***
По достоинству оценить произошедшие со слишком хорошо знакомой первокурсницей изменения Северус Снейп смог лишь вечером того же дня, когда открыл, как ему казалось, запертый кабинет. За одной из парт сидела девушка, и со спины зельевар не мог сказать, как зовут конкретно эту наглую студентку. Единственная, кто за все время его практики проворачивала подобное, не подходила по комплекции. — Как вы сюда вошли? Кто вам разрешил? — Я пришла экстерном сдать зельеварение. Кай узнал, что ты у директора, вот мы и решили тебя здесь дождаться, — девушка захлопнула учебник, который до этого листала. — Насколько мне известно, школа может предоставить возможность сдать экзамены досрочно, если на то есть веские причины. Услышав знакомую интонацию, праведный гнев Снейпа ненадолго утих. Широкими шагами он преодолел разделяющее его и девушку расстояние и остановился напротив нее. На зельевара уставились две пары глаз. Норвежский ёрм и, без сомнений, его хозяйка с таким же неестественным цветом радужки, как и у знакомой слизеринки. — Весь вечер в гляделки играть будем, или ты все-таки дашь мне уже сдать экзамен? — вздохнула девушка, подперев щеку рукой. — Шарлотта? — выгнув бровь спросил Снейп, сопоставляя факты. — А есть еще варианты? — улыбнулась Вэйн. — Да ладно, я не так уж и сильно меняюсь с возрастом. Зельевар с подозрением осмотрел обоих, цепляясь взглядом за застарелый шрам над левой бровью у девушки, тогда, когда у Шарлотты еще два дня назад не было и ссадины на этом месте. Ёрм зашипел на ухо хозяйке, заметив недоверие профессора. — Точно, мы же не сказали. Локи забрал у меня полсотни лет на создание защитного поля для машины. У меня не хватает времени, чтобы сделать его собственноручно, пришлось так выкручиваться. Я пока не разобралась, каким именно образом он ускорил старение клеток и синтезировал их потенциал через вену большого круга кровообращения, а также… — Довольно, я понял, что это ты, — оборвал на полуслове студентку зельевар. — Экзамен пройдешь на общих условиях, как и все остальные студенты. И не надейся на поблажки. — А какой в этом смысл, позволь поинтересоваться? Теорию за весь первый курс хоть сейчас отвечу, практику, ну… если у тебя есть пара лишних студентов, которые заменят трагически погибших от взрыва моего котла при попытке закончить магическое зелье, тоже сдам. Остальные предметы я проигнорирую, потому что готовящееся к концу июня Феликс Фелицис запускает работу по сборке и настройке прототипа, а уже третьего августа мы уйдем. Поэтому, пожалуйста, дай мне уже написать экзамен, потому что иного варианта у меня нет. Я честно выполнила свою часть сделки, прошу лишь поменять день. Она сказала это мягко, не забывая невинно хлопать ресницами. У зельевара нет другого выхода, кроме как повиноваться. Северус не глуп и должен догадываться, к чему приведет отказ, ведь тогда она не пойдет жаловаться взрослым, чтобы профессор отдал отобранную игрушку. Все закончится гораздо печальнее. Накопившееся раздражение на упертого мужчину, до которого все никак не дойдет его роль на шахматной доске Бога и Скитальца, требовало выхода. Ну же, согласись, пока просят, а не требуют. И зачем он во все это ввязался? Снейп сел за свой стол и обмакнул перо в чернильницу, собираясь писать… а, собственно, что писать? Заявление на имя директора о досрочной сдаче экзамена одним из студентов? В нем никакого смысла, если Бранвелл категорически отказывается сдавать остальные. — Никто не смеет мне указывать что делать в собственном кабинете, — сквозь зубы процедил зельевар, смотря прямо в глаза девушке. — Я не Мать Тереза, и мой запас терпения твоих выходок вот-вот иссякнет. «Да кто ж мне запретит, кретин, — продолжая мило улыбаться, подумала Вэйн. — Клянусь, если он не согласится, я его чем-нибудь ударю». — Это пустая угроза, а не ответ. Так когда можно сдать? — Завтра в семь вечера. Даже секундное опоздание послужит поводом для недопуска на экзамен, — по лицу зельевара можно было прочитать и другие кары, но остановился он лишь на двух. — Благодарю за понимание, — улыбнулась Вэйн. Вот и бить никого не пришлось. Снейп с непроницаемым выражением лица посмотрел на уже переключившуюся на парселтанг слизеринку, которая быстрым шагом покидала кабинет. Остальные студенты дрожат, заикаются и забывают собственное имя при виде профессора. Северус точно знал, что по меньшей мере у троих боггарт принимал