Скандалы, интриги, расследования...

Кто хотел добавки? ^^ В образовавшейся щели появляется рука и тянется к Кюхену. Она касается воротника рубашки и спускается вдоль ряда пуговиц, отстраняясь, едва приблизившись к джинсам. Кю перехватывает ее, и воспользовавшись моментом, пальцы проскальзывают под манжет и осторожно ползут вверх. Это действие невинно и крайне сексуально одновременно. Так возбуждает, что мурашки по коже. Добираясь до локтя, рука меняет свое направление, отстраняется, но ее снова удерживают. Макнэ прикасается губами к тыльной стороне ладони, затем переворачивает и целует в запястье; язык повторяет линию жизни, проскальзывает между средним и безымянными пальцами. За дверью послышался судорожный вздох, когда оба пальца целиком втянуты в рот; на каждое движение губ, на каждое касание языка подушечек – в ответ тихий стон. Сладкую мелодию из этих звуков невозможно выносить спокойно, и Кюхен, наконец, теряя терпение, вытаскивает Сонмина из соседней комнаты. Ох, как удачно, что он без одежды: эрекция отчетливо показывала степень его возбуждения. Он в смущении плотно прижимается к донсену, сминая в кулаках воротник, и отворачивается, но макнэ даже это положение использует с умом. Хищно прикусывает кожу за ухом, заставляя старшего всем телом выгибаться, затем спускается ниже и еще раз кусает, но уже более мягко. Шея таки самое чувствительное место Мина – он тяжело дышит и изгибается. Руки ложатся на талию, занимая законное место. Кюхен медленно пятится к кровати, увлекая Тыковку за собой, и, улегшись на постель, заставляет его сесть сверху. А Мини смущается еще больше, прячет лицо в ладошках. Это донельзя смешит младшего. — Ночью я постарался на славу. – придавая голосу как можно больше серьезности, произносит он и поглаживает торс, проходясь по вчерашним отметинам. – Сейчас я хочу от тебя самостоятельности, Сонмина. – на последних словах он толкается бедрами. Его слова не звучат как приказ, но Мин все равно слушается. Он снимает с макнэ сначала рубашку, затем джинсы вместе с бельем. Целует сначала в губы, затем спускается ниже. Добравшись до члена, его он заглатывает целиком в рот, но, не успев сделать и пары движений, его отстраняют. — Не так. Садись. – хриплый голос вызывает неконтролируемую дрожь. На умоляющий взгляд, в ответ только: — Сам. Тыковка, еще больше краснея, облизывает пальцы, уже побывавшие во рту у Кюхена, и, приподнимаясь, принимается растягивать себя. Аккуратные пальцы по очереди исчезают в отверстии один за другим, Сонмин закусывает губу, чтобы не так сильно стонать потому, что нашел ту самую точку, после касания которой ноги уже не держат. Кю гладит его по ногам и бедрам, наслаждаясь эти зрелищем, безумно хочется поторопить его, но еще сильнее хочется заставить его сделать это самостоятельно – так он утвердит свое право на Сонмина. И вот, наконец, он насаживается медленно, запрокидывая голову назад, проталкивает член внутрь себя миллиметр за миллиметром и грудным, низким голосом стонет. От такого звука у макнэ аж в глазах темнеет, или в этом виноват сам Мин, который невероятно горяч и тесен. Он начинает двигаться постепенно, но нетерпеливый младший дает понять, что темп нужно ускорить. Он толкается, почти задыхаясь, и наклоняется к Кюхену в попытке вырвать у него воздух. Во время оргазма он чувствует, что почти теряет сознание, а еще как горячие ладони проходятся по спине и осторожно укладывают его на кровать. Кю хватило войти пару раз в до невозможности сжавшегося Сонмина, чтобы кончить следом. Он лег рядом и притянул Мина к себе, тот неохотно отвечал на поцелуй, растворяясь в объятьях младшего. — Сегодня я не дам тебе улететь. ]:-Р