Ave Omnissiah!

Солдаты шли за мной, а я — рвался вперёд. Да, на этом астероиде были неплохие бои и моё чутьё меня не обмануло — здесь было много всего, что списывается как «потеряно в бою». Больше всего лазганов — три сотни штук, чуть меньше — комплектов брони. Мы нашли даже трупы культистов и хаоситов, но уже давным-давно потерявших весь свой запал варпа. Я не чувствовал от них ничего, хотя я бы точно почуял хаос. Полный штиль и спокойствие. Добыча лута закончилась валкой его в кучу в ангаре, рядом с кораблём — это была приличная такая куча. Мы несколько раз ходили на выход, менять кислородные баллоны и в конце концов — достигли дна шахты. И наконец, закончив свой рейд, мы свалили всё найденное в трюм ястреба и вылетели обратно. Операция продлилась четырнадцать часов и бойцы были очень уставшими, все прямо убитые в хлам — сначала выгрузка с планеты, а потом ещё это… Наконец, мы залетели на корабль, почти все бойцы к тому времени уже спали. В ангаре их уже ждали отвратительно бодрые сослуживцы. Я вышел из кабины и протиснувшись мимо награбленного, вылез по аппарели. — Так, бойцы, берите эти храпящие тела и тащите отсыпаться, — кивнул я на трюм, — у них был тяжёлый денёк. И очень нервный. — Есть, — отозвался старший, сержант, — а с остальным что делать? — Я разобью лагерь прямо тут, оставь мне человек пять, чтобы сортировать, больше не надо. А сейчас — нам нужно отоспаться. Солдаты вытащили своих товарищей, да и я пошёл в каюту ястреба, вздремнуть… День был очень плодотворным. * * * Полковнику осталось только хвататься за голову, когда он пришёл в ангар, где я занимался разбором и ремонтом арсенала. Он зашёл в мой уголок — оружие я складывал прямо на пол, стройными рядами лежали лазганы, хелганы, мельты и многое другое. Я же занимался ремонтом в челноке, где у меня помимо всего прочего был тихий уголок для работы. Полковник цыкнул зубом и крепко выругался, когда подошёл к челноку. Оружия и правда было много — целый ковёр из стволов, все их я привёл в первозданный вид, такой, какой редко имеет оружие в гвардии, потому как обычно изношено и за ним плохо ухаживают. Полковник оглядел: — Да нихрена же себе, ты что, ограбил арсеналы? — он обратился ко мне, подойдя к аппарели, — Крейц? — Да, да, господин полковник. И нет, я не грабил арсенал, — я вышел с мельтой в руках, — нужно знать где искать. Ну и обладать моими талантами к починке. — Ничего ж себе, — он оглядел поле ещё раз, — да тут хватит целый полк вооружить! У нас и то оружия меньше. — Полк — вряд ли, — я тоже осмотрел, — но на роту хватит. Тут полсотни мельт, столько же хелганов, лазганов полторы сотни, три десятка огнемётов, десяток лазпистолетов и болтпистолетов — офицерское оружие, силовые и цепные мечи, вокс-передатчики разных моделей, ну, а с бронёй нам не повезло. Пойдёмте за мной, кое-что покажу. Охреневающий от этого полковник прошёл за мной в громовой ястреб, где и увидел это. И это было прекрасно. Полковник спросил: — Это же броня астартес? — Да. Мы нашли много комплектов изрядно изуродованной брони, которую бросил космодесант. — С чего ты решил, что их бросили? — Геносемя извлекли, болтеров не найдено, так что бросили. Многие бронекомплекты утащили, а эти — бросили. Керамит брони космодесанта — сложная для обработки штука. Я разобрал их броню, убрал кое-какие сегменты, добавил вместо интеграционной системы систему датчиков и если всё удастся — сделаю три-четыре комплекта силовой брони на человека. Не то чтобы такая броня была большой редкостью, но всё же в гвардии встречается редко. Вопрос только в том, кого мы в неё оденем? — Найдётся, — отмахнулся полковник, — ты правда можешь из этого хлама собрать настоящую силовую броню? — Да. И она будет едва ли хуже Игнатуса, и значительно лучше Лидла. Объяснений не требовалось. Лидл — это относительно простая силовая броня, которую имели самые состоятельные и родовитые офицеры гвардии. Её защитные качества уступали броне инквизиции, сороритас и тем более — космодесанта, но всё же были промежуточными между обычной бронёй и полноценными силовыми доспехами. Такие же продавались гражданским лицам — вольным торговцам, арбитрам, знати и многим другим… Игнатус же… Игнатус считался почти культовой вещью — каждый Игнатус собирался под конкретного инквизитора и был