именно его обличие. Авторитет среди других преподавателей зарабатывался годами и был нерушим. Когда пара пришельцев покинут стены Хогвартса, никто не сможет оспаривать его статус и знания… и это очень скучно и неинтересно. Выражай зельевар свои ощущения более понятным нормальным людям языком, он бы сказал, что будет непременно скучать по ним. На следующий день Вэйн честно, как и обещала, сдала экзамен по теории. Без шпаргалок, без помощников и без чего-либо еще, кроме собственных знаний. Сделка есть сделка. А после галопом побежала обратно в лабораторию с каждым шагом все больше забывая бесполезную науку ради рационального использования памяти. Неизвестно кто и что будет поджидать на том конце путешествия сквозь вселенные. Вэйн слишком хорошо себе представляла возможные трудности и именно поэтому просила конечный вариант тела не позже конца мая. Бег, упражнения и высококалорийную диету она теперь сочетала с коротким сном раз в пару дней и еще большей дозой кофе и сахара, за что организм говорить «спасибо» не торопился. Все, лишь бы успеть в срок, а уж потом у знающих специалистов поправить здоровье не составит проблем. Еще бы не передозировка жидкой удачей… Посылки со всевозможными деталями сыпались, как из рога изобилия, а у бедного Морокая уже в глазах двоилось при виде очередной горы коробок, между которыми металась хозяйка. На вбитых в потолок тросах с каждым днем все четче обрисовывалась фигура прототипа над пока еще не работающей поддержкой в виде четырех изогнутых острых пластин, оснащенных гравитонным сфокусированным излучателем. Нащелкивая языком себе под нос определенный ритм, Вэйн обтачивала никак не желавшую вставать на место дугогасительную решетку. Тороидальная установка для магнитного удержания плазмы отлично подходила на роль первой искры, а дальше уже включится генератор. Вэйн болезненно потрясла уставшей рукой, при этом громкость нащелкиваемого ритма несколько усилилась, и снова вернулась к работе. Для того, чтобы собрать термоядерный реактор, ей и глаза не нужны, не то что удача в бутылке. Знание об его устройстве она скачала еще до отлета с родной планеты как часть подготовки к отбору на дальнейшее обучение по специальности. Локи отвлекся от изучения знаков, возвращаясь из медитации в реальность. Ноги сами принесли его в лабораторию несколько часов назад, и задумавшийся трикстер это понял лишь сев в полюбившееся кресло. Тюр снова сделал попытку разоблачить его и опять провалился, попавшись на незначительной детали. Он вернется, Локи уверен. Осталось растянуть цирк до августа. — Ты хочешь что-то сказать? — поинтересовалась Вэйн, почувствовав взгляд трикстера на затылке. — Да вот думаю, когда же ты повторяться начнешь, — Локи непринужденно размял затекшую шею и вновь откинулся на спинку кресла. — О чем ты? — Йолдрем как могла отряхнула руки, чтобы почесать переносицу. Защитные очки и респиратор за целый день стали с ней единым целым, но как же в них чесался нос. Она отложила в сторону напильник, ища глазами затерявшуюся на столе наждачку. У стены грустил одинокий шлифовальный станок, так неудачно сломавшийся некоторое время назад. — Вот уже третий день подряд я слушаю, как ты выстраиваешь многоэтажные нецензурные выражения относительно тех, кто работал по твоим чертежам, и еще ни разу не повторилась. — Этот язык даже не из твоей вселенной. Я думала, что ты не понимаешь, — пристыжено буркнула девушка. — Мог бы и сказать. — Выучил, пока тут сидел. И потом, мне было интересно, до какого колена ты дойдешь. Вэйн замолчала, отыскивая в памяти языки, что Локи знать не мог. В тишине дорабатывать кривые детали было выше ее сил. Последняя партия особенно пестрела такими экземплярами, и трикстер уже послал фейри с новым заказом. Причину такой ошибки Вэйн не понимала, ведь выверенный эпюр ошибок не содержал и ясно давал понять, что в конце должно получится. Она поудобнее перехватила наждачку. Еще две недели и удача приготовится. К этому времени прототип должен с нуля собираться без подобных казусов, не говоря уже про электронику. Вэйн нервно глянула на красный контейнер рядом с доской. Нет, к системе охлаждения она не притронется до зелья — слишком велика вероятность ошибки. Йолдрем подавила рвущийся наружу зевок как раз в тот момент, когда из динамиков компьютера раздался истерический писк. На стол полетела дугогасительная решетка, а стул на колесиках закрутился