Дорогой кузен

Сказать то, что Чаро был в недоумении – это даже не сказать ничего, это просто вежливо промолчать в половую тряпочку!!! Алекс не высказал никаких эмоций от встречи с сыном и дочкой. Абсолютно НИКАКИХ!!! Даже отрицательных. Нет, Чаро, конечно же, понимал, что Алекс после свадьбы и рождения детей вряд ли будет в восторге от встречи с бастардами, но хоть поморщиться же можно. Вон, и Эвклаз, и Дормир, и Сердар сидят с лицами, будто ящик лимонов съели, а Иллиан, кажется, сейчас устроит истерику, но принц Версипеллы сидит, как ни в чем не бывало. Вежливо поздоровался с племянником и его супругой и попросил чувствовать себя как дома. Хотя при таких лицах окружающих тут себя не то, что как дома не почувствуешь… Если честно, такое ощущение, словно в клетку с голодными тиграми бросили. Разница только в том, что у тигров не бывает такого брезгливого выражения морды, будто увидели трупик мерзкого насекомого в тарелке с ужином. «Ничего! - думал Чаро. – Алексу придется признать детей по законам Версипеллы. От этого ему никуда не деться. И, когда они будут править, я вам всем покажу!» Расчет Чаро был прост. По законам Версипеллы, мало чем отличающихся от Альконара и Псионеи, бастардов с магическим даром надо было признавать и предоставлять им права, равные с правами законнорожденных. Хотя они попадали под опеку отца и мачехи, что могло, порой, сулить им большие проблемы. Однако, если у детей был отчим и мать, то отец обязан был предоставить им права, равные с правами своих законных детей, но при этом их опекунами являлись либо отчим, либо старший родственник по материнской линии, если у матери от мужа имелись свои дети. Поэтому официально опекуном детей был Чернион. А тот во всем слушался отца. Который не собирался размениваться по пустякам. Да, можно было потребовать часть королевских земель, причитающихся по праву, но зачем, если есть более солидный куш? Так размышлял Чаро. При этом как-то выпустив ту часть закона, в которой говорилось, что дети, претендующие на престол, должны быть оборотнями. Так как, во-первых, они должны были быть равным по силам или даже сильнее своих вельмож (а то получатся марионетки на троне, дрожащие от страха перед своими слугами), а во-вторых, они просто-напросто могли не дожить до коронации. Из-за продолжительности жизни отца и деда. - Чаро, как это понимать? – раздался недовольный голос отца рядом с герцогом. Тот нехотя повернул голову. Над ним возвышался Сердар, одетый по случаю праздника в алый камзол и белую плоеную рубаху. Белый мех удивительно красиво контрастировал с роскошным вышитым бархатом и шелком. Простота покроя подчеркивала и красоту ткани, стройность фигуры супруга короля. Чаро тихо вздохнул. Его отец выглядел ненамного старше Черниона, своего внука. В то время как он сам превращался в развалину. – Чаро? – позвал Сердар сына. Чаро спокойно посмотрел на него и сказал: - Чего тебя не устраивает, отец? Я привел познакомить своих внуков с их семьей, а ты так недоволен!!! Сердар выглядел смущенным. Откашлявшись, он как можно укоризненнее сказал: - Но ты даже не пригласил нас на свадьбу и на крестины. - Ну, свадьба была совсем недавно, - небрежно отмахнулся Чаро, внутренне посмеиваясь. – Не хотел привлекать много внимания к молодым. Ведь у девушки уже есть дети. Пошли бы толки. А так быстрая и скромная свадьба. Скажем, что поженились давно, а дети из-за слабого здоровья жили в отдаленном поместье. А сейчас они окрепли, и я решил их познакомить с родней. - Ум, ясно все, - протянул Сердар. – Ладно, мне пора. А то супруг сейчас дыру во мне просверлит, – кивнул он в сторону Эвклаза. – Потом еще поговорим. – Попрощался целитель с сыном. *** Иллиан помнил все, что случилось после представления, как в тумане. Единственное, что он ясно осознавал, была безумная и не прекращающаяся боль в сердце. Да, он знал, что Алекс спал до него с другими, но вот ТАКОГО он не ожидал. И это оказалось больно. Мучительно больно. Хотелось просто плакать от бессилия. Нет, он знал, что только их дети могут претендовать на трон, но все-таки. Ради этих детей Алексу не приходилось страдать несколько месяцев. Ради этих детей не надо было ломать свою сущность и ложиться под