Корни

      Гриффин устало потёрла виски и всерьёз подумывала выпить стаканчик виски, а после завалиться в кровать, забываясь во сне хотя бы до следующего утра. Ведьма угрюмо подняла стремительно тяжелевшие веки, когда сквозь туман из собственных мыслей расслышала отчётливый писк. В её взгляде читалась крайняя отрешенность и вязкая усталость. Маленький аппарат для передачи голографического изображения, не щадя слух директрисы, продолжал разрываться от собственного звонкого сигнала. Что ж, либо это Саладин, либо Фарагонда. Кто бы это ни был, беседа обещает быть приторно-уважительной, так как Гриффин находилась не в том расположении духа, чтобы вызволять на свободу позитивные эмоции.       Подключившись, Гриффин наблюдала, как из аппарата показалась мини-фигура седовласого мужчины, с добродушной улыбкой взирающего на безэмоциональное лицо женщины.       — Добрый вечер, Гриффин! — спокойно, но с нотками нескрываемого волнения поприветствовал Саладин. — Как обстоят дела в Облачной Башне?       — Добрый вечер, — кивнула ведьма. — Тебе правда интересно, или ты спрашиваешь с конкретной целью?       — Я искренне надеюсь, что в твоей школе всё отлично, и через пару часов ты сможешь оставить свои дела и приехать в Красный Фонтан.       К сожалению, воодушевление Саладина никак не повлияло на настрой Гриффин, но всё же из вежливости и уважение к старому другу, она решила поинтересоваться, какого, собственного говоря, хрена?       — Ты, наконец, понял, что твоим специалистам необходима более твёрдая рука? — съехидничала Гриффин.       — Я хотел официально отпраздновать окончание моего испытательного срока, — к таким колкостям со стороны ведьмы Саладин уже привык, потому и пропустил очередную мимо ушей. — Мне бы хотелось видеть тебя сегодня. Благодаря тебе я всё ещё нахожусь на директорском посту.       — Не преувеличивай, Саладин.       Гриффин понимала, зачем мужчина сделал акцент именно на её персоне. Безусловно, ведьменской натуре польстило, что Саладин выделил именно её помощь в данном вопросе. Он знал, что благодаря этому комплименту, Гриффин почти не сможет отказать в своём визите на неофициальное мероприятие.       — Хорошо, Саладин, — быстро сдалась ведьма. — Во сколько общий сбор?       — В 22:00.       — Возможно, я немного припозднюсь. Мне надо уладить некоторые дела, но я обязательно приду.       — До встречи, дорогая коллега!       Сразу после того, как призрачное изображение исчезло, Гриффин откинулась в кресле и, пытаясь смириться с тем, что сон, как далёкая мечта, ускользнул прямо из-под носа, с безнадёжностью провела рукой по лицу. Ведьма знала, что в любом случае пошла бы на эту встречу. Отметить такое значимое событие и очередную победу над Дживелианом (особенно последнее) — было главным тостом для Гриффин.       Молча обведя помещение взглядом и остановившись на часах над дверью в кабинет, она вспомнила, что вскоре к ней заявится та особа, которой она что-то там пообещала. Ведьма попыталась размять шею, чтобы каким-то образом усилить приток крови к головному мозгу, и невольно бросила взгляд на стол, где покоилась принесённая из архива папка.       Внимание ведьмы неоднократно падало на ту чёртову папку, где хранилась вся правда о её смутном прошлом. Слишком далёком, что даже притрагиваться к нему не хотелось. Ведьма боялась признаться в неизбежности самой себе, ухищряясь подавлять мысли о хлипкой картонке очередной дозой никотина.       Держа сигарету между пальцами, она деланно незаинтересованно приподняла кончик папки и, хмыкнув, выпустила кольца дыма. Она вовсе не сгорала от любопытства. Ей впервые было страшно узнать правду. Хотя, Гриффин точно не знала, что там хранится. Зачем же себя так накручивать? «С другой стороны, мама бы не дала мне такое явное направление ради какой-то паршивой бумажонки», — подумала ведьма.       — К чёрту!       Ведьма уселась в кресло и, растворив сигарету в воздухе, наконец, раскрыла папку. Внутри лежало всего пару ровных, чистых листков, совершенно нетронутых временем. Гриффин, сосредоточено нахмурившись, поднесла первый листок к глазам и внимательно изучила его.       В следующую секунду Гриффин выпустила бумагу из рук и резко подскочила с кресла, ощутив, как горло стягивает невидимая тугая удавка. Руки задрожали, ища поддержки. Голова разрывалась от прочитанного, а мозг отказывался считывать полученную информацию. Лихорадочно наколдовав сигарету, Гриффин снова закурила, в этот раз громко кашляя, случайно проглатывая дым. Ведьма в приступе шока, притупившего сознание, не могла поверить, что всё это время такая ценная информация утаивалась от неё. Боже, сейчас бы принять чего-то посильнее, покрепче и алкоголь.       Сигаретный дым дребезжал, неровной струйкой выдуваемый в воздух. Гриффин в мгновенье поняла, что никотин никак не заглушает тянущую боль в области желудка, а затем и в груди. Она с яростью откинула проклятую сигарету в сторону, не обращая внимание на стремительно разливающийся дым. Ведьма резко распахнула окно, опираясь на подоконник и всеми силами вбирая свежий воздух внутрь себя, надеясь, что у него получится заглушить мерзостное чувство где-то внутри. Глупая слезинка была стремительно уничтожена вместе с чёрной дорожкой туши. Ещё и эта чёртова вечеринка!       Гриффин с диким треском захлопнула окно, с размаху врезав по стеклу, от чего паутина из трещин разошлась вдоль всей рамы. Не выдержав напора, осколки посыпались на ведьму. К счастью, Гриффин успела вовремя среагировать, возвращая все детали этой мозаики на место, приводя окно в изначальное состояние.       