Возвращение

      После ухода с постоялого двора Евы и Гоголя прошло около двух часов - именно через такое время Николай Васильевич вернул девушку Насте лично в руки. Ева, привыкшая к затворничеству, быстро устала от компании более чем одного человека, но в общем, была довольна. ― Друзья Николая Васильевича немного чуднЫе, но милые люди... ― Ева вместе с ногам забралась на кровать, глядя на Настю, которая протирала оконное стекло. ― У Вакулы славная дочка... ― задумчивая улыбка стала едва заметной, взгляд, устремлённый куда-то в пустоту, остановился. В памяти живо изобразился момент знакомства с девочкой. Ева присела перед ней и, улыбнувшись, представилась. Просто по имени, чтобы ребёнку было легче запомнить. Василина тоже назвала своё имя и, посмотрев куда-то поверх головы Евы, спросила: "У тебя тоже только тятенька есть?", - растерявшись, Ева кивнула и в свою очередь поинтересовалась, почему девочка так решила. "Потому что твоя маменька стоит позади тебя... Не гляди, не увидишь...", - после этого стало не по себе. ― Ева Сергеевна... ― обеспокоенно окликнула девушку Настя. Встрепенувшись, Ева взглянула на неё и улыбнулась. ― Всё в порядке...       Вечером, после рассказанной Гоголем историей его знакомства с Евой Сергеевной и возвращения в Диканьку, трое слушателей немного помолчали. ― Так полагаете, что Ева Сергеевна племянница Якова Петровича, и при этом имеет какое-то отношение к истории со всадником? ― уточнил Леопольд Леопольдович. ― Я не уверен насчет первого... В последнем моем сне была усадьба Данишевских... И, если там, действительно, недавно видели свет в окнах... ― Гоголь многозначительно взглянул на собеседников. ― Вы, что же, наведаться в это проклятое место хотите? ― испуганно спросил Тесак, чуть наклонившись вперёд через стол. ― Да. Но сначала надо поговорить со свидетелями... похищения. Это возможно? ― Возможно... Да только бы Порфирий Матвеич не узнал, он это дело велел не ворошить, от греха подальше... ― Порфирий Матвеевич? ― переспросил Гоголь. ― Наш новый глава полиции... ― Между нами говоря, человек абсолютно бестолковый... ― проговорил Бомгарт, чуть понизив голос. ― Смешно сказать - велел осветить место, где яко бы нечистый напал, и впредь никому не ходить туда, на этом и дело закончилось... ― Тогда завтра днём я встречусь с двумя свидетелями... А вечером отправлюсь в усадьбу Данишевских... ― задумчиво произнес Николай Васильевич. ― Дурная это затея, ― покачал головой Вакула. ― Опасно одному. Я с Вами... ― А с чего ты взял, что Николай Васильевич будет один? ― Леопольд Леопольдович улыбнулся и перевел взгляд с Вакулы на Гоголя. ― Я тоже составлю вам компанию... ― Ну и я тогда тоже... ― начал было Тесак, но его прервала подбежавшая Настя. ― Николай Васильевич, Вы Еву Сергеевну не видали? Уже больше часа ищу её, вот прибежала посмотреть, не воротилась ли она, а тут уже Вы... ― тёмные пряди выбились из-под косынки, веснушки на побледневшем лице стали ещё заметнее. ― На две минуты оставила, а она как в воду канула... Как выяснилось - на постоялый двор Ева не возвращалась. Потому Настя, Гоголь, Бомгарт, Вакула и Тесак разбрелись по селу, дабы как можно скорее найти девушку. Спустя минут сорок поиска и расспрашивания всех прохожих о беглянке, Тесак обнаружил её на окраине села в компании местных подростков. Двое мальчишек пытались залезть на дерево, с которого доносилось жалобное кошачье мяуканье, остальные же стояли, задрав головы и наблюдали за спасательной операцией. ― Ева Сергеевна, вот Вы где! А мы то уже с ног сбились... Что же Вы так запропастились... ― едва Тесак подбежал к девушке, как под весом одного из мальчишек сломалась ветка, и тот свалился в траву, благо - не высоко залез. Второй захохотал, неловко обхватив одной рукой ствол дерева и через пару секунд тоже полетел вниз. ― Сможешь Дымку с дерева снять? ― Ева вопросительно взглянула на Тесака, указывая пальцем на кошку. ― Сними, пожалуйста... Остальные обеспокоенные кошачьей жизнью дружно поддержали просьбу девушки. Мельком осмотрев всю компанию и Дымку