Хроники Ланиакеи. Книга 1 "Живой".

      Ящер вышел на охоту. Консервы и пайки из старых запасов почти закончились, крысятина тоже. Ему не очень нравилось покидать свой бункер днем. Одного взгляда на закованное в облегченный экзоскелет щуплое тело было достаточно, чтобы понять – перед вами мутант. Мутантов не любят и частенько пытаются убить. Особенно, если нарваться на Диких. Эти вообще никого не щадят.       Людям Ящер не доверял, по определению. Не смотря на выворачивающее нутро одиночество – все равно не доверял. Слишком свежи были воспоминания о том, как его, еще двадцатилетнего, чуть не убили «во имя жизни более здоровых детей общины». Убить себя он не дал, сам ушел. По суровой логике послевоенного мира он не должен был выжить. Но все-таки выжил, где на чистом упрямстве и злости, где просто чудом, потому что иначе это было никак не объяснить. Что поделать, когда наступают трудные времена, из людей куда-то испаряется вся человечность.       Было это девять лет назад. С тех пор ни обида, ни страх никуда не делись, добавились еще и острые, как крысиные когти, приступы тоски, в последнее время только обострившиеся. Ящер уже неоднократно ловил себя на разговорах с самими собой. И с терминалом. И с экзоскелетом. Возникали даже дурацкие мысли найти свою общину, показать всем, что «глупый мутант» выжил и многому научился, заодно посмотреть, как там родители, как брат… Ящер каждый раз отгонял их. Не за чем это, только себя травить.       Видимо, не все умеют быть одиночками.

***

      С виду это больше всего походило на труп, придавленный сверху бетонной плитой. Ну, труп и труп. Наверное, Дикие постарались. Если так, то ничего ценного у него уже нет, разве что ботинки. И размер вполне подходящий. Только Ящер наклонился, чтобы расстегнуть магнитные замки, тело пошевелилось. От неожиданности мутант шарахнулся в сторону. Его ж расплющить должно, все кости переломать! С таким не живут и уж точно не шевелятся.       Ящер все-таки решил подойти поближе, но с другой стороны, чтобы получше рассмотреть находку. Сквозь дыру в комбезе, под ключицей, виднелся разъем. В нижней части затылка - еще один, его было плохо видно из-за подсохшей кровавой корки. Будь это человеком, хотя бы понятно что делать – добить, чтобы не мучился. Но военный кибер… судя по размерам, это «Скаут», но все равно штука тупая и опасная, пока не взломана. Его и добить-то просто так не получится. Для этого придется высадить остаток заряда в парализаторе. А ведь еще домой добраться. Просто уйти, упустить такой шанс? Штуковина еще функционирует, и помощник ох, как нужен. Надо как-то обездвижить и отволочь в бункер. Вот только как? Пока Ящер думал, «Скаут» медленно, рывками, повернул голову и выбросил вперед руку в попытке ухватиться на лодыжку экзоскелета. Промахнулся. Ящер рефлекторно отпрыгнул, подняв облако пыли.       - Эй, спокойно!       «Твою ж мать! Эта штука меня еще завалит нахер!»       Машина попыталась ударить, почти наугад, до Ящера теперь было метра два.       «Датчики движения и звука пашут, но ориентация в пространстве нарушена. Иначе бы процессор оценил расстояние до объекта и сообразил, что удар не достигнет цели. Ну точно, сломался. Или сломали».       Ящер кое-что слышал про охотников за батареями. Их со времен войны осталось совсем немного, да и киберов уже несколько лет не было видно. Интересно, откуда этот взялся?       «Так. Если система сбоит, можно попытаться ее обмануть».       Ящер прокашлялся и гаркнул командным голосом:       — Отставить агрессию к гражданским! Встать!       «А вдруг сумеет?»       «Джет» зашевелился, с плиты посыпалась бетонная пыль. Команду, похоже, распознал. Или нет?       — Доложить результаты диагностики повреждений!       Ноль реакции. Только зрачки пульсируют. А в них… да нет, так не бывает. Не бывает же!       Из груди кибера вырвался булькающий звук, по щеке и подбородку потекло вязкое, почти черное. Скрюченные пальцы заскребли по земле. Вот тут Ящеру стало совсем страшно, он рефлекторно схватился за парализатор.       — Ст…реляй.       — Что?! – от неожиданности мутант чуть оружие не выронил. И тут в голове как будто щелкнуло. Не бывает у машин такого взгляда. Просто не бывает. Ящер сделал шаг к искалеченному «Джету» и четко, раздельно, сам не понимая, что творит, выговорил:       — Я. Тебе. Помогу.       Ухватился манипуляторами экзоскелета за край плиты, медленно приподнял, сдвинул в сторону. Осторожно перевернул тело на спину. «Вот сейчас он меня убьет…» — пронеслось в голове — «Что ж я делаю-то? Во дураа-ак!»       Секунда. Две. Три. Ничего не происходило. Только неподвижные глаза с пульсирующими зрачками все еще пытались сфокусироваться на человеческом лице.       — Ст…       — Нет. Стрелять не буду. Я тебя починю.       «Во всяком случае, попытаюсь. Полное безумие…»       Ящер проверил заряд батареи экзоскелета. До дома точно хватит. Наклонился, и аккуратно подхватил тело манипуляторами. Шаг. Еще шаг. Экзоскелет позволял унести пятерых таких же, если не больше, и все равно спина тут же взмокла. От страха.       «А что если глюканет? Он же одним ударом может проломить мне череп. Или грудину. Брони-то почти нет!»       Но киборг, видимо, отключился окончательно. Висел на манипуляторах, не подавая признаков жизни. Внезапно грудная клетка «Джета» резко сжалась, и как будто сама по себе, отдельно от отключенного тела, и начала ритмично сокращаться. Под расстегнутым, пропитанным кровью комбезом виднелся едва затянувшийся глубокий разрез. От неожиданности Ящер чуть не выронил свою ношу. Ведь сколько раз читал об этом! Кажется, это называется «спас-рефлекс». Если хоть как-то шевелится, может, и выживет. Ближе к середине пути периоды включения рефлекса увеличились, к концу «Джет» сам почти не дышал.       «Не донесу ведь. Или помрет, или разрядится».       — Не вздумай мне тут сдохнуть, понял?       Никакой реакции. Пришлось останавливаться и высаживать в «Скаута» дозу стимулятора. На базе осталось еще четыре капсулы. Всего четыре. Когда еще повезет найти новые? Медикаменты самая большая редкость, батарею и то проще отыскать.       Свое нынешнее жилище Ящер обнаружил совершенно случайно, когда пытался выковырять из-под завала подбитого крысюка. Это была неслыханная удача. На законсервированный офицерский бункер упало подкошенное взрывом здание. Оно напрочь развалило верхние уровни, зато отлично замаскировало подземную часть. Проход был завален мусором и ошметками конструкций, которые получилось разгрести далеко не сразу, не одни сутки ушли, работать пришлось по ночам, чтобы не обнаружили Дикие. Взломать кодовый замок вышло где-то раза с пятого. Здоровенный люк с огромным магнитным запором, найденный в дальней, не освещенной части бункера, так и не поддался. Наверняка там тоже много интересного. Ну да ладно, того, что уже есть, для одного более чем достаточно. Довольно комфортабельный штаб, с санузлом, душевой кабиной и рефрижератором в пищеблоке. Операторская с терминалом и выходом на спутник. И, самое главное - рабочий реактор! Видимо, замораживали объект с расчетом вернуться, поэтому его не до конца загасили, да так и забросили. А может, чья-то халатность, теперь не узнать.       В спальном блоке узко и тесно, хорошо хоть кроватные полки складываются к стенам, иначе и здоровому человеку было бы сложно пройти, не то что на коляске проехать. С водопроводом оказалась совсем беда, вода была, но фильтры пришли в окончательную негодность. Питьевую воду пришлось очищать углем и обеззараживать химикатами.       