Я буду звать тебя Лилу

В детстве у меня был дневник памяти. Его подарила мне бабушка. Он ободряюще мерцал серебристым корпусом, когда я наговаривала на него свои детские переживания. Сейчас его со мной нет, я перенеслась в легком клубном прикиде, состоящем из перекрестья лент. Но если представить, что я держу его в руках, я бы сказала... Привет, меня зовут Саварилилудзи Амо. Друзья зовут меня Савари, а мой бывший парень, Нико, на форпский манер, Варькой. Он вообще чересчур увлекается культурой форпов, я могла бы и раньше догадаться. А теперь у него появилась другая... Кажется, это было так давно. Сейчас мои тогдашние переживания выглядят такими мелкими. Я выла ночами, кусая мягкий пластик подушки, мучаясь от сердечной боли. Что я тогда знала о боли? В обычной жизни у меня все серое, неинтересная работа с девяти до шести, редкие встречи с друзьями и пресный секс с Нико. Единственное, где я отрывалась – это виртуал. Там я искрила и блистала, трахалась как кошка, с каждым, кто предложит, там с меня слетали все запреты, я пробовала такие жанры секса, от которых у нормальных людей волосы вставали дыбом. А потом я снимала виртошлем и становилась снова серой. Нико, наверное, ушел от меня именно из-за секса. Мы "занимались любовью" исключительно в одной позе, я лежала на спине и всегда блокировала его попытки внести разнообразие. Как ни странно, но с Ником мы остались друзьями. И в тот день, когда я выпала сюда, как раз была встреча с ним и друзьями в клубе. Я много выпила, и смотреть, как Нико обнимает светловолосую форпку, было неприятно. Все ждали прихода Никиного кузена и, судя по репликам друзей, они собирались нас свести. Из нашей компании только я была с ним не знакома. В прошлый его приезд я поймала энерговирус и неделю пролежала в карантине. Я не помню точно, но мне надоело в клубе. Никому ничего не сказав, я ушла домой. И, как пьяная дура, похоже, поперлась через аномальную зону. Я была так пьяна, что меня даже не сильно расстроил перенос. Я умильно восхитилась фиолетовой травкой и побрела по дороге. Мозг неохотно освобождался от последствий алкогольного отравления, и я не по-детски тупила. Хотя, в моем случае, это было спасением. Ведь если бы я сразу все осознала и запаниковала, было бы в сто раз хуже. Проблески разума появились вместе с сильными эмоциями. Когда я поняла, что приклеилась вторая рука, я так сильно запаниковала, что упала. Мне было страшно, нет, просто жутко! Я не понимала, что происходит... ведь такого быть просто не могло. Я валялась на траве, склеиваясь все сильнее и с головой ухнув в истерику, кричала, визжала и плакала. Мое тело меня предало... Проплакав час, я обессиленно наблюдала за потеками этого гребаного клея по моей коже. И понимала, что это конец. Скоро, я умру. Безумно хотелось жить. Я была бы так счастлива вернуться в свою серую обыденность. Не помню, о чем тогда еще думала. Я впала в какое-то странное оцепенение. Зато помню сильную радость, когда услышала шаги. Я не боялась, ведь мне не могло стать хуже, чем сейчас. Как я ошибалась... Это был сильно заросший лесной мужик. С широкими плечами и ладонями с лопату. Он как-то освободил мне рот и подбородок, я размяла затекшую шею и принялась благодарить. Он засмеялся... Этот чертов ублюдок рассмеялся. А потом унизительно меня зафиксировал и выебал мой открытый рот. Когда он запихивал свой огромный хуй мне в горло, тело выкручивали рвотные судороги. Я хотела облевать его, но кроме спазмов ничего не было. Это было странно, даже если я давно не ела, должен был быть желудочный сок. Этот скот закончил, сильно прижав мою голову к паху. Я лицом зарылась в жесткие черные волоски. От них сильно пахло терпким мужским запахом, но, слава богу, не воняло. Он отпустил меня, и я почувствовала, как тело освободилось. Отползла от него немного и выплюнула сперму, жаль, не смогла проблеваться – очень хотелось. Ублюдок вытаращился на меня удивленно. А что ты хотел? Чтобы я себе масочку сделала? Я много раз делала минет в вирте, так вот, это совсем не похоже. Я никак не могла отплеваться, во рту стоял терпкий привкус. Мой