***
Завалы всевозможных инструментов и оборудования копились чересчур быстро. Быстрее, чем Вэйн успевала в вечной спешке убирать их на подходящее место. Удивительно, но это сыграло с ней злую шутку не тогда, когда она на грани сна и реальности доделывала чертежи или расчеты, а когда ей пришлось выспаться и отъесться впервые за последние семь месяцев. — В который раз говорю: со мной все нормально, — шикнула на ёрма Вэйн, одной рукой держа тряпку у лба. — Это просто ца-ра-пи-на. — Это может быть с-сотрясение. У людей они час-сто бывают, — не унимался Морокай, радуясь, что до Больничного крыла осталось совсем немного. — Что я сотрясение от ушиба не отличу? Могу тебе в красках описать ощущения ото всех видов черепно-мозговых травм, — Вэйн перевернула тряпку чистой стороной, заодно смахивая успевшие просочится капли с брови. — Берем перекись и обратно. — И бинт. — Ладно, и бинт. Нет, ну надо же было именно сегодня! — злясь на собственную неаккуратность, Йолдрем мимоходом вспомнила наставления Локи перед предстоящей магией. Локи… Вэйн нервировала неспособность взять химические реакции в собственном теле под контроль, раздражала беспомощность перед более сильным противником, который мог влезть к ней в голову без разрешения, и выбешивала вся ситуация в целом. С магией тоже ничего не выходило, и незатухающая надежда на успех асгардца со знаками была единственной путеводной звездой. Пока что она лишь пешка, которая вот-вот дойдет до края доски и станет ферзем. «И куда нас привели твои шалящие нервы в прошлый раз, не напомнить? Ах, точно, ты же тот год предпочла забыть, — ядовито проговорила совесть. — Умолкни, — тут же подумала Вэйн. — Продажная моя подруга, мы же уже давно договорились, что ты не будешь донимать меня по мелочам». Погруженная в дискуссию с внутренним голосом, Йолдрем не заметила приближения трикстера и не услышала, как тот ускорился, едва заметив, что с его союзницей что-то не то. Легшая на плечо рука мягко, но настойчиво развернула Вэйн. Губы Локи сжались в тонкую линию. Сердце ёкнуло при виде жуткой картины, приводя тело в боевой режим. Вся левая сторона лица была измазана в крови, особенно хорошо выделяющейся на бледной коже. Пропитавшаяся тряпка, которую девочка прижимала ко лбу побагровела и несколько капель упали на рабочий фартук. — Кто это сделал? — в голосе трикстера зазвенела сталь. Упустил? Нет, не может быть. Закипевшая в венах магия рассеялась в воздухе, отправляясь на поиски врага еще до того, как девочка успела ответить, и совершенно ничего не нашла. — Никто, — она стряхнула руку трикстера и развернулась. — Что произошло? — Локи вновь схватил девочку, но теперь уже за локоть, не позволяя уйти. — И не смей так от меня отворачиваться! — Отпусти — мне больно, — отрезала Вэйн, на этот раз рывком высвобождая конечность. — Ноги, растущие не из того места, со мной произошли. У тебя нет причин для беспокойства, а у меня отвратительное настроение чтобы что-то еще объяснять. — Хозяйка злитс-ся, что испортила два чертежа. — Помощь суфлера не требовалась, — разворачиваясь, бросила Йолдрем. Вэйн здоровой рукой открыла дверь, входя в царство медицины, пропитанное травами и зельями. Локи зашел следом. — Все нормально, я же сказала. — Поумерь свою злобу, мне нужна твоя трезвая голова, — понизив голос, сказал трикстер. — В школе новый человек, и у меня есть некоторые опасения на его счет. — Чт… — О, профессор Лафейсон, рад наконец увидеть воочию. Наслышан, наслышан, — сам того не осознавая, мужчина в лимонном халате оборвал студентку на полуслове. Высокий, плечистый, с тяжелыми кулаками он был больше похож на боксера, чем на скромного врача. Съехавшие на нос очки смотрелись глупо и неуместно, а вкупе с бородой будто приклеенной к худым щекам делали лицо мужчины совершенной неподходящим под данное телосложение. — Что же вы в дверях стоите? Проходите, нам с вами о многом поговорить нужно. Девочка повернулась к Локи за объяснением, но тот не торопился их давать, жестом подсказав ей не приближаться к врачу. Раз он не замечает ее, то это отличное стечение обстоятельств — не будет столько мороки, если его опасения подтвердятся. Лучшим решением было отослать союзницу в лабораторию, да только удача не на их стороне, раз в больничное крыло ее привела травма. Локи оценивающе посмотрел на целителя, незаметно прощупывая на предмет инородного магического фона или чего похуже. — Подождите минуту, мне бы хотелось сначала смыть с рук мел, прежде, чем мы начнем, — Локи обаятельно улыбнулся. — Да, разумеется. Я вас там подожду, — мужчина кивнул на одну из дальних коек, возле которой уже были разложены различные инструменты. Не теряя ни минуты, Локи направился к умывальнику, так удачно сегодня отгороженному ширмой. Девочка со змеей поняла его без слов и послушно пошла за ним, прекрасно осознавая, что трикстер не стал бы просто так ее предупреждать. Локи открыл кран, и вода, зашелестев в старых трубах, полилась нестройным ручьем, становясь звуковой завесой от посторонних ушей. Целитель к этому моменту уже удалился на приличное расстояние и что-то писал в коричневой записной книжке. — Человек? — обратился Локи к ёрму, что делал крайне редко. Чувствительный к магии Морокай и без вопроса Бога уже раздумывал над этим, то и дело пробуя языком воздух. Целители из святого Мунго имели обыкновение носить с собой артефакты и сильные зелья, пропитанные магией, так что ёрму пришлось