***
Несколько стопок изящных белых конвертов, уже подписанных и проштампованных печаткой Хогвартса, высились на той части стола, которую Северус выделил именно для них. Другую часть занимали его личные бумаги, требовавшие немедленного разбора, и до писем дело совершенно не доходило, несмотря на то, что профессор зельеварения решил разобраться вначале с ними. Минерва уже сверила их со списком, убедившись, что никто из зарегистрированных в книге молодых волшебников не был забыт, поэтому работы Северусу досталось меньше, чем могло бы быть. Да и ответственность от того, что кто-то не получит письмо в этом году, снова легла на плечи заместителя директора, это тоже упрощало задачу. Хотя на деле декан Слизерина и сам уже знал некоторых адресатов. К примеру, Малфой уже прислал ему официальное приглашение на банкет по поводу поступления своего сына в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, но если поискать, письмо с уведомлением можно было найти в одной из стопок на краю стола. Вполне возможно, что в этом году свои конверты получат и дети других волшебников, которых Северус помнил еще со времени своей учебы. Капля чернил со смачным звуком упала на пергамент и растеклась, заставив профессора зельеварения оторвать взгляд от стопок писем и вернуться к своим записям. Клякса темным пятном наползла на выведенные ровным почерком строки, и Северус тяжело вздохнул, отставляя чернильницу вместе с пером подальше, чтобы достать палочку и очистить бумагу. Тихий неуверенный стук заставил его оторваться от своего занятия. К такому он уже привык за годы своего преподавания – нерадивые студенты, бывало, заходили к нему так же, но услышать такое посреди лета было для Северуса в новинку. Легким пассом палочки он открыл замок, и дверь со скрипом отворилась, впуская посетителя. Мужчина, боязливо отшатнувшись от звука несмазанных петель, медленно вошел внутрь и остановился перед порогом. Всем своим видом он выражал испуг и смятение, будто пришел на последнюю пересдачу экзамена по предмету, который никогда ему не давался. – Профессор Квиррелл? – обратился к нему Северус, привлекая внимание к своему рабочему столу, стоявшему чуть в отдалении. Бегавшие по кабинету глаза посетителя с удивленным прищуром остановились на преподавателе зельеварения, и их обладатель сделал несколько несмелых шагов внутрь. – Д-добрый вечер, – нервно улыбнувшись, произнес Квиринус Квиррелл и тут же постарался изобразить на лице серьезность. Это у него не очень-то получилось, поскольку он едва не запутался в собственном балахоне, пытаясь наощупь закрыть за собой дверь. – Чем обязан столь позднему визиту? – резко спросил Северус, пока Квиррелл с несколько потерянным видом мял конец своей чалмы, неуверенно подойдя к его столу. Мановением палочки зельевара дверь резко захлопнулась сама, заставив Квиринуса вздрогнуть. – Я-а… – промямлил он, но, заметив нетерпеливый прищур черных глаз, постарался сформулировать свой вопрос, придавая себе уверенности дергаными дрожащими жестами. – Н-недавно я-а услышал, что г-господин Малфой устраивает б-анкет, по случаю п-поступления своего сына в Хогвартс… М-может быть, вы, п-профессор, м-могли бы… – Справиться о вас у мистера Малфоя? – резко прервал заикающуюся речь Квиррелла Северус. Этот подрагивающий голос и ужасно растянутые слова вызывали у него отвращение, которое все же пробивалось наружу сквозь маску недовольства, но он продолжал перелистывать свои бумаги, делая вид, что у него совершенно нет времени на своего коллегу. – Д-да, – тут же закивал Квиринус, едва ли не подскочив от радости, что его собеседник уловил основную суть так быстро. – Зачем вам это? – Северус отложил пергамент и лениво скрестил руки на груди. Конечно, написать Люциусу Малфою, с которым он был знаком еще со школьных лет, ему труда не составляло, но до приема оставалась всего пара дней, и тратить их на что-либо еще, кроме собственных дел, он был не намерен. Да еще и эти внезапно свалившиеся на голову письма. Снейп посмотрел на стопки конвертов, ожидая, пока новый профессор Защиты от Темных Искусств сформулирует свою мысль. – Мне бы хотелось п-поговорить с родителями б-удущих учеников, – тихо отозвался Квиррелл, вновь привлекая к себе внимание. – Как коллега вы д-должны понять меня... – Хорошо, – оборвал его прерывистую речь Северус, наконец принимая решение. – Я спрошу о вас у мистера Малфоя. Прием состоится через два дня, я мог бы написать ему, но, к сожалению, как видите, у меня много работы. Мистер Малфой предпочитает личные встречи, на которую у меня нет времени. Возможно, вы могли бы мне помочь? – Конечно, профессор Снейп, – тут же воодушевился Квиринус. Зельевар бросил на него подозрительный взгляд, не заметив привычной растянутости и заикания. Но тот, будто поспешив развеять его сомнения, добавил, – Что н-нужно сделать? – Видите эти конверты? – Северус указал на стопки на краю своего стола. – Сегодня же их нужно отправить адресатам. – Это