вокруг собственной оси, грозясь столкнуть стационарную лупу на пол. С первой ноты Вэйн поняла, что дело пахнет жареным и кинулась к компьютеру, перепрыгивая через препятствия и стараясь не повторить свой недавний неудачный полет. — Нет, нет, нет, — оповещение о перегрузке абсолютного частотного хронографа, который Вэйн еще не отключила от системы, просто потому что он не так уж и сильно нагружал процессор после просчета даты отправки, загородило собой графики. — Что случилось? — Локи сдвинул брови к переносице, напряженно пытаясь понять, чем вызвана паника союзницы. Та схватилась за голову, в попытке привести в чувство компьютер, устройство рядом с ним и еще громче заоравший динамик одновременно. — Хозяйка? — ёрм сонно поднял голову, чувствуя, как системный блок под ним сильнее нагревается. Вэйн на вопрос ответить не успевала. Пальцы стучали по клавиатуре на грани человеческих возможностей, чтобы отключить перегруженный частотный хронограф. Строчки кода неизменно выдавали ошибку, скрывая причину неожиданной поломки. — Я ей уши оторву, — прошипела Вэйн, вчитываясь в полнейшую белиберду, которую в итоге выдала подвисающая программа. — Да отключайся же ты… Динамик последний раз пискнул и умолк. Вэйн закусила губу, пытаясь все уладить мирным путем. Жаль, что время оказалось сильнее. Абсолютный частотный хронограф завибрировал, медленно передвигаясь к краю стола, и одна из пустых чашек, подскакивая над столешницей, упала на пол, вдребезги разбиваясь и разливая остатки черного кофе. — Болторез! Срочно! — крикнула Йолдрем. Сама же прикрутила все провода для надежности, а теперь может за это дорого заплатить. Какая ирония. Локи молча повиновался, через мгновение оказываясь рядом с девушкой, держа внушительный болторез. — Режь кабель питания, потом остальные провода, — скомандовала Вэйн, продолжая неравный бой с компьютером. Плюнув на окончательно умершую программу, она для верности стукнула по клавиатуре кулаком. Не успел Локи сказать, что закончил, как девушка выхватила частотный хронограф и кинулась к двери так быстро, как позволял вес устройства. Молча наблюдавший за выбежавшей из лаборатории союзницей Лафейсон услышал звон стекла и последовавший за ним взрыв, звук которого обрезала захлопнутая дверь. Вэйн спиной прислонилась к холодной стене, пытаясь отдышаться. Улыбка облегчения появилась на ее губах, когда стало совершенно ясно, что опасность миновала. Она повернула голову к застывшему с болторезом в руке Локи и показательно сжала большой и указательный пальцы вместе. — Вот настолько был близок шанс начать все сначала. Нет, я ей точно уши оторву, — Вэйн поглубже вздохнула, выравнивая ритм сердца. Прекрасно осознавая, что трикстеру ее действия мало что сказали, она поспешила объяснить: — Гермиона со своими прыжками во времени влезла в причинно-следственную связь. Эта, я даже не знаю, как ее назвать, создала временную петлю, из-за которой и так дышащий на ладан частотный хронограф окончательно сошел с ума. Но теперь все снова отлично. Девушка прошла мимо Бога к рабочему столу и вновь взялась за инструменты, как будто ничего не произошло. Локи положил болторез на опустевший стол и направился к креслу, но сменил курс на полпути, решив поинтересоваться масштабом прогремевшего взрыва. Стоило Локи выйти в коридор, как в нос ударил едкий запах гари и чего-то химического. Под ногами хрустнули многочисленные осколки стекла, оставшиеся от трех ближайших к лаборатории окон. На стенах и полу блестели чуть пузырящиеся черные брызги, которые Лафейсон благоразумно трогать не стал. Он приблизился к подоконнику, чтобы оценить ущерб снаружи. Черная масса ровным слоем покрыла внешний фасад в радиусе метров трех, стекая вязкими каплями вниз и источая легкий серый дымок. Локи поспешил прикрыть нос. Остатки устройства разлетелись в разные стороны, впиваясь в дерн. — Пострадавшие есть? — флегматично поинтересовалась союзница у вернувшегося трикстера. — Им повезло, — ответил Локи, с удовольствием вдыхая отфильтрованный воздух. — Снейп опять нотации читать будет, — представляя рассерженное лицо декана, Вэйн не удержалась от улыбки. — Уялоукванда олу лвими? — И что это значит? — Ничего, просто проверила знаешь ты этот язык или нет, потому что молча исправлять это безобразие просто невозможно. Называется умнту’мзини, если интересно. Возвращаясь в медитативное состояние, Локи слушал незнакомую речь