Непроходимый тупица

Если бы Нелот не знал наверняка, что Мирак побеждён, то решил бы, что его управитель попал под влияние камней-хранителей скаалов, поэтому так долго не возвращался. Камни он в своё время изучал. Пока эти знания пригодились, чтобы поработать над заклинанием неподчинения. Успешного, надо отметить, заклинания. Наработки пригодятся. Довакин выучил Крик, с помощью которого принуждал работать драконов на себя. Такая способность понадобится, если Нелот надумает пересечь большое расстояние. Поэтому придётся придержать драконорождённого подле себя. Тот ещё не вернулся оттуда, куда его отправил Нелот. Погиб? Сомнительно: довакин одолел Мирака, вынес знания из Апокрифа. Илдари вряд ли его сможет убить. Нелот сидел в кресле и думал. Сидел, а не ходил, потому что без рук Релви суставы распухли. Он не смог бы сопроводить драконорождённого в обитель Илдари при всём желании. Зелье зельем, мазь мазью, а разминать суставы мог так только… Дровас. Нелот много думал, потому что привык размышлять. …думал о том, что если бы способности довакина — да кому-то амбициозному, то беды не миновать. Драконорождённый, к счастью, впитывал знания, но не стремился к власти. …или терпеливо выжидал время. …которое очень медленно тянулось. Нелоту не привыкать к тому, как оно, будто скрибовое желе, текло. Нетерпеливым он был в юности. …А вот чая хотелось получить сиюминутно. Не помоев, но на это вряд ли можно надеяться. Даже если появится Релви. На Улвеса Роморана рассчитывать не стоило: однажды тот подал отвратительно заваренную гадость даже не из собачьего корня, а непонятную дрянь, любимую драконорождённым. К сожалению, с ним, как с Релви, урок не провести: лужёный желудок выдерживал всякую гадость. Нелот обошёлся только гневными словечками, потому что без повара придётся туго. Да и… не самому же заваривать собачий корень! …которого осталось немного. …и за которым отправился Релви в Воронью скалу. Нелот заподозрил, что придётся терпеть неудобства, когда новый управитель начнёт к нему притираться. Чай, скорее всего, получится несусветной дрянью. Всё надо начинать заново. — Надо было отправить этого с'вита не в Вершинную башню, а сначала подыскать кого-нибудь — хоть в Скайриме, если здесь всё настолько плачевно… — Нелот почесал коротко стриженную — почти налысо — голову и откинулся на спинку кресла. После закрыл глаза. И задремал… Пока Роморан занят обедом, чай появится позже. Поэтому заветный запах почувствуется только во сне. Негромко звякнула посуда. Так она позванывала только наяву, поэтому Нелот открыл глаза. Этого быть не могло. Тот, кто мельтешил перед глазами, слишком неуклюж, чтобы появиться бесшумно. И всё же он здесь. — Ну и где тебя носило столько времени? — Нелот не собирался давать понять, что рад увидеть управителя живым и… Здоровым? Вид-то помятый. Релви вздохнул и взял чайник. — Запасы чая подходили к концу, а я знаю, что у Милоры Иент есть собачий корень. — Его руки подрагивали, причём явно не от волнения. — Поставь и подойди ближе, — приказал Нелот, после, превозмогая боль в ногах, поднялся. — Пил, — заключил он. Глаза Релви припухшие, венозная сеточка более выражена, чем раньше. Причина, почему управитель задержался, вскрылась очень быстро и глупо. Дорвался до спиртного… — Пил, — кивнул Релви. — Отнекиваться не стану. Нелот предупреждал, чтобы управитель не вздумал даже нюхать спиртное, но тот не послушался. Дурачина! Следовало бы сдержать слово и выгнать, но… Где, скамп бы побрал этого тупицу, найти нового слугу? — Зачем вернулся? — хмыкнул Нелот. — Ах, да, мозг отсутствует, следовательно, и память короткая… — Да всё я помню. — Ещё и посмел перебить, наглец! — Чай-то надо было принести. И Талвас сказал, что вы срывали на нём злость из-за того, что ску… Некому подать… Улвес заваривает хуже, чем я. «Скучали» — именно это слово оборвано. Конечно, что ещё придёт в голову неумному? Только на самовнушение горазд. Один из старейших магов Телванни скучал по какому-то невзрачному дураку?! Хотя… Нелот поглядел на чайник. Пока он бранил горе-управителя, чай медленно остывал и превращался в гадость. — Ладно. Принёс? Теперь проваливай! — Нелот сел и подвинул к себе пиалу. — Совсем? — Давно таких безмозглых не попадалось… И в этом своя прелесть — разжевать и положить в рот конкретные указания. — Ага, «совсем», — скривился Нелот. — Ты только и рад, гляжу, оставить… — он обвёл рукой помещение, — меня в этом бардаке. Не-ет уж! Неси метлу — и за работу! — То есть вы меня не прогоните! — Релви заметно обрадовался, хотя улыбнулся вымученно. Но по спине похлопал, когда Нелот поперхнулся злополучным, заваренным чуть лучше, чем плохо, чаем. Надо бы прогнать, чтобы все на Солстейме узнали: чародей Телванни не терпит пьяниц. …но сначала пусть Релви наведёт порядок, а перед сном разомнёт ступни. Лодыжки в последнее время настолько отёкшие, что мочи нет ходить. — Зачем вернулся? — Нелот сощурился. Приметив недоумение на лице, помолчал, будто понадеялся на