кого-то, пусть даже ради любимого и королевств. Не из-за них он пролежал несколько месяцев в постели, а потом был слаб, как котенок. И Иллиан боялся, что, осознав все это, Алекс возненавидит их малышей и его самого, того, из-за которого ему пришлось столько страдать. Он готов был жить с ненавидящим его супругом, но он не хотел, чтобы страдали их дети. Их малыши ни в чем не повинны. Они просто родились и их надо любить просто за то, что они есть. О, вот одно яркое воспоминание: Алекс встает, идет к их семье, здоровается с Чернионом и начинает сюсюкаться с детьми. Причем их малышей он просто сунул на руки Эвклазу. Ил ощутил желание подойти и ударить Алекса. Но усилием воли заставил себя встать и попросить разрешения пойти и уложить спать детей. Которое, не смотря на протесты сыновей, было дано. А потом долгий путь в свои покои. Устало ввалившись в свою комнату, он запер дверь, не реагируя на расспросы Алекса. Тот старательно делал вид, что ничего не произошло, и изображал из себя заботливого супруга. Чего Ил в данный момент никак не мог вынести. Сниу, как огнедышащий дракон, большую часть дня спал. Он был еще совсем маленьким, и холод действовал на него, как снотворное. Но сейчас, когда он чувствовал, насколько плохо хозяину, выполз из своего теплого укрытия из одеял и подушек, которое устроил в кресле, расправил крылышки и перелетел на постель хозяина. К сожалению, он пока еще не умел говорить. Но просто присутствие существа, которое его любит, успокоило Иллиана, и он задремал, обнимая теплое тельце дракона. А через полчаса Сниу чуть не расстался с жизнью… *** Алекс недоумевал, что со всеми случилось после церемонии. Напряжение в воздухе было таким, что скоро, кажется, искры летать будут. Иллиан как пришибленный сидит, короли и Сердар будто ящик лимонов проглотили. И все из-за чего? Из-за того, что пришел Чаро с семьей! Странно, хоть сам Алекс терпеть не мог старшего «братца», остальные относились к нему с любовью. В особенности Сердар. А сейчас тот пришел представить своих сына, невестку и внуков, а на него все смотрят как на неродного. Алекс решительно ничего не понимал. Но малыши ему понравились. Чем-то похожи на Черниона. Но вот светлые волосы и губы они явно унаследовали от матери. И Алекс не стал отказывать себе в удовольствии подойти поболтать с братом и его малышами. Чернион давно простил Алекса за то, что тот отобрал у него Ила. Хотя кто там кого отбирал еще большой вопрос. Малышей он отдал Эвклазу и Дормиру. Не зачем их таскать по залу. Пока они на троне, к ним никто не прикоснется. А стоит спуститься с ними в зал… Затискают только. Таковы, увы, были правила, что любой вельможа мог прикоснуться к своему будущему повелителю, пока тот впервые не оборотился. Откуда пришла эта традиция, никто не знал, но многие придворные до сих пор эти с удовольствием пользовались. Чтобы царственные родители видели, как обожают их отпрысков. А женщины вообще могли затискать только за то, что малыши такие «ути-пусечки». Но попадались и такие, кто, тиская малышей, могли постараться потискать и папу заодно, так как наследника на руках всегда носил отец. Все это Алекс усвоил, пока был маленьким. И раздражало это тогда неимоверно. После таких приемов тщательно прилизанный и из-за этого тяжко страдающий Алекс больше напоминал пугало. И было жалко трех часов, что служанки тратили на приведение его в подобающий принцу вид. Но все по тем же дурацким правилам, детей нельзя было отставлять на троне одних, без родственников королевской крови. А спустить и поприветствовать некоторых надо… Алекс благодарил всех богов, что у них отцы – короли, да еще и Сердар. Можно было со спокойной совестью оставить детей на них. Пока Алекс умилялся детям, которые были лишь чуть-чуть старше его драгоценных малышей, Чернион радостного рассказывал, как уговорил отца на свадьбу: - Я просто намекнул, что раз мы как бы тоже королевской крови считаемся, а дети имеют магический дар, то почему бы просто не принять малышей в род. А отец, нет, ты только представь, настолько обрадовался, что позволил нам стать супругами. Я-то думал, что он орать будет. Просто мы тогда молоды были, ну вот и погрешили. А потом любимая уехала, чтобы