Ave Omnissiah!

Мой Егерь был готов ещё до того, как остальная процессия спустилась вниз и направилась к Робауту Жиллиману. Егерь тут же под управлением космодесантника отправился крушить, и видит Омниссия, это было просто прекрасное зрелище – ракетные установки перезаряжались всего две секунды, и палили практически без остановки по атакующей крепость авиации, а сам он бросился в гущу боя, как я его и наставлял – без страха прямо в самую гущу врагов. Наседающие на крепость космодесантники хаоса получили страшный урон благодаря практически бесконечному боезапасу огнемётов и криоволкитов. Космодесантник, которого я посадил в егеря, очень быстро вошёл в раж и начал выполнять в воздухе кульбиты, прыжки, носиться над полем боя и идти в лобовую атаку на легион предателей. Один единственный воин, который вломился словно таран в ряды противников, был тут же окружён и попал под массированный обстрел, который, впрочем, никакого результата не дал – яркие всполохи струйного огнемёта и белые лучи волкитного лазера практически не прекращались и мой «подарочек» заставил наседающих на крепость врагов резко снизить темпы наступления. Крепость геры была размером с целый город, именно поэтому один единственный маленький титан, даже такой, не мог удержать оборону… Но если вместо обороны перейти к решительному наступлению и вбить удар в самое сердце захваченных врагом территорий, проходя по ним как нож сквозь масло, снося всё на своём пути… Тут уже один единственный неуязвимый титан может поменять всю картину боя. Ракеты одна за другой улетали в небо, унося с собой штурмовики и истребители еретиков, а этот парниша перелетал от одного места скопления еретиков к другому, нанося стремительные удары с воздуха, буквально обрушиваясь на врага как снег на голову. Главное оружие – «Геноцид», представляло собой струйный огнемёт… Поскольку из пустоты можно было извлекать сколько угодно прометиума, я настроил его на пять тонн прометиума в секунду, которые выбрасывались под давлением в двадцать пять бар, просто тугой сверхзвуковой струёй диаметром в полметра, на дальность сто-двести метров… Такое количество не сгорало сразу в атмосфере, поэтому образовывало в месте попадания огненный ад, попадая во что-либо струя разбивалась и вокруг образовывалось огромное полыхающее облако. Оператор в совершенстве освоил использование Геноцида в первые же минуты боя – благо, ультрамарины перешли в оборону и кроме егерей вне стен крепости никого не было. На моих глазах он поднял гравитационным захватом танк, включил сжимание, танк словно картонная упаковка, был смят в комок, и выстрелом был запущен по земле, этот шарообразный комок со скоростью близкой к звуковой был выстрелен, снося на своём пути пехоту противника, не успевшую сбежать… Да, это определённо то, чего я хотел добиться. Я опустился вниз и развернулся – пора было заняться делом. * * * В усыпальнице Робаута Жиллимана нас поджидал жаркий бой. Очень жаркий – чёрный легион высадил несколько капсул прямо в усыпальницу, они обрушили часть стены, на сопровождавший нас космодесант обрушился целый град болтерных снарядов и мельта-выстрелов, чёрный легион хорошо подготовился. Сопровождали нас Марнеус, серый рыцарь, и два десятка бойцов-ультрамаринов. Селестина тут же бросилась в бой, Каин и Кастин тоже присоединились лишь чуть погодя – их тела были ещё более усовершенствованы мной. По Каину выстрелили из мельты практически в упор. А ему хоть бы хны – только броню слегка погрело, и всё, зато ответный удар силовым мечом снёс космодесантнику хаоса голову. Завязался жаркий бой, пока мы двигались в святилище, пока что надёжно укрытое и заблокированное от сил хаоса. Я просто держал в руках стаканчик с самогоном и пил его через трубочку, идя прогулочным шагом сквозь заблокировавших мне путь чёрных легионеров – один размашистый удар пожирателя – и сразу два десятка врагов смело, а их души отправились на корм моему оружию. Пожиратели умели увеличиваться, что было очень кстати – чем-то они напоминали исполинские гибкие лезвия, чем-то – хлысты, но никак не руки или манипуляторы. Следующий удар был почти со звуковой скоростью и я остановился. Благодаря тому, что остальные были заняты рубкой, я шёл впереди всех. Захотел протестировать свои способности и просто заблокировал броню оставшихся врагов, и перехватил над ней