На обустройство ушел почти год. Стоящий в ячейке у двери десантный экзоскелет был частично очищен от брони, перебран, смазан и худо-бедно подогнан под небольшой рост мутанта. Это оказалось не очень удобно, но все же намного лучше, чем коляска. С таким оборудованием рейды по землянским схронам стали намного дальше, охота на крыс в разы успешнее.       Наконец-то дошли. К тому времени Ящер совсем взмок. Пот заливал глаза, ладони тоже вспотели, давно знакомый код на замке получилось набрать только раза с третьего, пальцы не слушались.       Медблок располагался довольно близко к выходу, рядом с операторской, экзу можно было не снимать. В коляске с таким грузом развернуться бы точно не вышло. Мутант свалил окончательно отключившегося «Скаута» на серую от времени простыню, принес из операторской дистанционник. Чертыхнулся, сходил за медикаментами, поставил в вену систему с регенерантом, в другую – с физраствором, обычным, человеческим. Специального просто не нашлось. Это было делом привычным, себе он неоднократно вкатывал регенерант, чтобы не дать развиться болезни, или обезболивающее, если она все-таки брала верх. Когда от ломоты в искривленных ногах темнеет перед глазами, и не такое сотворишь. Сперва нещадно запарывал вены, гематомы на сгибах локтей не сходили неделями. Ничего, насобачился.       Залепленный засохшей кровью разъем пришлось долго промывать спиртом. Наконец, дистанционник подсоединился корректно, пошел коннект с терминалом. Под ключицу вошел кабель от блока питания. Ящер проверил пульс. Вроде, есть, спас-рефлекс молчит, процесс пошел.       Теперь в душ. Вода привычно пахла химией. Регулятор температуры, как обычно, барахлил, вода пошла почти ледяная. Это немного прояснило мысли, и мутант снова чуть не взвыл от осознания того, что делает. У него же никакой практики, одна теория! Чтобы нормально починить «Скаута», нужно быть техником, программистом и хирургом одновременно! И это не говоря о том, что киборг, похоже, психованный.       «Черт-те что! Совсем ты, родной, сбрендил. Домечтался. Получай теперь, мечтатель хренов».       Ящер торчал под ледяной струей, пока не начал стучать зубами.       «Не думать. Раз начал – так продолжай».       Переодеться быстро тоже не вышло, руки тряслись. Мутант с трудом довел экзоскелет до ячейки, кое-как перелез в коляску. В процессе чуть не упал, мысленно рявкнул на себя «Не ссать!», несколько раз глубоко вздохнул и вернулся к терминалу. Из операторского кресла была хорошо видна часть медблока, кусок серой простыни и пыльные военные боты. Если включить фантазию, можно представить, что там лежит живой человек, а не глюканутая машина. Хотя… Обычная машина не пыталась бы спровоцировать, не стала бы просить себя добить. Странные дела. Ящер обложился инструкциями, графиками и мануалами. Показатели нейронной кривой и потокового фильтра ожидаемо оказались с неслабым отклонением, Ящер забористо выругался. Точно психованный, причем, как-то странно. Согласно инструкциям, даже у поехавших «Джетов» не бывает таких показателей. Их просто не должно быть. Это не просто «выше нормы», это во много раз ее превышает! Самообучение? Вряд ли. Искин у «Джетов» далеко не самый крутой, на уровне «могу стрелять, могу не стрелять». Может, нетипичный сбой? Черт его знает.       