нелегко. Какофония запахов вокруг мужчины доставляла Морокаю почти физическую боль. Несмотря на это он нащупал нить человеческой магии. — Человек. Очень с-слабый маг… — Морокай снова принюхался. — Да, человек. Крохотный червячок сомнения зашевелился в душе Локи. Ни он, ни подозрительный сверх меры ёрм ничего не обнаружили, и все же в этом целителе Лафейсон видел темную лошадку. Вмиг посерьезневшая союзница все еще ждала его объяснений, прижимая окровавленную тряпку ко лбу. Без сомнений она все же злилась, но, хвала Богам, держала гнев в узде, выдавая его только крепко сжатым кулаком и плотно сомкнутыми губами. Сейчас не до эмоций. Локи подавил вздох, глядя на измазанное кровью детское лицо. — Угораздило тебя именно сегодня, — он осторожно убрал тряпку, и рассеченная кожа тут же заполнилась кровью. — Сама знаю, — процедила Вэйн, морщась. Новость о потенциальном враге веселья не добавляла. — Где еще? — Локоть, коленка, ну и так по мелочи. Синяки сами заживут, мне бы лоб поправить, — неохотно ответила Йолдрем и, поймав вопросительный взгляд Локи, продолжила: — Зацепилась за разводной ключ, утащила за собой кульман, а это уже заслуга острых углов стола. Какое же слабое у людей тело, но до них Локи дела нет. Какое же у нее слабое тело. Даже падение с высоты ничтожно малого роста способно отправить ее обратно в руки темным тварям. Он отказывался понимать, как можно тысячелетиями выживать в оболочке, что не прочнее мыльного пузыря. — Профессор Лафейсон, у вас все в порядке? — окликнул Локи целитель. — Сейчас иду, — крикнул трикстер в ответ, возвращаясь к осмотру повреждений. Он далек от искусства врачевания, и все же знал, как работают с простейшими ранами. — Никаких зелий и швов. Вообще ничего, кроме простой воды. Я запрещаю. — Это еще почему? — Потому что швы придется либо сегодня же снимать, либо после ритуала вырезать из зажившей раны, а большинство зелий, что здесь используют, оставляют след в организме, — как неразумному котенку терпеливо пояснил Локи. — И никакого кофе. — Да помню я. И все, что ты еще рекомендовал в точности соблюдаю. Лафейсон отпустил девочку, чтобы смыть с пальцев кровь. Вэйн встала на цыпочки и заглянула в чересчур высоко повешенное зеркало. Не предупреди ее Локи о швах, точно бы взялась за иглу. Придется в этой жизни походить со шрамом, какая жалость. Злость нехотя разжала когтистые лапы, давая возможность трезво оценить ситуацию. Морокай сказал, что целитель человек, так? А если он еще один асгардец, скрывающий свою суть под амулетом или еще какой магической вещью? «Дайте уже спокойно поработать! Тихо-мирно доделать машину и расплатиться с Локи. Неужели так сложно забыть о нашем с ним существовании еще на три месяца, как забыли на предыдущие четыре?!» Вэйн проводила Локи взглядом в отражении. Скатившаяся с ресниц красная капля упала на пожелтевшую от времени раковину и смешалась с текущей водой. — Я видел бинты в ш-шкафу. Меня прошлый хозяин учил их накладывать, так что… — Будет кстати, — смягчилась Вэйн, засовывая тряпку под струю воды. Забота ёрма ей льстила, и незачем ему знать, что на своем теле она способна вылечить любую травму. Переломы, вывихи, раны вплоть до сквозных и операции в непредназначенных для людей больницах, где нужно быть в сознании и руководить процессом. Остаться на этом свете захочешь, и не такому научишься. Все той же тряпкой Йолдрем умыла лицо и по возможности промыла рану, сцепив зубы тихо ругая себя на неизвестном Морокаю языке. — Я бы зас-ставил тебя выпить рябиновый отвар, — ёрм вытянулся, чтобы получше рассмотреть лицо хозяйки. Острые чешуйки на его голове ходили ходуном, оповещая о крайней степени недовольства. — Уже не получится, — Вэйн перекрыла кран и поспешила к шкафу со стеклянными дверцами. Больничное крыло ненормально пустовало. Ни учеников, ни медсестер во главе с мадам Помфри, никого, кто мог бы помешать Локи отвечать на неудобные вопросы целителя. Тактичность или тонкий расчет? Вэйн краем уха слушала, о чем говорит мужчина, чье имя она прослушала, но пока тот говорил о бытовых вещах и о работе. Словом, сплошной белый шум. Йолдрем отыскала бинт, ругая теперь уже магов за отсутствие пластырей. — Ближе к делу, — не выдержал Локи после очередной совершенно неинтересной истории. — Все успеется, — отмахнулся мужчина, украдкой посмотрев на пациента и тут же вернулся к записной книжке. — Знаете, меня всегда интересовали руны. Кто ваш учитель, если не секрет? Вэйн встала перед зеркалом, решая, как лучше делать перевязку. К счастью, кровь почти остановилась, и Йолдрем воспользовалась этим. Объемный пучок мешал, а после неудачного приземления потерял былой приличный вид. Заколки вместе с палочкой отправились на узкую полочку прямо под зеркалом, и длинные густые черные волосы упали на спину. Вэйн придирчиво осмотрела свое отражение, неопределенно ухмыльнувшись. Тысячи четыре назад ей пришла в голову идея обогатиться за счет одного заносчивого наемника, живущего в окрестностях Бетельгейзе, а потом примерно в таком же виде стояла в медблоке так удачно угнанного звездолета. Правда, вместо бинта у нее был спрей с наночастицами и бортовой компьютер с функцией оказания медицинской помощи любым формам жизни. На скорую руку заплетя волосы в одну косу, Вэйн принялась перематывать голову, прислушиваясь к совершенно не относящимся к лечению вопросам. Если целитель асгардец, то его игра выглядела жалкой и прямолинейной. Естественно, Лафейсон