Отделение мертвых душ

Разбудил меня проклятый скрип все той же тележки. Восемь часов – время завтрака. Самочувствие улучшилось по сравнению со вчерашним, энергии хоть отбавляй, даже апатия отступила. О случившемся напоминали лишь бинты и пластыри, под которыми неимоверно чесались порезы. Почувствовав легкое сопротивление, при попытке дотянутся до левой руки, чтобы унять зуд, я, наконец, заметила, что из правой вены виднеется игла, от которой куда-то вверх уходит тоненькая трубочка. «Ну, только капельниц не хватало» - сказал мой внутренний голос. Хотя организм видимо был несказанно рад веществу, растекавшемуся по венам и капиллярам. Настроение повышалось с каждой каплей беззвучно падающей в маленький кармашек между основным пакетом с лекарством и трубкой направленной в локтевой сгиб. Пока я рассматривала новый «аксессуар» в палату вошла кухарка с тарелкой в руках. - Батюшки, детонька, кто ж тебя так. – Запричитала она, глядя на многочисленные бинты. Но, увидев капельницу, завела «старую песню». – Вот я же говорила, что надо хорошо кушать. Не слушала меня, вот и сиди теперь с глюкозой! Что это за молодёжь то пошла нынче, ничего не хотят, выздороветь и то не стараются. Ты вены, поди, резала, чертовка! - Думаю, этой девушке некоторое время не понадобится еда, – раздался голос из прохода – а вены она не резала, вчерашняя гроза стекло выбила и осколки порезали кожу. Кто-то не проследил, что окно открыто было. – Последняя фраза звучала явно в укор пожилой женщине, и та, тихонько бурча себе под нос, поспешила ретироваться в другие палаты. - Что ж, надеюсь, сегодня мне удастся вытянуть из тебя хоть слово. – Произнес доктор, подойдя ближе. В нормальном освещении и удовлетворительном состоянии, мне, наконец, удалось разглядеть его повнимательнее. Высокий, широкоплечий брюнет, в белом халате скорее напоминал героя какого-нибудь медицинского сериала, нежели реального работника среднестатистической больницы. Он выглядел довольно молодо, реальный возраст выдавали лишь морщинки вокруг глаз и легкая седина, пробивавшаяся сквозь густоту волос, а взгляд человека повидавшего не одну смерть добавлял еще пару-тройку лет. Я решила подождать, может доктор скажет что-то еще или задаст вопрос. Но через пару минут неловкого молчания, все же произнесла: - Спасибо, но не стоило… Мужчина посмотрел на меня с удивлением и переспросил. – Не стоило, что? - Везти меня в операционную, доставать осколки, ставить капельницу. Я все равно нежилец, так какая разница сейчас или потом… Мне не удалось закончить фразу, потому что побагровевший от злости доктор начал кричать: - Как ты можешь так говорить? Жизнь – это святое! Я дал клятву помогать людям, а ты… Ты – глупая девчонка! – в этот момент мне представлялось, что из ушей все более красневшего мужчины начал валить пар, а голова раздуваться до размеров самого большого воздушного шарика. Неожиданно для себя, я хрюкнула, пытаясь сдержать смех. Сказать, что врача это привело в шок, значит не сказать ничего. После этого мой разум посетила еще одна картинка, в которой голова доктора превратилась кипящий с громким свистом чайник. Сдерживаться дальше было невозможно, и я засмеялась от души, хватаясь за живот. - Ты… ты сумасшедшая! – Чуть ли не заикаясь, произнес хирург. - Я скажу твоему лечащему врачу – тебе нужен психиатр и срочно. Я думала, что он уйдет, но нет же. Мужчина так и остался сидеть рядом с моей кроватью. Затем он встал и перекрыл в капельнице затвор пропускающий глюкозу. Оказалось, что раствор уже кончился и в вены мог попасть воздух, что привело бы к немедленной смерти. - Док, вы знаете, где находитесь? Я – смертельно больна, и осталось совсем немного. – Попыталась я хоть как-то оправдаться. - За жизнь нужно бороться, во что бы то ни стало, за каждую минуту, секунду. Даже если все время приходится проводить в стенах больницы и не вставать с постели. Нельзя терять надежду, без нее мы – пустые оболочки. Эти слова не тронули мое сердце. Ему не понять, никому не понять каково это – умирать в 19 не имея ни единого шанса на выживание. Все они по вечерам приходят домой к своим семьям, обнимают и целуют близких, ходят на пикники и праздничные мероприятия. Живут, в самом, что ни на есть прямом смысле этого слова. А я стою у окна, вокруг только стены кровать и тумбочка. Жизнь. Она там за окном, но мне уже не попасть туда. Доктор увидел, это в моих глазах и, вздохнув, произнес: - Тебе назначат психолога. Он поможет справиться с душевной болью. - Вы – хирург, у вас нет прав назначать мне лечение. - Твой лечащий врач – мой брат. Он проработал 36 часов и сейчас не в силах провести обход, так что за это взялся я. Позже мне нужно будет предоставить ему отчет, думаю, он примет то же решение. С этими словами мужчина вышел из палаты и направился к другим пациентам. Мне пришлось ждать медсестру, которая заменила капельницу и приказным тоном сказала ни в коем случае не вставать. Покорчив ей вслед рожи, я решила еще немного поспать. Делать все равно больше было нечего. Кажется, впервые с момента пребывания здесь мне снился сон.