добавки в еде и разнообразные оттенки вкуса. Это было полезно, ведь подмешать яд Рыцарю-Командору становилось довольно проблемно... Но не это важно, а то, что Мередит была плохим образцом. А запретить храмовникам потреблять лириум Мара не может. Не поймут, да и ломка у многих начнется, а эмоционально нестабильные храмовники, особенно сейчас, когда атмосфера в Круге далека от идеальной, - это катастрофа. Но, может, выбрать кого-то? Нескольких храмовников, которые согласятся отказаться от лириума науки ради. Мередит усмехнулась, с силой проведя ладонями по лицу. У неё были Карт и Миели, а еще Дирк и, возможно, Рувена. Но не слишком много на них возлагает Мара? В конце концов, эта четверка еще и занимается оказанием психологической помощи, если они лишатся душевного равновесия из-за ломки, то... ничего хорошего, разумеется, не выйдет. Нет, поговорить с ними стоит хотя бы из-за того, что они смогут выделить кого-то еще в ордене, кто мог бы согласиться на эксперимент. Мара горько улыбалась, понимая, что заработанный Мередит авторитет она может просрать в любой момент своим "самодурством". Но и закрывать глаза на "лириумный поводок" Церкви тоже не хотелось. Не то чтобы женщина имела что-то против Церкви и Песни Света (на самом деле, имела, но списывала это на свой атеизм), только вот здоровье её подчиненных важнее. Как же придется потрудиться и раскорячиться, чтобы и своих подчиненных защитить от лириумной зависимости и не самой приятной старости, и при этом не вступить в конфронтацию с Церковью. А ведь её могут собственные подчиненные сдать, если посчитают, что она сходит с ума или решила навредить им, отрезав от лириума. Задница Андрасте, почему Мара не может забить на всё и сидеть на жопе ровно, наслаждаясь властью и богатством, которые были в её руках стараниями Мередит?        Потому что Мара - слишком сострадательная идиотка. - Рыцарь-Командор! - в кабинет без стука ворвалась Миели, бледная и взволнованная. Она обычно предпочитала не носить кастрюлю-шлем на голове, потому сейчас Мара могла во всей красе увидеть полные беспокойства глаза и перекошенное лицо. Женщина мгновенно напряглась, гадая, что же такого страшного случилось, что обычно невозмутимая храмовница сейчас в таком слегка неадекватном состоянии? Одержимые? Маг Крови? Что? - Сэр Алрик...        Ну, разумеется, куда без лейтенанта Отто. Мара прошипела что-то нецензурное себе под нос, решительно поднимаясь из-за стола. Миели поспешила отвести Рыцаря-Командора во двор казематов. Высокого и лысого Алрика Мередит увидела сразу, как и толпу храмовников вокруг них, чуть в отдалении стояла компания любопытных магов. Перед Алриком на коленях сидело несколько храмовников, одним из которых был Дирк. Какого тут происходит? Рыцари зашептались и покорно расступились, пропуская Миели и Мару к Алрику. Отто тряс своей слишком светлой (от чего она казалась седой) бородой, грозно сверкал голубыми глазами под кустистыми бровями и громко отчитывал подчиненных Мередит. Довольно помятых и избитых подчиненных. И за что Отто их "помял"? Сдерживая рвущуюся наружу ярость за излишнюю инициативность подчиненного, женщина продолжала слушать словоизлияние лейтенанта, так и не заметившего её. Всё, что поняла из его экспрессивной речи Мара, так это то, что Дирк и парочка рекрутов "недисциплинированные сопляки, позорящие орден и сюсюкающиеся с проклятыми магами". Ну-ка, а что за "пособничество ворам"? Как человек, почти ежедневно проводящий тренировки с храмовниками и чаще всего - дважды в день, Мара распущения дисциплины за храмовниками как-то не заметила, а воровство в казематах - это вообще что-то за гранью реальности. Чтобы что-то ускользнуло от храмовников? Даже не смешно. - Рыцарь-лейтенант Алрик, потрудитесь объяснить, что тут происходит, - холодно потребовала Мередит, старательно подавляя свой гнев. Этот фанатик точно вымещал свой садизм на её подчиненных, иначе с чего бы вдруг Дирк и рекруты такие помятые?! Отто Алрик не был испуган или растерян, он развернулся к Мередит и с полной уверенностью в своей правоте отрапортовал, что поймал эту троицу за общением и помощью магам. И снова завел свою шарманку про позор и всё в таком духе. Мередит жестом призвала его заткнуться, и внимательно посмотрела на Дирка, который сверлил Отто полным ненависти взглядом. - Дирк? - окликнула храмовника Мередит, ожидая объяснений с его стороны. В отличие от Отто, уже проштрафившегося в её глазах, Дирку веры было больше. - Гейл и Обин попросили помочь перенести коробки с игрушками и бумагой, - ответил храмовник на немой вопрос Мередит. Та с трудом удержалась от тяжелого вздоха и закатывания глаз. Она сама выделила помещение Лизе и Вэнсу под беседы с детьми и заказала немного игрушек, бумаги и карандашей для этого помещения. Гейл и Обин, согласившиеся всё-таки стать наставниками, периодически помогали Лизе и Вэнсу по мелочам, вот как сейчас с этими коробками. И надо же было сэру Алрику до них докопаться! - Где распоряжение, которое я вам давала? - уточнила Мара, всё-таки не сумев скрыть в голосе усталость, которая съедала её последние месяцы. Она трудилась на грани своих возможностей, практически не отдыхая, и вот-вот начнет сдавать, особенно - если такие представления с участием её подчиненных будут повторяться. - У сэра Алрика, - немного мстительно и злорадно сообщил