С точностью до наоборот

      Они внимательно оглядывали друг друга — король и его пленница. Ева — с любопытством и опаской, а Магистр — с нескрываемой заинтересованностью. Волнение в душе Евы, было вызвано, скорее, его внезапным появлением, нежели осознанием того, что сам кровавый тиран явился перед нею. С тех самых пор, как маленькая Ева научилась говорить и понимать речь, она знала, что Даркена Рала нужно ненавидеть и бояться. Он был для неё самим воплощением зла, злом по определению, и никаких поблажек к его личности быть не могло.       И теперь, когда Ева глядела в его глаза, она была даже удивлена. Нарисовав в своем воображении вызывающего ужас монстра, девушка просто не верила своим глазам: вместо демона из преисподней на неё смотрел… мужчина. А самое невероятное — он действительно был красив.       Подумать только, час назад Ева готова была признать девушку, сказавшую такое о Магистре, полной идиоткой! А сейчас сама с удивлением взирала на его лицо с чертами, близкими к идеальным. Короля нельзя было назвать очень высоким, но сложен он был превосходно: он обладал подтянутой фигурой, гибким, натренированным телом, но сильнее всего поражали его серо-голубые глаза и сам взгляд, глубокий, словно бездна. Странно, но, если судить только по внешнему облику, Магистр не походил на вселенское зло и это сбило Еву с толку. Не обнаружив у него ни рогов, ни копыт, она явно растерялась.       Внезапно он поднял свободную руку и распустил её волосы, которые тут же тяжелой волной упали на мокрую спину пленницы. Осознание того, что она стоит перед тираном абсолютно обнаженная и совершенно беспомощная, вызвало у Евы чувство, близкое к отчаянию. Она могла предположить многое: что её станут принуждать, истязать в камерах пыток, мучить, но то, что её могут лишить возможности сопротивляться с помощью магии, она не предусмотрела. Как обидно, что она ничего сейчас не может! Как страшна эта беспомощность! Мысли в её голове летели в лихорадочном беге, девушка не знала, что предпринять чтобы освободиться, сбежать из-под его взгляда или хотя бы одеться, в конце концов!       Рука короля вдруг выпустила её запястье, и Ева сразу схватила рубашку, лежащую на полу, пытаясь как можно быстрее натянуть её на мокрое тело дрожащими руками. Щёки её до сих пор пылали огнем от стыда: никогда прежде ни один мужчина не видел её обнаженной, тем более она не мечтала предстать в таком виде перед ненавистным тираном. Упрямая ткань сопротивлялась, прилипая к влажной коже, и девушка казалась самой себе неуклюжей и медлительной.       Справившись, наконец, с непослушной рубашкой Ева обернулась к нему. Взгляд её голубых глаз уже не выражал того страха, который в них был в первые мгновения появления короля, и девушка взглянула на него с какой-то показной смелостью, что не укрылось от его внимательного взгляда. Наконец, король решил прервать затянувшееся молчание. Он сделал легкий щелчок пальцами, снимая с неё свои чары, и девушка почувствовала, что снова может говорить.       — Испугалась? — усмехнулся он, по-прежнему с любопытством разглядывая её.       — Скорее, не ожидала, — ответила Ева немного дрожащим голосом, — не думала, что сам лорд Рал станет подглядывать исподтишка, как подросток.       — В своем дворце я волен делать то, что захочу, — заметил он, закладывая руки за спину. — А вот что пыталась сделать ты? Найти путь к бегству?       — Именно, — ничуть не смущаясь, ответила девушка. — Это мое самое заветное желание.       — И даже шанс стать королевой тебя не останавливает? — спросил Магистр и ленивая полуулыбка появилась на его губах. Он был похож на большого, лоснящегося кота, играющего с мышкой.       — Сомнительная честь! — колко заметила девушка. — Особенно, если помнить, что моего согласия Вы спрашивать не собираетесь!       — А я должен? — удивленно спросил король. — Разве женщина не должна подчиняться желанию мужчины, а подданная — воле своего короля?       — Я не приносила Вам клятву верности, — заявила Ева, гордо вздернув подбородок, — и не собираюсь подчиняться беспрекословно. Да, к тому же, выбор ещё не сделан, как я понимаю.       — А если завтра колдун назовет твое имя? — спросил король, подойдя к ней почти вплотную. — Что ты станешь делать?       