бессовестно лгал, как и подобает тому, кто считает себя Богом Лжи, иногда спрашивая в ответ. Локи поймал Таддеуса Суинтона первым, как ловят за руку карманника или жулика в карточной игре. По-другому и быть не могло. Слово за словом, шаг за шагом, Локи понемногу узнавал, кто же скрывается под личиной безобидного Таддеуса, чтобы быть уверенным наверняка. Вопросы тот приготовил заранее, записывая под ними ответы Локи и, судя по движению перьевой ручки, либо обладал плохим почерком, либо использовал не английский. Левша, но предметы брал правой рукой, что странно, учитывая любовь смертных к переучиванию детей. «Переученный правша, — заключила Вэйн, сопоставив действия врача. — И что он там такое пишет?» Покончив с повязкой, она стала выглядеть как участник боевых действий. Плюнув на внешний вид, Йолдрем полностью переключила внимание на целителя. — Профессор Лафейсон? — целитель поправил съехавшие на нос очки, недоумевая, почему пациент вдруг замолчал и смотрит ему за спину. — Там кто-то пришел? — мужчина повернулся корпусом вслед за взглядом профессора, но никого не увидел. Ткань лимонного халата жалобно затрещала на широких плечах и все же выдержала движение. — Жить буду, — ответила Вэйн на немой вопрос трикстера. — Призрак. В этом замке их слишком много, — пожал плечами Локи. Пользуясь случаем союзница заглянула через плечо целителю. При этом она совершенно не боялась быть обнаруженной, стоя ближе вытянутой руки, ведь наверняка подобным образом поступала не одну тысячу раз. Девочка постоянно доказывала Локи, что знает множество языков, в том числе мертвых, которые выучила в поисках решения. И именно поэтому сведенные к переносице брови совершенно не радовали Бога. — Он либо ручку расписывает, — союзница напряженно водила глазами по страницам, тщетно пытаясь уловить суть, — либо я не знаю этот язык. — Я вас попросил наколдовать, — продолжил целитель, возвращая разговор в прежнее русло. Он кивнул на тумбочку, куда только что поставил некое хитрое устройство, в котором Локи с большим трудом угадал определитель магии. — Положите руку на крышку и представьте, что создаете малое заклинание света. Это позволит мне проанализировать насколько хорошо вы оправились от истощения и степень контроля магии. Не беспокойтесь, процедура безболезненна. Попался. Не будь Локи одним из сильнейших магов Девяти миров, может и не понял бы, что перед ним. Были времена, когда в поисках тропинок меж царствами и способах укрытия от вездесущего взора Хеймдалля он учился на похожих устройствах прятать себя. Учился подделывать свою магию под естественный магический фон воды и листвы, огня и земли, сливаясь с ним и растворяясь. Локи мысленно улыбнулся. Один, тебе не хватило фантазии сокрыть суть предмета? Или ты посадил в тюрьму единственного, кто был на это способен? Коробка с тонкими стенками из металла спокойно умещалась на тумбочке вместе со стаканом воды и футляром от очков. В боковые грани были вставлены линзы, а вокруг каждой из них концентрические круги, заполненные рунами. Слишком хорошо выполненными, чтобы быть творением человека. — Никогда не видел таких артефактов, — Локи пододвинулся ближе к устройству, чтобы рассмотреть его. Он специально нахмурился, вчитываясь в рунические связки, которые все до единой для него были просты, как лошадиная подкова, но вот люди и близко к ним не подобрались. — Я уже довольно долго преподаю древние руны и, к своему стыду, не понимаю, о чем здесь идет речь. Где вы его раздобыли? — Последняя разработка Отдела Тайн. Приступайте, пожалуйста, — мужчина записал несколько слов, следя за действиями пациента поверх очков. Девочка тут же переписала новую информацию в найденный поблизости пергамент. Уж в точности копировать что-то за столько лет она отлично научилась. — Доктор, — Локи провел пальцем по одному из кругов, соблюдая нейтральную интонацию в голосе, — когда я спрашиваю о рунах, это чистой воды профессиональный интерес и ложь мне не нужна. Придумать небылицу я и сам в состоянии. В Отделе Тайн рунологи такое не создавали, если только я не стал предметом их пристального внимания, и в таком случае я вынужден отказаться от обследования. Изучите законы на досуге. — Директор сказал, что вы согласны на любое обследование, разве нет? — И вы только что подтвердили мою правоту. На любое обследование, пока оно законно. Что же до этого устройства, то мне бы хотелось увидеть сертификаты и прочие горячо любимые Министерством бумаги, подтверждающие, что данный артефакт не навредит мне. В том числе расшифровку каждой связки вплоть до двадцать восьмого знака с описанием эффектов. — Вы отказываетесь? — целитель сжал перьевую ручку с такой силой, что, казалось, та сейчас разлетится в щепки. — Ни в коем случае, — Локи одарил проигравшего дежурной улыбкой, — иначе это бы нарушило мой контракт с директором. Есть еще процедуры, которые вы хотели провести? А сдерживал свои эмоции Таддеус Суинтон из рук вон плохо. Желваки задвигались на узком лице. Он метнул на Локи недовольный взгляд и громко топнул ногой. Все ранее разложенные предметы подскочили и полетели в раскрытый саквояж. Оба поднялись со своих мест. Локи протянул руку, чтобы проверить свою последнюю теорию. — До встречи, я полагаю. Не говоря ни слова, Таддеус с силой пожал руку пациенту и поспешил на выход. — А я и не заметил, что у вас протез. Так просто и не увидишь, — бросил Локи вслед мужчине. — Качественная