в-ведь… письма о за-ачислении первокурсникам? – спросил Квиринус, поднимая один из верхних конвертов и с интересом его рассматривая. – Именно, – Северус кивнул. – Справитесь? – Д-да, профессор Снейп, – вернув конверт на стопку и взяв в руки все так, чтобы не рассыпать, Квиррелл склонил голову. – Б-лагодарю вас… – Я сообщу вам об ответе мистера Малфоя, – Северус проследил за тем, как визитер покидает его кабинет. Он уже знал ответ Люциуса, тот не будет против, если Снейп приведет кого-нибудь из преподавателей, тем более такого потешного, как Квиррелл. К тому же, сама собой решилась и навязанная ему проблема. Даже клякса на пергаменте, которую он так и не удосужился убрать, больше не портила ему настроение. Снаружи за дверью послышался какой-то шум, но Северус решил не обращать на него внимание, дела принимали весьма положительный для него оборот. После ярко освещенного кабинета подземелья с редкими факелами показались Квиринусу ужасно темными. Он решил осветить себе путь с помощью Люмоса, но достать палочку с огромной кипой писем в руках он просто не мог. В голове пробежала мысль, что их можно было перенести и с помощью левитации, но он слишком сильно волновался, разговаривая с профессором зельеварения, который, казалось, видел его насквозь. Задумавшись о своем, Квиррелл едва не упал, запнувшись о собственный балахон. Конверты рассыпались по полу, пока он махал руками, стараясь устоять на месте. Пробормотав что-то нечленораздельное, профессор со вздохом поднял палочку, используя Люмос, и поднял несколько писем, лежавших поблизости. На конвертах аккуратным почерком были выведены имена и адреса детей, чьих родителей, он, возможно, увидит на приеме через несколько дней. Он не проверял, знает ли он семьи адресатов, слышал ли о них или нет, складывая письма обратно. Стопка все увеличивалась, пока Квиринус собирал их. Очередной конверт почему-то притянул его внимание. «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом 4, чулан под лестницей» – гласила изумрудно-зеленая надпись на желтоватом пергаменте. Квиринус ощутил, как откуда-то изнутри поднимается странное чувство торжества. В затылке что-то кольнуло и, убирая письмо в рукав, он почувствовал одобрение.***
Трель будильника прозвучала ровно в два часа после полудня. Она был достаточно громкой, чтобы взбудоражить маггла-соседа, живущего за стенкой, но совершенно тихой для самого обитателя небольшой квартирки. Грохот в дверь не заставил себя ждать. Из одеял на широкой кровати показалась растрепанная голова. Сонный взгляд несколько минут фокусировался на прислоненном к стене заколдованном агрегате. Наконец мужчина вытащил из недр одеяла руку и двинул пальцами в сторону будильника. Тот моментально замолчал, через пару ударов прекратился и стук попавшего под воздействие звука соседа. Обитатель квартиры со стоном уронил лицо обратно на одеяло и попытался зарыться в него. Но грохот, издаваемый магглом, сделал свое дело – он понял, что проснулся. Перевернувшись на спину, мужчина обнаружил, что уснул поперек кровати, его ступни коснулись холодного пола, и он с тихим шипением подтянул ноги. Кажется, он все же забыл закрыть окно, когда ранним утром вернулся после трехдневной беготни по всему Лондону. Наконец, немного полежав и придя в себя, он быстро вскочил на ноги. Легкое головокружение, возникшее от этого резкого действия, чуть отрезвило его, что было даже к лучшему – этим вечером ему предстояло еще одно весьма важное задание. И к нему нужно было подготовиться основательно. Потянувшись, чтобы привести в норму затекшие во сне мышцы, мужчина подхватил с прикроватного столика небольшой грубо обрезанный прямоугольник зеркала и направился в ванную. Пристроив стекляшку на полке в углу другого, висевшего там, он неторопливо рассмотрел свое отражение. Из двух зеркал на него уставилось худое небритое лицо со взглядом человека, бесконечно уставшего от жизни. Потерев ладонью колючую щетину на щеке, мужчина неторопливо достал из ящика бритву и крем. Чуть подумав, он щелкнул ногтем по неровному прямоугольнику небольшого зеркала. – Уильям Купер, – четко произнес мужчина и включил воду, чтобы умыться. Некоторое время ничего не происходило, и он успел нанести на лицо густую пену, прежде чем зеркало подернулось рябью и отражение изменилось. Теперь оттуда на мужчину взирал человек в черной шапке, из-под которой в разные стороны торчали вьющиеся соломенные волосы. – Есть новости? – тут же задал вопрос он, но потом всмотрелся в лицо своего собеседника и раздраженно фыркнул. – Неужели нельзя было поговорить после твоих водных процедур? – Извини, у меня не было времени сделать тебе официальный запрос, написать отчет и подготовить речь, – отозвался мужчина, одним движением раскрывая острую клинковую бритву и аккуратно проводя ей по щеке. – Я только что вернулся. – По прическе вижу, что ты спал, – хмуро сказал собеседник. – Кого ты пытаешься обмануть? – Трое суток без сна – это даже для нас с тобой