крайне сложной и дорогой штукой, стоил целое состояние, многие были богато украшены имперской атрибутикой и уступали защитными свойствами только доспехам космодесанта. Полковник вздохнул, и было от чего. Личное бронирование офицеров — это очень серьёзно, это поднимает его полк в глазах других сразу на пару пунктов, плюс повышало живучесть всего подразделения. Если смерть гвардейца терпима, то смерть офицера — утрата, в боевых условиях невосполнимая, по крайней мере, полноценно. Поэтому полковник повернулся ко мне и как-то с интересом меня рассмотрел. — Говоришь, будет лучше Лидла? — Значительно. Силовая броня под обычного человека по технологиям Астартес — это Игнатус. Других технологий у меня и нет, только бронекостюмы адептус астартес. Правда, чтобы сражаться в броне — нужно научиться ею пользоваться, поскольку бойцам нельзя имплантировать связь с нервной системой, как у космодесанта, то придётся привыкать, причём привыкать очень серьёзно, к броне. Полковник вздохнул: — Понимаю механикусов. Руки у тебя золотые, если бы не пил — вообще бы цены тебе не было. Мы подлетаем к планете, на которую ты указал, так что собираем всё это добро, потом доделаешь броню. Я не хочу оправдываться перед лордом-генералом как нашкодивший мальчишка из-за задержки. — Вниз мы полетим на больших челноках, — я кивнул в сторону стоящего рядом с моим, огромного лайнера орбита-земля, — придётся копать, возможно тащить тяжёлые грузы, понадобится гораздо больше людей, плюс прочёсывание местности, плюс охранение… в общем — целая полноценная операция. Офицеры, я верю, справятся с патрулированием местности… * * * Вот теперь археология была похожа на археологию. В качестве металлодетектора выступали мои личные силы, позволяющие мне раскапывать то, что давным-давно занесено веками. Техника, простояв несколько тысяч лет, врастала в грунт, а потом и вовсе уходила в него. Но это была техника империума, и всё же, она была подвержена коррозии и старению, как и всё остальное. Пожалуй, я не буду описывать экстренные раскопки на глубине в несколько метров, и извлечение из-под земли ценностей. Для этих целей мы привлекли бойцов с лопатами, членов экипажа корабля и технику гвардии — лендкраулеры и химеры с бульдозерными отвалами, копать пришлось много. Слава богу, техника неглубоко ушла под землю — копнули как следует и уже натолкнулись на вросшие в землю машины и оружие, останки погибших. Тела, как положено, сожгли, а вот технику — которая была проржавлена, разбита и во множестве случаев сгорела, мы эвакуировали. Оружия тоже на полях сражений нашли немало — копали все и много, там, где я указал, поставив флажки на колышках. В результате через три дня раскопок ангар пополнился целым парком техники и оружия, которые иначе как в музей не годились. Даже во взгляде солдатов можно было прочитать скепсис, когда они складывали оружие около стенки и сортировали. Такое не забирают даже на металлолом, ибо ценности ноль… Но я был преисполнен энтузиазма! Полковник осмотрел нашу добычу, Юн прибегал и смотрел, солдаты тоже захаживали. Сначала я взялся за оружие и доспехи космодесанта. Болтеры, оставленные на поле брани, я вычистил, снял ржавчину, восстановил металл от коррозии, разобрал, прочистил, смазал, снял усталость и дефекты металла — в общем, была куча ржавых кусков металла, по форме отдалённо напоминавших болтеры — стали новенькие, воронёные, гладенькие, словно трёхмерные модели в когитаторе техножреца, стволы. Генный идентификатор я сбросил и отключил, чтобы проверить работоспособность механизмов… После них пошло тяжёлое вооружение гвардии и наконец, я добрался до машин. Машины из себя представляли примерно то же, что и оружие. Они не были слишком изуродованы временем, но всё же, мало походили на боевую технику — больше на какие-то гротескные подобия — погнутые, покореженные, изъеденные ржавчиной и просто рассыпающиеся. Про то, что из себя представляла тонкая механика машин — даже говорить не стоило — её не было. И настала пора мне приступить к работе. Как по волшебству ржавчина отступала, отваливалась кусками, металл приобретал былую форму и насыщенность, пробития из оружия я восстанавливал, вырезал куски и приваривал новые. * * * — Господин Крейц, — в мою скромную обитель заглянул какой-то мужчина в корабельной