Второй раз Ящер выругался, когда проверил показатели киберсистемы и биохимической оболочки. Серьезная кровопотеря, куча переломов. Рухнувшая сверху плита повредила позвоночник и тазобедренную кость, сломанные ребра вошли острыми краями в мягкую ткань легких. Вправить все это при помощи тонкой мускулатуры и закрыть кровотечение не представлялось возможным из-за лежащей сверху плиты. Как только груз убрали, сверхпрочные белковые волокна, вживленные в мышечную ткань, ювелирно подтянули сломанные кости на свои места, а костный мозг синтезировал что-то вроде биоклея. Остальное должна была доделать регенерация, которая так толком и не включилась. Энергии хватало только на спас-рефлекс. Атомная батарея, основной блок памяти и центральный процессор попросту отсутствовали. Блок контроля оказался перегружен на 73%. Действующих сопроцессоров осталось всего два, и они были совершенно не синхронны как между собой, так и с мозгом. Стало понятно, откуда взялся сбой оценки расстояния и двигательной системы.       — Вот же падла! Ладно батарею, но проц-то зачем? И мозги твои, чувак, пиздец загадка…       Так же выяснилось, что Ящер успел практически впритык. Основная батарея почти разрядилась, еще немного, и можно ставить диагноз «восстановлению не подлежит». Теперь индикатор потихоньку полз верх. Слишком медленно. Много энергии шло на безуспешные попытки киберсистемы синхронизироваться. В норме за синхронизацию отвечает как раз центральный проц. Которого нет.       — Придется править вручную. Эх, не спалить бы тебя…       Ящер активировал софт для взлома, запустил анализатор кода. По сравнению с этим «паук» и рядом не пробегал. Еще часа два ушло на анализ, вскрытие микроконтроллеров и изучение диаграмм нейрофильтра. Вот тут мутант охренел окончательно. Пришлось даже свериться с учебником по нейробиологии. Нихрена себе. Что такое «Джет»? Пробирочный клон, напичканный микросхемами. И вдруг такое. Чудеса.       Синхронизация прошла успешно, терминал выдал сообщение о совпадении всех частот и включении полного цикла регенерации. Основные функции распределились между двумя сопроцессорами, остальные три реанимировать так и не получилось. Часть функций пришлось вообще отключить. После этого было впору снова идти в душ. Не время, это только начало. Нужно еще протестировать и отладить софт, а перед этим вставить новую атомную батарею. Запчастей от «Джетов» в бункере сроду не водилось, и откуда бы им взяться, а батарея - штука универсальная, такие есть почти в любой технике крупнее микроволновки. Это сейчас они редкость, до войны-то их можно было купить в любом маркете. Батарей в резерве осталось всего пять, если считать полуразряженные. О том, что новые могут отыскаться нескоро, Ящер тоже запретил себе думать.       Рана почти не затянулась, только кровотечение остановилось. На обеззараживание ушло еще пол-пузырька спирта, остальное Ящер, недолго думая, влил в себя. Он не считал себя слабонервным, к виду крови давно привык, и все равно невольно скривился, когда раздвигал пальцами края разреза чтобы открыть гнездо для батареи, разумеется, пустое. Блок памяти тоже отсутствовал, как и показала диагностика. В довершении всего снова врубился спас-рефлекс, пришлось ждать, когда он запустит сердцебиение и отключится. Со второго раза увесистая обтекаемая капсула с глухим щелчком встала в гнездо. Осталось залить это дело биоклеем и наложить повязку. В повязке особой нужды не было, а все равно так почему-то спокойнее.       Теперь самое главное – проверка и отладка софта. Ящер ужасно устал, но с этим никак нельзя было ждать. Если регенерация вытянет и «Джет» все-таки встанет, он будет полностью непредсказуем. В мануалах, конечно, говорились, что «Скауты» более стабильны и даже во время психоза агрессии не проявляют. А вот не факт, при таких повреждениях системы может всякое произойти.       