Возвращение

      Николай Васильевич и Яким вернулись на постоялый двор ближе к вечеру. Едва они успели подняться на крыльцо, на встречу им поспешила Настя. ― Николай Васильевич! Воротились! Мы с Евой Сергеевной уж чего только ни думали... Еве Сергеевне даже дурно сделалось... Бедовая, заладила "Домой", да "Домой", и пошла куда-то, я за ней, и, Николай Васильевич, Вы только подумайте, прямо к дому вышли, где когда-то с Ольгой Петровной жили... ― Господи, ни на час вас... ― начал было Яким, но его перебил Гоголь. ― Как? ― взволнованно спросил писатель. ― Что было потом? ― Да... Ничего не было... ― развела руками Настя. ― Воротились, доктор велел Еве Сергеевне отдохнуть. Надо сказать ей, что Вы уже здесь, а то вся извелась... ― Я могу к ней подняться? ― Конечно, Николай Васильевич, только шибко её не тревожьте... Гоголь кивнул и быстро вошел в помещение. На вопросы Ева отвечала кратко - она не помнила, что привело её к заброшенному дому, о чем она думала в этот момент. Помнила только, как очнулась уже на пороге, мурашки по коже и слёзы в глазах. ― ...На миг померещилось, будто всё как прежде... ― девушка поджала губы. ― Занавески на окнах... Цветы в вазе... Ромашки... ― она глубоко вдохнула, глаза вновь влажно заблестели. ― И... Маменька... ― Ева спешно вытерла слёзы и опустила голову, закрывая лицо руками. ― Ева Сергеевна... ― Николай Васильевич сел рядом и несмело положил руку на плечо девушке. ― Успокойтесь... Несколько раз неровно вздохнув, Ева кивнула и подняла чуть покрасневшие глаза на собеседника. ― Простите, Николай Васильевич... Ну а Вы? Вы снова были у господина Рихтера? Удалось выяснить что-то ещё? ― она помотала головой, собираясь с мыслями. ― Как и в прошлый раз - ничего... Но... ― Гоголь замялся. ― Но? ― Как думаете, может ли он быть причастен к исчезновению Ефима? ― Вы считаете, что господин Рихтер его похитил? ― Ева внимательно посмотрела на писателя. ― Но зачем? Если господин Рихтер, действительно, здесь совсем недавно... И, если уж принимать во внимание все... ― девушка замолчала, подбирая слово. ― Все странности и чудеса, то я склоняюсь к мысли о том, что это была месть брата Ефима... Господина Рихтера сегодня из-за этого задержали? ― Нет... Просто по ошибке. Всё разрешилось благополучно... Вы знаете ещё что-то о сегодняшних событиях? ― поинтересовался Николай Васильевич. ― Что господин Рихтер спас от смерти одного охотника... И, я думаю, будь он убийцей, разве стал бы помогать? ― Ева чуть заметно улыбнулась. Настя стояла в коридоре, прислушиваясь, как только дверь в комнату открылась, она рефлекторно чуть отпрянула. ― Николай Васильевич, ну как она? ― В порядке, ― Гоголь кивнул. ― Ох, неспокойно мне, всё думаю, не от того ли она сегодня учудила, что Иванов день завтра. Дёрнула, может, нежить какая... Ой, не дай Бог... ― Точно... ― по лицу писателя мелькнула тень тревоги. ― Завтра... ― Вы бы, от греха подальше, завтра никуда не ходили. И так чего только тут ни делается, а уж ночью, вся нечисть бесноваться будет, ― Настя перекрестилась.       