оправдания. Не получив ответ, пояснил: — Я понятным языком объяснил, что не потерплю пьянок. Ты об этом знал. — Как же я вас оставлю без чая? — Знал, ублюдок, на что надавить. — Я принёс. Могу теперь уйти. — Только за метлой, ведром и тряпкой. Судя по полуулыбке, Релви прекрасно осознал, что никуда отсюда не денется. Он удрал прежде, чем Нелот успел сказать колкость. Оставшись в одиночестве, тот устроился в кресле и закрыл глаза. Стоило пока подумать. Обо всём: об Илдари, например. …Она обречённо поглядела. И положила руку на сердце — на то самое, неживое. Точнее, в выемку для него, созданную Нелотом. …лишённую сердечного камня. — Глупая я была. Не поняла, что для вас всего лишь промежуточный результат. Кто же станет окончательным? — Илдари улыбнулась горько и злорадно одновременно. — Ах, да: вы же учеников берёте только тогда, когда вам нужно поставить на них опыт. Что она несёт? У неё не узнать. Потому что треклятому управителю вздумалось набросить одеяло. — Может, я и тупица, однако с памятью полный порядок: вам суставы следует держать в тепле! — Релви принялся надоедать со своей заботой… …которой все эти дни не хватало. — Я этого не говорил, — хмыкнул Нелот, выпростался из-под одеяла и отшвырнул его к даэдротам. — Ты решил, что мне нужно держать суставы в тепле. Что это, если не самоуправство? Что должно последовать после монолога Илдари, значения не имело: она мертва, а это означало, что довакин скоро вернётся. Он выдрал сердечный камень из груди Илдари Саротрил — вот что означал сон. Та даже с куском камня в груди не-жила, без него окончательно умерла. Источник драконьей крови скоро будет принят в Дом. Куда и как её применить, Нелот подумает позднее, пока осталось дело за малым — провозгласить драконорождённого Телванни и… …и продолжить работу с сердечными камнями — в этот раз с учётом ошибок. А ещё — выпить чай. Нелот было открыл рот, чтобы приказать заварить собачий корень, но треклятый дурень не позволил ему это сделать. Он обнаглел настолько, что припал к губам, разомкнул их языком и впился крепким поцелуем. Поцелуй продлился недолго. Вскоре Релви отстранился и, несколько раз моргнув, пояснил: — Всё равно прогоните, поэтому… — вздохнул он и посмотрел под ноги, плечи поникли. Он некоторое время молчал. Не получив приказа продолжить, заговорил, вздёрнув подбородок: — Я больше ничего не должен Могрулу. Не спрашивайте, как справился. Грязно и постыдно — вот и всё, что хочу сказать. Плевать, как он расплатился с ростовщиком. В одном Нелот уверен: всё «грязно» и «стыдно» по понятиям Релви — шалости детские, если сравнить с интригами и методами, принятыми у Телванни. Нелоту не стыдно — ни за Илдари, превратившуюся в отработанный материал, ни за что-либо другое. Релви же настолько наивен, что такие мелочи, как даже утехи с орком-ростовщиком — скорее всего, так и было — для него постыдны. Поэтому подкупил Нелота простодушием, причём давно. — Всё, что хотел сказать, я сказал. Пойду теперь, — вздохнул Релви. — Вещи только соберу. Он не переставал удивлять скудоумием. — То есть собственный хлам первичнее, чем чай для меня?! — возразил Нелот. Релви заморгал и попятился: — Х-хорошо, сначала чай, потом вещи… — Стой! — Нелот сделал к нему, застывшему, шаг. Он встал так близко, что ощутил отдававшее собачьим корнем дыхание. Управитель опять заменил чаем выпивку. Тот вздрогнул, когда Нелот коснулся его губ своими. Открыл рот, позволив языку проникнуть внутрь. Нелот прикусил верхнюю губу, провёл языком по нижней. После отстранился. — Вот так надо целовать меня, а не как ты, — упрекнул он. — Не отстанешь, так хоть поучись. Релви коснулся припухшей нижней губы. В глазах восторг. Ни дать ни взять — девица влюблённая. — То есть вы меня не гоните! — обрадовался он. — Зачем? — ухмыльнулся Нелот. — Чтобы не мельтешил, проще тебя прибить. — Обрадованный взгляд мгновенно превратился в испуганный. — Чай неси, пока я не вышел из себя! В руке мелькнули искры, призванные напомнить, что с чародеем Телванни шутки плохи. Релви удивительно быстро понял это и, буркнув, что всё сделает, живо скрылся. Нелот подобрал одеяло, сел в кресло и укрылся. И, как всегда, задумался. Он вспоминал бывших управителей. Лучшего из них он никогда не выделял. Как правило, либо слуга попадался расторопный, но глупый, либо наоборот: умный, но медлительный. Работали в Тель-Нага и умные, и справлявшиеся с обязанностями, как Варона. Встречались и глупые… …но Релви их всех переплюнул. Большинство либо уходили — сами или стараниями Нелота, либо погибали отнюдь не загадочно. Те, кто искренне заботился, потому что сами этого хотели, никогда не нанимались. Или они это делали так неявно, что Нелот забыл об их стараниях. Релви не хватало после исчезновения. Он запомнился сочетанием потрясающей искренности и безграничной глупости. Он пришёлся к месту на Солстейме, потому что в Садрит-Мора Нелот не понял бы, что ему как нельзя лучше подходит кто-то вроде Дроваса Релви. …именно такой непроходимый тупица.