'Место встречи...

После ужина дом словно проснулся. Киоко с Хару бегали по дому и что-то быстро лепетали, разобрать было невозможно. Бьянки взяла дорожную сумку и куда-то исчезла, а через некоторое время вернулась вместе с Хаято, он нёс уже набитую чем-то поклажу. Тсуна не появлялся после ужина и совсем не обращал внимания на Кёю. Это ужасно бесило! Сначала целует, а потом игнорирует, ничего не объяснив. Бесит! Хибари скрипит зубами, пока вокруг никого нет. Закрывает глаза, глубоко вздыхая и вновь возвращаясь в тёмную комнату, к нежным рукам и тёплым губам. Тело бьёт мелкая дрожь, рука непроизвольно поднимается, но ощущает только пустоту. Вокруг никого. Он снова один. Подошёл Хаято и попросил сесть в машину у входа в особняк. Оставаться в доме не хотелось совершенно, и Кёя быстрым шагом направился к чёрному авто. Ветер дул в лицо, ероша волосы и охлаждая горячее тело. Мягкими потоками обволакивал Кёю, тот стоял, расслабившись, совершенно позабыв о времени. На крыльцо вышел Тсуна с сумкой в руках. Только выглядел он очень угрожающе. Микрофон, зацепленный за ухом, серьга блестела, белая рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц, поблёскивала в лунном сиянии, обтягивающие брюки и тяжёлые берцы. На теле виднелись несколько маленьких шариков, к бедру пристёгнут ремень с ножами, на ремне также висел пистолет. Перчатки, что были надеты на руки, явно ювелирной, редкой работы. С жестяными накладками, с шипованными ремешками и с сапфировым камнем посередине. Парень оскалился, забросил сумку в багажник и сел за водительское сиденье. Кёя не стал задавать вопросов, он сел, и машина резко тронулась, оставляя после себя следы от протекторов шин. За окном быстро проскакивали фонари и дома, яркие вывески и несколько казино. Действительно – рай для полицейского. Сколько преступников тут скрывается, одна Вария чего стоит, а таких оторв тут немало. Плюс ко всему бордели с казино явно незаконные постройки. Осознание приходит постепенно. Если сейчас Кёя выдаст себя, по голове его не погладят. В этом городе убить дело житейское. Стоит только приказать, и твой недруг уже похож на решето. Мужчина сглотнул ком и сильнее сжал рукоять тонфа. Так спокойнее. Они ехали ещё несколько минут, пока город не скрылся из виду, а впереди не появился огромный, старый замок. Обветшалые, полуразрушенные стены, покрытые мхом и непонятной слизью, встречали гостей этой ночи. Несколько башен с конусообразной крышей явно были жилыми, из окон проступал глухой свет. Можно было только поразиться, как тут можно жить. Холод, сырость, деревья превратились в корявые тонкие линии, которых в темноте не разобрать, пожухлая трава и пятна запёкшейся крови. Двери высотой в два этажа с противным скрипом открылись и Тсуна, прихватив с собой сумку, спокойно вошёл, кивнув головой Кёе, чтобы тот не беспокоился. Хибари оскалился, сжал кулак и показал его парню. Тот улыбнулся и прошёл дальше по коридору. Тусклое освещение заставляло щуриться и спотыкаться о выпирающие камни в полу, однако парень шёл уверенно. Его шаги не были слышны, в отличие от агента, который то и дело шаркал ногами и громко шипел, из-за очередного камня. Встречать их никто не вышел, но свет за дверью показывал, что их ждали. Тсуна в последний раз взглянул на уверенно шагающего Кёю, и вошёл во внутрь. В просторной комнате с минимумом мебели было гораздо ярче, чем в коридорах замка. На голых стенах висели картины, портреты, только все они были в дырках. Их явно использовали как мишень. Комод у камина, в котором трещали полена, рядом стояло кресло, а на нём восседал, положив ноги на стол, глава Варии с бокалом в руке. Не похоже, что он был пьян, но его рубашка была разорвана, штанина порезана, на лице красовалась рана и она всё ещё кровоточила, марая лицо и шрам на нём. Занзас поднял бокал в знак приветствия. Тсуна сдержано кивнул. Кёя заметил, что как только они вошли в комнату, Савада стал серьёзным, в глазах невозмутимость и жестокость. Вёл он себя крайне важно, словно настоящий мафиози. Занзас поставил бокал на столешницу и нехотя поднялся. Протянул Тсуне руку, а всё это время переводил взгляд с сумки на агента, и наоборот. Парень кивнул и с силой сжал руку Варийца, буравя