Дирк, вновь сверкнув недовольным взглядом карих глаз на означенного сэра. Мередит вопросительно вздернула бровь, холодно посмотрев на Отто. Если ему показали её распоряжение, так какого архидемона он тут перья распустил? Пинками бы его в бордель отправить или сражаться с кем-нибудь, чтобы выпустил пар и хоть ненадолго отстал от всех в Казематах... Интересная, в общем-то, идея, о которой Мара решила поразмышлять попозже. - Разве это не подделка? - спросил уверенный в себе Алрик, и Мередит чуть не закатила глаза. Твердолобый, как есть твердолобый. - Сэр Алрик, ваше поведение и до этого вызывало множество вопросов о состоянии вашего рассудка, но теперь вы бросаетесь и на храмовников? Может, вы уже слишком долго потребляете лириум? Или превышаете допустимую дозу? В любом случае, ваше состояние вызывает сомнения в том, что вы можете и далее как подобает выполнять свои обязанности. Это последнее предупреждение, сэр Алрик. Ваши фанатичность и садизм - не то, что я буду поощрять только из-за вашей выслуги прошлых лет. Еще одно нападение на храмовников с вашей стороны или Усмирение без моего ведома - и вы покинете орден.        Отто сжал кулаки, но ему ничего не оставалось, кроме как кратко выплюнуть "есть" и ударить правым кулаком по груди, отдавая честь. Мередит просверлила его холодным взглядом и скользнула по тем, кого он отчитывал. Кроме Дирка был новенький рекрут, и... Самсон. Мара знала о нем немного, только то, что его зависимость от лириума выше, но при этом он не получает негативных эффектов от красного лириума, а еще то, что так или иначе он сбежал к Корифею. Хотя, в Киркволе после второй игры творилась такая вакханалия, что дезертирство Самсона, которого и так жизнь потрепала, неудивительно и, в какой-то степени, закономерно. Здесь же Самсона не выгоняли из Ордена, он не сталкивался с ломкой по лириуму и продолжал сочувствовать магам. И помогать им. Вроде бы, на службе Корифея он показал себя толковым полководцем, стоило к нему приглядеться. Ну, и любой храмовник, по-человечески относящийся к магам, очень важен для Мары и её планов. Не говоря уже о том, что влияние лириума на него интересно изучить. Эх, еще бы выбить с ним "очков дружбы", чтобы добровольно согласился побыть подопытным кроликом.        Слухи в казематах распространялись со скоростью лесного пожара, и уже к вечеру все знали о том, что Мередит отчитала сэра Алрика. Мередит с одной стороны злорадствовала над лейтенантом, который сидел у неё в печенках и действительно походил на бешеного пса, но, с другой стороны, Мара ему сочувствовала и понимала, что не следовало отчитывать его публично. Это слишком большой удар для его гордости. То, что он разочарован в ней и, скорее всего, будет мстить, немного волновало женщину. Только палок в колеса и так неповоротливой и медленной машины реформации ей не хватало!        Помимо слухов о сэре Алрике продолжались дебаты о наставниках и целесообразности их существования в структуре Круга. Причем дебаты стали настолько оживленными, что один маг и храмовник даже подрались. Мару почти хватил удар, когда она представила сражение этих двоих, но всё оказалось прозаичнее: под её очи доставили двух молодых парней, один из которых был в храмовничьих доспехах и с подбитым глазом (вот почему не стоило пренебрегать полной аммуницией и даже той самой противной и неудобной "кастрюлей"), а другой, в мантии, шмыгал разбитым носом. Да, они подрались. На кулаках. Без оружия и магии, просто на кулаках, как деревенские мальчишки! Собственно, им как раз было лет по восемнадцать-двадцать. Мередит обычно наказывала храмовников дополнительными патрулями, тренировками и какими-нибудь работами по типу "принеси-подай", но тут еще и маг ведь! И пусть он в юрисдикции Орсино, он всё-таки подрался с её подчиненным. Пожалуй, стоит пойти на беспрецедентый шаг, а перед Орсино она извинится позже. Драка этих двоих - отличная возможность для того, чтобы приблизиться к так называемому "равенству" между храмовниками и магами. Мередит с оскалом сообщила о том, что парни отправляются на кухню в помощь поварам. Если на них поступит хотя бы одна жалоба, она найдет им еще какое-нибудь увлекательное занятие: тому же двору не помещает парочка дворников. Маг и храмовник прониклись, не найдя никаких возражений.        Миели, приведшая провинившихся, чему-то улыбнулась и тихо вышла. Мередит осталась в кабинете одна. Она тяжело вздохнула, запрокинув голову и лениво посмотрев в потолок. Она так затрахалась с этим детским садом. Алрик притих, но надолго ли? Следовало найти выход его энергии, но как именно? А еще требовались деньги для одной задумки, да и вообще - казематы такие неуютные, а сейчас, в зимние, - а, уже весенние? - месяцы, еще и продуваются практически всеми ветрами. Количество сквозняков, гуляющих по казематам, невозможно было сосчитать, а заделывание дыр и трещин чем-либо совершенно не помогало. Требовался капитальный ремонт, но на него тоже нужны деньги. Храмовники получали неплохое жалование, финансирование от церкви и самого города, плюс продажа зелий, магических вещей, создаваемых Усмиренными, и услуги магов-целителей довольно хорошо продавались. Еще Мередит могла надавить на Думара, чтобы получить чуть больше финансирования. По факту, храмовники в Киркволле выступали почти в качестве стражников, а сама стража медленно, но