насильник идиот. Он трахнул меня против воли, а теперь, как ни в чем ни бывало, пытается мило пообщаться. Как он будет меня звать? Лилу? Не хочу ему отвечать. Пусть зовет, как хочет. Это тоже часть моего имени, а свое обычное не скажу. А я буду звать тебя урод, придурок и грязный ублюдок. Крепко схватил меня за руку и потащил по дороге. Не помню, где потеряла обувь, но покрытие дорожки было мягким. Он периодически облизывал мои пальцы, и меня передергивало от отвращения. Мы прошли около часа, когда я почувствовала это снова. Сердце заколотилось. Лесной урод поднес пальцы ко рту и (как лакомство!) слизал клей с моих пальцев. Сердце билось где-то в горле. Я думала, это закончилось, во мне поднималось отчаяние. – Ну что, подождем, пока ты приклеишься? Или сама? – пробился сквозь эмоции его голос. И не ожидая, когда я отвечу,он начал пригибать мою голову к выпирающему бугру на штанах. Я вывернулась из его огромных рук и замотала головой. Он что-то буркнул и снова, схватив за руку, потащил по дороге. Хорошо, что скоро он от меня отвлекся, срубил какую-то палку и занялся резьбой по дереву. Я наблюдала, как на коже появляются мелкие бисеринки клея, как сливаются друг с другом в более крупные капельки, затем образуя сплошную клеевую пленку. Я шла, растопырив пальцы и боясь дотронуться до какой-нибудь своей части тела. - Пожалуй, здесь, – услышала я и подняла на него глаза. И даже успела увидеть удар кулаком под дых, который сложил меня напополам. Пока я откашливалась, этот урод схватил меня за руки и приклеил ладони к щиколоткам, а потом лениво толкнул меня назад. По инерции упала на траву, с раздвинутыми ногами, сомкнуть их не позволяли собственные руки. Я заскулила от бессилия. Мужик достал нож, я сжалась, молясь всем богам. Пожалуйста, только не это, пожалуйста. Мои молитвы, видимо, услышали, потому что он всего лишь перерезал трусики и убрал оружие. Я облегченно вздохнула, простое изнасилование я вытерплю, я же пробовала в виртуале. Урод разглядывал мою киску, после достал что-то из кармана и начал переворачивать меня на живот. Вот почему он ко мне не липнет? И спина и живот уже покрыты хорошим слоем клея, а он скользит по ним ладонями, как по маслу. Перевернул. Представила, как выгляжу со стороны и снова заскулила... Как унизительно. Попа выставлена вверх и обе дырочки в свободном доступе. Я молилась, чтобы он выбрал вагинальный секс. В виртуале я, конечно, занималась анальным сексом, но если сравнить минеты реальный и виртуальный, я думаю, и тут будет разница. Он провел пальцами по спине, заставляя прогнуться в пояснице, и без предупреждения запихнул пальцы мне в попу. Я взвыла, это же так больно. Начала крутиться, пытаясь избавиться от них, но урод держал меня крепко и продолжал пихать пальцы в мой анус. Я начала кричать на каждый его толчок. Во весь голос рыдая, умоляла остановиться. «Не надо, не надо, прошу тебя...». Он меня просто игнорировал. Потом боль стала еще сильнее, он засунул большие пальцы и начал растягивать сфинктер. Я завыла, как раненая волчица. Казалось, куда уже больнее, но он приставил свой огромный член и медленно засунул мне в задницу его головку. Несмотря на подготовку, боль резанула, а когда он начал проникать глубже, меня вообще захлестнуло. Отвращение, боль, неприятные позывы к дефекации и беспомощность смешались в коктейль и окончательно свели меня с ума. Я билась и визжала, кричала так, что болели связки. Я даже не почувствовала натяжение волос, когда он притянул меня, чтобы заклеить рот. Когда отпустил, я шлепнулась лицом в траву. Истерику как отрезало, я повернула голову набок, чтобы было легче дышать и только сопела в такт его фрикций. Было очень больно, я была права, с виртуалом не сравнить. Боль накатывала и спадала, снова и снова, в едином ритме с его движениями. Я свалилась в какой-то извращенный, мазохистский транс и, плавая, растворилась в этой боли. В себя возвращалась медленно, как бы не хотя расставаться со столь спокойным уголком. В попке ощущался дискомфорт, но боли я не чувствовала. Я висела на его плече, а впереди виднелась деревня.