Душное, липкое чувство тревоги всю ночь не давало Гоголю покоя. Стоило ему задремать, как сознание начинали опутывать извивающиеся, путающиеся с реальностью сны: лес, царапающие по лицу ветки, сбивчивый бег и детский плач, который становился всё громче и громче. В кустах что-то зашевелилось, плач моментально стих. Николай Васильевич медленно раздвинул ветки и резко отпрянул - на него ползло жуткое существо, похожее на уродливого младенца с неестественно огромной, слишком тяжелой для его шеи головой... Гоголь проснулся в холодном поту и, глубоко вдохнув, сел в постели - до самого утра заснуть ему больше не удалось. Впрочем, и с рассветом чувство тревоги никуда не пропало. Что-то должно было произойти - увидев из окна Федю, Николай Васильевич окончательно в этом убедился и поспешил выйти к нему. ― Ева Сергеевна... ― встретившись с девушкой в коридоре, писатель остановился. ― Доброе утро, Николай Васильевич, ― Ева, очевидно, была в хорошем настроении и прятала что-то за спиной. ― Доброе утро... Девушка поспешила прошмыгнуть мимо и скрылась за дверью своей комнаты. Гоголь оглянулся на неё, но расспрашивать ни о чём не стал. Услышав оклик знакомым голосом, Федя замер на пару секунд, после чего круто развернулся. ― Николай Васильевич... Здравствуйте... ― парень как-то подозрительно широко улыбался. ― Здравствуй... ― Мы с Евой Сергеевной всего лишь поговорили, не подумайте чего дурного... ― сразу предупредил Федя, перестав улыбаться. ― Ты ничего не передавал ей? ― Я... ― парень смутился. ― Ева Сергеевна просила ей... Лягушонка поймать... Вы уже виделись с господином Рихтером? Я его неподалёку тут встретил... ― он пальцем показал направление. ― Господин Рихтер? Ты знаешь, что он здесь делает? ― Вроде как приходил Никифора проведать... Теперь с Дуней гуляет... ― Ладно, ― кивнув, Гоголь быстро направился в ту сторону, куда указал Федя. Господин Рихтер, действительно, приезжал проведать чудом спасенного охотника и, действительно, теперь прогуливался в компании милой девушки, которая глаз с него не сводила. Смотрелись они довольно контрастно: Ульрих - высокий, одетый по немецкой моде, с походкой и статью аристократа, и Дуня - на две головы ниже, в простом сарафане, самая обычная крестьянка. ― Метался Враг на огненных волнах, Разбитый, хоть бессмертный. Рок обрёк Его на казнь горчайшую: на скорбь О невозвратном счастье и на мысль О вечных муках... Николай Васильевич! С добрым утром, ― Ульрих прервался, увидев поравнявшегося с ним Гоголя, пожав писателю руку, дружески похлопал его по плечу. ― Доброе утро, ― Николай Васильевич улыбнулся. ― Вы были у Никифора? Как он? ― Обо всём-то Вы осведомлены. Будь я более суеверным, поверил бы в то, что о Вас говорят местные... ― Рихтер коротко усмехнулся. ― Всё верно, я был у нашего пострадавшего. Идёт на поправку... Ах да, позвольте представить Вам мою очаровательную спутницу - Авдотья Арсентьевна... ― Очень приятно, ― кивнул писатель. ― Кстати, а где же Ваша отважная помощница? Я про Еву Сергеевну, разумеется... ― С ней всё хорошо, ― торопливо ответил Николай Васильевич. ― Простите, а что обо мне говорят местные? ― А Вы не знаете? Есть мнение, будто бы это Вы причина всех неурядиц, произошедших здесь в последнее время, вроде как и прошлый Ваш визит был связан с какой-то нечистью и суетой, ― беззаботно улыбаясь, Рихтер пожал плечами. ― Я особо не вслушивался, потому как считаю всё это бредом полнейшим. Какой же из Вас нечистый? ― он рассмеялся. ― Однако же, ― приобняв Гоголя одной рукой, отвел его чуть в сторону и продолжил уже значительно тише. ― Если из-за этого возникнут какие-то серьёзные проблемы, Вы всегда можете "переждать бурю" у меня в усадьбе... ― отстранившись, вновь улыбнулся. ― Ну, а теперь вынужден оставить Вас, сами понимаете... ― Ульрих взглядом указал на девушку. ― Спасибо, ― Николай Васильевич коротко улыбнулся. ― Всего доброго...