верно разлагалась, начав гнить с верхушки. Мередит мало трогало все, что творится с городской стражей, пока это не мешало ей и её ордену ловить малефикаров и держать город под своим контролем. Но вот Мару это немного волновало, хотя предпринимать она ничего не собиралась. Своих проблем много, а со стражей пусть разбирается канонная Авелин, разве что Мара будет не против познакомиться с ней и установить хорошие отношения. К слову, о хороших отношениях: Мара всё еще не повидалась с Эльтиной, которая единолично управляла всеми церквями в Вольной Марке, частью которой был Киркволл, не поговорила с Траском, а еще были Самсон и Каррас, но двое последних сейчас никаких проблем не доставляли. Только это не значило, что всё надо пускать на самотек. Каррас был довольно негативно настроен против магов, но, о счастье, сэра Алрика тоже недолюбливал. Но Мара могла лишь предполагать, как Каррас относится к её новой политике. Недоволен? Негодует? Разочарован? Подорванное доверие может толкнуть его к сэру Алрику, а два лейтенанта, настроенных против неё, это уже куда большие неприятности, чем один Отто, дискредитированный в глазах всего киркволскового ордена. Мара ведь не может банально ввести цензуру на корреспонденцию храмовников (сделай она это с магами, никто бы, кроме самих магов, не возмутился), так что Отто и Каррас вполне могли черкануть пару строк в Орлей, а там и какого-нибудь Искателя могут прислать или вовсе "Сестру Соловей". Лелиану Мара недолюбливала, считая скользкой и опасной. Той самой змеей, которую пригреваешь на груди. Возможно, корнем этой неприязни была фанатичная вера Лелианы в Создателя и вообще Песнь Света, пусть барду хватало разума видеть несовершенство существующей религии и Церкви. Возможно, Мара как и все люди, имела право на неприязнь к кому-либо и личные предпочтения?        Как будто вопроса с лириумом, все еще открытого, и трудоемкого пути налаживания мостов между храмовниками и магами было для Мары недостаточно. Она нашла себе новое "развлечение", решив окончательно загнать себя в могилу. В один прекрасный или не очень день, она вспомнила, что Киркволл был центром работорговли Тевинтера, да и сейчас работорговцев и контрабандистов меньше практически не стало. Что хуже, часто работорговцы приторговывали магами. В общем-то, Мара, как дитя другого времени и мира, не переваривала работорговлю от слова совсем и сейчас видела прекрасную возможность совместить приятное с полезным. Охота на работорговцев может принести необходимые сейчас свободные финансы, а также занять особо горячие головы делом. Того же Отто, например. Будет очень радостно, если какой-нибудь работорговец его убьет к андрастовой бабушке. Всё-таки от Мередит Маре досталось чуть больше, чем она думала. Борьбу с работорговцами даже особо аргументировать не надо, стоит только упомянуть о магах среди их "товаров". Да и после того, как Мередит казнила предыдущего наместника Кикрволла и назначила нового, власть храмовников в городе довольно сильна, а в народе их даже любят, уважая больше постоянно дискредитирующей себя стражи.        Мара широко улыбнулась, подписывая небольшой указ. Было иронично Самсона, в каноне сдававшего магов работорговцам, сейчас поставить в группу тех, кто через информаторов будет этих работорговцев искать. Еще одной выгодой охоты на этих ребят был выход в будущем на Фенриса, а на этого хмурого эльфа у Мары уже имелись некоторые планы. Ей нужно больше верных людей и хороших исполнителей, не только внутри ордена, но и за его пределами. Может, еще и принцу Старкхевена, который не может оторваться от юбки Владычицы Церкви Эльтины, помочь? У него будут и титул, и деньги, опять же, такие союзники нелишни. Союзники вообще лишними не бывают, как и деньги. Беспокоили и Хоуки, которые вскоре должны прибыть в Киркволл. Если всё пойдет по канону, то один из этого семейства, Бетани или Гаррет/Мариан, будет магом, а также той еще головной болью. Мара и тут может обернуть себе всё на пользу, если вовремя завербует семейство. Восстановить Лиандру в статусе, отбив её особняк у бандитов, не так-то трудно с текущими возможностями Мередит, зато будет целая аристократка, лояльно к ней относящаяся, да еще и имеющая детей-магов. Да и её детишки довольно сильны, даже те, кто не обладают даром. А еще в каноне были экспедиция на Глубинные Тропы и... Мередит тяжело вздохнула, откладывая ежедневник, в который записывала все события канона, которые помнила. Пятый Мор начнется в следующем году, неизвестно, когда именно, но, в любом случае, у неё есть еще девять месяцев до тридцатого года века Дракона, и она должна выжать из этого времени максимум. 9:29, 23-е Дракконис        Траск был назначен лейтентантом, а также, вместе с Каррасом и сэром Алриком, вошел в небольшую группу храмовников, возглавляемых лично Мередит. Самсон, удивительным образом нашедший хороших информаторов, да и вообще воспринимаемый за своего в «Висельнике», отыскал логово одной из группировок работорговцев, имеющих связи с Тевинтером. Для Мары это стало желанным отдыхом и разрядкой, потому она и лично собралась в этом участвовать. Траска и Карраса взяла, чтобы приглядеть за ними и попытаться сблизиться хотя бы так, постепенно, через совместную работу, а сэра Алрика и вовсе собиралась посылать на каждую зачистку с затаенной надеждой либо на его смерть, либо на то, что затрахает его работой и он не будет встревать. Это сейчас храмовники смотрят на него косо, припоминая, как он избил Самсона и Дирка за то, что они делали по распоряжению Мередит, и потому Отто совершенно не слушают. Но сколько должно пройти времени, чтобы среди рыцарей токсичные идеи Отто дали первые всходы? Мара не могла спокойно наблюдать за этим, но и не могла наказать Отто за его антимагическую пропаганду. Еще было слишком рано для решительных действий, но она поищет способ его приструнить.        