Ева невольно отступила на шаг назад, забывая, что позади неё находилась купель. Ещё шаг, и она просто свалилась бы в воду, но рука короля резко обхватила её за талию и дернула вперед. Девушка в один миг оказалась крепко прижатой к его груди, а их лица приблизились друг к другу на опасное расстояние. Она даже почувствовала тонкий запах каких-то благовоний, которыми он пользовался, а король, в свою очередь, ощутил аромат чистой, нежной кожи девушки.       — В таком случае я скажу, что моего согласия Вы не получите никогда! — тихо ответила Ева прямо ему в лицо.       — Смело, — шепнул он в ответ, обдав её горячим дыханием, — и очень глупо. Ты могла бы в корне поменять свою судьбу.       — И стать игрушкой в руках тирана? Нет уж, благодарю покорно! — неосторожно бросила девушка и тут же пожалела об этом, поскольку глаза Магистра недобро сузились, а в душе Евы шевельнулся страх.       Она понимала, что намеренно злить его опасно, но не могла сдержаться. Пусть не думает, что она испугалась, пусть даже не догадывается об этом! Сколько она себя помнила, с ней всегда было так: если кто-то пытался заставить её сделать что-либо против воли, у Евы сразу же возникало желание сопротивляться. Любой ценой!       — А ты не боишься, что тиран может наказать тебя за неповиновение и дерзость? — надменно выпрямился Магистр, отпуская её, наконец. — Здесь, в подземельях, есть много пыточных камер, где гордецы и смутьяны, подобные тебе, очень быстро успокаиваются. Навеки!       В его тихом голосе звучала угроза, и Ева содрогнулась, представив себе страшную темницу, в которой Даркен Рал лично проливал кровь тех, кто посмел ему перечить. Ходили слухи, что ничто не доставляет ему большего наслаждения, чем крики и стоны истязаемых пленников, что он любит ставить жуткие, кровавые эксперименты над живыми людьми. При мысли о пытках Ева почувствовала, что её начинает мутить от ужаса, но показать это — значило приговорить себя. А потому она набрала в легкие побольше воздуха и твердо заявила чуть дрогнувшим голосом:       — Даже оказавшись в камере пыток, я скажу то же самое!       Магистр был просто сражен: ну, надо же — умирает от страха, но никогда не признается в этом! У него вдруг появилось острое желание сломить её, заставить повиноваться, уничтожить волю к сопротивлению… Он столько раз делал это за последние пару лет, правда, в основном, с упрямыми фанатиками-повстанцами, идеалистами, преданными его храброму братцу! В голубых глазах Евы он увидел тот же фанатичный огонь. Неужели она такая же поборница добра и справедливости, как мать-Исповедница? Забавно обнаружить идейного врага среди тех девиц, из которых он должен выбрать жену!       Она все больше заинтриговывала его: эта девушка либо непроходимо глупа, либо безрассудно отважна, хотя, одно вовсе не исключало другого. Что-то в ней было, чего Даркен Рал не ожидал найти в обычной простолюдинке, может быть, врожденное достоинство? Это невольно заинтересовывало, ведь короля в основном окружали только преданные слуги, не имеющие своего мнения априори, либо до сих пор боявшиеся его, как огня. А тут перед ним стоял такой редкий экземпляр: эдакая смесь нахальства и самоуверенности, сдобренная беспечной храбростью или, скорее, отчаянной бравадой. И ещё… она вызывала желание… Острое, мучительное желание…       Ева буквально затаила дыхание, ожидая его реакции на её слова. То, что король до сих пор молчал, вызывало у неё дурные предчувствия. О чем он думает? Что собирается сделать с нею? Магистр до сих пор не сводил с неё прожигающего насквозь взгляда. Если бы она была просто служанкой или одной из Морд-сит, он не колебался бы ни мгновения — эта красивая пленница уже лежала бы в его постели, но она была одной из претенденток, а значит, могла оказаться избранницей. В глубине души он уже не сомневался, что сам хотел бы этого... А принуждать избранницу ему было нельзя.       Нельзя… Раньше он не знал таких понятий, как «нельзя», «запрещено», «невозможно», но это было раньше. За последний год он познал многое: разочарование, крушение всех надежд, даже малую толику отчаяния… в определенный момент. Нет, теперь, когда ему так нужен наследник для восстановления былого могущества, он не позволит таким слабостям, как похоть, встать на его пути к достижению великой цели!       