работа. — Волк забрал по глупости. Дверь хлопнула. Вэйн подошла ко все еще смотрящему вслед ушедшему Локи и протянула ему листок с переписанным из записной книжки. Лафейсон уделил ему всего секунду, даже не вникая в содержимое. — Значит, асгардский тебе не ведом. Интересно, — задумчиво произнес трикстер. — Однорукий асгардец, которого лишил руки волк. Тюр, угадала? — в голосе Йолдрем не было ни капли удивления. Подумаешь, очередной желающий по их души. — Неплохо, — во взгляд Локи вернулась осмысленность. — Как с-скоро он вернетс-ся? — Морокай слез на кровать, чтобы получше распробовать запахи того, кому удалось укрыться от него. — Надеюсь, что не скоро, — вместо трикстера ответила Вэйн, поправляя повязку. — Помнишь, как я на тебя бумаги собирала? Локи же промолчал. Все зависело от того, насколько Один заинтересован в них. Послал Бога Мудрости, Войны и Чести расколоть того, кто живет во лжи и хитрости? Жаль, что равный давно гниет в тюрьме.***
Прислонившись к дверному косяку кабинета защиты от темных искусств, Вэйн, скрестив руки на груди, наблюдала за студентами. Погрязнув в работе и разбирательствах с уж больно много о себе возомнивших асгардцах, она так и не успела помочь преподавателю с проведением урока вместе с Морокаем. Сегодня последний день, когда Вэйн еще может посетить занятие в качестве студентки, потому что после заклинания Локи она, во-первых, заметно изменится, а, во-вторых, это последняя учебная неделя перед экзаменами. Йолдрем вздохнула, стараясь получше выжечь воспоминание о Хогвартсе в хаотичной памяти. — Не грус-сти, — инстинктивно почувствовав настроение хозяйки, Морокай слегка боднул ее в висок, прямо под наложенной повязкой. — Я буду скучать по этому миру, — честно призналась Вэйн. — Тюр точно покинул стены школы? Близкое знакомство с еще одним асгардцем не входило в ее планы, но час назад Судьба решила иначе. По настоянию Локи она отсиделась некоторое время в лаборатории, как раз прибралась после неудачного падения. Главное, что Тюр, в отличии от рыжего-Локи, ее не видит, да и что ему может понадобиться от маленькой слизеринки? Прошло слишком много времени, и ее следы должны были давным-давно исчезнуть из лабиринта, а уж из памяти божества и подавно. Иногда и от казни есть польза. И не от таких сбегала. — Я его не чувс-ствую, — заверил Морокай. — Вороны поблизос-сти, но им нечего передать хозяину. — Хорошо. Вэйн не стала сегодня надевать платье, отказавшись от него в пользу школьной формы. По этой же причине она оставила возле кровати брошь в виде пожирающей собственный хвост змеи, которой обычно застегивала мантию на уроках, скрывая неформальную одежду. Хватило ей лекции от Макгонагалл и от Северуса, да и просто из уважения к тем, кто знает больше нее. — Ты ведешь с-себя так, будто видишь замок в пос-следний раз. — В какой-то степени это так и есть. Школьники разъедутся по домам, те кто знал меня — забудут, едва ступив за порог. Для меня они навсегда останутся на страницах дневника, но когда я доберусь до них, чтобы вспомнить? — А как же я? Вместо ответа Йолдрем погладила ёрма по голове. Ее будущий персональный демоненок… — Пойдем перекусим чего-нибудь. После набега на кухню, Вэйн таким же образом посетила всех, кто был ей хоть сколько-нибудь интересен. В дневнике появилось несколько новых записей, которые по какой-то причине она позабыла сделать раньше. Директор, деканы, Малфой со свитой и прочие навсегда заняли свои места на телесного цвета страницах. Трансфигурация стояла последней, и единственная удостоилась присутствия Вэйн. Макгонагалл, кажется, обещала ей специальный список литературы на лето. Стоит отдать профессору должное, болезненно реагировать на всякий выходящий за рамки ее логики вопрос она перестала, даже села писать книгу. Может хоть так до магов дойдет, что их взгляды на реальность нужно капитально пересматривать? На ужине кусок в горло не лез ни ёрму, ни Йолдрем. Доктор заставляла себя есть через силу только из-за подготовки к заклинанию, Морокай же, не стесняясь, шипением отогнал от себя всех желающих к нему прикоснуться и демонстративно занял собой три места. С самого начала идея Бога связаться с некромантией ему казалась неоправданно рискованной. Сколько людей вокруг, хоть всех осуши. Пусть хозяйке надоело детское тело, ему самому больше нравилось возвышаться над остальными, но Лафейсон-то должен понимать, что если с ней что-то случится, он домой уже не попадет. Морокай столько лет прожил и богов не видел, а стоило одному появиться на горизонте, как остальные слетелись словно мухи. Лучше бы и дальше такую родню не знал. Тем временем Локи тщательно все подготавливал. На поле боя он вытягивал жизнь врага за несколько секунд, суть не в этом. Соль в том, что ему ни разу не приходило в голову остановить процесс и посмотреть на результат. Даже простые воины с отвращением наблюдали за действием этой магии, а Тор с дружками и подавно. В Асгарде всегда ценилась грубая сила, не ум. Куда этим дуболомам до тонких материй и хитросплетений заклинания, что управляет чужой жизнью? Вот из-за таких моментов Локи и не чувствовал себя своим даже тогда, когда его магия спасала тысячи жизней, а губила и того больше. Для Тора все равно это были лишь фокусы… Лафейсон, закрыл на пару мгновений глаза, прогоняя мысли, которые такими темпами доведут его до Йотунхейма. Больничное крыло пустовало, но он все равно наложил на него пару заклинаний