Небольшим отрядом в шестнадцать человек они покинули пределы города и отправились по координтам, раздобытым Самсоном. Он сам вызвался участвовать в "зачистке", но Мара предпочла отказать ему. В Киркволле он примелькался, как завсегдатай «Висельника» и просто веселый парень, а вот если его кто-то заметит в компании храмовников, которые разорили логово работорговцев... скажем так, информаторов у Самсона уменьшится. Конечно, рано или поздно правда вскроется, но лучше ведь позже? Самсон был немного удивлен тому, что сама Рыцарь-Командор терпеливо и спокойно объяснила ему свою позицию, а не огорошила простым и коротким приказом. То, что Мередит заботилась о своих подчиненных, всё еще поражало храмовников. Не то чтобы она раньше плохо с ними обращалась, но определенно не нянчилась, как сейчас. Хотя и никто из них не скажет, что она именно "нянчится" - тренироваться с Рыцарем-Коммандором никто не горел желанием, потому что она была по-настоящему безжалостна и сильна. Всё, что знала Мара об отношении храмовников к Станнард, так это слова Миели о "глубоком уважении и безграничной преданности". Мара относилась к этому со скепсисом, считая, что Миели просто пропускает информацию через собственное мировоззрение, в котором, возможно, действительно испытывала подобные чувства к Мередит, но это не означало, что подавляющее большинство храмовников солидарно с ней. Хотя то, что примерно в том же духе высказывались Карт и Дирк, вызывало приятные сомнения.        Виды бушующего моря и скал будоражили сознание Мары, привыкшей лишь к видам Нью-Йорка, который, кажется, никогда и не покидала. Конечно, в Киркволле и, особенно, в окрестностях все еще было холодно, но скорее - зябко и влажно: весна старательно входила в свои права. Слава панталонам Андрасте, грунт на Рваном берегу был достаточно плотный и устойчивый, так что не приходилось бояться обвалов, а дороги - не слишком-то и размытыми частыми дождями. Довольно скоро их отряд "консервных банок", как называла храмовников за доспехи Мара, добрался до нужного места. Это была небольшая пещера на Рваном берегу, имеющая удобный спуск к морю, от которого на лодке, преодолев рифы, вполне можно доплыть до грузового корабля. Работорговцы комфортно устроили своё гнездышко, наверняка имевшее и какой-нибудь запасной выход. Мара жалела, что Мередит была классическим рыцарем, скорее даже танком, а не ассассином/вором, но приходилось работать с тем, что есть. Стрела Дирка пробила горло часового почти насквозь, лишь оперение торчало у практически мгновенно погибшего мужчины под подбородком. Часовой еще даже не упал на землю, как вторая стрела пробила череп его напарника. Быстро и условно бесшумно. Мередит показала Дирку большой палец и жестом приказала остальным следовать за ней. Необходимо зачистить это место как можно тише, чтобы не дать этим крысам разбежаться и забиться в норы поглубже. А еще - чтобы не дать рабам пострадать.        Пещера была разделена небольшими деревянными стенками из досок на две половины: в одной - клетки с людьми и эльфами, а в другой - сундуки, бочки, столы и стулья, а также компания крепких мужиков, каждый из которых занимался своими делами. Стрелы Дирка разили без промаха, но тут уже по-тихому снять всех у него бы не получилось банально из-за количества мишеней. Мередит с удивительной для женщины в тяжелых доспехах скоростью вырвалась вперед, легким взмахом меча отделяя голову сидящего за столом разбойника от тела. Убивать было просто и особых моральных мук не вызывало. Мара объясняла себе это тем, что эти мрази приторговывали людьми и даже детьми. А еще тем, что в наследство от Мередит досталось и хладнокровие.        Траск принял на щит удар другого бандита, но не успел он контратаковать, как того пронзил мечом Каррас. Они молча кивнули друг другу. Мередит увидела неприметный выход из пещеры и сказала Дирку следить за ним. Сама же она старалась держаться поближе к лучнику, чтобы не дать противникам пробиться к нему. Разбойников было немного и их удалось застать врасплох, так что очень скоро их трупы остывали на холодном камне пещеры. Кроме одного, которому сэр Каррас отрезал руку, а стрела Дирка попала в ногу. Мара была довольна своей командой, удивительно, но даже Отто, которому определенно стоило идти в берсеркеры. Стоит ли пообщаться с гномами-берсеркерами, чтобы обучить Отто подобному, или это сделает его только безумнее? Зависит от дальнейшего поведения сэра Алрика. А пока следовало допросить единственного выжившего разбойника, а также проверить тот ход, к которому он бежал.        