(Не) сломанные

Полтора года назад.

- София Яновна – мужчина, – фраза прозвучала из уст темнокожего мужчины с явной неуверенностью и небольшим смятением. Павел, слегка присев на край журнального столика расхохотался. В ту пору ему приходился по душе подобный юмор и серб был невероятно рад (было же время!) тому, что персонал отеля не даёт ему сильно скучать. - Была. До операции, – добавил Джекович через явственную паузу, а Он, мимолётно взглянув на управляющую, мысленно поразился тому, какими огромными могут становиться у человека глаза от удивления. – Вы, наверное, этого не предполагали, когда нанимали на работу симпатичную женщину?.. Я в курсе всех ваших секретов… - Каких секретов?.. Что за бред?! – девушка едва не лишилась дара речи от столь абсурдных слов, что прозвучали в Её адрес от человека, отношения с которым не заладились с Её первого же рабочего дня на новом месте. - Я видел вашего пластического хирурга, – Михаил не желал униматься, а Павел с интересом наблюдал за импровизированным спектаклем, что разыгрывался здесь и сейчас – прямо у Него на глазах. В Его номере. – И ещё… У вас кое что осталось от мужчины… - Как вы смеете? – сердце блондинки самопроизвольно наполнилось яростью. - София Яновна, – серб подошёл к Ней вплотную. – Слушайте… Это очень серьёзные обвинения. По-моему, есть только один способ доказать, что вы…женщина… Безусловно, будучи в здравом, хоть и слегка хмельном от выпитого вина, на тот момент уме, Он понимал, что Джекович, мягко говоря, шутит. Она и мужчина?.. Павел, на тот момент, хоть и не смотрел на Неё, как на потенциальную спутницу жизни, но и не страдал столь изощрённой фантазией, в отличие от некоторых своих подчинённых. - Ну, знаете!.. – чертыхнувшись, блондинка демонстративно развернулась к входной двери, намереваясь выйти из номера, как вдруг Её женственной ладони коснулась грубая рука темнокожего интригана. – Уберите руку! Руку убери… - Признайтесь во всём – тогда уберу! – не желал униматься бывший управляющий, который за пару дней умудрился скатиться вниз по карьерной лестнице до простого портье. Её жалкие попытки высвободиться успехом не увенчались… – Я, обычно, не дерусь с женщинами, но вы не совсем женщина – так что не обессудьте… Всё произошло резко. Павел не ожидал, что Джекович на это решиться. Ведь даже Он, местный, можно сказать, Казанова и сербский мачо, себе такого не позволял. Темнокожий интриган не просто «палапал» женщину – он именно дотронулся ладонью до главного, пусть даже (и слава Богу!) через одежду… - Павел Аркадьевич, – Её голос значительно осип, а негр, резко отсторонившись, виновато притупил глаза, понимая, что его догадки рухнули, как пошатнувшийся карточный домик. – я требую уволить этого психопата… … Он лишь тогда рассмеялся. Не злобно, но всё-таки. Он предпочёл оставить безнаказанным человека, который через полтора года, едва Её в могилу не свёл. Его жену… - Я тебя засужу! – категорично бросила тогда в адрес темнокожего интрига блондинка, но по тем или иным причинам, это всё обнародовано не было. * - Паш, а чем это будет грозить тебе? – задала Она вопрос сербу, в очередной раз прокрутив в голове урывочные воспоминания о том далёком и явно не самом приятном дне. – Тебя же тоже, наверняка, там будет видно на видео… - Ничем. Разве что косыми взглядами от следователя, – Он шумно вздохнул, понимая, что теперь уже Её точно не остановить… Потому что это женщина, даже на законном больничном и даже с температурой и давлением выше нормы, в душе – настоящий перфекционист. А уж когда речь зашла о том, что человек, причинивший Ей столько слёз и страданий, а также искалечивший жизнь юной девочке, вероятнее всего останется безнаказанным – Её скрытые ресурсы и силы мгновенно пришли в активность. Это уже – дело принципа. Она должна, по меньшей мере, попробовать сделать всё, что только может. Потому что не может вечно всё этому темнокожему интригану сходить, попросту говоря, с рук… … Павел всё-таки не выдержал и рассказал Ей о своём воспоминании, а также о том, что волей случая, тот эпизод попал на камеры наблюдения (Его личный эксперимент и инициатива, который продлился не более недели – после все камеры были сняты). И что по регламенту отеля, все записи хранятся три года. То есть, с вероятностью девяносто процентов, ту запись можно найти. Да, Она [запись] будет давнишней, но у подобных преступлений срок давности достаточно велик – минимум два года. А прошло всего-навсего полтора. По закону, Она имеет полное право написать на Джековича заявление. Ведь тогда была явственная борьба, и сопротивление… - Это ничего страшного – переживём, – Соня тесно переплела между собой пальцы их рук. – А если будет такое возможным, то вообще тебя нужно будет обрезать с этого видео. - Милая, видеозапись нужно для начала достать, – Паша обхватил ладонями Её плечи. – Мы сейчас это всё проговорили, обсудили, что такой вариант может быть. Всё остальное, давай оставим до завтра?.. Уже поздно, тебе следует отдохнуть. Да и…утро вечера мудренее. - Только завтра с самого утра свяжемся с Леонидом (начальник охраны в отеле), – девушка невесомо кивнула. – Он человек ответственный и ничего без спроса не тронет… - Свяжемся. Обязательно, – мужчина настоятельно переложил Её на нужное место – под одеяло и на подушку, предварительно подхватив любимую на руки, словно пушинку. – А сейчас погасим с тобой свет и временно выбросим из головы все эти мысли. Тебе нужен покой и отдых. - Мне нужен…ты, – вполголоса, с неподдельными нотами искренности промолвила Соня, и тесно-тесно прижалась к Его мужественному плечу. … Нет, Она не имела ввиду ничего большего. Вообще, в силу всех обстоятельств и пережитой операции, не думала в том самом направлении. Ровно, как и серб тоже не думал. Просто Они понимали на неком подсознательном уровне, что всё обязательно будет, но позже. Когда Соня окончательно придёт в себя и поправится. А пока – тёплые и ласковые объятья, и нежные поцелуи – Их личная отдушина и предел самых сокровенных желаний. Вот и сейчас Пашка неустанно зацеловал свою белокурую королеву, при этом трепетно поглаживая Её тёплой ладонью по шелковистым мягким локонам, а Она незаметно для себя, будучи полностью согретой и защищённой, крепко заснула в Его надёжных и желанных объятьях.