Он подождет. И вдруг в голову Даркена пришла гениальная идея: если завтра старый колдун не назовет имя этой девушки в качестве избранницы, это вовсе не будет означать, что она должна непременно вернуться домой. Она вполне может остаться во дворце в качестве прислуги, например, ведь будущей королеве понадобятся служанки. И тогда его желание будет удовлетворено.       Да, это будет заманчиво — оставить с десяток самых красивых пленниц в качестве прислужниц для королевы и… для самого себя. Губы Магистра медленно растянулись в довольной усмешке.       — Ты можешь идти! — сказал король, окидывая девушку надменным взглядом.       Ева даже не сразу сообразила, что на сей раз Провидение решило её пощадить и растерянно хлопала глазами, стоя на том же месте. Когда же слова Магистра дошли до её сознания, она сразу бросилась прочь из комнаты. Когда она была уже почти у двери, ведущей из купальни в казарму, её внезапно остановил голос короля:       — Как твое имя?       Она резко остановилась и обернулась к нему. В королевском взгляде не было гнева или жажды крови - лишь неподдельная заинтересованность.       — Ева Дэйл, — ответила она и быстро прошмыгнула в казарму, плотно закрыв за собой дверь, словно боялась, что он последует за ней.        Девушка быстро добежала до своей постели и нырнула под мягкое одеяло, спрятав голову под подушку. Только сейчас она осознала в полной мере, с кем только что говорила, чем рисковала. Поистине, чудо, что она сейчас лежит в постели, а не качается на цепях в пыточной камере!       Магистр же, проводив свою пленницу внимательным взглядом, лишь усмехнулся задумчиво и снова исчез через скрытую в стене потайную дверь.

***

      Ева проснулась от того, что кто-то настойчиво и грубо тряс её за плечо, пытаясь разбудить. Девушка открыла заспанные глаза и увидела у своей постели Морд-сит, ту самую, что привезла её во дворец. Кстати, теперь она уже знала, что воительницу зовут Тина.       — Не время спать! — Тина довольно бесцеремонно встряхнула Еву за плечи. — Все уже встали, кроме тебя! Оракул ждать не будет.       Ева села на постели, хлопая ресницами со сна, и отчаянно пытаясь понять: сон она видела нынче ночью или встреча с самим «воплощением зла всея Д‘Хары» произошла наяву?       — Пошевеливайся! — и Ева снова почувствовала, как её ткнули в плечо.       Пришлось поспешно встать с постели, одеться и умыться. Пока девушка приводила себя в порядок, мысли постепенно пришли в норму и Ева поняла, что события прошлой ночи не были сном. Но, милосердный Создатель, как она умудрилась остаться целой и невредимой? Это не укладывалось в голове.       Девушек наскоро покормили и затем отвели в большой зал, что находился на первом этаже замка. Это был их первый выход на солнечный свет за четыре дня. Ева зажмурилась, когда солнце ударило ей в глаза, проникая в зал через множественные узкие окна, она почувствовала себя как зверек, вылезший из норы после зимней спячки. Яркий дневной свет хоть как-то поднимал настроение, если это было вообще возможно при таких обстоятельствах, в которых они сейчас оказались. В глазах каждой девушки читались волнение и страх, а у некоторых — откровенный ужас.       Что чувствовала Ева? Как ни странно, вовсе не страх. У неё было какое-то мрачное предчувствие неотвратимых неприятностей. Она очень опасалась, что так просто ей не удастся вернуться домой.       Внезапно высокие, двустворчатые двери медленно раскрылись и в зал вошел, опираясь на посох, щуплый, сгорбленный старик в потрепанном, сером одеянии. Он был очень стар и передвигался медленно и с трудом. Все девушки сразу догадались, что это и есть тот самый оракул, что должен решить их судьбу. Он должен сделать выбор, подарить девяносто девяти из них долгожданную свободу, а одну приговорить к пожизненному заключению в Народном дворце...       Претендентки замерли, даже шёпот не нарушал гробовую тишину в зале, лишь шаркающая поступь старика отдавалась эхом под высокими сводами. Девушек построили ровным квадратом, и старик прошел в его середину. Его выцветшие от старости глаза, бывшие когда-то голубыми, внимательно вглядывались то в одно хорошенькое личико, то в другое, и каждая девушка невольно сжималась от страха, когда его цепкий взгляд обращался к ней.       