Взглянув на свою руку, ведьма обнаружила, что перчатка пропиталась алыми пятнами, и поспешила тут же залечить кровоточащую из-за своей же глупости рану. Позже Гриффин подумала, что всё это случилось вовремя, так как спустя пару минут в дверь постучали.       Устранив остатки случившегося инцидента, немедленно растворив сигарету в собственном дыму и поглотив посторонние запахи, ведьма пригласила гостя войти.       Створка двери неуверенно скрипнула, и в кабинет зашла «мисс-заложница обстоятельств». Гриффин быстрым скептическим взглядом изучила вошедшую вдоль и поперёк. Голубые глаза несмело и с интересом, даже с некоторым восхищением, изучали обитель директрисы школы ведьм.       — Прошу Вас, мисс Оити.       Гриффин кивнула в сторону стула на тонких, с виду не слишком надёжных ножках, приглашая гостью присесть. Ведьма подумала, что с удовольствием бы понаблюдала за падением нежеланной гостьи и её сконфуженным положением.       Оити, поблагодарив, прошагала к столу и уселась на предложенное место прямо напротив директрисы. Ведьма, сложив руки на столе и приподняв брови, вопросительно взглянула на собеседницу.       — Я Вас слушаю очень внимательно.       Блондинка беззвучно открыла рот, не находя подходящих слов, чем только усугубляла раздражение директрисы. Ведьма изо всех сил старалась не проявлять своего недоброжелательного отношения к этой женщине. Сама не понимая, почему предложила свою помощь, Гриффин уже пожалела о брошенных днём словах. Жаль, что их нельзя вернуть обратно в свой рот и держать внутри.       Единственным желанием было вышвырнуть нахалку, отнимающую время директрисы, за порог школы. Положение спасла распахнувшаяся вовремя дверь.       В кабинет зашла Эдилтруд, окружённая стопками бумаг и парящими в воздухе ящичками, на дне которых стояли плотные ряды флакончиков. Директриса одобрительно кивнула, и профессор водрузила всю кипу на столик в углу кабинета, настолько маленький, что грозился не выдержать такого натиска. Оити слегка сощурилась в попытке лучше рассмотреть реквизит. Темная жидкость на дне колбочек почти не всколыхнулась, отчего все больше походила на запекшуюся кровь, и это не ускользнуло от внимательного взгляда женщин за столом.       Гриффин опёрлась щекой о сжатую в кулак ладонь и безэмоционально спросила:       — Только не говорите, что это то, о чем я думаю.       Заместитель директора усмехнулась, предлагая ведьме украсить несколько листов своей подписью.       — Вы ещё работы третьего курса не видели. Новички чему-то научились.       Ведьма прошептала несколько сложно различимых, но, несомненно, крайне ругательных слов.       Перед тем как уйти, Эдилтруд притормозила и, с не менее скептичным выражением на лице осмотрев гостью и кратко поприветствовав её, вышла из кабинета. Проводив коллегу взглядом, Гриффин резко развернулась, вновь впиваясь глазами в собеседницу.       — Не расслышала, чем я могу Вам помочь?       — Я бы хотела преподавать в Вашей школе, мисс Гриффин, — отчеканила Оити с такой непоколебимой уверенностью и ясным блеском в глазах, будто это было, как минимум, мечтой всей её жизни.       Гриффин нахмурилась и, в целях соблюдения минимальной субординации, еле сдержала смешок.       — Вы отдаете себе отчёт в своих желаниях? — вкрадчиво поинтересовалась ведьма. — В мою школу юные ведьмы просто так на первый курс не поступают. Если можете, представьте, какие жёсткие требования предъявляются к преподавательскому составу.       — Я уверена, леди Гриффин, что полностью им соответствую.       На такую дерзость ведьма лишь неодобрительно хмыкнула. Нежелание получить неприятную особу в качестве нового секретаря и преподавателя боролось с чистым любопытством и удовлетворением обоих вариантов, что удачно совпадало с желанием Оити.       — Очень хорошо, — неспешно протянула ведьма. — Проведёте одно занятие для одной ведьмы, и я посмотрю, чему Вы сможете научить моих воспитанниц.       — Для кого я должна провести занятие, леди Гриффин?       — Для меня, мисс Оити. Вам требуется время для подготовки?       Оити прокашлялась, прежде чем ответить, и, с притворной задумчивостью прислонив палец к подбородку, сказала:       — Совсем немного.       — Хорошо. Профессора Эдилтруд и Заратустра расскажут Вам обо всех тонкостях и проводят в главный зал. Можете идти.       Гриффин кивнула в сторону двери, из-за которой тут же показалось остроносое бледное лицо, демонстрирующие отсутствие доброжелательности. Эдилтруд приоткрыла дверь чуть шире, уступая Оити выход. Преподавательница переглянулась с директрисой, на что получила одобрительный кивок.       Когда дверь в кабинет издала долгожданный звук, а вокруг воцарилась мгновенная тишина, Гриффин тут же закурила сигарету, встала из-за стола и была полностью готова к предстоящему «занятию». Ведьма намеревалась дать той особе двадцать минут, не более. Ей болезненно сильно хотелось ускорить время, щёлкнуть пальцами и начать то, что очень быстро закончится.       Сигарета долго тлела между пальцев директрисы, и когда остался лишь фильтр, Гриффин избавилась от окурка, после чего смахнула с платья маленькие серые комочки.       В дверь постучали, и в кабинет вошла профессор Эдилтруд. Ведьма и не заметила, как стремительно пролетело время. Оно и к лучшему.       — Всё готово. Можно приступать.       Эдилтруд произнесла это так, словно знала точный исход дуэли и была готова поделиться этим со всем миром.       — Замечательно! Спасибо, дорогая.       — Ты так к дуэли с Фарагондой не готовилась, как с этой белобрысой…       — Прекрати, Эдилтруд.       — Постой. Неужели ты действительно…       — Эдилтруд, конечно же я не собираюсь брать эту простодушную и самонадеянную дурочку на такую ответственную должность! Не понимаю, с чего она взяла, что сможет одержать победу.       — Но ты ведь…       — Испытание она провалит, я абсолютно в этом уверена, — Гриффин усмехнулась. — К тому же на такую должность требуется более квалифицированный работник. Сомневаюсь, что она таковой является. Я в принципе сомневаюсь, что Сортемию кто-то способен заменить.       — Её беременность была настолько внезапной! — закатила глаза Эдилтруд. — Она была очень способной преподавательницей и отличным секретарём.       — Бесспорно, — согласилась Гриффин. — Это её выбор, но я очень сожалею о потери такого ценного сотрудника, как Сортемия. Семья разрушает карьеру. Впрочем, сейчас не об этом.       — Гриффин, — осторожно прервала директрису Эдилтруд. — Нам следует перестраховаться. Новенькая была в контакте с Дживелианом, а от него можно ожидать чего угодно. Если вдруг так случится, что эта Оити выполнит уговор, её стоит проверить.       Гриффин задумчиво кивнула и коснулась пальцами виска, отбивая каблуком незатейливый ритм.       — Педагогический состав школы не обновлялся столько лет, что мы стали воспринимать всё и вся крайне подозрительно, — с сомнением произнесла ведьма, поглядывая на подругу.       — Возможно, но согласись, весьма странно, что подходящей кандидатуры долгое время не находилось, а теперь «счастье» в лице, на мой взгляд, неприятной особы, само к нам пришло!       Гриффин взмахнула рукой в просьбе к собеседнице прервать поток рассуждений, сильно действующих на нервы.       — Эди, — начала ведьма достаточно резко, — если что-то выйдет из-под моего контроля, мы вернёмся к этому разговору. А сейчас оставь меня одну на минуту.       Завуч слегка разомкнула губы, но в следующую секунду вновь сжала их в тонкую линию и, кивнув, исчезла.       Гриффин сжала пальцами запястье правой руки, совершая несколько круговых движений кистью, после чего скользнула пальцами к ладони, небрежно разминая костяшки. Бросив взгляд на свой стол, ведьма кивнула своим мыслям и переместилась в коридор, предшествующий большому залу. Скользнув ноготками по гладкой поверхности стены, Гриффин взмахнула рукой, и дверь, отделяющая её от импровизированного поля боя, смачно соприкоснулась с каменной колонной, являя уже донельзя раздражённой ведьме интересную картину.       Оити неспешно прохаживалась взад вперёд, будто пыталась точно измерить радиус нижнего яруса шагами. Заратустра сидела прямо на высоких ступеньках, почти касаясь плечом расклешенной ткани брюк сестры, восседающей на одном из мест, которые обычно занимали студентки «с авторитетом». Ведьмы тихо перешептывались, усмехаясь, а эхо, разлетающееся по пустому помещению, смазывало смысл слов для испытуемой почти-преподавательницы. Но последнюю это, кажется, вовсе не волновало.       Гордо прошествовав через аудиторию, Гриффин замерла прямо напротив пустующей кафедры, на которой расположились сестрички. Как только взгляд прищуренных янтарных глаз прошелся по помещению, все трое замерли.       Мисс Оити, заметив ведьму, в нерешительности застыла среди зала, вызывая у директрисы странное желание почувствовать страх мнимой жертвы. Представив, как холодящее нутро чувство медленно растекается по чужому телу, алые губы изогнулись в полуулыбке. Было в таких моментах что-то неоспоримо приятное и ностальгическое. Но в то же время такое далекое и забытое, что зазорно со стороны Гриффин радоваться произведению подобного эффекта. Гриффин тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли.       В конце концов, ведьма она или кто? Теперь женщина уже и сама не могла найти точный ответ на эту дилемму. Все ее ипостаси разом лишились прочной опоры. Но одно Гриффин знала точно: она — директор, и в своей школе она вольна делать всё, что пожелает.       — Итак, надеюсь Вы знакомы с простейшими правилами ведения колдовской дуэли?       Оити неоднозначно кивнула, слегка склоняя голову к левому плечу.       — Профессора ввели меня в курс дела.       — В таком случае, начнем.       Гриффин пересекла разделяющее их расстояние, остановившись в нескольких коротких шагах от ведьмы. Она сомкнула пальцы на предплечье противницы, и Оити последовала примеру директрисы. Почтительно склонив голову, ведьма отступила на несколько метров. Краем глаза Гриффин заметила, как Эдилтруд, усмехнувшись и отрицательно качнув головой, показала сестре невесомым жестом какое-то число. Они с Заратустрой явно спорили. И ставки распространялись лишь на одного игрока.       Но долго рассуждать ведьме не пришлось: развернувшись в полоборота, Оити прижала руки, сложенные в замысловатом жесте, к груди. Она выпустила из-под вееров тонких пальцев поражающий луч. Метивший прямиком в голову ведьмы, он отлетел в стену от короткого взмаха ладони Гриффин. Повинуясь чарам директрисы, луч закрутился бешеным вихрем, возвращаясь к заклинательнице.       На мгновение потеряв бдительность, Оити замерла, с интересом отмечая, как стена школы, сработавшая отражателем, сияла мягким светом. Совершив запоздалый выпад, женщина оторвалась от пола, подхваченная собственными смешанными чарами. Рассеяв заклинание, она изловчилась приземлиться на полусогнутые конечности. На секунду замерев, она шумно втянула воздух через нос.       — Уже выдохлись, мадам? — иронично поинтересовалась Гриффин, цокнув языком. — Как жаль, мы ведь только начали.       С учебной кафедры послышался смешок, и он отрезвил борющуюся с головокружением Оити. Она резко выпрямилась, отчего светлые короткие пряди скрыли половину её лица, но даже сквозь завесу виделось нечто, опасливо вспыхнувшее в мутных глазах. Затылок болезненно ныл, но мечущиеся ранее мысли немного улеглись в возбуждённом сознании.       — Ну что Вы, леди Гриффин, — усмехнулась Оити. — Я только разогреваюсь.       Бросив последнее слово, женщина, скрестив руки над головой, засветилась ярким фиолетовым блеском, ослепляя соперницу. Гриффин пришла в замешательство и закрыла лицо руками, не ожидая подвоха. Оити, подловив момент, размахнувшись, ударила ладонями об пол, спровоцировав магической волной мощную вибрацию по венам Облачной Башни.       Вскрик директрисы вызвал самодовольную улыбку на лице Оити. Гриффин схватилась за голову, чувствуя, как черепная коробка пульсирует, словно гнойная рана, вынуждая ведьму потерять контроль над ситуацией. Оити, не теряя времени, пустила сгусток энергии прямо в грудную клетку Гриффин.       Ведьма, чётко услышав свист приближающегося потока магии, попыталась выпалить наугад, но из-за дезориентации в пространстве и потери внимания, промахнулась, принимая удар на себя. Оити не пожалела сил, применив мощное заклинание, которое сбило Гриффин с ног и отнесло к дальней стене зала. Не смотря на безоружность и практически беспомощность соперника, Оити сделала это намеренно, таким образом попытавшись продемонстрировать будущей коллеге свои способности. Всё нутро ликовало. Она одержала победу.       Позади послышались торопливые шаги и нецензурная лексика.       Заратустра тут же вскочила, направляясь к директрисе. Оити самодовольно улыбнулась.       — Кажется, коллеги, Вы проспорили мне, а не друг другу.       Эдилтруд, метнув злобный взгляд на блондинку, последовала за сестрой. Гриффин медленно разлепила глаза. С трудом фокусируя взгляд, она дернулась, касаясь плечом рук Заратустры, протянутых к ней. На секунду ей показалось, как ссутулившаяся фигура Оити расплывается, становясь серо-бурым пятном. Но как только та выпрямилась и повернулась, взирая обеспокоенным взглядом на Гриффин, черты её лица вновь приобрели чёткость. Директриса моргнула несколько раз, отгоняя наваждение. Ведьме казалось, будто в голове мозг хорошенько тряхнуло, и это отзывалось неприятными ощущениями в желудке. Гриффин затошнило, и всеми силами сдерживая рвотный позыв, директриса сама приподнялась с пола, хоть и с большим трудом. Эдилтруд, незаметно придержала подругу за спину.       Эта чертовка воспользовалась запрещённым приёмом, атаковав Облачную Башню, с сознанием и сердцем которой Гриффин была связана прочными узами. Школа всё ещё не могла прийти в себя от такой мощной встряски. Коснувшись стены, ведьма прошептала себе под нос неразборчивые слова, от чего Башня тут же пришла в норму, и состояние Гриффин заметно улучшилось.       Директриса взглянула в сторону соперницы и видела в ней кого угодно, но не будущую коллегу.

***

      Гриффин уже несколько десятков минут всматривалась в одну из самых неприметных точек своего кабинета, не имея сил вернуться к работе. Тело все еще болезненно ныло от ушиба, и этому дискомфорту вторили терзания, от которых голова разрывалась на тысячи мельчайших кусочков. Первое место среди них занимала даже не ущемлённая гордость, а обязательство держать свое слово перед всякими выскочками. Благо, Эдилтруд и Заратустра любезно взялись проводить нового преподавателя за пределы школы, по крайней мере, до завтрашнего утра. Смутная надежда, что мисс Оити сгинет где-нибудь в ночном сумраке, невольно возникала у вечно спорящих сестёр.       — Чёрт!       Предположения Эдилтруд оказались весьма пророческими, и теперь Гриффин срочно нужно было проверить нового сотрудника на вшивость. И сделать это нужно до того, как завтрашним утром в составленном заранее договоре появится подпись директрисы. Поскольку времени на ведение аккуратной игры не было, Гриффин понимала, что нужно идти ва-банк, не преминув «счастливой» возможностью засветить своё имя в этой истории.       Плотно сжав зубы, женщина потянулась за чистым пергаментом. Взглянув на часы, она торопливо начала письмо адресованное Главе Крепости света. Тщательно подбирая слова, ведьма за несколько минут изложила просьбу, и уже в конце личного послания Гриффин, поколебавшись мгновение, аккуратно вывела на пергаменте постскриптум, в надежде, что её маленькая невинная просьба не будет обделена вниманием и в то же время избавлена от расспросов.       Растворив конверт с колдовской печатью в воздухе, ведьма вновь мельком взглянула на циферблат: до назначенного Саладином времени оставалось чуть меньше получаса.        Подвинув к себе увесистую стопку контрольных работ, ведьма мельком взглянула на верхние записи. Она надеялась, что работа поможет прийти в тонус перед встречей, всё ещё рискующей перерасти в проводы. Гриффин нутром чувствовала, что поездка в Красный фонтан не сулит ничего хорошего, но данное обещание не позволяло предотвратить предчувствие «беды». Хотя, куда уж хуже?       Подчеркнув несколько очевидных ошибок в некоторых контрольных, Гриффин вновь невольно взглянула на папку, так взбудоражившую её часами ранее. Потянувшись к надежно спрятанному на дне правого ящичка стола документу, она одним движением руки смахнула непроверенные работы на одну из немногочисленных полок распахнутого шкафа, закрывающего часть стены по левую руку. Откинувшись на спинку высокого кресла, ведьма прошлась глазами по прочитанным вдоль и поперёк строчкам, наивно полагая, что их смысл может измениться.       