управление, заставив их стрелять друг в друга и в себя самих… Это вызвало всеобщее недоумение – вокруг грохотали выстрелы, а двое предателей стреляли друг в друга из болтеров, один снёс другому голову силовым мечом, но тело второго, вернее, его броня, не собиралось падать – бронекостюм продолжил двигаться и рубить всех еретиков. – Да что здесь происходит? – Нервно вскрикнул Калгар, – что за колдовство? – Марнеус, не нервничайте так, – я улыбнулся ему, пиная могучим пинком под зад последнего оставшегося на ногах врага, он в полёте успел зарезаться своим силовым мечом, отрезав себе голову, – на них надета броня. Броня это машина, а повелитель машин здесь только один, и это я. Я просто перехватил управление над их бронёй и приказал духам машин уничтожать друг друга. Калгар не верил не единому моему слову, судя по всему. – Ты стал другим, – проскрипел Коул, – раньше ты такого не умел. – Да, я стал намного сильнее за последние шестьдесят лет. Очень намного, велизарий. Думаю, теперь верования Механикус о том, что я есть воплощение Омниссии, имеют под собой надёжное основание. Я повернулся к статуе, которая стояла тут – большая статуя одного из прошлых магистров ордена, в золочёной броне… конечно же каменной. Я улыбнулся ей и применил тауматургию вместе с параллаксом и изменил материю статуи. Рассоединил сегменты, превратил камень в керамит, добавил реактор, систему движения, систему управления с псевдоинтеллектом, лицо статуи преобразовал в шлем космодесантника, каменное оружие в её руках сделал настоящим. На всё про всё ушло несколько секунд. Статуя ожила, шагнула вперёд сначала неуверенно, а потом утвердившись на ногах, подняла меч наизготовку. – Защищай нас. – Что за чертовщина!? – Серый рыцарь, что сопровождал нас, возмутился, – это точно было псайкерство! – Тауматургия, если быть точным, – снисходительно кивнул я, – искусство зачаровывать материю. Объединённая с моей силой повелителя машин, тауматургия позволяет совершать невероятные вещи, недоступные простым тауматургам. Например – создать из куска камня могучего боевого механоида, превратив камень в машину. Серый рыцарь веркнул в мою сторону своими окулярами, но не ответил. Я махнул рукой и толстые, метров пять в толщину, двери, активировались и открыли нам проход внутрь усыпальницы. Велизарий устремился вместе со своей машиной к трону примарха. Это был огромный зал, примерно сто пятьдесят метров в длинну и пятьдесят в ширину, в конце его находилось место упокоения в стазисе примарха Жиллимана. С нами было достаточно сил, чтобы отбить атаку предательских легионов – те и не думали останавливаться. Я больше не брал их броню под контроль, устремившись вместе с ультрамаринами поскорее к Жиллиману. Тем временем на нас сзади напали предатели. Коул приступил к извлечению примарха и погружению его в свою машину… Я же приказал механоиду сдерживать врага – тот достаточно умён, чтобы понять приказ – пятиметровая машина, габаритами с дредноут, бросилась в бой на передовую, гулко грохоча по полу, перепрыгнула через астартес, что болтерным огнём сдерживали предателей и врубилась в ряды противника. Я взмахом руки создал себе удобное место для отдыха – роскошное кресло, извлечённое из пустоты, мягкое и удобное. Опустившись в него, закинул ногу за ногу, наблюдая за мельтешением поющей псалмы и оды императору Селестины. Девушка так же билась на передовой, используя свою уникальную пси-силу, чтобы воодушевлять воинов. Я же – взлетел вместе с креслом над полем брани, невысоко, метра на три, и наблюдал с высоты за тем, что здесь происходит, потягивая самогон из фляжки… А происходил жаркий бой – враги словно с цепи сорвались и рвались с фанатичным остервенением к примарху, игнорируя потери. Механоид убил не меньше двух десятков ударами своего исполинского меча, но потом был отозван мною – из гущи боя в строй, помогать держать удар – ему выстрелы мельты были не страшны, поэтому он заслонял своей грузной тушей космодесантников, вставая на острие вражеского удара. Хотя… как таковой тактики у противника не было – уродливые, искажённые хаосом, космодесантники, рвались в бой подобно диким зверям. Ими управляли псайкеры, против которых выступили серые рыцари. Этот бой должен был сплотить людей, иннари, действительно, все вносили свой вклад, поэтому я не стал вмешиваться слишком явно – взял на себя