униформе, — к вам можно? — Ты уже зашёл, — я отвлёкся от оружия и повернул голову к вошедшему, — что хотел? — Да вот, — он помахал рукой, — что-то разболталась. Мне осталось только вздохнуть. Обслуживанием механических частей тела экипажа должны заниматься судовые технопровидцы и техножрецы. — Давай сюда, коли поговорить охота. Садись, — я убрал болтер в сторонку и мужик зашёл и сел, положив механическую руку на верстак. Он сидел как на иголках. — Говори уж, что хотел? — я машинально подчищал, подправлял и ремонтировал его граблю, — не пришёл бы ты к полковому технопровидцу со своей проблемой. Он мялся, но потом решился и спросил с самым упорным видом: — Господин Крейц, а это правда, что вы сожгли космостанцию Большой Рок? Вдох. Выдох. Идиот, что с него взять. — С чего ты взял, что я её сжёг? — Слухи, — пояснил он. — Слухи врут. — Но она сгорела. — Сгорела. Мы тут почти не при чём. Но если тебе так хочется узнать, что там произошло — слушай. Прилетел как-то я со своим экипажем на Большой Рок. Поганая такая станция, арбитров много, шлюх мало, вояки ещё регулярно там засиживаются и подраться любят — в общем, не самая хорошая для каперов станция, — я вспомнил произошедшее, — вышли мы с парнями из челнока, в стыковочных доках, там рядом какой-то павлин, типа благородный, шумел в порту и задел одного из моих ребят, старпома. Старпом у меня был — палец в рот не клади, ну и вмазал что есть силы этому крикливому павлину. — А дальше? — с интересом спросил офицер. — А дальше завязалась перестрелка. Наши как это увидели — все как один достали пушки и давай палить по охране павлина, те в ответ, а там между сражающимися бочка была, на тележке. Ну знаешь, в порту таких обычно дохера, трёхтонка. — Знаю, — ответил мне он, — и? — И, — я закончил с его рукой и закрыл корпус, — и какая-то балка с потолка как возьмёт да и сорвётся, то ли шальным болтом, то ли кто-то специально пальнул. А балка эта — тонн триста, и все триста тонн прямо на эту бочку с прометиумом. Так то оно херня, протечёт, затушат и дальше пойдут, только тут по бочке так шибануло, что прометиум вылетел целым облаком, как из огромного огнемёта. Не знаю уж откуда там искра была, только прошёлся огненный вал по наливному терминалу — а там как раз танкер стоял на разгрузке или загрузке, я не знаю. Ну и загорелось всё — мы как это увидали — быстрее пули оттуда смылись. А станция выгорела дотла, кто успел — тот сбежал. Офицер стушевался: — То есть вы тут не при чём? — Случайность. А может и павлинья охрана решила на нас балку уронить, и перестрелила крепления. Кран это, кажется, был, подвесной. Сами чуть не сгорели, свезло. А что? — Да так, ничего, — отвернулся офицер, — у меня там друг сгорел. — Бывает. Империум — место вообще опасное для жизни. Готово, можешь идти. Он сдержанно меня поблагодарил и вышел. Хех, слухами империум полнится. И их послушать — так это лично я прилетел и облил станцию прометиумом и поджёг, злобно хохоча. Давно уже научился плевать на слухи и мнение других обо мне. И я вернулся к моему оружию. Долгая работа раздражала, а привести стволы в порядок было очень и очень непросто. Потому что их, стволов, было много и они были в ужасающем состоянии, на каждый с моим техномагическим умением нужно было тратить минуты три, не меньше. Ржавчину убрать, восстановить механизмы, починить сломанное… Мне доставляло почти физическое удовольствие видеть, как нечто проржавленное, рассыпающееся, превращается в красивое, хорошее, качественное. Это вам не смазка стаббера сливочным маслом — тут уметь нужно… ну и способности. Приятно видеть, как ржавый мёртвый кусок металла оживает, клацают механизмы, как это что-то начинает Работать! Тяжёлые болтеры имперской гвардии — штука интересная. Болтеры для простых смертных имели два вида — тяжёлые, одинакового с болтерами астартес калибра, но увеличенной дальнобойности, и болт-пистолеты с болтерами арбитрес. Стреляли маленькие болтеры маленькими болтами калибра двенадцать целых и семь десятых миллиметра. Однако, широкой народной любви они не получили — лазган был экономичнее и практичнее, тогда как болтер имел слабость — нуждался в постоянной покупке боеприпасов. Однако противопехотное и деморализующее действие у болтеров всё-таки было велико, поэтому выпускали снайперские