Заглавная строка гласила «Свидетельство о рождении». Под ней чернилами были аккуратно выведены имя и фамилия матери, а строчкой ниже — данные ведьмы. Вроде бы ничего особенного, если бы чуть ниже, в месте, с которого Гриффин не спускала взгляд, мелкими буквами не было напечатано:       Удочерение одобрено.       Пальцы ведьмы снова судорожно сжались. В тусклом свете, который, как огромный светлячок, излучал колдовской шар, глаза Гриффин заблестели ярче. С каждым вздохом зрачки неестественно сужались от напряжения, отчего зеница походила на яркое солнце за пеленой дождя.       Судорожно вздохнув, Гриффин потянулась под стол, где за витиеватой ножкой стола пряталась неприметная пепельница. Сложив копию документа в несколько раз, ведьма небрежно бросила его на стеклянное донышко. Вслед за желтоватой бумагой с тонких пальцев слетело несколько искр. Небрежно усмехнувшись, Гриффин сдвинула вазочку со съедаемой пламенем тайной прошлого на край стола. Положив подбородок на сложенные в замок руки, она медленно прикрыла глаза. Сделав несколько глубоких вздохов, ведьма щёлкнула пальцами, запирая дверь, и исчезла, оставив огонёк полыхать в пустом кабинете.        Когда Гриффин открыла глаза, она уже стояла перед дверью в кабинет Саладина. Она повела плечами, сбрасывая с них дрожь и потянула за ручку двери. Директор Красного Фонтана сидел за столом, нервно теребя во вспотевших ладонях ранее белоснежный конверт. Он приветливо улыбнулся вошедшей ведьме, на что в ответ она лишь вопросительно приподняла бровь.       — Саладин, — она кивнула, затворяя за собой дверь. — Стало быть, я бросила все дела, пришла праздновать. А по факту, ты даже вердикт прочесть не удосужился!       — Гриффин…       — Что? — ведьма ехидно усмехнулась. Сложив руки на груди, она бёдрами опёрлась о стену напротив мужчины. — Ты же понимаешь, это пустая формальность.       Мужчина лишь бросил быстрый и весьма неуверенный взгляд на ведьму. Гриффин глубоко вдохнула, прикрыв глаза.       — Саладин, если ты не успокоишься до прихода Фарагонды, я обещаю: лично разорву чертово письмо!       Торопливые шаги заставили Гриффин вжаться в стену за секунду до того, как рывком распахнутая дверь замерла в нескольких сантиметрах от ее носа.       Фарагонда вихрем пронеслась по кабинету, будто совсем позабыв о следующим за ней Кодаторте. Нагнав фею, профессор остановился возле директора, пытливо вглядывалась в его лицо. Все трое нервно вздрогнули и резко обернулись, когда дверь силой ударилась о косяк, занимая положенное место, а ведьма, довольная произведенным эффектом, потирала ладони.       Фарагонда кивнула, извиняясь, на что Гриффин лишь закатила глаза. Гордо прошествовав к широкому подоконнику, она внимательно взглянула на Саладина и окруживших его коллег.       — Великий дракон, да Вас всех трясет! Вижу, ты только мне наплел небылиц про празднования, лишь бы у меня не было повода отказаться, — воскликнула она, усмехнувшись так, что у неё самой пробежали по телу мурашки от неискренности этого жеста.       — Дорогие друзья, коллеги, я был рад работать с вами столько лет, бок о бок, вселяя новые знания и навыки в разум и души наших студентов.       — Право, Саладин! — воскликнула Фарагонда, нервно теребя манжеты блузки. — Тебя не сместили с должности. Прочти уже это решение, а потом толкай речь.       Мужчина лукаво улыбнулся.       — Чувствую, после, я буду не в состоянии.       — Как будто, в первый раз, — буркнула ведьма, возведя глаза к потолку. Она краем глаза заметила улыбку и короткий взгляд, брошенные в её сторону Кодатортой.       — Во всяком случае, хочу сказать, что я вам благодарен за все. При любом раскладе, моя жизнь уже прожита не зря, — завершил директор, проигнорировав реплику ведьмы.       Под ладонями Саладина конверт, украшенный печатью Крепости исчез, являя маленький кусочек пергамента. Мужчина быстро пробежался глазами по калиграфически выведенным строчкам.       — Попрощался я, действительно, зря. Но речь моя была хороша, согласитесь, — Саладин подмигнул коллегам и широко улыбнулся, расслаблено опускаясь в кресло.       Его крайне довольный вид не требовал лишних пояснений, и все собравшиеся облегченно вздохнули. Испытательный срок Саладина окончательно завершён, а доброе имя директора восстановлено.       — Не так легко нас сломить, как считает Дживелиан, — подметил Кодаторта, пожимая руку счастливому Саладину.       — Пусть теперь считает, что хочет, — резко отчеканила Гриффин, присаживаясь на краешек стола, — но вот тебя за язык никто не тянул, — заговорщически прошептала она, кивнув куда-то в сторону.       Директор Красного Фонтана вопросительно взглянул на своего заместителя, а после — на Фарагонду, на что та, поколебавшись секунду, ответила:       — А действительно, давай отпразднуем!       Кто бы мог подумать, что самая неприметная стена директорского кабинета скрывала за собой изобилие высокоградусных напитков. Вечер уже вступал в свои права, потому без страха быть пойманными собственными студентами, компания, вооружившись напитками по вкусу, достаточно быстро перекочевала в гостевую комнату преподавательского корпуса. По доброй традиции, каждый глоток игристого, или не очень, напитка добавлял к разговору все больше душевности, что вызывало у ведьмы толику раздражения.       