(Не) сломанные

События форсировались в ускоренном темпе, и в памяти Павла не отложилось почти ничего, кроме Её донельзя отрешенного взгляда на бессознательном бледном лице. До приезда кареты скорой помощи, он судорожно старался согреть Её холодные руки, время от времени проверяя пульс. Периодичность естественных ударов на тонком женском запястье, а также сердцебиения, становилась то чаще, то, практически, вообще не прослушивалась, что его несказанно пугало. И хотя врачи приехали быстро, а также оперативно провели поверхностный осмотр больной, сразу же определив внизу Её живота очевидное воспаление, сербу эти бесконечные минуты казались десятилетием – не менее. И уже находясь в машине с красным крестом (разве мог он вместе с Ней не поехать в больницу?!), Павел обречённо провёл запотелой и явно дрожащей рукой по волосам, с удивлением обнаружив редкую, но всё-таки седину… «Только бы с Ней всё хорошо было…» – повторял он незамысловатые слова, подобно своеобразной молитве. Несмотря на все попытки врачей донести до него, что сейчас лучше взять себя в руки и набраться терпения, он лишь крепче сжимал Её холодную руку, и мысленно, просил прошенье за всё. В том числе и за то, что всё обернулось вот так – что его не оказалось с Ней рядом в критические минуты. И тот факт, что вроде бы как Она замужем (но в данный момент на нужном пальце кольца почему-то нет), стёрся из его памяти, подобно школьному курсу физики, которую когда-то Павел ненавидел так яро, как в последнее время ненавидел Джековича. Вместе с ним, сопровождать в больницу Соню вызвалась Ольга. Краем уха, Павел слышал, что они близкие подруги ещё некоторое время назад, но как именно шефиня оказалась на нужном этаже отеля, в нужное время, не знал, да и знать не хотел в принципе. Помнил только, что Лев какое-то недовольное ворчание выражал, аргументируя его [ворчание] тем, что никого из руководящего персонала сегодня нет на своих рабочих местах. Нужно сказать, что шефиня тоже оказалась на язык, что называется острой, и без ответа Федотова не оставила, выпалив на одной ноте, что сейчас явно не время включать начальственный тон. Главное, чтобы всё относительно обошлось с Соней.       Добравшись до места назначения, то бишь до ближайшей больницы с функционирующей реанимацией, с мигалкой, врачи скорой сработав максимально чётко и слаженно, передали Софию в руки дежурных сегодня в стационаре коллег. Павлу и Ольге ничего не оставалось, кроме как ютиться в тесном углу, в большинстве своём, пустующего больничного коридора, ожидая своеобразного вердикта. - У тебя есть номер… этого?.. – серб рискнул нарушить воцарившееся в воздухе молчание, спустя несколько минут, слабо понимая, что как-никак, а это неправильно. Неправильно то, что человек, несколько дней назад с которым Она шла за руку под венец, сейчас не с Ней рядом – не здесь. - Не надо, – всхлипнув, потому как больше держать разъедающие душу эмоции под контролем у шефини не было сил, девушка категорично помотала головой из стороны в сторону. – Ему не надо ничего знать – так будет лучше. В первую очередь, для самой Сони… - Хорошо, – Павел протяжённо вздохнул, решив, что вдаваться сейчас в подробности явно не время, а затем взглянул на свою собеседницу несколько обеспокоенно: – может, попросить, чтобы тебе валерьянки накапали? Дрожишь вся не по-детски… - Ты себя не видишь со стороны, – брюнетка невесело усмехнулась, поднимая глаза. – А так – ничего не надо, спасибо. Я успокоюсь сейчас… - Ок, – мужчина понимающе кивнул, невольно сфокусировав свой взгляд на автомате с напитками, что расположился от них с Ольгой, буквально, в пяти-шести метрах. – Давай хотя бы воды минеральной возьму – тут невероятно душно. Не дожидаясь ответа, Павел встал на ватные ноги. Душа по-прежнему оставалась скована жутким неконтролируемым страхом. Так плохо