на всякий случай. Светом ему служила растущая луна за окном и единственная зажженная свеча. Хоть Локи и примерно предполагал к чему готовится, припас он гораздо больше, чем нужно. Дожидаясь союзницу, трикстер немного нервно перекладывал в руках стеклянный шар — будущий сосуд для отобранной жизни. Удержать в теле такую силу из-за желающего добраться до него Одина он не сможет, приходится выкручиваться. Забавно. Впервые за много столетий он волновался перед сотворением заклинания. Даже странно, если задуматься. Локи отложил шар в сторону. Щелкнувшая дверная ручка заставила его обернуться. Вэйн пришла одна, насилу уговорив ёрма отправиться на охоту и не волноваться о ней. Царившая в крыле атмосфера немногим отличалась от кладбищенской. На передвижном столике возле выбранной трикстером койки расположились несколько десятков зелий и еще столько же баночек, не поддающихся классификации, тумбочка же ломилась под тем, что не влезло на столик, а посреди всего этого великолепия стоял Локи. Вэйн кивнула ему, подходя ближе. — Только не говори, что мне все это выпить придется. В меня же не влезет, — она сложила в изножье кровати заранее приготовленную одежду. Морока со сменой гардероба на размер побольше отняла гораздо меньше сил, чем можно было представить. — Куда же ты денешься, — союзница после этой фразы икнула, чем вызвала улыбку на лице Локи. — Шучу. Готова? — Готова, не первый раз искусственно старею. Переодеваться? — Ширма там, — Лафейсон махнул рукой в сторону, тактично отворачиваясь. Не первый раз, значит… Вэйн вытащила из стопки вещей длинную бесформенную тунику белого цвета и удалилась в указанную сторону. — Какие были последствия? — спросил Локи, решив узнать все из первых рук. Среди вещей он узнал платье темно-фиолетового цвета. Нет, зеленый ей больше идет. — Зависит от метода. Иногда никаких, иногда это очень неприятно. Чаще всего пользовалась темпоральным облучением, — послышался звук упавшей на пол одежды. — У меня несколько молочных зубов осталось, не знаю насколько это важно. — Важно то, что скоро у тебя и коренные посыпятся, — Локи принялся отмерять положенную дозу зелий собственного приготовления. — В волосах появится седина, а лицо покроется морщинами, и ты пожалеешь, что согласилась отдать полвека жизни из, в лучшем случае, столетия. Еще не передумала? — Это я-то постарею? — прыснула Вэйн, выглядывая из-за ширмы. — Сколько раз мне нужно упомянуть генную инженерию, чтобы ты запомнил? Мне отмерено ровно восемьдесят лет жизни, а выглядеть буду плюс-минус на двадцать пять. — Что значит «отмерено»? — Это значит, что мне нужно очень сильно постараться, чтобы умереть от болезни до этого возраста. После этого в игру вступали Уравнители и начисляли дополнительные годы в зависимости от деяний. Технология утеряна, данные зашифрованы и повторить никто не может. Говорила же, меня нельзя равнять с местными людьми. Постой, ты же не собирался определять сколько лет забрал по внешним признакам? Неподходящая случаю тихая радость закралась в ледяное сердце трикстера. Хоть и смертная, но не постареет и до конца дней своих останется молодой… Мидгард отвратительно повлиял на него, раз он думает о веке смертной, а не о заклинании. Чему он радуется? — Девы Асгарда убили бы за такую способность. — И убьют, можешь не сомневаться. Парочка дикарей из меня за это суп хотели сделать, — Вэйн босиком подошла к возящемуся с мерной посудой асгардцу, оставив больше не нужные вещи висеть на ширме. — А я-то думала, почему в джакузи овощи положили? Локи видел, что девочка пытается скрыть волнение за непринужденной улыбкой и деланным спокойствием. Руки, перебирающие четки, выдали ее. Нехитрый символ веры она отложила в сторону последним, сразу после железных браслетов против фейри, с которыми не расставалась, хоть Долиракель больше на глаза ей не смела показываться. Ничтожное создание, жестоко порабощенное Богом, вообще не могла и вздоха сделать без его позволения. Локи решил, что перед самой отправкой подарит подданную Неблагого Двора союзнице в счет грядущих дел. Великодушный дар той, что вместе с ним поставит человечество на колени. Как же он ждал того момента, когда заключит с ней новую сделку и начнется его восхождение… Не зная куда себя деть, Вэйн осталась стоять позади Локи, спиной к окну. Наконец, трикстер отошел от столика в сторону, приглашая ее подойти ближе. — Выпей, — Локи протянул наполненный до краев стакан с подозрительно дымящимся содержимым. Без лишних вопросов Йолдрем, морщась, выпила кислое зелье. — Я надеюсь, печень у меня не откажет? — Не откажет, пока я не пожелаю, — Локи удостоверился, что девочка выпила все до последней капли. За прошедший почти год он достаточно хорошо ее узнал, чтобы одним жестом заставить придержать сотни вопросов при себе. Она же, в свою очередь, достаточно уроков усвоила и покорно замолчала. Еще отыграется, Локи уверен. Быстродействующее зелье уже впиталось в ее тело и медлить было нельзя. В руке Локи появился кинжал, один из тех, что остались с ним еще с Асгарда. И снова в глазах союзницы ни капли страха или сомнений. Доверяет йотуну на грани безумия. Точно, она давно сошла с ума, и он такой же, раз это выражение золотых глаз его больше не раздражает. — И что же, совсем не страшно? — А есть смысл? Лучше подскажи, что делать нужно, — чтобы смотреть приблизившемуся вплотную трикстеру в глаза, Вэйн приходилось запрокидывать голову, а Локи, похоже, этого