Как она не желала расслабиться и отвлечься от волнующих событий, которых уже собралась слишком видимая куча, очередной выпитый бокал никак не хотел отнимать разум и развязывать язык. Поэтому Гриффин была просто вынуждена, поддерживая привычную маску отрешённости на лице, слишком быстро повысить градус до опасного уровня.       Кодаторта, который угощался тем же напитком, что и ведьма, видимо, таких проблем не испытывал. Раскрасневшийся профессор активно поддерживал беседу, добрую половину которой Гриффин уже пропустила мимо ушей и вникать особого желания не имела.       Когда очередная забавная история из прошлого, извергнутая Фарагондой, пролетела мимо ушей ведьмы, обеспокоенные друзья тут же начали активно обращать внимание женщины на себя. Гриффин в ответ на лишь печально улыбнулась и, осушив очередной бокал до дна, резко поднялась с места.       — Выйду на балкон.       Ступив несколько шагов, она была остановлена Фарагондой, взметнувшей руку на пути ведьмы, как предостерегающий флажок.       — Все в порядке? — шепнула фея, пытливо вглядываясь в лицо подруги.       — В полном, — заверила ее ведьма едва слышно. — До жути хочу курить, но травить Вас сегодня не имею желания.       Фея недоверчиво кивнула и, проводив подругу взглядом до застекленной террасы, вернулась к беседе с хохочущим над очередной забавной историей Саладином.       Гриффин все же расслышала обрывок очередной реплики Саладина — он с упоением говорил о первых годах в роли директора. Хоть мужчина и был на порядок старше директрис, пост свой занял примерно в одно с ними время.       Гриффин не любила вспоминать о том периоде своей жизни, насквозь пропитанном трудностями, изборожденном обидами и конфликтами, грозившимися пошатнуть их с Фарагондой дружбу. Хотя, сейчас воспоминания вызвали на лице директрисы Облачной Башни мечтательную улыбку.       Створка двери выскользнула из расслабленных пальцев Гриффин, отчего стёкла на неприметном с улицы балкончике, задребезжали.       Ведьма неловко прикусила язык. Подступив ближе к стеклянной стене напротив, ведьма остановилась, пошатнувшись. Опьяняющий свежестью воздух дал ярко почувствовать настигшее влияние алкоголя. Медленно фокусируя взгляд на расплывающемся вдалеке пейзаже, ведьма краем глаза заметила компанию парней, вышедших на вечернюю пробежку.       Спустя секунду Гриффин затянулась сигаретой, выуженной прямиком из воздуха. Она не боялась быть замеченной, зная, что зачарованные стекла пропускали свет с таким же успехом, как и скрывали балкон от лишних глаз. Присев на узкие перила, обрамляющие террасу по периметру в метре над полом, она устало коснулась затылком холодного стекла. Смех за стеной, полностью скрывающей ее от коллег, становился громче, и неожиданно, ведьме самой захотелось хохотать.       Сорвавшийся с ее губ надрывный смех эхом отдавался в маленьком помещении. Жизнь никогда не стояла на месте, но давно не пестрила таким изобилием событий, давящих неподъемным валуном на хрупкие плечи ведьмы.       Когда горький дым снова заполнил лёгкие, Гриффин почувствовала слабое головокружение. Вместе с выпитым алкоголем, никотин, наконец, принёс телу долгожданное расслабление, отпуская воспалённое сознание кружить вместе с белыми кольцами в воздухе. Кажется, с губ Гриффин сорвался тихий стон, или дурман начал неведомую игру с её телом.       — Не угостите сигареткой? — вкрадчиво поинтересовался Кодаторта, плотнее притягивая дверь за спиной.       Гриффин прошлась по мужчине заинтересованным взглядом. Коротко затянувшись, она выпустила в сторону профессора облачко дыма, удовлетворённо отмечая, как тот поморщился.       — Вы не курите, — резюмировала ведьма.       — Откуда Вам знать? — мужчина ступил несколько шагов навстречу, не отрывая ладони от стены. Он шумно втянул остатки дыма вместе с кислородом, отмечая ещё один, едва ощутимый аромат.       Гриффин поморщилась, слегка склонив голову к плечу. На мгновение ситуация показалась ей крайне забавной. Она обнажила зубы в улыбке и замерла, остановив никотиновую палочку в миллиметре от приоткрытых губ. Круговым движением размяв затекшую шею, она медленно протянула руку Кодаторте.       На долю секунды на его лице мелькнуло недоумение. Неожиданно для обоих, мужчина обхватил запястье ведьмы ладонью, обнимая губами зажатую в тонких пальцах сигарету. Сделав несколько коротких затяжек, мужчина отпустил женскую кисть, удовлетворённо выдохнув. Он присел по левую руку от Гриффин, изучая небо над стеклянным потолком хмурым взглядом.       — Что это у Вас на лице, профессор? — воскликнула ведьма, вскакивая.       Мир вокруг Гриффин, на мгновение содрогнулся, буквально толкая женщину в руки Кодаторты. Профессор рефлекторно сжал талию Гриффин, позволяя той опереться локтем о своё плечо. Ведьма слегка прочистила горло и уверенно продолжила.       — Вот здесь, — она стянула перчатку, бросая её на перила. Кончиком ноготка ведьма коснулась носа мужчины и, очертив подбородок, подушечками пальцев пробежавшись по лбу, изборожденному глубокими морщинами. Мужчина резко схватил женщину за руку. Прикрыв глаза, он неторопливо вдохнул воздух, обнимающий запястье ведьмы. Резкий аромат дымной розы и спелой вишни зацепили в его сознании особенно чувствительный нерв, что тут же отразилось на его лице.       — Излишняя хмурость, — резюмировала ведьма, отворачиваясь.       Она хихикнула, щипком касаясь собственных губ, щедро окрашенных яркой помадой.       — Вы в порядке? — она взмахнула рукой, перед его лицом. — Мне кажется, нет.       — Я и сам не совсем понимаю.       Женщина вплотную подошла к Кодаторте, ненавязчиво мазнув пальцами по его щеке, цепляя краешек нижней губы. Под невесомыми касаниями остались кровавые узоры стертой косметики.       — Вы пьяны, Кодаторта, — медленно протянула ведьма, растягивая губы в усмешке.       — Вы тоже не совсем трезвы, леди Гриффин.       — О, Вы правы! — женщина поманила его пальцем и, коснувшись мочки уха губами, заговорщически прошептала. — Я ужасно пьяна.       Гриффин резко отступила назад, обхватывая губами дотлевающую сигарету. Прищурившись, она проследила взглядом, как огонёк на кончике полностью сжигает табак. Мужчина последовал за ней, буквально вынуждая женщину вжаться спиной в стену. Он слегка сдвинул брови на переносице, вновь срывая с губ ведьмы смех. Она внимательно вглядывалась в лицо мужчины, позволяя тому заметить огоньки, вспыхнувшие в глазах ведьмы.       — Знаете, чего не хватает этому вечеру?       Кодаторта отрицательно качнул головой, опираясь о стену совсем рядом с головой ведьмы, но та, казалось, не обратила на жест ни малейшего внимания.       — Немного безумия, — Гриффин нервно усмехнулась, размазывая сигаретный фильтр о стену за спиной.       Кодаторта сглотнул, с трудом разлепив пересохшие губы. Он вновь вдохнул аромат тяжёлого парфюма, смешанного с табаком, и прикрыл глаза, с упоением цепляясь за привлекательные картины, нарисованные затуманенным алкоголем сознанием.       Гриффин замерла, а в следующую секунду резко подалась вперёд, касаясь мужских губ своими. Вкус табака и алкоголя смешивался с жаром их тел, создавая неповторимую композицию, так просто именуемой вспыхнувшей страстью.       Ведьма отпрянула, как будто разряд электрического тока прошёлся по телу, но была тут же остановлена мужской ладонью, обхватившей ее талию. Мужчина лукаво улыбнулся, захватывая опущенную кисть в плен своих пальцев. Он настойчиво потянул ее к своему лицу. Касаясь губами тонких пальчиков, он теснее прижимал замершую ведьму к себе.       Кодаторта смело потянулся к лицу ведьмы, мягко касаясь ее щеки шероховатой ладонью. По спине Гриффин пробежал табун мурашек, заставляя тело выгнуться навстречу мужскому торсу. Заглянув в глаза мужчины, походившие на расплавленный темный шоколад, ее любимый, ведьма тяжело вздохнула. Горячий воздух, сорвавшийся с ее губ, был тут же пойман Кодатортой, и огонёк, тлеющий в нем, разгорелся с нешуточной силой.       Пальцы ведьмы решительно обхватили края жилета, а язык уверенно скользнул по ряду зубов мужчины. Она услышала, как он низко застонал прежде, чем вытолкнуть ловкий язычок ведьмы своим, полностью овладевая ситуацией.       Кодаторта коснулся невесомым поцелуем лишь уголка ее губ, затем — второго, пока пальцы с лица перешли к основанию женской шеи. Под невесомыми касаниями венка запульсировала с новой силой, разгоняя бурлящую кровь в каждую клеточку жаждущего прикосновений тела. За стуком собственного сердца Гриффин не слышала доводов отчаянно кричащего разума, а с губ сорвался тихий стон.       Ведьма кожей почувствовала улыбку, украсившую лицо профессора, а в следующую секунду вновь позволила вовлечь себя в глубокий поцелуй. Желание полностью завладевало разумом, и мужчина яростнее впивался в губы женщины, не позволяя вдохнуть и капли живительного кислорода.       Как только у него самого начало темнеть в глазах, а ладони директрисы задрожали на его теле, Кодаторта мазнул по ее щеке губами, перемещаясь на бледную шею ведьмы. Гриффин с силой сжала руки на его плечах, царапая кожу сквозь ткань. Она чувствовала, как волна возбуждения захватывает тело и подгибает ноги. Горячее дыхание на тонкой коже заставило ее дрожать в нетерпении, срывая с губ новые стоны.       Мужчина опустил руку ниже, надёжно удерживая ведьму в своих объятиях второй. Как только пальцы скользнули по затянутому тонкой тканью бедру, ведьма слегка отвела ногу в сторону, являя скрытый разрез. Она самодовольно усмехнулась, услышав восхищенное восклицание, слетевшее с мужских губ, все ещё занятых ее шеей.       От невесомых касаний и тяжёлого дыхания, хотелось прижаться к мужчине теснее. Настолько, чтобы полностью заполнить себя его страстью. Будто в ответ на ее желание, Кодаторта медленно потянул скрытый замочек на прямой спине ведьмы. Занырнув ладонью под платье, он слегка надавил на поясницу ведьмы, позволяя телом ощутить сосредоточение своей страсти.       Теряясь в захвативших чувствах, Гриффин вновь не сумела сдержать рвущийся наружу стон, зарываясь пальцами в волосы мужчины. Желая вернуть себе каплю самообладания, она обхватила зубами его губу, до крови прикусывая тонкую кожу. С утробным рыком, мужчина с силой рванул ткань, зажатую в ладонях на уровне бедер ведьмы, наверх, касаясь языком мочки ее уха.       Толи от этого простого действия, то ли от бархатного голоса, шепчущего ей на ухо какие-то нежности, или тяжёлое глубокое дыхание в совокупности с невыносимым жаром оказалось слишком пьянящим, но неожиданно для себя, ведьма резко осела в мужских руках, не выпуская горсть коротких волос из стальной хватки.       Кодаторта остановился, шумно сглотнул, не выпуская Гриффин из объятий. Он изучающим взглядом прошелся по лицу ведьмы, скользнул губами по прикрытым дрожащим векам и прижался своим лбом к её.       Не открывая глаз, ведьма закусила нижнюю губу, издав тихий стон. И от звука собственно голоса Гриффин в мгновение очнулась. Весь алкоголь испарился из вскипевшей крови, оставив лишь недоумение и вкус чужой крови на губах.       