его взглядом, Занзас старался этого не замечать. Между этими двумя натянутые отношения, однако, никто не знает почему. «Просто невзлюбили друг друга с первого взгляда, такое бывает» - говорили все как один. После приветствия Тсуна подвинул кресло и сел напротив главы Варии, тот плюхнулся на диван и вновь забросил ноги на стол, Кёе места не досталось, и он встал позади кресла, так, чтобы видеть двоих сразу. Только сейчас Хибари заметил, что запястья Занзаса в железных кандалах с разрубленной цепью. Он даже не удосужился снять их. Тсуна поставил сумку рядом с собой и, указав пальцем на рану, спросил: - Опять со Скуало повздорил? - С того момента как появился этот новый мечник, его словно подменили. Заводиться с пол-оборота, а дерётся ещё ожесточённее, чем раньше. Если бы не эти штуковины, - мужчина тряхнул рукой, - Он бы точно снёс мне голову, а так лишь царапина. Меч разрубил цепь, но не меня. И всё благодаря тебе, мальчишка. Я должен тебя благодарить? - Можешь засунуть свои благодарности в отдельную часть тела, - Савада оскалился, а Занзас сжал бокал и тот разлетелся на осколки. Из ладони полилась кровь. - Я к тебе с делом. Тсуна кинул на стол сумку, сбивая ноги Варийца со столешницы. Тот покраснел от злости, но взглянув на сумку, успокоился. Даже улыбнулся и сказал: - Многовато. - В три раза больше, чем я плачу тебе обычно, – парень откинулся на спинку кресла, скрестив ноги, и победоносно улыбался, смотря, как Занзас перебирает пачки денег в сумке. Кёя хмыкнул, и взгляд Варийца переместился на него. Он оценивающе прошёлся по строгому костюму Хибари, задержался на тонфа, а после посмотрел в глаза. Холодные как лёд, стального цвета, которые начали темнеть от злости. Агент чувствовал себя как на выставке, а экспонатом был он сам. Такой смертоносной ауры как у Занзаса он ещё никогда не ощущал, однако проигрывать не собирался. Ярость постепенно закипала в нём, а рука рефлекторно сжимала тонфа. Тсуна кашлянул, привлекая внимание к себе, и вновь заговорил: - Выслушаешь меня? - Конечно, с таким-то богатством, - Занзас всё ещё смотрел на Кёю. Он считал, что это и есть тот парень, который будет драться с другими Варийцами, однако это не входило в планы Савады. - Нужно поймать и привести ко мне в особняк одного парня, - Тсуна вытащил из бокового кармана сумки листок, и протянул его Занзасу. - Он в доме Мельфиоре, скорее всего. Сделать всё тихо, быстро, мирно, и так, чтобы парень выжил. Занзас замер и покосился на Тсуну, тот спокойно встал со своего места и направился к барной стойке. Вытащил оттуда дорогую бутылку виски и плеснул в бокал. - Мы убийцы, а не… - Мне плевать, - Тсуна залпом осушил сосуд, - Я плачу. Вы работаете! - Сколько платишь? Все взглянули на дверь, оттуда послышалось копошение, а после показалась невысокая фигура в чёрном балахоне. Следом в комнату зашёл белобрысый парень, с длинной чёлкой, которая закрывала глаза. В руках у него бренчали ножи, и он умело ими крутил, почти как Мукуро своим трезубцем. Тсуна улыбнулся и кивнул на сумку. Фигура в балахоне посмотрела вовнутрь и свистнула. Парень с ножами захихикал, но смех больше походил на шипение. - И за это ты хочешь какого-то парня? - Ага. - Занзас, если ты откажешься, я тебя прокляну! В комнате повисло тяжёлое молчание. Все как один выжидающе смотрели на главу Варии, а Тсуна ещё и коварно улыбался. Он знал, что такая сумма неприменно заинтересует Маммона, а Занзас не посмеет отказать наследнику Аркобалено. Маммон давно скалит зубы на Мельфиоре и при любой удачной сделке старается капнуть под Юни и её цепных псов. Двойная удача. Тсуна сегодня в ударе. Занзас стоял, смотря на Кёю, тот с вызовом парировал и сузил глаза, сжимая тонфа. - Хорошо, - наконец ответил глава, и Маммон с облегчением выдохнул, Бельфегор зашипел, широко улыбаясь, - Но только он сразиться со мной. Занзас замахнулся на Кёю рукой, и не успел тот что-либо сделать, как мимо его лица пронеслось что-то горячее, а Вариец схватился за нос и громко вскрикнул, отпрыгивая от агента. Бел направил нож на Тсуну, а Маммон сел на диван, с интересом наблюдая за картиной происходящего. Злой красный Занзас сотрясает воздух, готовый убить всех, Кёя замер столбом, ошарашено глазея