перебор, ты не находишь? – отвлекшись от своего занятия, мужчина посмотрел на маленькое зеркало. – Сейчас нет времени на склоки, выкладывай, что узнал, – светловолосый со вздохом опер подбородок на подставленные руки. – В общем, дела обстоят неважно, – начал мужчина, продолжая орудовать своей опасной бритвой. – С исчезновением этого у них полностью децентрализировался управленческий аппарат. Многие ушли на дно еще десять лет назад, ты знаешь. В Лондоне практически никого не осталось, все поспешили либо укрыться в своих семейных имениях, либо свалить подобру-поздорову, пока Аврорат приходил в себя. – Твоим заданием было проследить за тем членом семьи Роули, – прервал Купер монолог своего собеседника. – Все, что ты говоришь, известно со времен нашего выпуска. – В этом ты прав, – пробормотал тот, высоко подняв подбородок и рассматривая шею, чтобы не порезаться. – В любом случае, ничего интересного от самого Роули я не узнал. Кроме, разве что, того, где они проводят «семейные посиделки». Кстати, мне удалось туда попасть. – Подробнее, – лаконично оборвал Купер снова отвлекшегося от темы мужчину. – Сейчас ценна любая кроха информации, и я не хочу снова вдалбливать тебе в голову важность твоей работы. – Понял, понял, – тот недовольно щелкнул языком, когда бритвенное лезвие оставило тонкую красную полосу на подбородке. Смыв остатки пены с лица и очистив лезвие бритвы, он аккуратно сложил ее в кожаный чехол, на котором красовалось витиеватое тиснение, представляющее собой герб в виде щита с высоким древом в центре и луной и солнцем по бокам. Купер дождался, пока агент закончит с этим и наконец сформулирует свою мысль. – На данный момент в Лондоне подпольно орудует банда, позиционирующая себя как «Возрожденные Пожиратели Смерти», – наконец отчитался мужчина, посмотрев через сквозное зеркало прямо в глаза Уильяма. – Их мотивы просты, восстановить порядки, насаженные этим, и поддержать намеченный им путь. Я был на их собрании, но как таковой информации получить от них мне не удалось. Меток пожирателей у них не было, только что-то, имеющее подобный магический след. Сейчас эта группка скорее напоминает хулиганов из трущоб, которые взяли себе громкое название, подражая гениям минувших лет. – Гениям? – переспросил Уильям, приподнимая голову и хмурясь. С этого ракурса стали отчетливо видны шрамы, расчертившие левую скулу мужчины. – Это идиоматическое выражение, – отозвался говоривший, аккуратно стирая ватой выступившую на коже кровь и стараясь не смотреть на собеседника. – Пока у них нет главного, который бы был каким-либо образом связан напрямую с этим, имея в виду, связан ранее, до его исчезновения, они не представляют особой угрозы. – Это очень хорошо, три бессонных дня не прошли впустую, – зеркальце двинулось, и в нем показалось строгое женское лицо. – Госпожа Рихтер! – от неожиданности мужчина выронил из рук покрасневший от крови ватный комок. – Простите, я не знал, что вы тоже будете слушать… – Не волнуйся, информация важнее твоего внешнего вида, – директор махнула тонкой рукой, останавливая поток оправданий. – Скажи, есть ли что-то еще, о чем ты должен нам рассказать? Мужчина пробежал глазами по большому зеркалу, стараясь не смотреть на себя, чтобы не отвлекаться. Наконец, сформулировав мысль, он решительно сложил пальцы левой руки в простой знак и провел ими над царапиной, та тут же бесследно исчезла. Повинуясь его призывным движениям свободной ладони, от пола поднялись клубы черного дыма, постепенно окутавшие мужчину. – Сегодня вечером намечается званый обед, на который прибудут представители большинства чистокровных семей магической Британии, – сказал он, пока дым поднимался вверх по его ногам. В его руках материализовался крохотный пузырек, в котором плавала покрытая специальным раствором линза. – Я должен присутствовать на этом приеме, как один из приглашенных. Завтра утром я снова свяжусь с вами, сделав полный отчет по двум заданиям. – Хорошо, – госпожа Рихтер кивнула, наблюдая за тем, как ее подчиненный ловко вставляет линзу, скрывая слепой глаз. – Будь аккуратнее и постарайся не раскрывать себя раньше времени. – В Лондоне я уже столько лет, госпожа Рихтер, что вам не следует волноваться на этот счет, – мужчина взял расческу и аккуратно уложил волосы, пока дым поднимался выше. – Скажи, ты что-нибудь видел? – внезапно спросил Купер, появляясь в оконце зеркальца перед тем, как прервать связь. – Ты бы узнал об этом в первую очередь, – ответил ему агент, полностью скрываясь в черных клубах. Поверхность неровного прямоугольника подернулась рябью, и лицо Уильяма исчезло. Дым, подчиняясь воле создавшего его мага, окутал тело, и постепенно преобразил его облик. – Что ж, а теперь стоит немного поработать над голосом, – остатки дыма рассеялись, и из двух зеркал на мужчину уставилось чуть полноватое лицо с покрытым испаринами лбом и неказистой фигурой. Откашлявшись, он напел знакомую мелодию, постепенно повысив ее тональность.