Распахнув глаза она резко оттолкнула мужчину от себя и, поднырнув под его рукой, отступила на негнущихся ногах несколько шагов. Кодаторта, опираясь ладонями о стену, несколько раз глубоко вздохнул в безуспешной попытке вернуть ясность рассудка. Он запрокинул голову назад, краем глаза замечания, что ведьма вновь присела на перила.       — Безумие, — прошептал он, устремляя на ведьму пытливый взгляд.       — Наваждение, профессор, — ведьма щёлкнула пальцами, возвращая все предметы своего туалета на места.       Она взмахнула рукой, и в ней вновь оказалась тлеющая сигаретка. Сделав несколько коротких затяжек, она нахмурилась.       — Я думаю, Вы понимаете, что Вам следует забыть все, что здесь происходило, — ведьма вдохнула слишком резко, буквально заглатывая объёмную порцию дыма.       — А иначе? — он усмехнулся, продолжая наблюдать за взволнованной ведьмой.       — А иначе я тисками вырву из Вас это воспоминание, и поверьте, — в несколько затяжек она докурила целую сигарету, — это крайне неприятное чувство.       Директриса говорила резко и безэмоционально, отчего образ стонущей под его касаниями женщины всё больше походил на мираж, являющийся безумцам. Мужчина усмехнулся, облизнув губы, за металлическим привкусом все ещё чувствовался вкус её помады.       Гриффин бросила в его сторону пренебрежительный взгляд и резко развернулась, направляясь к проклятой двери, выпустившей их на этот балкон.       — Лучше нам похоронить всё здесь!       Мужчина проводил ведьму лукавым взглядом, и как только за женщиной резко захлопнулась дверь, в карман его брюк скользнула забытая Гриффин перчатка.       Не разбирая дороги, ведьма сбила с ног фею, не разминувшуюся с ней по пути. Директриса Алфеи плюхнулась в кресло, потянув за собой ведьму, но та устояла, схватившись за резную спинку.       — Фарагонда, чёрт, куда тебя несёт?       — Дымком подышать хотела, — невинно сдвинула плечами фея, ехидно усмехнувшись.       — Соскучились за тобой, — подтвердил Саладин, лениво потягивая напиток с узкого фужера. — Где так надолго пропала? Такое впечатление, что совсем не курить выходила, — усмехнулся директор.       Гриффин резко выпрямилась, и ей показалось, что вся кровь спала с лица, сосредоточившись на кончиках дрожащих пальцев. Беззвучно приоткрыв рот, она по инерции коснулась все ещё горящих губ рукой, отрицательно качнув головой.       Фарагонда усмехнулась. Заинтересовано подперев голову рукой, она несколько раз быстро моргнула. Ведьма дёрнулась, будто взгляд подруги метал невидимые стрелы, а в следующую секунду резко выпрямилась, отчеканив:       — Ну, знаете ли! Вам двоим совершенно противопоказан алкоголь. Начинаете нести несусветную чушь!       Ведьма дёрнулась под пристальным взглядом коллег, а в следующую секунду заняла прежнее место на диване, напротив Саладина.       Фарагонда развернулась в полоборота, нахмурившись. Она взглянула на Саладина, вопросительно приподняв брови. Мужчина слегка запоздало сдвинул плечами, подливая крепкий напиток в протянутый ведьмой бокал. Ведьма покрутила сосуд в пальцах, будто наблюдая, как жидкость игриво переливается на свету.       Очертив кистью незамысловатый узор в воздухе, Гриффин вновь потянула дрожащие пальцы к губам, но как только кончик сигареты коснулся припухшей кожи — резко одернула руку.       — Чёрт, — протянула она едва слышно, откидывая никотиновую палочку на край стола.       Фарагонда вновь развернулась в тот момент, когда Кодаторта почти бесшумно скользнул внутрь комнаты. Пряча сжатые в кулаки ладони в карманах, он улыбнулся директрисе фей.       — Я что-то пропустил?       — Да, — протянул Саладин. — Мы вот гадаем, что Вы такого сделали с мисс Гриффин, что Вам удалось выбить её из равновесия?       Мужчина прыснул со смеху и в то же мгновение почувствовал, как колючий взгляд ведьмы на мгновение перекрыл ему кислород. Он кашлянул, а в следующую секунду неспешно протянул:       — Как я мог?! Из состояния равновесия леди Гриффин выбил алкоголь.       Кодаторта опустился на стул, на котором до этого расположилась Фарагонда, на наибольшем расстоянии от ведьмы.       — Мы просто говорили, правда, профессор?       Ведьма уверенно кивнула в ответ, не разрывая с Кодатортой зрительного контакта.       — Верно, профессор, о драконах. В последнее время они нам стали особенно близки.       — Да. Гордые звери, скрывающие истинные намерения. Такие хладнокровные снаружи, с очень горячим нравом.       Фарагонда с Саладином улыбнулись, по-своему трактуя непредназначенный для них шифр. Директриса школы фей наивно заметила:       — Вашему подопечному повезло. Он явно оказался на своем месте в этом мире. А Сюражд очень специфическая планета. Я никогда такого не видела, — кивнула директриса.       Гриффин расслаблено выдохнула, чувствуя, как напряжение, грозившее накалить воздух до предела, в мгновение спало.       — Мне было не до этого, — нехотя признала ведьма, устремляя взгляд в пучину плещущейся на дне бокала жидкости. — Но теперь…       Фарагонда приподняла бровь, встречаясь с внимательным взглядом, устремленным на неё.       — Почему планета не оказала на тебя подобного влияния? Ты ведь не пренебрегаешь возможностью воспользоваться чёрной магией.       На мгновение воцарилась оглушающая тишина. Кто-то из мужчин присвистнул.       — А я надеялся, что мы просто отпразднуем, — заметил Саладин, усмехнувшись. — Давайте немного отвлечёмся от рабочих дел и отдадимся этому прекрасному вечеру! Кодаторта, Вам налить ещё коньяка?