Алрик и Дирк послушно отправились по ходу на разведку, взяв несколько храмовников. Другая часть храмовников, человек пять, а еще Каррас и Траск, остались сторожить Рыцаря-Коммандора, которая выбивала информацию из раненного мужчины. Определенно в группе не хватало мага-целителя, но Мара поднимет этот вопрос позже. Намного позже. И, желательно, когда исключит из группы Алрика. Хотя, может, наоборот - стоит в группу вместе с ним поставить мага? Тренировать его силу воли и терпимость под собственным чутким руководством. Где бы еще взять мага-целителя, который на это согласится?..        Многого разбойник не рассказал. Их было полсотни на пещеру, но примерно половина ушла в город ловить будущий товар, а оставшаяся часть сторожила уже пойманных, отдыхала и занималась готовкой. Через три дня должен был приплыть корабль с начальником, который обещал деньги и провиант в обмен на товар. Немного сказал про других разбойников и примерно указал, где их искать. Среди рабов нашлась пара отступников, которых разбойник подробно описал. Мужчина пел соловьем, умоляя лишь сохранить ему жизнь. Подобного Мара ему никак не могла обещать, а вот быструю смерть за какую-никакую помощь - вполне. К концу допроса уже вернулись Алрик и Дирк со своей группой. Они отрапортовали, что пещера зачищена и ими обнаружены съестные припасы, а также сундуки с одеждой, деньгами и украшениями. Вероятно, снятыми с пойманных жертв. Мередит кивнула, похвалив за расторопность, и отправилась к деревянной перегородке. Пришло время взглянуть на "товар".        Сердце Мары разрывалось от боли и жалости, когда она смотрела на людей и эльфов в клетках. Взрослые и дети, женщины и мужчины. Несколько женщин сидело в обнимку с детьми. Одна, черноволосая, обнимала эльфа лет десяти, и эта картина разрывала сердце Мары на куски. Истощенные, в каких-то лохмотьях, некоторые даже побитые. Их группе всенепременно нужен целитель. Мередит отдала приказ открыть все клетки, отправившись к той, где сидела женщина в обнимку с эльфом. С трупов работорговцев удалось собрать деньги и ключи от клеток, так что, спокойно отперев замок, Мара с ожиданием посмотрела на женщину. Та грустно улыбнулась, роняя слёзы, и с орлесианским акцентом хрипло прошептала, что не может ходить. Она чуть приподняла подол платья, показывая кое-как перевязанную грязной тряпкой ногу. Эльф, которого она обнимала теперь одной рукой, мрачно смотрел на Мередит, кажется, готовый грудью встать на защиту женщины. Мара так и не поняла, какого пола этот ребенок, да и не важно это было. Женщина решительно вошла внутрь клетки, присаживаясь на корточки перед, очевидно, орлесианкой. Иначе откуда у неё такой акцент? Осторожно развязав концы тряпки, Мара отметила, как скривилась брюнетка. Ну, да, ткань же присохла к ране. Мара сняла флягу с водой со своего пояса, поливая ткань - мокрой её было легче снять. Рана действительно выглядела ужасно: рваная и глубокая, она уже начинала гноиться. Дирк, в нерешительности замерший у входа в клетку, оказался под рукой как раз вовремя. - Составьте список всех рабов, а также окажите медицинскую помощь по возможности, а еще принеси сюда ром, я видела бутылку на столе, - отдала распоряжения Мередит. Дирка как будто ветром унесло, так быстро он ушел. Исполнительный хороший мальчик. А пока он выполнял поручение, Мара протянула флягу с остатками воды женщине, поинтересовавшись её именем. Жизель и Арес (эльф оказался мальчиком) не были знакомы до заключения в этой клетке, но, когда разбойники у обоих обнаружили магию, их предпочли посадить вместе и отдельно от остальных. Жизель честно старалась сдерживать магию ребенка, но у неё не всегда получалось. Один из работорговцев посчитал, что боль будет лучшим мотиватором для неё, и вспорол ей ногу. По мнению Мары, этому гению надо было вспороть глотку. Интересно, он есть среди убитых? Или ушел на "охоту" в город? В любом случае, Жизель слезно просила не усмирять её и Ареса. Она прекрасно понимала, кто перед ней, всё-таки форма у храмовников унифицирована, будь ты хоть в Ферелдене, хоть в Орлее, хоть в Вольной Марке, но доспехи у вас будут практически идентичными. Усмирять, собственно, Жизель было особо не за что. Она не являлась беглянкой из Круга, всего лишь отступницей, которой чудом удавалось скрываться до своих двадцати пяти лет, а Арес... а Арес - и вовсе ребенок, который тем более ни в чем не виноват. - Мне придется забрать вас в Круг. Обещаю, вреда вам не причинят, - постаралась тепло улыбнуться Мара. Жизель ответила слезами и благодарностью, а Арес продолжал смотреть недоверчиво и сохранять молчание. Вернувший Дирк принес бутылку рома, и Мередит перешла к оказанию первой помощи. Алкоголь был неплохим антисептиком, особенно если имел крепость около семидесяти процентов (такой уровень содержания спирта способствовал более постепенной коагуляции, снижающей риск возобновления жизнедеятельности микроорганизмов). Этиловый спирт свертывает белок и функционирует достаточно хорошо, чтобы затормозить рост и воспроизводство многих бактерий, грибов и даже вирусов. Мара мысленно усмехнулась, подумав, что ей можно писать учебники по медицине, потому что в этом времени лекари были именно что средневековыми, в противовес магам - Духовным Целителям, которые при определенных условиях и от порога смерти отволокут. Оказывать первую помощь Мара умела, так как этому её учили в университете, да и в этом мире было так удобно с зельями лечения! А Круг снабжал храмовников самыми лучшими зельями. "Будет больно, потерпите", - попросила Мара и стала вычищать рану Жизель, прежде чем