на дереве, Тесак вздохнул и, сняв шляпу, отдал её Еве - волосы его тут же забавно взъерошились. ― Ладно, чего уж... Спущу... Кошка ничуть не была настроена на спасение. Она вцепилась в ветку и ни за что не хотела отпускать её. Когда же животное бесцеремонно попытались схватить и отодрать от коры, Дымка недовольно заворчала, зашипела, впилась когтями в руку своего спасителя, пытаясь при этом залезть куда-то ему на спину, от чего Тесак едва не потерял равновесие. Едва кошка оказалась на том расстоянии от земли, которое не страшно преодолеть одним прыжком - мягко приземлилась на лапки и бросилась бежать, уводя за собой хозяйку и ещё пару ребят. ― Ну, Ева Сергеевна, теперь то идёмте? ― спросил Тесак, потирая исцарапанную кист правой руки. В здравый рассудок Ева вернулась уже только на постоялом дворе. ― Волнуюсь я, Николай Васильевич, прежде Ева Сергеевна разве что минуть на пять в детство впадала, а нынче... ― Настя покачала головой. ― Будто место это так на её влияет, как Вы думаете? ― Это ещё ничего, ― вмешался в разговор Яким. ― Главное, чтобы в нечисть какую превращаться не начала... Настя бросила на него испепеляющий взгляд. ― Ты то уж помалкивай, ерохвост... Возможно причина в том, что у Евы Сергеевны связано много воспоминаний с этим местом... ― задумчиво произнес Гоголь, глядя куда-то сквозь Настю. ― Надеюсь, завтра мы немного приблизимся к ответу на этот вопрос...       Свидетели загадочного похищения нечистым - Богдан и Захар - крайне неохотно рассказывали о случившемся с их приятелем. А отвести любопытствующих к месту преступления и вовсе согласился только Богдан. Несмотря на светлое время суток и сопровождение пяти взрослых людей - Гоголя, Бомгарта, Вакулы, Якима и Тесака - можно было заметить, что ему не по себе. Здоровый усатый мужик вздрагивал от каждого шороха и боязливо озирался, словно ребенок. ― Здесь это случилось... Прям у это пня Ефим стоял и... Нежит эта крылатая явилась... Словно ястреб кролика - цап - и как не бывало... ― Можете примерно сказать, какого размера было это существо? ― спросил Гоголь, оглядевшись. ― Побольше самой крупной коровы... Как крыльями взмахнул, у меня ажно шапку сдуло... ― Николай Васильевич, ну Вы подумайте, какой размах крыльев должен быть у такого существа. И как оно могло бесшумно пролететь сквозь кроны деревьев, схватить человека и также быстро и бесшумно улететь? Это же невозможно... ― справедливо заметил Бомгарт. ― Нечистому деревья не помеха... Богдан не успел договорить. Все пятеро присутствующих обернулись на быстро приближающийся звук конского топота. ― Порфирий Матвеич... ― тихо проговорил Тесак. ― Ох, влетит мне за то, что я сюда с вами... Порфирий Матвеевич был человеком среднего роста, лысоватый и округлый как яблоко, со смешными рыжеватыми усами. Он прибыл в сопровождении двух казаков и, судя по виду, был крайне недоволен тем, что его приказ - больше не ходить к проклятому месту - так нагло нарушили. ― Что тут происходит? ― спрыгнув с лошади, полицмейстер быстро подошел к беспредельщикам. ― Ты почему здесь? ― он бросил раздраженный взгляд на Тесака. Тот замялся и промолчал, виновато опустив глаза. ― Приказ был - обходить это место стороной! Не хватало мне ещё людей пропавших! ― Порфирий Матвеевич, послушайте, мы тут… ― Гоголь немного застопорился. ― Мужика пропавшего разыскиваем, ― перебил Яким. ― Никого тут не надо разыскивать. Не ваше это дело, ― фыркнул Порфирий Матвеевич. ― И сюда ходить нечего! ― Мы люди вольные, сами решаем, где ходить… ― мрачно ответил Вакула. ― Но-но-но! Я тут решаю кто и куда ходить будет! ― повышаясь, голос Порфирия Матвеевича приобретал режущие слух визглявые нотки. ― Ишь! Распоясались! ― Почему Вы так противитесь поискам? Ведь Вы больше всех должны быть заинтересованы в том, чтобы найти пропавшего, ― Гоголь внимательно посмотрел на главу полиции. Почему-то вполне безобидный вопрос заставил того аж покраснеть от гнева. ― А Вы кто такой вообще!? ― Порфирий Матвеевич шагнул к писателю Николай Васильевич рефлекторно отпрянул, ступив на то самое