Дожить до заката

      Юноша резко открыл зелёные газа, но на этот раз не стал по привычке вскакивать со спальника. Эти кошмары… В особенности это лицо… С каждым совершённым убийством оно всё злее и злее. Молодой самурай давно перестал бояться обнажать меч и снова омывать его кровью, но никак не перестанет пугаться его… И это вовсе не Кюдзо…       Приняв сидячее положение, Кацусиро взял в руки ножны с катаной и тихо подошёл к окну с видом на рассвет. Казалось бы, не так уж и много времени прошло с тех пор, как он покинул деревню Канна, но ему кажется, будто прошло уже лет сто. За это время столько всего произошло; юноша и сам не заметил, как из надменного мальца, больше размахивающего мечом, как палкой, он превратился в настоящего самурая, который не только смело идёт на врага, но и ведёт за собой немалое количество людей, уставших от нагоняемого бандитами страха и унижений. В последних спасённых им деревнях много его товарищей-самураев, которые были на много опытнее его самого, пало в бою, а он, мальчишка, всё ещё остался в живых. Словно сама Смерть отвела от него холодный сухой взгляд.       Поднималось красное солнце, оповещающее о приходе нового дня. На этот раз спокойного, но только для крестьян этой деревни. Какая это по счёту, если не считать Канну, деревня, которую он спас? Пятая? В каждой из деревень, в которой он побывал, из всех самураев, которых наняли, слышали только о нём. Остальные были либо такие-же неопытные, как и он сам, либо впервые нанятые крестьянами. Ни один из его товарищей, даже из самых опытных воинов, переживших последнюю войну, не имел дела с притесняемыми бандитами деревнями. Ни с одним из них Кацусиро не сражался плечом к плечу за новую деревню. Чем он заслужил такое, что непобедимый злодей по имени Совпадение вот так распоряжается его жизнью самурая? Никто не мог дать ему ответа.       Все его товарищи, с которыми он сражался плечом к плечу за честь той или иной деревни, либо умерли, либо ушли, едва деревня была окончательно спасена. Все новые знакомства обращались в прах… Как и в Канне… Из семи самураев, нанятых крестьянами, остались только трое. Узнав, что Кацусиро отправляется в путь, Камбей вручил ему свою катану, а сам остался в деревне вместе с Ситиродзи. Видать, как и «супруга», сэнсэй тоже устал от битв. Неизвестно, что они делают сейчас. Вернулся ли Ситиродзи обратно в «Светлячок»? А он? Почему же он ушёл? Что заставило его оставить спокойную деревню и отправиться в опасное странствие, повергнув себя страху? На этот вопрос он нашёл ответ сам. «Долг зовёт»       Самурай окинул взглядом спящих самураев, с которыми он спас эту деревню, чьи благодарные жители выделили для них эту хижину. Четырнадцать человек, включая его. Изначально было двадцать шесть. Погибли в основном неопытные бойцы, но и часть мастеров тоже полегла. В частности из-за того, что бандитов на этот раз было больше, чем при обороне Канны, и деревня была в очень не тактическом положении: она стояла посреди чистого поля, без густых лесов и высоких гор; было очень трудно оборонять. И в этой бойне Кацусиро снова повезло выжить. Он давно перестал после очередного убийства впадать в безумие. Но с каждым убийством его кошмары становятся ещё страшнее, а этот человек всё злее. Спать становится совершенно невыносимо.       Застегнув пояс с катаной и собрав все свои пожитки, юноша тихо открыл дверь хижины и вышел наружу. Он надеялся покинуть деревню без всякого шума, но ему, похоже, никогда не проснуться раньше крестьян.       — Уже покидаете нас, достопочтенный самурай? — спросил подошедший к нему старейшина деревни, словно уже поджидавший его у дверей.       — Да, — кивнул Кацусиро. — Я должен отправляться в путь. Возможно, меня ждут ещё деревни, которым нужна моя помощь.       — Понимаю, — ответил старейшина. — Вы сделали для нас всё, что смогли, Кацусиро-сама. Мы очень вам благодарны. Думайте о нас, когда будете спасать новую деревню.       — Обязательно, — снова кивнул самурай и направился к краю деревни. Крестьяне, уже во всю работающие в полях лишь изредка отвлекались от работы, чтобы проводить юного самурая взглядом, кинув при этом пару прощальных слов. Это была уже пятая после Канны деревня, которую он спас, и которую ему приходится покидать. И каждый раз, когда крестьяне и даже товарищи-самураи с ним так прощались, ему становилось тяжело на душе. Но вскоре деревня была позади, а впереди его ждал целый мир.