мне не мешать партию сделать. А сама замуж не вышла, но открыла собственное… представляешь, СОБСТВЕННОЕ дело. Вот это у меня жена, - восхищенно говорил Чернион, чуть не захлебываясь от радости. – А потом решила приехать в Псионею и познакомить меня с детьми. Решила, что дети ее все-таки не должны быть без отца. Я так счастлив! И спасибо тебе, - неожиданно сказал герцог. – И Иллиану. Если бы не ты, Иллиан стал бы моим супругом и тогда неизвестно, что было бы с моими малышами. А если бы не Иллиан, то моя жена не пришла бы ко мне и не показала детей. Ладно, - внезапно засуетился он. – Нам пора баиньки. А то наша мама мне голову оторвет, - это уже детям. Те посовещались и решили, что спать надо идти, а то папу жалко. И они покинули зал. Оглянувшись на Иллиана, Алекс с удивлением увидел, что его нет. Подойдя к трону и спросив, где супруг, он получил ответ, что тот ушел укладывать детей спать. Посетовав, что заболтался с Чернионом и не помог супругу, Алекс попрощался с королями и отправился в их с Иллианом покои. Через некоторое время вернулся бледный Ил. На все вопросы Алекса, который всерьез испугался за здоровье любимого, тот ничего не ответил и просто прошел в спальню. И заперся. Алекс решил подождать. Сначала слышался плач, потом все стихло. Сколько бы Алекс не прислушивался, он ничего не смог различить. Перепуганный Алекс решил просто выбить дверь. Что он и сделал. Плюхнувшись со всего разбега на постель, оборотень принялся тормошить любимого. Который, едва проснувшись, спихнул его на пол. Принц возмущенно посмотрел на супруга. Тот молча вытащил из-под одеяла жалобного пищащего Сниу. Дракончик был жив. Похоже, его спасла плотная чешуя, и то, что Алекс навалился на него не всем телом, а лишь слегка придавил плечом. В принципе, для такого крохи и это было не мало. - Очешуеть, - только и смог выдавить Алекс, продолжая сидеть на полу. – Прости, Сниу. Коротко пискнув, дракончик спрыгнул с кровати, вальяжной походкой подошел к креслу и забрался обратно в гнездо спать дальше. И хоть потоп, хоть землетрясение, но спать не мешайте. Не только кошки королевы мира… - Похоже, меня только что обозвали идиотом, - прокомментировал Алекс и перевел взгляд на Ила. – Хотя не меня надо… - Что? Тебя что-то не устраивает? – резко спросил Иллиан. Растрепанный, со следами слез, он наверняка представлял собой жалкое зрелище. И злился от этого еще сильнее. - Это тебя надо спросить, что, - рыкнул Алекс. – Сначала ты уходишь с НАШИМИ детьми, даже не позвав меня с собой. Потом молча запираешься в своей спальне в таком состоянии, что я не знал, что и думать. А сейчас еще какие-то претензии. - Я не хотел мешать тебе общаться с твоими детьми, - холодно ответил Иллиан - С нашими, - с нажимом поправил Алекс, недоумевая, что малыши могли такого натворить, что его любимый так себя ведет. - Нет, с твоими, - сорвался Иллиан. – Дети от той шлюхи твои и только твои. И не смей их даже равнять с Данмейром и Дамианом! Пару минут Алекс молча смотрел на красного от злости супруга. Потом тихо спросил: - Кого ты имеешь в виду? У меня нет детей, кроме наших маленьких принцев. Иллиан резко спрыгнул с кровати и навалился на Алекса. Тот не стал сопротивляться. Ил начал неистово целовать лицо и шею своего обожаемого метаморфа и шептать: - Не смей даже признавать их… Ты мой и только мой… Да девка и так жена твоего племянника… Все равно ей не стать твоей женой… Не отпущу... Ты мой! Из этого шепота Алекс понял все. И почему было такое напряжение, и что случилось с королями… И почему Иллиан так себя вёл… Он хотел возмутиться и спихнуть супруга, но всё понял. Понял боль, понял, почему тот так думал. Вспомнил все свои возмущения по поводу родов, свои капризы во время вынашивания, свой отказ от других детей… И свой сладкий и одновременно кошмарный сон, где Иллиан мечтал вновь увидеть, как Алекс носит его ребенка. И принял решение. Ведь это дар любви. Его и Иллиана. И он осчастливит своего мужа. Поэтому Алекс вцепился в волосы любимого, отрывая его голову от груди. Заставив приблизиться к его лицу, он поцеловал Илиана в губы и, повернув голову и облизав ушко, прошептал: - Так сделай меня своим… И покорно раздвинул ноги, дразня и приглашая…