и добивался. — Не дергайся, если сможешь, — попросил Лафейсон. Лицо мага ожесточилось, как будто вовсе не он улыбался минутой раньше. У Вэйн скрутило живот не то от вида довольно знакомой картинки, не то от принятого зелья. Левую руку Локи положил ей на затылок, фиксируя и заставляя еще выше поднять подбородок. Блеснувшая в поле зрения сталь клинка запоздало поведала Вэйн о намерениях мага относительно оголенной шеи. Сжав губы, Локи с хирургической точностью хладнокровно перерезал яремную вену, отточенным в сражениях движением. Те зелья, которыми он напоил союзницу, с лихвой должны были покрыть возможные риски и заглушить боль. Наверное, все же стоило ей примерно описать действия, но теперь уже поздно. Она широко распахнула глаза и открыла рот в попытке надышаться. Руки инстинктивно дернулись зажать рану, но союзница мигом вернула их на место, сжав ткань туники покрепче. Все это произошло еще до того, как отпущенный в свободное падение кинжал со звоном упал на каменный пол. Локи пережал вену освободившейся правой рукой, с жадностью выкачивая буквально вытекающую жизнь. Он видел, как лицо девочки стремительно теряет детские черты вслед за меняющимся телом. Опасаясь превратить ее в жертву анорексии, Локи по капле вливал через затылок поддерживающие чары. До такого уровня он добрался впервые. Внешний вид перестал меняться так же быстро, как и начал, затормозив в обещанных двадцати пяти годах, выдавали утекающие годы только волосы, беспрерывно растущие и выпадающие. Глубокая рана на лбу, полученная по случайности, превратилась в бледный шрам, а жадность искусства некромантии все не отпускала трикстера. Глаза Бога в полутьме крыла засветились потусторонним зеленым светом и стали похожи на кошачьи. Вэйн чувствовала, как трещат кости, как растет новая кожа, как чешется голова под новой тяжестью волос. Чем именно Локи напоил ее, она не знала, однако его действие явно подходило к концу. За несколько секунд действия заклинания Вэйн, как подстреленная лань пыталась устоять на ногах под силой навалившейся слабости, цепляясь за горящие жадностью и жестокостью зеленые огни. Локи забрал ровно пятьдесят лет. Как бы не пыталось заклинание контролировать его волю, союзница нужна ему живой. Отнимая руку от горла, он запечатал порез так хорошо, как только был способен и тут же усадил уже девушку на койку. Она хотела что-то сказать, но закрыла рот рукой. Вэйн беспорядочно начала прочесывать глазами ближайшее окружение в поисках хоть какой-то емкости. Деревянное ведро в этот же момент материализовалось у нее на ногах. — Меня… не то… шнит, — отплевываясь от выпавших молочных зубов, пробурчала насильно наклоненная над ведром Вэйн. После этого рука, державшая затылок исчезла, и Йолдрем смогла поднять голову. — Не смотри на меня так, иначе мне кажется, что я просто обязана упасть в обморок. Локи незаметно выдохнул. Жива, у него получилось. Он присел на соседнюю койку, продолжая нахмурившись рассматривать заметно повзрослевшую союзницу действительно ожидая обморока. Кто знает, как люди такую магию переносят. — Я думал, ты повыше будешь, — в конце концов улыбнулся Бог, возвращая девушке ее же некогда сказанную фразу. — Мне и так нравится, — через силу улыбнулась в ответ Вэйн. Йолдрем вытянула вперед руки, пошевелила пальцами. Потом ощупала рану на шее, с удивлением не обнаружив достаточное для нее количество крови ни на тунике, ни на руках асгардца. Так, пару капель, не больше. — Почему отросли только волосы на голове, а ногти лишь немного изменились? — Вэйн зарылась пальцами в распущенную прическу. Помимо уже валяющихся на полу прядей, что должны были выпасть по прошествии времени, вычесать оставшиеся все же не помешает. И подстричься наконец. — Я забрал их потенциал, — Локи взял в руки стеклянный шар. Тонкие зеленые нити на его поверхности стали видимыми, когда Лафейсон вложил в него забранные годы. Надежный сейф не даст любопытным и близко понять, что он из себя представляет. Клубящаяся внутри него золотая дымка осела, скрывая суть. Хоть сейчас на елку вешай. — Как ощущения? — Кости чешутся, — ответила Вэйн, спуская ведро на пол. — Можно идти? Мне чертеж доделывать нужно. Локи с подозрением осмотрел хрупкую фигурку девушки на кровати. Сколько бы он не перестраховывался, мышечную массу нарастить хоть немного все же стоило. Повзрослевшее тело слишком хорошо легло на образ маленькой девочки, будто всегда таким и было. Прежними остались лишь глаза неестественного золотого цвета. — Подожди еще пару часов. — Так беспокоишься обо мне? — прищурилась девушка, обнимая себя за плечи. — Лень перетаскивать все это в лабораторию, — закатил глаза трикстер, имея в виду стоявшие вокруг зелья. Вэйн пожала плечами. Слабость все равно еще была слишком сильной, чтобы куда-то идти. Опираясь на кровать, она, покачиваясь, поднялась на ноги и едва не упала, запнувшись об отросшие до пола волосы. — Не одолжишь кинжал? За действиями союзницы трикстер следил не мигая. Просто удерживать вертикальное положение ей было тяжело, а все продолжает пытаться казаться сильной. Помедлив, Локи подбросил испачканное в крови оружие и передал вперед рукояткой. — Благодарю, — Вэйн покрепче сжала кинжал. Из вороха принесенных вещей она прихватила так удачно припасенную расческу. Четки и браслеты заняли положенные им места на тонких запястьях, а вместе с кинжалом стали неподъемным грузом, тянувшим руки к земле. Вэйн стиснула