больше похожую на пение птиц, лишь приблизительно догадываясь о том, что именно говорила девушка. Забавно, как такой мелодичный язык может уместить в себе обсценную лексику и остаться красивым. Вэйн заметила в начищенном кофейнике отблеск замелькавших вокруг Лафейсона знаков. Она слишком ему доверяет, слишком надеется на то, что он окажется поблизости в нужный момент и чересчур сильно хочет, чтобы трикстер остался с ней из собственного желания, а не из-за уз очередной сделки. Вэйн случайно проехалась наждачной бумагой по пальцу и с шумом втянула воздух, сбиваясь на троюродной тете помощника инженера. Ведь не получится, она прекрасно это знает и все равно не может выкинуть его из головы. И двенадцать тысяч лет спустя ничего не меняется — все та же святая наивность. И все-таки… Йолдрем накинула на кофейник чистую тряпку. Посмотрим, что принесет нам день грядущий.***
— Нес-счас-стны те, что выбрали руны, — прошипел Морокай, разглядывая в толпе студентов лежащего на полу когтевранца. Бедолага решил, что вызубрил предмет на достаточном для профессора уровне и даже больше, а потому пошел первым. В обморок он рухнул тоже первым. Вэйн возвращалась после пробежки и душа в лабораторию и просто не смогла отказать себе в удовольствии посмотреть на подопечных трикстера. Бледная Гермиона отправила кого-то проводить когтевранца, тут же продолжая повторять материал. Йолдрем не могла вспомнить, почему же не сделала третьекурснице ответную пакость, но, видно, тогда она была в хорошем расположении духа, а вот профессора Люпина жаль. — Твоя правда, — доктор откусила кусочек печенья. Дверь кабинета медленно открылась, и студенты невольно сделали полшага от нее, словно это разверзлись врата Ада. — Следующий! — крикнул Локи. — Кстати, раз уж мы здесь, — Вэйн достала из сумки фолиант и выдрала страницу с новым списком. Когтевранцы молча смотрели друг на друга, струсившие после случившегося с их товарищем. Инициативу пришлось брать на себя единственному льву — Гермионе. Тряхнув головой, она вошла в звенящий тишиной кабинет, а за ней и Вэйн. — Здравствуйте, профессор Лафейсон, — поприветствовала рунолога Грейнджер. Мужчина же не снизошел даже до кивка головой. Он посмотрел сквозь студентку на более важную для него личность. — Доброе утро, — улыбнулась Вэйн явно недовольному учениками Локи. К счастью, его праведный гнев на нее не распространялся. Гермиона резко развернулась, услышав шипение, но дорогу уступила. Девушка лет двадцати пяти в строгом платье и с идеально зализанным пучком, из которого торчала волшебная палочка, да еще и владеющая парселтангом… Вылитая Бранвелл только старше. Может сестра или мама? Когда в разговор вступил обвивающий ее шею норвежский ёрм сомнений в родстве не осталось. Грейнджер хотела сидя подождать окончание дискуссии, однако один лишь строгий взгляд рунолога ее остановил. И что в нем остальные девушки нашли? Она неловко переступила с ноги на ногу, пытаясь собрать разбегающиеся в разных направлениях мысли. Тут Гермиона заметила интересную деталь: профессор улыбнулся девушке. Выражение губ, что и обычно, но из взгляда пропали ледяные колючки. Нет, наверное, показалось. — Как скромны твои запросы в этот раз, — хмыкнул Локи, обнаруживая, что оборотная сторона страницы пуста. — Говорю же, почти все — расходники, — пожала плечами Вэйн. Последние несколько дней шестое чувство будто взбесилось, наталкивая на мысли о приближении неминуемой угрозы. Морокай уверял, что все в порядке и повода нет, да и Локи ни о чем таком не предупреждал, но спросить она была обязана: — Скажи, серьезной опасности действительно нет? — А есть сомнения? — В целом, нет, но предчувствие плохое. Обычно я не ошибаюсь. — Обычно ты и спиш-шь подольш-ше, — вставил свои пять копеек змей. — Послушай ёрма — это пустая трата нервов, — Локи ненавязчиво посмотрел на мнущуюся гриффиндорку. Намек Вэйн поняла, а потому поспешила вернуться к своим прямым обязанностям: — Наверное, ты прав, — она повернулась к Грейнджер и продолжила уже на английском: — Желаю удачи. Еще до того, как союзница скрылась из вида, Локи начал принимать экзамен, но мысли его были далеко за пределами стен замка. Девушка права, он и сам это чувствовал. Хоть Тюр в последнее время пропал из виду, сделал асгардец это вовсе не потому что решил оставить их в покое. Накануне Долиракель сообщила, что кто-то ходил в земли фейри. Нетрудно догадаться