Медленно, очень медленно старик обошёл все четыре ряда пленниц, вглядываясь в лицо каждой, так прошло около получаса. Напряжение среди девушек росло с каждой минутой, оно ощущалось в воздухе, кто-то уже начал тихонько всхлипывать, кого-то мелко трясло (как Еву, например), кто-то нервно теребил волосы или сплетал и расплетал руки…       Внезапно двери снова распахнулись и в зал быстрым, четким шагом вошла охрана, вставшая по обе стороны от дверей. А затем в дверном проёме показался сам Магистр. Его появление вызвало одновременный судорожный вздох у всех пленниц. Он как всегда выбрал наряд темно-красного цвета, расшитый золотом, и длинный, бархатный плащ того же цвета. Войдя в зал, он сразу прошествовал к оракулу, также войдя в квадрат, образованный четырьмя рядами пленниц.       Девушки видели его впервые… все, кроме Евы. Сердце у неё в груди забилось так быстро от страха, что казалось, готово просто выпрыгнуть. Итак, вот и доказательство, что она видела его вовсе не во сне. Он стоит перед ней во плоти, точно такой, как вчера ночью!       Даркен Рал также медленно обошел все ряды пленниц, внимательно вглядываясь в их лица. На каждом лице он видел одно и то же: страх, смешанный с волнением, страх и удивление, страх, вперемешку с подобострастием... Страх, страх, страх...       Когда он дошел до Евы, девушка не смогла выдержать его взгляда и опустила глаза. Едва заметная усмешка тронула его губы, и король медленно направился дальше, к следующей претендентке. Наконец, он снова вышел в центр, к старику.       — Итак? — спросил Магистр. — Я жду твоего выбора!       Ждал не только Рал, девушки уже были в предобморочном состоянии от волнения! Старик загадочно улыбнулся и поклонился королю. Он ещё раз окинул взглядом стоящих перед ним напряженных девушек и вдруг спросил:       — А разве вы уже не сделали выбор, мой Лорд?       По толпе мгновенно прокатился приглушенный ропот. О чем это говорит колдун? Разве не он должен выбирать? Недоумение выражало и лицо короля. Он начал подозревать, что его провели, как ребенка, или пытаются это сделать.       — Что ты хочешь сказать? — тихим, угрожающим тоном спросил он старика.       — Я хочу сказать, что выбор уже сделан... Вами, мой Лорд! — спокойно заявил старик и снова поклонился. — Я могу выполнить свое обещание и указать на ту, которую вы сами хотите сделать своей супругой!       — Так сделай это, в конце концов! — сердито приказал Магистр и скрестил руки на груди.       Ему даже стало интересно, что за фокус собирается показать ему этот выживший из ума колдун. Если сейчас он ткнет пальцем в первую попавшуюся девушку, никак не обосновав своего выбора, он с превеликим удовольствием лично прервет и без того слишком долгое существование старца на грешной земле! Неужели весь этот цирк с выбором девиц по всей Империи, доставкой их во дворец, этими бесконечными отборами, был нужен просто для того, чтобы спасти никчемные жизни остальных горе-волшебников? Неужели это была только отсрочка для них? При мысли о том, что он мог так легко купиться на обман, Даркен Рал почувствовал возрастающую ярость.       А старик, тем временем, тяжело опираясь на посох, медленно двинулся в сторону того ряда, где стояла Ева. Все замерли, затаив дыхание, то же сделала и Ева… а ещё, она от страха закрыла глаза. И вдруг почувствовала, как сухая, твёрдая ладонь старика коснулась её руки. Он вывел ошеломленную девушку вперед и обернулся к Магистру.       — Вот ваша королева, мой Лорд! — торжественно провозгласил он и снова поклонился. — Я ведь не ошибся, не так ли?       Звенящая тишина повисла в зале, а Даркен Рал молча смотрел на склонившегося перед ним сморщенного колдуна. Как он смог так точно угадать его тайное желание? Он медленно подошел к застывшей, словно мраморная статуя, девушке, и внимательно оглядел её с головы до ног. Старик не мог знать об их случайной ночной встрече, как же тогда он сделал выбор в её пользу? Или он и правда обладает даром читать в душах?       — Почему она? — тихо спросил Магистр.       — Это судьба, милорд, — также тихо отвечал старик. — Её и ваша.