дать ей чудо-зелье, от которого повреждения действительно залечивались прямо на глазах. Жизель тихо хныкала, но держалась молодцом. И зелье покорно выпила. Правда, пусть рана и заметно затянулась, идти самостоятельно Жизель всё еще не могла. Прикинув свои силы, Мередит усмехнулась и легко взяла тощую девчонку на руки. Та если и весила больше меча и доспехов Мередит, то ненамного. Мара в который раз поражалась силе, сокрытой в её новом теле, но в этом мире даже воины могли творить удивительные вещи благодаря внутренней энергии, а Мередит была опытным пользователем подобных сил, так что, по сути, всё было в рамках нормы. Арес недовольно посмотрел на Мередит темными, почти черными глазами, но двинулся следом за ней, схватив Жизель за руку. Отступница виновато и смущенно улыбалась, держась одной рукой за шею Мары, и, в общем-то, была довольно смирной. Мередит не желала Жизель зла, но не потроллить сэра Алрика было выше её сил. Рыцарь-Командор бережно передала свою ношу опешившему и скривившемуся в отвращении Отто, ласково пообещав содрать с него шкуру, если он только посмеет навредить отступнице физически или словесно. Внешность Жизель, а выглядела она как олененок Бэмби, подсознательно вызывая желание защищать и оберегать её, играла Мередит на руку, потому что несколько храмовников из отряда обласкали Отто недружелюбными взглядами. Дирк предложил сам понести отступницу, да и еще несколько храмовников высказались за это, найдя удобный аргумент "лейтенанту по статусу не полагается", но одной ласковой улыбки Мередит и обещания тренировки вне расписания задавили альтруистичные порывы храмовников. После кнута, разумеется, последовал и пряник: подобную заботу о магах Мара поощряла в своих подчиненных, но это не значит, что она позволит оспаривать свои приказы. 9:29, 30-е Дракконис        Орсино стоял перед столом Рыцаря-Коммандора и ощущал себя как-то неуютно наедине с этой женщиной. Раньше он немного опасался её, как опасного и жесткого противника. Теперь он ощущал некоторое любопытство, гадая, что взбредет в её голову в этот раз. А еще на периферии существовали какие-то смешанные чувства от того, что Мередит действительно стала заботиться о Круге и относиться к магам, как к людям, не говоря уже об этой её очаровательной привычке, появившейся в последнее время, делиться с ним своими задумками и обсуждать их. Подумать только, Рыцарь-Коммандор стала интересоваться хоть чьим-то мнением, кроме своего собственного! И, более того, прислушивалась к Первому Чародею! Если, конечно, он говорил "что-то толковое" на её взгляд, но это происходило чаще, чем Орсино мог вообще мечтать.        Но сейчас ощущение дискомфорта появилось не из-за странно изменившейся и непривычной Мередит, а из-за её абсолютно уставшего и разбитого вида. Темные круги под глазами, пару месяцев назад лишь наметившиеся, сейчас радовали какой-то синевой, скулы стали куда заметнее выступать, не говоря уже о нездоровой бледности. Орсино подспудно подозревал, что одна храмовница живет на чистом упрямстве и чае, который так любила. Она даже связь с реальностью стала терять, по крайней мере, её реакция стала куда заторможенее, и она не сразу заметила вошедшего Первого Чародея. Не настолько же она ему доверяла, чтобы игнорировать его присутствие на своей территории? - Добрый день, Орсино, - вежливо улыбнулась Мередит, и эльф почти мог заподозрить её в искренности, но с привычным образом Рыцаря-Командора было сложно расстаться. Первый Чародей ответил также вежливо, сосредоточив всё своё внимание на флаконе с ярко-голубой жидкостью, на которую падал солнечный свет из окон. Лириум? Мередит попросила пару минут закончить одно дело и вновь уткнулась в свои бумаги, потеряв к гостю всякий интерес. Орсино получал полный карт-бланш на рассматривание кабинета и его хозяйки, но внимание постоянно притягивал флакон с лириумом. Первый Чародей знал, что храмовники употребляют его практически неразведенным и сильно зависимы от него, но почему Рыцарь-Командор так и не притронулась к своей порции? Настолько увлечена делами? Нет, он уже несколько раз отмечал её способность есть и пить чай, параллельно продолжая писать что-то в документах. Опрокинуть в себя флакон лириума ей ничего не стоило, тем более - если храмовники так зависимы от минерала, полный флакон не должен стоять на рабочем столе нетронутым. Может, это дополнительная порция? Или Мередит собирается кому-то это передать? Или... - Вы не употребляете лириум? - поинтересовался всё-таки Орсино, дав волю любопытству. Ему было малость неловко отвлекать женщину от дел, когда она вежливо попросила подождать совсем немного, но эльф посчитал, что в таком состоянии добьется от неё больше искренности. Мередит даже не подняла на него взгляд, но по её застывшей на миг руке стало понятно, что вопрос услышала. - Я в завязке, - пробормотала немного сонно Мара, заканчивая править инструкцию по обращению с рабами, вызволенными из рук преступников. Храмовников вновь ожидали интенсивные тренировки, совмещенные с усиленной зубрежкой новой информации. И, лишь закончив последний пункт, пока мысль не ушла, Мара замерла, моргнув. Уставший от довольно частой бессонницы и постоянного стресса мозг не сразу переварил, что женщина только что сказала. Она чуть нахмурилась, сосредоточившись на последних минутах, и вспомнила, что Орсино