роль страховки и последней линии обороны автореликвария. Белые металлические дроны – сегменты пожирателя, я освободил их, они взлетели над держащими оборону космодесантниками – силы были слишком не равны. Наши начали гибнуть, все наши – и иннари, и астартес, и присутствующие тут селестинки, хотя сражение, не будь моей поддержки, закончилось бы для наших бойней, а так – просто тяжёлый бой. Особенно блистал наш трусливый комиссар Каин, который совершенно случайно, я в этом уже почти уверен, вылетел прямо из гущи боя к одному из командиров врагов, и его защита спасла его от мощного псайкерского удара, а вот от силового меча махариуса, усиленного моей тауматургией, вражьего псайкера не спас ни силовой доспех, ни псайкерская защита – его развалило как кусок масла ударом топора. Вражеские силы наседали сильнее и сильнее, и ультрамарины были вынуждены отступать, теряя своих, похороненных под телами врагов, щедро усеивающими пол… Когда они подобрались к самому подножью трона, я со вздохом взял с пояса бутыль самогона и щедро плеснул его на врагов. Самогон растворял броню, словно расплавленная сталь, капающая на лёд, мгновенно, прожигая и керамит, и плоть. Дождь из едких капель буквально заставил визжать как ошпаренных все передние ряды наступающих, они метались из стороны в сторону, но ничего им не помогало – самогон будет жечь их тела, пока не сожжёт полностью. Я встал с кресла, взлетев в воздухе и несколькими очень могучими ударами буквально смёл все передние ряды наседающих космодесантников – один такой удар двадцатиметровой косой, движущейся с почти звуковой скоростью, сносил всё на своём пути, несколько ударов – и большая куча врагов разлетелась кровавыми брызгами, щедро окропив кровью белые мраморные стены зала. На нас бежали новые враги, но в этот момент поспел Робаут Жиллиман – он приковал к себе внимание всех присутствующих, включая чёрный легион. И бросился в бой так быстро, что был на одном уровне со скоростью штурмовиков пятьсот девяносто седьмого, и значительно быстрее тёмных эльдар, которые ещё держали пальму первенства в плане скорости. Ультрамарины бросились в решительную атаку следом за своим примархом, я же вернулся в своё летающее кресло и полетел над полем боя, раздавая лучи волкитных выстрелов врагам внизу и игнорируя их потуги сбить меня из болтеров и мельт, псайкерством и всем прочим. Робаут Жиллиман был умелым воином, он словно танк ворвался в ряды еретиков и разносил их в пух и прах своим клинком, обезглавливая и кромсая словно ломти хлеба к праздничному столу – столь же ловко и безжалостно. На лице его явно читалась злость и ярость… Ну, его можно понять – последнее, что он помнил до погружения в стазис – это дуэль с Мортарионом и удар его отравленной косы… Но хаоситов от своих отличал, это уже очень хорошо. Врага из храмового комплекса выбили быстро, слегка раненый Калгар привалился к стенке, темп примарха он не выдержал, получил ранение силовым молотом по куполу. Селестина тоже где-то умудрилась руку сломать, в общем – всё как всегда… Ворвавшиеся в зал с той стороны ультрамарины возвестили об окончании боя и упали на колени перед примархом. Жиллиман оглядывал побоище с интересом, как и своих потомков. – Робаут Жиллиман, – Обратился я к нему, единственный, кстати, – прости, что так долго тебе пришлось пролежать в стазисе. Как водится, пока не припечёт, не пошевелятся. – Кто ты? – Он развернулся ко мне, оглядев мою бело-золотую броню и механодендриты за спиной. – Сервий Крейц, глава культа механикус, воплощение Омниссии в мире простых смертных, – улыбнулся я ему, – тут вообще собралось много примечательных личностей, особенно околобожественных, и ты тоже один из нас – оглядел я побитых, но держащихся на ногах людей и эльдар, – если коротко ввести в курс дела – сейчас последний год М41, аббадон, сучка такая, устроил большой крестовый поход, Кадия пала, хаоситы обнаглели, Империум в полной заднице, Ультрамар подвергся сильному нападению, но бывало и похуже. Это из плохих новостей – из хороших – у механикус появился я, а вместе со мной СШК, так что технологии за последние полвека потихоньку начали двигаться вперёд, чего не было уже почти восемь тысячелетий, у эльдар наконец-то родился бог, звать его Иннеад, он пока ещё мал и слаб, но насколько я могу судить – более вменяемый, чем большинство эльдар.