болт-карабины крупного калибра, как правило однозарядные, под стрельбу тяжёлыми болтами, а нелегально — под болты астартес. Хотя за такое можно было загреметь на каторгу на какую-нибудь планету-кузню или лишиться жизни. Широкую популярность приобретали самозарядные болт-карабины пистолетного калибра. Большинство крупного зверья не убить выстрелом лазгана, даже хелгана. Например — если мы говорим про зверюгу высотой в три-четыре метра и массой в три-пять тонн, то такому обычные стабберные пули — сущий пустяк. А если эта тварь ещё имеет прочную шкуру или панцирь? То только охотничий болтер калибра никак не меньше тяжёлого. Найти золотую середину, которая удовлетворяла бы всем требованиям — пока не удалось. Болтеры были мощным, дальнобойным оружием, но жрали дорогие болты — а это непозволительная роскошь для регулярных частей армии и парализовало бы весь муниторум — снабжение и так кое-как работает. Лазганы — имеют небольшую эффективную дальность — около четырёхсот метров, хотя и на тысяче получить лазерный заряд по голой коже очень и очень неприятно. Зато не требуют постоянного снабжения боеприпасами! Термоэлектрические генераторы на лазгане позволяют заряжать его даже просто бросив в костёр, не говоря уже о зарядке штатных аккумуляторов. Но — по оркам лазганы малоэффективны вообще, орки живучие твари, а лазерные заряды имеют свойство прижигать рану, так что чтобы свалить зеленокожего — нужно залпом не менее тридцати лазганов его расстреливать в автоматном режиме. По людям — да, по людям лазганы неплохо бьют, да и лёгкую технику типа машины могут неслабо прогреть. Плазменное оружие — считается малостабильным. Я отвлёкся от болтеров и пошёл к ванночке с раствором моей самогонки, вытащил из неё механодендритами два плазмогана, которые утопил. Это было восхитительное оружие, но с ним была связана смешная история. После ереси хоруса техножрецы сумели стабилизировать плазмоган — и так появилась современная модель, но… она была недостаточно стабильной и надёжной. И что же тогда сделали техножрецы? Да ничего. Они упёрлись рогом в свою странную веру и вместо того, чтобы доработать плазменное оружие до ума — решили оставить всё как есть и ни в коем случае ничего не дорабатывать до ума. Короче, религиозный фанатизм возобладал над разумом и плазменное оружие не стало широко распространённым в империуме. Мои плазмопушки на механодендритах, понятное дело, были сильно доработанными. Они кушали не газообразный и даже не жидкий, а металлизированный водород, так что каждый выстрел приходился с помощью небольшого металлического шарика, который попадая в поле, разжимался до жидкого водорода и превращался в сверхплотную высокотемпературную плазму. По сути — мощь тяжёлой станковой плазменной пушки в габаритах плазменного пистолета. Я не разделял религиозный фанатизм и все связанные с ним тупости, поэтому эти два плазмогана разобрал тут же, и приступил к доводке их до ума. И мне насрать на священный ужас механикус. На деле, полагаю, всё дело в том, что они хотят сохранить рынки сбыта всего остального оружия, а это попросту невыгодно. Механикус на самом деле не такие радикалы в борьбе с технологиями и здравым смыслом, как можно было бы подумать, изучая их по книгам — дело каждого отдельного дурака считать что-то ересью или нет. Они сквозь пальцы смотрят на проектирование и производство оружия и технологий на разных планетах, так называемые «неизвестные паттерны», и чтобы всерьёз получить клеймо еретеха нужно реально связаться с хаосом, искуственным интеллектом или очень больно прищемить кому-то из высшего руководства механодендрит. Иначе они даже пальцем не шевельнут. Плазменное оружие они принципиально не развивают не потому, что религиозные фанатики — когда дело доходит до создания модификаций бронетехники — тут они летят впереди паровоза и предлагают один вариант смелее другого. Начиная с авиационных и титанских пушек на танках и заканчивая оригинальными летающими машинами… Ну и понятно — расширение номенклатуры товаров миров-кузниц им крайне выгодно, а танки, как правило, в бою живут недолго, поэтому чем больше их будут покупать — тем лучше. Бесконечная война за выживание человечества — для механикус это бесконечный поток военных заказов и следовательно — денег, власти, влияния.