кто именно. Месяц с небольшим, Локи больше не нужно и, судя по тому, что хотя бы капельку одаренный маг так и не явился, они вполне успеют. Лафейсон мысленно улыбнулся. Похоже, его угораздило упасть именно в ту вселенную, где все Боги не отличались от Тора. Разве что местный Локи не разочаровал, а они его и слушать не стали. В этом мире взойти на трон еще проще, но какое удовольствие дурачить идиотов? Ему нужен азарт, хитрость и сила, иначе такая власть и яйца выеденного не стоит. Ничего, уже совсем скоро придет час триумфа, и Один поймет, что не того он возвел на престол. — Сухая теория, — неодобрительно сжал губы Локи, перебивая третьекурсницу. Ему не требовалось вручную писать каждую руну, достаточно взмаха руки и короткая связка жгучей лентой опоясала правую кисть девочки. — Десяти минут хватит, время пошло, — песок в песочных часах по команде посыпался наверх. — Любые необходимые инструменты предоставлю по требованию. — Нельзя применять заклинания на студентах! — вчитываясь в руны, воскликнула Гермиона. — Вы же меня отравили! — И вот еще один не ценящий моих усилий студент. В этом сарае, что, совершенно не учат стратегическому мышлению? — разочарованно вздохнул асгардец. — Ставлю «неудовлетворительно» и можете позвать следующего. — Стойте! Только не это! Мне понадобиться кубок с водой и мел. Сейчас решу. Гермиона схватила материализовавшийся кусочек мела и бросилась к доске. У рун имелось некоторое сходство с магловской математикой, поэтому гриффиндорка понимала их чуть быстрее прочих. Меньше минуты ей потребовалось на вычленение из связки смысловой части. Осталось придумать противоядие. Локи молча наблюдал, как ученица медленно, но верно подбирается к верному решению. Младший Отурс настолько слаб, что даже для смертных не принесет неудобств больше, чем обычное несварение. Вырисовывающаяся на доске схема была настолько схожа с той, обычно висевшей на стене в лаборатории, что Локи задумался. Интересно, а способна ли союзница использовать руническую магию? Он бы мог попытаться ее научить, тем самым продлив тихие вечера, когда на его магию смотрят с восхищением, прекрасно осознавая ее чудовищный потенциал. Несмотря на противящийся этим мыслям разум, Локи желал верить в искренность союзницы. Верить в то, что это не игра на публику ради удачной сделки, не вранье, которое даже он распознать не в состоянии, а подлинная истина. Локи двигает свои фигуры на путь завоеваний и в планах тешит мысль сделать второго игрока их частью. Перед мысленным взором возникли смеющиеся золотые глаза. У нее точно есть план, Локи уверен. По головам пойдет ради своей цели, как и он. На их доске всего две фигуры — два ферзя. — Высший балл, — похвалил он Гермиону, которая благополучно нанесла на кубок связку противоядия и избавилась от яда.***
Как это не грустно, но всему приходит конец. Пришел конец первому и единственному учебному году в стенах Хогвартса. Вэйн с уже ставшей привычной тоской провожала приобретенных знакомых, которым не могла даже сказать «прощай» из-за малость постаревшего тела. Вместо себя с этой миссией она отправила полюбившегося многим Морокая и осталась стоять поодаль от грузивших чемоданы студентов. Темная фигура профессора Снейпа остановилась рядом с ней. — Слышала, у тебя были непростые дни. Да и Люпин отличился. О, и прошу прощения за тот взрыв. — Так это твоих рук дело?! — Язык мой — враг мой, — прикусила Вэйн обозначенную часть тела. Морокай о чем-то говорил с Поттером, переводя через него информацию для остальных. И Йолдрем, и Снейп наблюдали за тем, как черные чешуйки волнами расходятся по массивному телу ёрма, ожидая, кто же нарушит молчание первым. — У меня будет к тебе важная просьба, выполнишь? — с тяжелым сердцем начала доктор. — Зависит от просьбы. — Я не смогу взять Кая с собой. Параметры его тела просто невозможно высчитать с имеющимися технологиями. Он пока не знает, но нам придется попрощаться. Сможешь стать ему другом, когда мы уйдем? — В мире полно людей, на шее которых можно повисеть, — резче, чем он того хотел, ответил декан Слизерина. — Северус, я серьезно, — голос предательски дрогнул, выдавая эмоции. — Почему я? — Потому что ты хоть и редкостная редиска, но все-таки самый здравомыслящий и адекватный из всех, кого я здесь повстречала. Подумай, а кого еще мне о таком просить? Поттера? Он хоть и говорит на хсще, да постоянно в неприятности