на Занзаса и хлопая глазами, а Тсуна улыбался, убирая пистолет в кобуру. Он знал, что Кёе не выйти отсюда не покалеченным, поэтому придумал запасной план. Он сразиться с Занзасом, однако Савада не подозревал, что тот броситься на агента. Пришлось стрелять. Пуля задела нос Варийца, зато Хибари в безопасности. - Если двинешься к нему хоть на миллиметр, в твоей голове появиться новое незапланированное отверстие. Я сегодня буду твоим противником. Вы трое, - грубо обратился он к остальным, - Пошли вон отсюда. Маммон и Бельфегор вышли, однако Кёя не спешил. - Тсуна… - шёпотом произнёс он - Тебе что-то не ясно? Вон! Рёв Тсуны эхом отозвался в каменном помещении и Хибари поддался, только совесть грызла. Закрыв за собой дверь, мужчина скатился по стенке и закрыл лицо руками. Тсуна его защищает, а ведь Кёя думал, что не нужен ему. Сердце болезненно сжалось, а звуки ожесточённой битвы за стеной гулом отзывались в голове. Выстрелы пистолетов, свист ножей, глухие удары, тихие всхлипы, болезненные вздохи и звон разбитого стекла, по каменному полу. Дуратская совесть. Кёя никогда не переживал за кого-то кроме себя, а сейчас как никогда страшно потерять кого-то. Люди приходят и уходят, и агент никогда никого не останавливал, прогонял лично из своей жизни, если что-то пошло не так и человек подорвал его доверие. А сейчас Кёя не хочет прогонять, наоборот, прижать к себе и никогда не отпускать. За стеной послышался болезненный стон, и Кёя без труда разобрал голос Савады. Сердце пропустило удар, воздух выбило из лёгких, руки задрожали. Агента охватила паника. « Они же убьют друг друга!» Хибари вскочил на ноги и схватился за ручку двери, но на его плечо легла чья-то рука. Кёя взмахнул тонфа, но ни по кому не попал. Некто резво отскочил, а в воздухе сверкнул трезубец. В следующую секунду Кёя был придавлен к полу Мукуро, который нависал сверху, приставив трезубец к горлу агента. Рокудо улыбнулся и приставил палец к губам. - Тс-с - Какого ты здесь забыл? – почему-то шёпотом спросил мужчина. - Тсуна попросил присмотреть за тобой, чтобы ты не ввязывался в драку с Занзасом. По-моему я успел. Вставай. Мукуро протянул руку, и мужчина принял помощь. Поднявшись, он прислушался к звукам боя за стеной, но их не слышно. Кёя вновь бросился к двери. Однако Рокудо преградил ему путь. - Пропусти! Они убьют друг друга! Тсуна, он… - Ты доверяешь Саваде? – тихо спросил парень с серьёзным лицом. Кёя поджал губы, потупив взгляд в пол. Доверяет ли? Верит? Кёя кивнул и добавил: - Да. - Тогда с ним всё будет в порядке. Идём. Мукуро потянул агента на выход. Сердце билось, словно птица в клетке, руки всё ещё подрагивали, и тонфа выскальзывали из вспотевших ладоней. Хибари отказался садиться в машину и ходил взад-вперёд перед капотом. Хоть Кёя никогда не курил, почему-то сейчас очень захотелось. Как назло воображение подкидывало картины кровавой бойни, мёртвого Тсуны, слёзы Бьянки и домработниц. Даже Хаято плакал над холодным телом своего хозяина. Хибари тряхнул головой, отгоняя дурные мысли, и начал повторять: « он жив». Как заклинание, как молитву он повторял одни и те же слова. Даже Мукуро нервно дёргал ногой, что ещё больше нервировало Кёю. Когда в очередной раз Хибари кинулся к двери, она медленно отодвинулась, и вышел Савада. Без рубашки, штаны в крови, лицо распухшие, рукой он держался за локоть и поджимал губы. На теле множество порезов, кровь повсюду, но не ясно, чья она, Занзаса или Тсуны. Парень вымучено улыбнулся и шагнул к машине, однако он скривился от боли и упал на колени. По голени потекла красная жидкость, марая камни под ногами. С губ сорвался тихий стон. Кёя бросился к парню. Сердце совершило кульбит и вновь забилось как сумасшедшее. Тсуна схватился за протянутую руку, как за спасательный круг. Он поднялся и позволил Кёе довести его до машины. - Всё в норме. Просто пришлось часто менять позиции и бить, вот и устал. Тсуна сидел на заднем сидении, скрепя зубами от боли. Он молчал не в силах вымолвить и слова больше. Мукуро решил вести автомобиль, так как довериться Кёе с дрожащими руками он не мог. Хибари тряс ногой, и часто оборачивался назад, но Тсуна не видел этого. Он закрыл глаза и упал набок. Мукуро вдавил по газам.