ему было лишь один раз за всю жизнь – в день, когда серб в одночасье стал сиротой. Он до сох пор не может понять, как тогда выжил. Но прекрасно понимает сейчас, что если с Ней что-то случится, то жить ему точно будет незачем… * … Потеряв счёт времени, серб словно провалился в некое небытиё. Это сложно передать на словах – будто его окутал вакуум, воссоздав тем самым мир, где нет никого и ничего, кроме… Её. И его, ожидающего хоть каких-то вестей от людей в белых халатах. Частое сердцебиение, очевидная тяжесть в районе левой грудины, хоть и ощущались им, но должного значения этому Павел не предавал. Сковывающий душу страх был превыше всего. Страх за Неё… Воспоминания стали атаковать его в самый неподходящий момент, но как ни странно, Павел был благодарен за это своему разуму. Просто потому, что мог хотя бы короткими периодами не думать о текущем тяготящем моменте. Вместо этого, он в очередной раз анализировал тот самый – роковой для них двоих – день. День, когда Соня всё решила категорично… «Ну и кому от этого лучшего? – задал шёпотом, саму же себе под нос вопрос серб. – Тебе?.. Не похоже. Мне – нет… Ты поправься только. Это сейчас – самое главное. Ты должна жить…» - Так, давайте сейчас без лишних вопросов, ибо каждая минута на вес золота. И чем быстрее мы проясним общую картину случившегося, тем будет лучше для больной, – категорично отрезал вышедший из реанимации врач, тем самым заставляя Павла нехотя вернуться в реальность. – Аборт она, где и когда делала, знаете?.. Серб судорожно сглотнул. Соня… Аборт?! За время, пусть и совсем небольшой, но всё-таки жизни с Ней в одном доме, в одной спальне, он был более чем убеждён, что эта женщина держит всё под контролем максимально чётко, не допуская не малейшей оплошности. И такое… Явно не по своей воле и уж точно не по своему желанию Она ввязла в эту трясину. И от этого осознания, у него на душе стало ещё паршивее… - Она… – Ольга обречённо прикрыла лицо руками, предварительно вновь опустившись на стул. – Господи… - Так вы знаете или нет об этом? – доктор терпеливо задал брюнетке вопрос. – Аборт явно был криминальный, что меня особенно вводит в тупик. Ну ладно школьницы по пятнадцать-семнадцать лет идут на подобное, чтобы втайне от всех… А здесь взрослая женщина, которая без труда имела возможность пройти несложную процедуру в поликлинике, под должным контролем врача. - Не криминальный, а медикаментозный, – наконец выпалила шефиня, судорожно прикусывая нижнюю губу. – Это… Дало осложнения?.. - Тогда всё ясно, кроме того, почему вы изначально, врачам скорой помощи, этого не сказали. Вовремя полученная информация облегчила бы наши действия в разы… У Неё сильнейшая интоксикация организма. Просто лошадиная доза психотропных веществ, плюс синтетические препараты, которые блокируют действия рецепторов. После такой «гремучей смеси», Её чудом, не иначе, доставили к нам, а не в морг… И это, я молчу, про сильнейшее воспаление по части гинекологии. В данный момент, идёт подготовка к экстренной операции для резекции матки. Будем надеяться, что общий наркоз Она перенесёт относительно хорошо… Ну а потом уже всё остальное. Вся необходимая терапия, с нашей, врачебной стороны, будет проделана. - А… Что нам, какие предпринять действия?.. – он судорожно старался вникнуть в каждое услышанное из уст «Айболита» слово. - Вам – уже ничего, – врач невесомо кивнул. – Только ждать. Всё что могли вы уже сделали – оперативно вызвали скорую помощь. «Оперативно?.. – гулким эхом откликнулось ему незамысловатое, на первый взгляд слово, как только мужчина в белом халате скрылся за белоснежной дверью с горящей красным светом табличкой «Не входить». – А если бы я чисто случайно не вышел в коридор?! А если бы Льву Она не понадобилась?!..» К счастью, звёзды в этот день сошлись лучшим образом. Он успел. Он Её спас…