влипает. Малфоя? Тут уже Кай побрезгует. Пропитание он сам себе найдет, а вот с компанией труднее. — Грядут темные времена. Я могу оказаться в самой гуще событий, — предпринял польщенный зельевар последнюю попытку отговорить студентку. — Тогда я буду знать, что два моих друга сражаются за одно, а не по разные стороны баррикад. И потом. Английский Кай знает, сможешь через какое-то время и на, как вы его называете, парселтанге поговорить. Договорились? — Вот что с тобой сделаешь… Договорились. — Спасибо, — тихо поблагодарила Вэйн, нарочно поднимая голову к облакам, чтобы непрошеная влага на глазах быстрее высохла. — Феликс Фелицис готово. Литр, как и просила, — как бы между прочим заметил Снейп. — И ты молчал?! — воскликнула Вэйн, поворачиваясь к зельевару. — Прямо сейчас забрать можно? — По правую руку от входа. Разлито по флаконам по десять миллилитров каждый. Используй с умом и помни о передозировке. — А ключи? — То есть, ты хочешь сказать, что весь год они тебе были не нужны, а сейчас вдруг понадобились? Уходя, захлопни дверь, — Северус прервал зрительный контакт и направился к остальным учителям. — Кай! — позвала Вэйн ёрма. — Буду в замке, приходи, как закончишь. Змей кивнул в ответ. Через пару минут он ее догонит. Вэйн бегом помчалась за заветным зельем, невзирая на не слишком удобные туфли на каблуках. Хитрый замок поддался с первого раза. Йолдрем расплылась в счастливой улыбке, заметив обещанный ящик, забитый флаконами с жидкостью цвета расплавленного золота. Да начнется пир! Не переставая глупо улыбаться, Вэйн занесла ящик в лабораторию. Ей должно крупно повезти, чтобы эта груда допотопных деталей совершила свой полет туда-обратно. Фломастером она пометила предназначавшиеся ей двадцать флаконов, завела таймер на то время, пока будет действовать зелье и залпом выпила. С перерывами на сон и еду, запаса должно хватить на пять дней безостановочной работы. Этого более чем достаточно.***
Чуткий сон принца прервал настойчивый стук в дверь. Едва ли светлеющее небо за задернутым шторами окном подсказало ему, что должно было случиться что-то выходящее за рамки, раз она посмела разбудить его в столь ранний час. Эмвазис бы просто никого другого не подпустил. Локи не наведывался в лабораторию вот уже неделю, погруженный в косвенные разборки с назойливым Тюром и Одином. Оба подбирались все ближе и ближе, и, жаль это признавать, но запутывать следы становилось все труднее. Лафейсон протер глаза, прощаясь со сладким видением, что принес ему сон, и направился к двери, на ходу накладывая иллюзию одежды и уложенных волос. На пороге, как он и ожидал, стояла союзница. Локи нахмурился, понимая, что за последнюю неделю она окончательно извела собственный организм, доведя его возможности до предела. — Во-первых, доброе утро, во-вторых, прошу прощения, что разбудила, и, в-третьих, ты мне нужен, — гораздо бодрее, чем того предполагал внешний вид, протараторила девушка. — Там ничего сложно, только написать записку в банк и все. — Зачем? — Потому что масштаб прототипа позволяет отправить его в слепую, с наименьшим риском отклонения от заданного курса и попасть в указанную точку плюс-минус пару световых лет. А вот обратно такой фокус не пройдет. С диаметрально противоположным ходом времени я совладала, но с подбором координат в пространстве беда. Вселенные движутся, растягиваются и сжимаются, а мне нужно вернуть прототип с зазором максимум в пару сантиметров. Все равно что попасть в блоху на другом конце футбольного поля, метнув иглу, и при этом блоха прыгает на теле бегущей собаки. Поэтому мне нужен нормальный навигатор, который мне удалось сохранить с прошлого раза. Немного теории струн, квантовой суперпозиции, двенадцать целых и четыре десятых эксабайта данных посчитанных заранее и всего лишь тридцать с копейками гигабайт, которые я считала уже здесь, — еще быстрее затараторила союзница, сопровождая речь экспрессивной жестикуляцией, которую Локи ранее не замечал за ней. — Идем уже, — асгардец протер глаза, будто это могло помочь утрясти поток информации, но вида подавать, что не понял большую часть объяснения, не стал. Девушка улыбнулась и быстрым шагом направилась в лабораторию. Не сказать, что Локи так уж сильно хотел что-либо писать в такую рань, но и выбора особо не было. Если ее имя действительно так быстро стирается из истории, а прочие и внимания на него не обращают, то и до адресата письмо