зубы, но снимать не стала. — Колдовать еще могу? — Слишком громкое название для твоего исполнения, — пренебрежительно отозвался Лафейсон. — Воздержись на пару дней от экспериментов, и все будет нормально. Локи с ногами забрался на койку, подложив подушку под спину. Глядя на покачивающуюся союзницу, что с трудом переставляла ноги, он думал о донимающем его Одине. Оставить как есть или спрятать, выдав девушку за «мать» Шарлотты? Нет, пожалуй, оставит так. Старик до сих пор не проявил к ней явного интереса, а значит и повода давать ему не стоит. Девушка нетвердой рукой сжала волосы в кулак на уровне талии и отсекла лишнее одним движением. Локи щелкнул пальцами, сжигая оставшиеся после магии следы. — Услуги парикмахера интересуют? — улыбаясь, спросила Вэйн, спиной чувствуя какую реакцию вызвал невинный вопрос. — За столько лет я хорошо научилась, — преодолевая слабость, Йолдрем взялась за расческу. — Будь мы в Асгарде, тебя бы выпороли за этот вопрос, — ответил Локи, не отрываясь следя за движением гребня. — Я пытаюсь быть любезной, а ты мне поркой грозишь. Нехорошо, принц. — Царь, — незамедлительно поправил Лафейсон. Кинжал и расческа небрежно полетели в полочку под зеркалом, а Локи молча сел на кровати, дожидаясь продолжения. Что, неужели ей взбрело спорить на эту тему с Ним, Богом? Когда же девушка болезненно оперлась на раковину, до трикстера наконец дошло. — Что-то мне нехорошо… — резко севшим голосом выдохнула Вэйн. Оправившийся от шока организм решил незамедлительно напомнить хозяйке о своем существовании черными мошками перед глазами и подкашивающимися ногами. — Монаршая… — Йолдрем сглотнула подступивший ком к горлу, — особа, помоги… Локи оказался рядом еще до окончания фразы, подхватывая того и гляди грозящуюся упасть девушку. — Чертежи ей доделывать нужно, — пробубнил трикстер, закидывая руку себе на плечо, чтобы было удобнее поднять. — Сама… дойду. Только придержи, — зеленея, попросила Вэйн. В голове крутились самые разнообразные болезни, под которые подходили накатившие симптомы, и ни одна не удовлетворяла запросам. — Такого быть не должно, — вслух подумал Локи, усаживая союзницу на койку и на всякий случай пододвигая поближе ведро. Он же был совершенно уверен, что все прошло, как надо. — Не смей терять сознание, слышишь? — Такое ощущение, будто у меня отравление, похмелье и лихорадка в одном флаконе, — тихо сказала Вэйн, сворачиваясь калачиком на койке. — Что со мной? Кинувшийся было к зельям Локи остановился. Сколько книг он прочел, изучая магию, не счесть. Неужели среди них не найдется ни одной подходящей? Трикстер прокрутил в голове все этапы заклинания, пытаясь выявить причину. Внезапная догадка мысленно отвесила ему подзатыльник. Боясь навредить своему ключу к спасению, Локи собственными руками и воплотил все свои опасения. В который раз забыл, что перед ним человеческий ребенок. Только сегодня это могло кончиться плачевно, будь союзница полностью неотличима от местных жителей. Ослабевший организм, да впридачу детский… О чем он думал, накачивая ее зельями и магией? — Перегрузка, — подумав, ответил Локи. Истинное зрение лишь подтвердило догадку. Собственная магия не поспевала за выросшим с возрастом резервом, плескаясь на уровне близком к нулю, а поддерживающее заклинание Локи весило существенно больше. «Доигрался». — Лечится? — Магия должна сама прийти в баланс, — Локи отошел к столику на колесах, прикидывая какое зелье принесет пользы больше, чем вреда. Вэйн вдохнула поглубже, успокаивая готовый вывернуться наружу совершенно пустой желудок. Подскочившая температура заставляла думать, что вокруг царит жаркое лето, а не холод каменного замка, и окончательно исчерпавшей все ресурсы доктор было абсолютно все равно, что из одежды на ней только бесформенная туника до колен. — Спать можно? — закрывая глаза, спросила Йолдрем. Пляска огня на фитиле свечи слепила, и отвернуться от него Вэйн пока не могла. — Нужно. Локи посмотрел на просвет пузатую бутылку из коричневого стекла, которая, как и парочка других, была позаимствована у зельевара. В чистую колбу упали первые капли нового зелья, продукта импровизации мастера магии. Ему бы развернуться в нормально оборудованной лаборатории или хотя бы в кабинете декана Слизерина, а не ютиться на паре метрах между койками. Спиной Локи слушал, как дыхание союзницы постепенно выровнялось, лишь изредка прерываясь короткими вздохами. Накатившее предчувствие заставило его поднять голову от зелий. Кто-то приближался. Готовясь к тому, чтобы отобрать годы жизни, Локи, без сомнений, тщательно продумал скрывающий барьер от непрошенных зрителей. Недостатком его было сокрытие магии в обе стороны, проще говоря, трикстер сидел в информационном вакууме. А раз так, то кто вызвал чувство? — Я ведь ему говорил, что нужно сразу его забирать и дело с концом, — донесся из коридора знакомый голос, вторящий тяжелой поступи. — Кар! — Что «кар»? Думаешь, мне самому нравится торчать здесь, когда мог бы распивать мед на пиру? Ничего же толком серьезного и не произошло, а шума подняли, что хватит на угрозу Фенрира. — Кар! — Прямо так и передай, — будничный тон превратился в угрозу. «Упертости им не занимать. Чахнут в золотых залах, ожидая чего-нибудь интересного, масштабного и, желательно, кровавого. Неужто мир во всех Девяти мирах царит?» — подумал Локи, продолжая, как ни в чем не бывало, смешивать различные составляющие. — Это просто помехи, — в