* * *

Савада лежал на спине в своей комнате. Запёкшуюся кровь смыли, и оказалось, что парень почти цел, несмотря на рану на голени и гематом по всему телу. На лице красовался лиловый синяк и пару царапин. При тщательном просмотре полураздетого тела Тсуны, Кёя заметил шрамы, которые были разбросаны по всему телу. Их почти не видно, но если направить свет в верном направлении разглядеть не так и сложно. Агент насчитал почти два десятка. У парня была сложная жизнь. Бьянки заботливо отмывала крапинки крови с торса парня. Было странно, что при виде Тсуны в отключке, она не впадает в истерику или волнуется. Кёя почувствовал себя идиотом. Видимо, только он один так реагирует на происходящее. Может взять пример с Мукуро и пойти опустошать винные погреба? А как же тогда Тсуна? Будет стыдно, если парень очнётся, а вокруг никого. Быть одному, подобно смерти. - Кёя, идём. Ему нужен покой. - Я останусь. Мужчина оттолкнулся от стены и сел на край кровати, не отрываясь, смотря на шрамы. Бьянки вздохнула и села с другой стороны на стул. Она провела по длинному шраму на животе парня, и сказала: - Не удивляйся моему поведению. Я привыкла перевязывать ему раны. Реборн в своё время погонял этого мальчишку. Знаешь, он учил его не воровству или чему-то подобному. Реборн учил боли. Терпеть её, не обращать внимания, игнорировать и идти напролом, никому её не показывая. Тсуна никогда не жаловался, не плакал и не боялся. Если нужно, он пройдёт по канату над пропастью, кинется под пули, в конце-концов загрызёт зубами, но выживет и не даст погибнуть дорогому. И говорю я сейчас не о цацках. Бьянки поцеловала в лоб Тсуну и ушла. Кёя сидел на широкой кровати Тсуны и чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег. Почву выбили из-под ног, и он начинал задыхаться. Защищая его, Савада бросился на Занзаса, хотя тот явно превосходил его и был старше. Совесть грызла, сердце болело, а руки оглаживали мягкую кожу Тсуны. Хибари водил пальцами по шрамам, ощущая себя ещё хуже. Стало страшно. Вдруг Тсуна не откроет глаза? Мало ли что мог сделать Вариец. Даже несмотря на невосприимчивость Тсуны к боли, всё равно страшно. Время уже давно перевалило за двенадцать, а сон не шёл. Хибари провёл большим пальцем по нижней губе Тсуны и поцеловал. Хотелось, чтобы ему ответили, но этого не произошло. Парень всё ещё лежал, словно живой труп. « Не хочу отпускать» Мужчина прилёг рядом с Савадой. Отчего-то стало спокойно. Перебирая отросшие волосы Тсуны, Кёя начал засыпать. И снился ему всё тот же сон. Яркие краски, переливы цветов, буйство разноцветных пятен и один прекрасный цвет. Тёплый, нежный и желанный. Цвет тёплой карамели, такой же, как и цвет глаз у Тсуны.