не дойдет. Да и счет в банке скорее всего оформлен на подставное лицо. Призрак на полотне пространства. Бессонная ночь не такая уж и большая жертва. Локи сел за расчищенный специально для него стол, где уже лежал и образец, написанный знакомым каллиграфическим почерком, и чистый лист бумаги с ручкой. Рядом же дымилась чашка с недавно заваренным чаем. — За доставленные неудобства, — отмахнулась Вэйн на немой вопрос трикстера, присаживаясь на кушетку. — Как подпишешься — неважно, там все равно на каждый предмет в хранилище свой пароль с условием выдачи по требованию любого заказчика. — И много таких предметов? — Гораздо меньше, чем мне бы хотелось сохранить, — Йолдрем подавила зевок. — Если финансирования хватило, то где-то около двадцати очень важных вроде навигатора, одноместный звездолет и немного по мелочи. Проблема в том, что это единственный устраивающий меня банк, но цены он ломит просто безумные. Прототип был наконец-то готов. Левитирующая на гравитационной подставке сфера была всего полметра в диаметре, и Вэйн пришлось немало постараться, чтобы уместить в ней все, что нужно, и оставить при этом место для грузового отсека. Кроме него в боковой части приберечь место только для генератора, установленного до невозможности близко с термоядерным реактором. С оригиналом за счет масштаба будет явно попроще. Нога непроизвольно начала отбивать ритм, и Вэйн пришлось поджать ее под себя, чтобы остановить. Она очень надеялась, что это от недосыпа и переутомления, а не последствия интоксикации. Ко всему прочему ее знобило, трясло, хотелось спать и одновременно нарастить темп работы, хотя все что могла, она уже сделала. Вэйн все же зевнула, убаюканная мерным шуршанием ручки. — Прекрати, раздражает, — попросил Локи, отрываясь от листа. — А? — стоило Вэйн остаться на секунду без дела, как она тут же провалилась в сон. Она удивленно посмотрела на трикстера, ища причину его недовольства, и только после этого до нее дошло, что рука отбивает нечеткий ритм по коленке. — Я не специально. Ты закончил? — Да, — Локи на всякий случай еще раз пробежался глазами по тексту. — Только почему здесь указаны две позиции? — Подарок нашему общему другу, не бери в голову, — Вэйн забрала записку из рук Бога и затолкала в специальный отсек в сфере. На скорую руку нарисованные на нем опознавательные знаки помогут роботу-доставщику разобраться что к чему. Затем Йолдрем рывком подняла с пола гиромагнитную ловушку и вставила до щелчка. Им невероятно повезет, если ее не заберут стражи порядка. — Эй, сонное царство, просыпайся, — она ласково почесала уснувшего на плече ёрма. — Я и не с-спал. Ты… — Там красная кнопка справа от клавиатуры. Нажми ее, — перебивая Морокая, попросила у Локи Вэйн, что трикстер и сделал. Прототип поднялся чуть выше, выравнивая свое положение. Из-за заработавшей системы экстремального охлаждения его обшивка за считанные мгновения побелела. Следом за ней включился механизм Дайсона, раскручивавший пробившие лед кольца, которые все увеличивали собственную массу в отрыве от остального пространства. Вэйн скрестила пальцы, молясь, чтобы ее детище уже наконец пробило кротовую нору на ту сторону. Если бы не меры предосторожности, все, что не было приколочено, уже бы давно отправилось навстречу стремительно продавливающей и без того дырявое пространство сфере. Звука не было слышно, но Вэйн была уверена, что внутри прототипа отщелкнул моментный уловитель, запуская разогрев генератора, а сама сфера, пока что подпитываемая лишь термоядерным реактором начала стремительно сжиматься, чернея и искажая пространство вокруг себя. Еще миг и все затихло. — И что дальше? — спросил все еще смотрящий на опустевшую подставку Локи. Вэйн облегченно улыбнулась, не веря в маленькую победу, до которой добиралась целый год. — Он вернется в течении суток, так что я планирую пойти проветриться на сон грядущий. Доброй ночи, — сдержано ответила Йолдрем, с трудом удерживаясь, чтобы не повиснуть на союзнике от радости. Он вряд ли оценит, а ей незачем еще сильнее укреплять и без того бунтующие мысли. На том и разошлись. Жаль, в этот предрассветный час не только у них был прорыв в делах. Богу Мудрости пришлось изрядно поднапрячь извилины, чтобы докопаться до сути дела. Этот… Лафейсон, скользкая рыбешка, явно выставлял себя не тем, кем являлся, да доказать это все никак не выходило. Под ногами асгардца хрустели ветки, когда