Открытое диалоговое окно мигало курсором. Ящер медлил. Перед его глазами все еще стояли огромные пульсирующие зрачки. В ушах звенело едва различимое «стреляй». На соседнем мониторе маячила нейронная кривая и нестандартные синусоиды биоритмов. Нейрофильтр теперь был перегружен всего на 15%. Это означало, что зашкаливающие за сотню проценты не фильтруются, доходят до мозга. То, что киборги совсем не чувствуют боли – полнейшая чушь. Еще как чувствуют, просто не идентифицируют. Не обращают внимания, пока это возможно. Когда уже невозможно, или система аварийно отключается, или запускается самоликвидация. Еще и шкала активности поползла вверх, «Джет» начал приходить в себя. При таком раскладе ввести уровень допуска, объявить себя хозяином и командиром, просто рука не поднималась.       — Ч-черт, да не могу я так! Ну что, сделать тебя самостоятельным?       <Не боишься?       Надпись появилась в диалоговом окне сама собой. Ящер готов был поклясться чем угодно, что не прикасался к клавиатуре!       — Это чо? Это откуда? Это ты что ли написал? Ты меня слышишь!?       <Слышу.       Хакер не знал, то ли выпасть из операторского кресла прямо сейчас, то ли немного подождать. Мысли запрыгали, как бешеные крысы, сердце подскочило куда-то к горлу. Страшно.       «Да какого хера!»       И тут же отпустило, как выключило. В голове стало пусто и гулко.       — Да ты знаешь… уже не боюсь. Устал уже бояться.       <Я мог тебя убить.       — Мог, еще как. Но не убил же… А я мог тебя перепрограммировать, вот прямо сейчас. Сделать себя твоим командиром. И тоже этого не сделал. Мы квиты.       <Что это значит?       — Ну… разменялись. Так говорят, когда происходит равноценный обмен.       <Принято.       — Так что? Мне ответ твой нужен.       <Меня устраивает озвученное предложение.       Все это отдавало каким-то сюром. Ящер уже давно привык разговаривать сам с собой, слышать собственный голос в тишине бункера. Сейчас он вел осмысленный диалог, с тем, что в принципе не могло его вести. Точно так же можно было бы представить, что это терминал вдруг обрел разум и заговорил. Дурдом.       — А почему ты меня все-таки не пришиб? Из тебя же пол-системы вынули. Я бы на твоем месте размазал первого встречного.       < Не было другого выхода. Без стороннего вмешательства вероятность выживания была очень мала.       — Да сам не знаю, зачем полез. Наверное потому, что хорошо знаю как это, быть сломанным…       Ящер успел удивиться своей откровенности, но его уже несло. Он все говорил и говорил. И про семью, которая его предала, и что он вроде все понимает, а простить никак не может. И про болезнь, от которой не то чтобы двигаться, спать по ночам иногда невозможно. И про одиночество, от которого иногда хочется выть в потолок. И даже про девушку-мутанта, прожившую с ним около года, которая потом едва не пристрелила, когда стало совсем туго с провизией. Пришлось ее оглушить и отнести подальше. Убить было разумнее – не смог, рука не поднялась…       Наконец, словесный поток иссяк. Ящер ощутил, что окончательно вымотан.       — Отложим-ка на потом твои коды. Спать пойду, не могу больше. А ты держись тут! Хорошо?       <Так точно.       Физраствора осталась как раз половина, до утра хватит. Регенерант закончился, можно вынимать катетер.       — Спокойной ночи!       Ящер хлопнул по сенсору основного света, на автомате потянулся, чтобы вырубить дополнительный, и рука застыла в воздухе. Почему-то представился одиноко лежащий в темноте «Скаут», настолько ясно, что аж мороз по коже. Идиотизм, конечно, полный. Подумаешь, темнота, ему-то чего! Головой, вроде, все понятно, но бурной фантазии разве объяснишь? Ну и ладно, пусть себе горит, от парочки светодиодов реактор не встанет и не сломается.