место, где по словам Богдана стоял прямо перед исчезновением Ефим. В глазах резко потемнело. Ярко-красная вспышка, сменившаяся кровавым потоком, из которого возникло скуластое лицо мужчины со шрамом под левым глазом. Вспыхнувшее пламя скрыло лицо, и последним, что увидел Гоголь, стала черная козлиная голова с алыми глазами, в уши ударило надрывное «Братоубийца!». Вакула и Яким, взяв под руки, подняли очнувшегося писателя с земли. ― Ещё и припадочный… Не заразный, надеюсь… ― Порфирий Матвеевич как-то сразу оказался на почтительном расстоянии от Николая Васильевича. ― Хорошо, мы уходим… ― выдохнул Гоголь. Трое всадников ехали впереди, за ними следовали пойманные с поличным нарушители. ― Вакула, а ты нарисовать Ефима сможешь? ― тихо спросил Николай Васильевич. ― Смогу, ― кивнул Вакула. ― Привиделось что-то, Николай Васильевич? ― также тихо спросил Бомгарт. ― Да. Только сам пока не разобрал что именно… ― А что вечером? В усадьбу идем? Гоголь кивнул.       У постоялого дора Ева разговаривала с каким-то невысоким темноволосым парнем лет семнадцати, Настя сидела неподалеку – у одного из столов под навесом и наблюдала за своей барыней. ― Николай Васильевич, ― заметив писателя, она поднялась. ― Где это Вы были? Рукав, вон, запачкали, и листья в волосах… Дайте-ка… ― Настя осторожно сняла с волос писателя два листочка и отряхнула черную крылатку. ― За барином своим не следишь вовсе, разява, и сам как черт из трубы ходишь… ― не упустила она момент, чтобы упрекнуть Якима. ― Ага, за своей барыней лучше смотри, авось она и убегать больше не будет… ― огрызнулся тот. ― А с кем Ева Сергеевна разговаривает? ― поинтересовался Гоголь, надеясь предотвратить намечающийся спор. ― Аболтус какой-то навязался. Федькой зовут. Говорит, что вчера познакомились. Отвадить надо бы, не нужно нам таких… ― А мужиков-то ты, видно, мастерица отваживать, ― съязвил Яким. ― Помалкивай, бестолочь, до греха не доводи. А то волосы тебе повырву… ― ссора бы продолжилась, если бы не подошла Ева. Настя тут же замолчала, и лишь зло поглядывала на Якима. ― Николай Васильевич, Вы в порядке? ― встревоженный вид Евы сразу насторожил писателя. Он не хотел впутывать её в дело с пропавшим, потому не сказал, зачем именно отправлялся нынче в лес. ― Федя видел, как Вы в лесу упали. И что Вас потом оттуда местный полицмейстер уводил. Что случилось? ― Он что, следил за нами? ― вопросом на вопрос ответил писатель. ― Не нарочно… Так получилось. Вы же говорили, что просто прогуляться идёте… ― во взгляде девушки читался вопрос, непременно требующий ответа. Николай Васильевич вздохнул – всё-то сегодня шло наперекосяк. ― Идёмте в комнату, там поговорим… Выслушав о прогулке к месту преступления и о видении Гоголя, Ева задумалась. ― А у Ефима есть брат? ― Есть, но ему всего двенадцать…Был ещё старший, но он утонул в болоте полгода назад… ― Словно проклятье какое-то родовое… ― пробормотала Ева, будто боясь, что её осудят за такое глупое предположение. ― А сегодня вечером? Вы ведь тоже не просто прогуливаться идёте? ― Раз уж Вы всё поняли… Мы идём в ту самую усадьбу, в окнах которой видели свет… ― писатель внимательно посмотрел на собеседницу. ― Ева Сергеевна, не могли бы Вы попросить Настю сегодня вечером за Василиной присмотреть? Всякое может быть, мы и сами не знаем, надолго ли идём… Немного поразмыслив, девушка кивнула. ― Настя приглядит за Василиной, если Вы позволите и мне пойти… ― Боюсь, это невозможно, ― сразу ответил Гоголь. ― Я, разумеется, понимаю, что сейчас для Вас всё ново и интересно. Но я пообещал Вашему отцу… Это слишком опасно…. Лицо Евы за секунду приобрело по-детски капризное выражение. ― Но Вы же говорили, что во сне видели усадьбу, и звала Вас к ней… ― Да-да, ― перебил Николай Васильевич, чуть повысив голос. ― Но для начала стоит хотя бы узнать что там происходит, только после этого я смогу отвести в усадьбу Вас… ― А что, если важно именно первое наше появление там? ― капризные нотки теперь зазвучали и в голосе. ― Пожалуйста, Николай Васильевич, я хочу Вам помочь во всём разобраться…