он пробирался к месту встречи, в отличии от его спутников, которые не издавали ни звука. Тюр до скрипа сжал зубы, когда очередная ветка больно хлестнула его по глазам. — Уверена, что она придет? Чары могут не позволить этого, — спросила молодая волшебница. Ей еще не исполнилось и трех сотен лет, и она только-только сдала экзамен на подмастерье, но в преддверии войны больше никто свободен не был. Девушка подавала большие надежды, однако опыта ей не хватало. — А вы уверены, что сможете их снять? — скалясь, спросила в ответ фейри. — Тот, кто их наложил, заслуживает жестокой смерти. — Думаю, сначала нужно узнать всю историю, — предложил Тюр. Мысль о том, что он согласился сотрудничать с Неблагим Двором все еще не давала ему покоя. Хотя у фейри были все права на ярость. Он был на руинах той деревни, видел изуродованные останки жителей и почти нетронутое имущество. Это был не грабеж, а чистый геноцид. В условленном месте их дожидалась фейри, усиленно делающая вид, что перечитывание списка и пересчет раздобытых деталей цель всей ее жизни. У них мало времени, а у хозяина острый слух и орлиное зрение. Она вся обратилась в единую мысль о дальнейшем маршруте и следующем списке, чтобы посторонние идеи о побеге не тревожили выжженные на ней связки рун. — Долиракель, — звонко позвала ее подруга. Фейри напряглась, как загнанный в угол зверь. «Только не скажи лишнего, умоляю. А иначе он узнает, придет и достанет всех вас, если захочет». Элайндель аэп Лирам Кинай услышала безоговорочный страх перед магом, который пленил ее подругу и в бессилии сжала кулаки. Она больше не могла войти под сень вечных лесов Авалона. Веселая Долиракель, еще вчера танцевавшая на пиру, стала тенью самой себя на побегушках у монстра в вечной скорби по родным. Сгори в огне тот день, когда она попалась ему на глаза! Не говоря ни слова, фейри отступила к остальным. Сотрудничать с Асгардом ей еще не приходилось, но она настолько боялась, что их ведуньи не смогут совладать с такой магией и только навредят, что выбора не оставалось. В поисках помощи, Элайндель отыскала Тюра, а уже он привел другую девушку. — Она напугана. Ее ошейник туго затянут, но я уверена, что его сотворил именно тот, о ком вы рассказывали, — понизив голос сообщила фейри. — Я следила за ней, пока она не видела, и каждый раз ее след вел в замок. — Ну что, Муири, справишься? — Если заклинание настолько сильное, что даже фейри в страхе держит, то нужно действовать очень быстро, — Муири сняла белую накидку, под которой хранились всевозможные артефакты, вверенные ей магистром. — Пожелайте мне удачи. Тюр и Элайндель молча кивнули в знак поддержки. Муири глубоко вдохнула, готовясь предоставить половину себя магистру, который не мог сейчас лично заниматься этим вопросом, и закрыла рукой правый глаз. Когда она вновь его открыла, то радужка окрасилась в голубой. В замке же Локи безуспешно пытался уснуть. Обострившееся предчувствие съедало его изнутри, но причины он не видел. Иррациональное чувство страха не направленно ни на что конкретно все пыталось перерасти в такую же неподкрепленную ничем панику. Ему же нет никакого смысла опасаться, и уж тем более бояться, что смертных, что бессмертных. Может с ней что-то случилось? Локи отпустил поисковую магию и без проблем отыскал мозолящую глаза ауру союзницы у самых стен замка в компании змея. Тогда что? Борясь с собой, Локи пролежал так еще некоторое время, пока его причина опасений не обрела физическую форму. Кто-то надрезал связывающую его и фейри нить и, прежде чем он успел затянуть удавку, обрезал ее полностью. Локи резко сел на кровати, вглядываясь сквозь затухающие связки рун на лицо незнакомой ему магички с разными глазами, а позади нее, без сомнений, еще одна фейри и уже горячо обожаемый им Тюр. Лицо Локи исказила злость, а оставшийся холодным разум подсказал, что уж Долиракель захочет ему отомстить за все. Он не видел, как сражается союзница и вообще способна ли на это в реальности, а не только на словах. Вихрем выбегая из комнаты, он уже чувствовал направленные на ее шею острые когти и зубы, сильно сомневаясь в их с ёрмом возможности что-либо противопоставить. Локи будет быстрее подписавшей себе смертный приговор фейри, а потом и до ее знакомой, и будет с наслаждением слушать как ломаются легкие кости и шипит кожа от прикосновения железа. А не успеет… Один, тебе лучше не знать, что тогда будет.