крыло протиснулась внушительная фигура «целителя» с вороном на плече. В руке он держал устройство похожее на компас. Лафейсон мельком осмотрел вошедших. Ищут его магию, которой он наследил в лабиринте. Ищут подтверждение слов вернувшего рассудок пленника, чтобы отправить Локи на Суд на законных основаниях. Уважают права смертных магов, как это трогательно. Тюр потряс артефакт, внутри которого бирюзовый огонек забегал под линзой по размещенной карте секторов и снова вернулся в прежнее положение, указывая на то место, где несколько часов назад стоял Локи, накладывая скрывающее заклинание. Для верности Тюр еще несколько раз постучал позолоченным корпусом об стену. Ошалевший от такого издевательства заточенный внутри дух рассеялся дымкой, но мгновение спустя вновь воплотился на прежнем месте. Громкие звуки разбудили Вэйн, которая и без них балансировала между сном и реальностью. Она приоткрыла глаза, щурясь от света. От вида спорящего с вороном асгардца Йолдрем нахмурилась. И вовсе не потому что они могли представлять угрозу, Локи склонился над зельями и, скорее всего, как-то скрыл себя и ее магией, а из-за невозможности понять какую из жидкостей на тумбочке безопасно употреблять. — Долго они еще галдеть собираются? — Вэйн перевернулась на спину, прислушиваясь к телу. — Пока не надоест, — бросил через плечо трикстер, решив, что раз у союзницы есть силы разговаривать, то не все так страшно. К счастью, Тюр оказался достаточно мудрым, чтобы суметь, кто бы мог подумать, переспорить ворона. Вэйн облегченно вздохнула, наслаждаясь наступившей тишиной, разбавляемой лишь звуком взбалтываемой в бутылке жидкости. — Убила бы за чашку кофе, — вздохнула Йолдрем. — У меня есть кое-что получше. Локи последний раз перелил зелье из одной бутылки в другую. Получилось оно совсем слабым, почти не отличимым от обычного сока, но это все, что пока можно применять. Девушка потянулась за протянутой бутылкой и поморщилась, когда насилу приподнялась на локте. — Спасибо, — Вэйн сделала подобие кивка, после чего с жадностью отхлебнула пахнущее травами зелье. — Ты слишком часто это делаешь, — сказал Локи. — Что именно? — уточнила оторвавшаяся от спасительной жидкости Вэйн. — Благодаришь меня. — В твоей культуре так не принято или считается оскорблением? — совершенно серьезно спросила Йолдрем. Локи отрицательно покачал головой. — Вот и не жалуйся тогда. Она протянула трикстеру опустевшую бутылку и вновь обессилено упала на подушку. Температура все еще сжигала тело, действуя на разум. Локи поставил тару на передвижной столик и хотел уже откатить его к шкафу, чтобы вернуть зелья на свои места, как союзница окликнула его: — Локи, — Вэйн проглотила ком в горле, — присядь, пожалуйста. Бог вопросительно выгнул бровь на странную просьбу девушки, а та невозмутимо подвинулась в сторону, освобождая место. Еще не догадываясь зачем, Локи присел на самый край, даже через несколько слоев одежды ощущая исходивший от союзницы жар. И тут она выкинула то, что Лафейсон никак не ожидал: положила его руку себе на лоб, сопроводив действие наглым «сними иллюзию, прошу». Локи сцепил зубы. Нарочно ведь напомнила, не так ли? Сбить температуру можно и другими способами, зачем же провоцировать? Девушка просяще смотрела на него, будто точно была уверена, что ничто больше ей не поможет. И Локи снял магию быстрее, чем вспыхнувшая из искры злоба разгорелась в пожар. Разум моментально нашел десятки объяснений такому покладистому поведению, а сердце… Корка камня и льда, за столетия покрывшая сердце ледяного великана, дала трещину, пропуская обволакивающее тепло. Среди мусора и грязи, среди жалких смертных ему повезло найти самородок. Вэйн не видела, как Локи улыбался, отвернувшись в сторону, чтобы не видеть себя без скрывающей магии. Она вскользь подумала, что ей бы стоило покраснеть и смущенно накрыться покрывалом, но спасительный холод казался куда более важным таких условностей. Вливаясь в общество, Вэйн делала многие вещи просто потому что помнила, что так нужно. — Спи, амун, — понизив голос, сказал будущий царь, намеренно используя неизвестный девушке асгардский. — Переведешь? — Еще один вопрос, и я уйду. — Все-все, молчу, — хоть Вэйн и улыбнулась, но все же дернулась придержать руку того и гляди готового передумать йотуна. Пальцы наткнулись на ледяную кожу тристера, и Йолдрем сделала вид, что хотела поправить себе волосы, потому что до остуженной головы наконец дошло, что сердце колотится вовсе не из-за последствий магического воздействия. За окном пролетел недовольный Хугин, устремляясь назад к Одину с вестями из мира людей. Он лишь доносчик и не может спорить с хозяином, а стоило бы попытаться. Тут нужен маг, не воин, и как же жаль, что ни один не свободен — все их силы брошены на сокрытие троп между Асгардом и грозящим войной Йотунхеймом. Хугин знал, что и Тюр скоро вынужден будет отбыть, и вместо него пришлют какого-нибудь мальца. Мунин часто напоминал о двуличности рунолога и его скрытых знаниях. Его бы допросить, как умеют только в пыточных на родине, да нельзя. Сколько бы вороны не бились над поиском доказательств, их недостаточно. Пролетая над верхушкой пострадавшего от молнии дерева, Хугин громко каркнул и сложил крылья, падая точно в открытую брешь между Мидгардом и Асгардом. Птица пролетела сквозь переливающийся всеми цветами радуги проход и оказалась высоко над равниной Идавёлль. Золотой город был совсем недалеко.