что-то спросил про лириум. В этот момент она писала про зелья лечения и случаи, в которых храмовнику стоит давать его рабу (например, если его состояние совсем плохо или он не может самостоятельно передвигаться из-за травм). Ассоциативная цепочка от внезапного вопроса эльфа просто толкнула Мару к старому воспоминанию, когда друг обеспокоенно интересовался об её отношениях со снотворным, а она отшучивалась, что "в завязке", скрывая раздражение и весь тот прелестный букет побочек, преследующий её после отказа от препарата. Женщина подняла взгляд на нахмурившегося эльфа, в больших зеленоватых глазах которого ясно читалось неодобрение. Этот ушлый маг так ловко её подловил! А-а, права была Мередит в своем недоверии к ним. - Всё в порядке, у меня уже нет ломки по лириуму. А выгляжу я как жертва малефикара только потому, что дел много, а толковых заместителей не найти, даже молясь Андрасте двадцать четыре часа в сутки, - попыталась отшутиться Мара, откинувшись на спинку кресла. Расслабленнее эльф выглядеть не стал, да и, кажется, осуждения в его взгляде прибавилась. Не понравилась шутка про малефикара? Женщине захотелось ударить себя тяжелым пресс-папье из железной коры по лицу за собственный идиотизм. Нашла о чем шутить при Первом Чародее Круга, будучи Рыцарем-Командором храмовников. Гениальность - точно не отличительная черта Мары. - Вам стоит пить отвар эльфийского корня с эмбриумом и... - Орсино вздохнул, перестав смотреть на замершую Мередит. Её настороженный вид немного позабавил его, конечно, но больше вызвал вопросов. Что заставило её из своего устало-расслабленного состояния резко так собраться и с таким подозрением смотреть на него? Трактовать её взгляд как опасения эльф не мог, все еще видя прежнюю Мередит, а не ту, кем она теперь действительно являлась. - Я передам рецепт на кухню и попрошу, чтобы вам носили его вместо чая. На вкус ничуть не хуже, - сдержанно улыбнулся Первый Чародей, вновь переведя взгляд на Рыцаря-Командора. Та выглядела удивленной, но... благодарной? - Спасибо, - улыбнулась облегченно Мара. Это было так трогательно со стороны эльфа - позаботиться о ней! Хотя, если он хочет её травануть по-тихому, воспользовавшись удобной возможность, то обломится. У Мередит хороший иммунитет и повышенная чувствительность к сомнительным соединениями. Не в плане "хватит и капли яда, чтобы отправиться на встречу с Создателем", а в плане "хватит и капли яда, чтобы распознать его". Кашлянув, Мара попыталась собрать мысли в кучу и настроиться на деловой лад. Орсино она позвала не просто языками почесать, а с вполне конкретной целью. Пока храмовники под корень извели только одну банду, промышляющую торговлей эльфами и людьми, причем довольно успешно: обычный народ и, особенно, эльфы из эльфинажа, чаще страдавшие от работорговцев, были благодарны храмовникам, авторитет их рос, а Круг пополнился не только Аресом и Жизель, но еще одним юным магом, который чуть ли не хвостиком бегал за Дирком. Это всё было замечательно, а еще - ярко демонстрировало, как легко завоевать любовь толпы (впрочем, ничуть не сложнее её потерять). Поэтому Мара и хотела приобщить к "славе" магов, тем более она все еще считала, что маг-целитель в группах зачистки необходим по многим причинам. Для, собственно, лечения и для прививания храмовникам мысли, что маги могут быть не только опасны, но и полезны. Сложно негативно относиться к тому, кто постоянно лечит тебя или даже спасает, особенно - если тебя "кормят" правильной пропагандой. Уж Мара позаботится, чтобы её подчиненные были "сыты" и начали лояльнее относиться к магам.        Орсино внимательно выслушал идею Мередит. С одной стороны, это выглядело как хорошая возможность избавляться от магов. Не уберегли, не доглядели, работорговцев оказалось больше или ловушки в их логовах - хитрее и незаметнее, а мага уже и нет. Правда, желай Рыцарь-Командор сократить количество магов в Круге, не занималась бы этой инициативой с искоренением работорговцев и тасканием в Круг каждого найденного отступника. К тому же, магов-целителей было немного, и они являлись статьей дохода для Круга и Ордена. Кто будет убивать курицу, несущую яйца? А вот с другой стороны, Первый Чародей прекрасно видел, чего Станнард гипотетически хотела добиться этим шагом. Налаживания доверия между магами и храмовниками, а также между магами и обычными людьми. Всё, что простой народ знал о магах и магии, так это жуткие и страшные сказки (а что им еще знать, если все маги сидят в Кругах, а кто нет - либо дикари, либо отступники, которых загоняют в угол храмовники?). Орсино не первый год в Круге и знал истории многих магов, которых храмовники, на самом деле, буквально спасли от жестокой расправы обычных людей. Крестьянам нравилась идея приписать неурожай и прочие неурядицы колдовству мага, для них была настоящим событием и развлечением публичная казнь проклятого малефикара. Тобриус сам нашел храмовников, чтобы спастись от расправы, которую хотели учинить над ним жители его деревни. А ведь, пока у него не пробудился дар, его считали хорошим ребенком и многие в деревне любили за отзывчивость и доброту.        План Мередит действительно был интересен, а вероятность того, что она просто хочет сократить численность магов, была довольно призрачной. Слишком сложно и недальновидно, да и глупо как-то. Это просто привычка Орсино видеть Мередит хуже, чем она есть, и эльф признавал за собой эту оплошность. Он честно боролся с этим, но его положение и ответственность не позволяли быть легковерным, так что он продолжал упорно искать подвохи во всем.        Но, в общем-то, Орсино был склонен согласиться сотрудничать с Мередит. Из магов, более-менее знакомых с заклинаниями Созидания, Первый Чародей мог назвать себя, Лизу и еще парочку старших чародеев. Но старшие чародеи, в большинстве своем, предпочитали пассивное существование, как несколько лет назад, когда умер прошлый Первый Чародей, а нового никак не могли выбрать. Круг так бы и остался без Первого Чародея, не вызовись Орсино сам! И что сделали другие старшие? Просто согласились, ведь так им меньше проблем, ведь так удачно все решили за них. Предлагать Станнард столь безынициативных и слабохарактерных помощников эльфу было стыдно. От помощи Лизы, скорее всего, она сама откажется, ведь постоянно сетует, что слишком много ответственности возложила на плечи девушки. Самому участвовать в этом?.. Может, этого и добивается Мередит? Эльф внимательно посмотрел на уставшую женщину, которая, кажется, попеременно то теряла, то восстанавливала связь с реальностью. Он совершенно не понимал, что творится в её голове, но ему стало интересно, прав ли он в своих подозрениях? Орсино предложил свою кандидатуру, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы. Сонная Мередит почти мгновенно вскинулась, распахнув яркие голубые глаза. Её удивление казалось неподдельным. Тонкие светлые брови нахмурились, а удивленный взгляд сменился каким-то мрачным и холодным, слишком знакомым Орсино. - Конечно, мои храмовники опытные воины, но это всё-таки не увеселительная прогулка по Верхнему городу, - строгим тоном заговорила Мередит, сжав в кулаке перо. - Орсино, ты - Первый Чародей. Да, задница Андрасте, ты чуть ли не отец всего Круга! Если с тобой что-то случится, как скоро развалится всё, к чему мы сейчас упорно идем? Эти ниточки доверия и взаимоуважения, которые только начинают появляться, оборвутся разом, если тебя хотя бы ранят на рейде, - строгий тон резко сменился возмущением и вспыльчивостью, а это вульгарное восклицание эльф и вовсе не ожидал услышать от ледяного Рыцаря-Командора. - Чтобы не заикался больше о подобном. Иначе приставлю к тебе телохранителей, и будешь везде ходить под охраной, даже в уборную, - усмехнулась женщина, но смотрела пристально и серьезно в глаза Орсино. Он криво улыбнулся в ответ, выставив руки в примирительном жесте, но сердце у него билось где-то в горле. Такая Мередит... пугала его куда больше прежней, вызывая всё больший диссонанс в его сознании. По крайней мере, его подозрения в покушении были развенчаны целиком и полностью.        Мара тяжело вздохнула, запустив руку в волосы и чуть помассировав кожу головы. Этот эмоциональный всплеск забрал довольно много сил. Чертов Орсино, нарочно, что ли, играет на её нервах? Прекрасно ведь понимает, дядька, какое положение занимает и как важен для того, чтобы это болото привести хоть в какое-то движение. И выдает такие чудесные перлы. Хотелось оттаскать (или ОТТОскать) его за острое торчащее ухо, но ни ей, ни ему по статусу не положено заниматься подобным. Хотя соблазн был велик, все равно ведь в её кабинете никто не видит, как Рыцарь-Командор отчитывает Первого Чародея, словно мальчишку, и таскает его за ухо. Но женщина понимала, что гордость мага подобного может и не выдержать, а с Орсино ей всё-таки нужно дружить, а не собачиться.        Орсино не мог больше никого из целителей предложить, объяснив свою позицию Маре. Она была согласна с эльфом. Старших чародеев-целителей она знала, те еще тряпки, что и неудивительно, всё-таки в Круге довольно трудно быть бунтарем. Редким самоцветам, вроде Орсино, это удается. Таких точно нельзя пускать в рейды с храмовниками, даже с теми, кто лояльно относятся к магам. Какой образ создадут эти целители? Да они просто похерят всю инициативу Мередит и её планы! Лиза же подходила идеально, но была слишком ценна и нужна здесь, её главной заботой были дети. Пусть Жизель, прижившаяся в Круге довольно быстро, активно помогала девушке, но явно еще была не готова заменить Лизу. Первый Чародей предложил подождать и пока отложить введение целителей в группы, со своей стороны пообещав принудить старших чародеев взять себе несколько учеников. Долгосрочный план, но особых вариантов у них просто не было. Хоть иди и выписывай Андерса из Ферелденского Круга магов! Но Мередит понимала, что её пошлют далеко и надолго, если она даже попытается. Причем пошлют и коллеги, и сам Андерс, который был слишком уж свободолюбив. Нет, с ним найти общий язык Мара попытается как-то иначе. - Спасибо, Орсино. Это хорошая идея, - улыбнулась женщина, расслабившись в кресле. Глаза слипались, но только сила воли и повышенная ответственность не давали Рыцарю-Командору уснуть прямо за рабочим столом. Эльф чуть улыбнулся, ощущая странное тепло, распространившееся внутри. Ему всё еще было непривычно нормально общаться со Станнард и получать одобрение с её стороны, но это становилось всё более приятным. Признание его ума и заслуг, одобрение, позиционирование его как равного, а еще то, как Мередит прислушивалась к нему... это льстило, чего уж там. - И всё-таки вам стоит отдохнуть, Мередит. Я принесу отвар.