Прим. Автора: Интернет отключали. Думаю, я сама немного запуталась в своих же персонажах. По идее это вообще должен был быть «Мини»! Или «Миди» на крайняк, а я тут на «Макси» разошлась. Помогите мне чуток, прочитав главу, отпишитесь, нормально всё идёт, или немного изменить? Тсуна вообще каким-то не таким вышел. Совсем отличается от того, каким я его представляла в начале своей писанины. Хотя. Так лучше) В общем, напишите своё мнение. Совсем запутаюсь иначе :)
Он сказал это. Сказал Кёе всё честно, не притворяясь и не лукавя. Он не врал. Он хочет, чтобы всё это прекратилось. Глупые игры приведут только к трагичному концу. С усердием ломать стены, за которыми может оказаться только выжженная земля и хмурое небо. Голова гудит, словно кто-то ударил наотмашь бейсбольной битой. Но он сказал честно. И это само по себе подвиг для Тсуны. Слишком близко подпустил, слишком быстро привязался…
В кабинете пахло мятой, и даже сквозняк, гуляющий по комнате, не выветривал его. Этот запах всегда витал здесь. Запах из далёкого прошлого. Реборн очень любил запах мяты, и Тсуна решил немного его порадовать, разлив целый бутыль эфирного масла. Тогда в кабинет нельзя было войти ещё месяц, а Реборн постоянно хмурился. Но после он часами не выходил отсюда, сидя в кресле, и вдыхая аромат мяты.
Тсуна провёл пальцами по спинке кожаного кресла, взглянул на оставшееся пятно на ковре, полной грудью вдохнул приятный аромат, и зажмурился, улыбаясь. Давно он не заходил сюда. Не было необходимости, а сейчас его ждёт дело, и чем скорее он с ним справиться, тем быстрее его проблема уедет из дома.
Тсуна надел очки в классической чёрной оправе, и принялся изучать чертежи, стараясь меньше думать о проблемах. Стол всё больше захламлялся обрывками листков, стружками карандаша, и остатками ластика. Парень то и дело нервно облизывал губы и поправлял сползшие очки указательным пальцем. Длинные пальцы изящно держали карандаш, который словно порхал над бумагой. На листе появлялись формулы, записи, маленькие пометки с комментариями.
Неожиданно в комнате запахло кофе. Терпкий аромат распространился быстро, заполняя собой все уголки и промежутки между книгами. Тсуна замер и с опаской закусил губу. Так увлечься чертежами и не заметить, как кто-то посторонний вошёл. Не надо было смазывать скрипучие петли. На пустующий участок стола опустилась белая чашка с кофе, над которым поднимался белый пар. Не поднимая взгляда с чертежа, парень бросил «спасибо» и продолжил писать, словно не замечая мужчину у стола. Было бы легче, если это был Мукуро или Хаято, только это был Кёя. К огромному сожалению Тсуны.
Парень продолжал писать, игнорируя мужчину, который так и остался в кабинете. Он сел на диван, сложил руки на груди, и смотрел на Тсуну. Молчание в этот раз совсем не давило, к удивлению Савады, даже голова перестала болеть. Вновь стало легко, а всё из-за Кёи. Тсуна сделал большой глоток кофе, жмурясь от удовольствия. Кофе немного подстыл. Однако это совсем не повлияло на его прекрасный вкус. Губы сами расплылись в удовлетворённой улыбке.
Кёя хмыкнул. Лицо Тсуны в этот момент было настолько довольным и счастливым, словно он попробовал самое лучшее кофе в своей жизни. Это льстило и даже немного грело. Хибари не смог долго оставаться в своей комнате, и решил прогуляться по особняку. Набрёл на кухню, и встретил Мукуро, который словно невзначай бросил, что Тсуна очень любит кофе и сидит сейчас в кабинете. Рокудо больше ничего не сказал, только указал на чашки и турку. Кёя приготовил кофе сам, и отнести решил тоже сам. Он хотел только убедиться, что та улыбка всё ещё осталась на губах Тсуны. А слова, которые прозвучали в столовой, шутка. Неудачная. Глупая. Шутка.
Савада открыл глаза и, наконец, посмотрел на мужчину. Тот тоже улыбался, и Тсуна понял, что вновь совершает ошибку. Он отставил чашку.
- Спасибо, очень вкусно.
- Покажешь чертежи, или меня это тоже не касается? – Кёя поднялся и, не дожидаясь ответа Тсуны, заглянул в исписанные листы.
Прочитать что-то оказалось непосильной задачей. Если и было знакомое слово, то рядом обязательно появлялось ещё одно, на другом языке. Где-то иероглифы, итальянский язык, английский, и ещё несколько незнакомых Кёе. Он наклонил голову, стараясь угадать иероглиф, но тщетно.
- Что за чёрт?!
- План, - невозмутимо прокомментировал Тсуна, словно агент спросил какую-то глупость, - Что-то непонятно?
- Да, здесь, здесь и вот здесь, - Кёя пальцем указал парню незнакомые слова на нескольких листах, а после вовсе указал на все листы разом, - Что за бред?
- Эта моя маленькая особенность. Когда я работаю и чем-то увлечён, то иногда пишу на разных языках. Поэтому план составляю всегда я, а после объясняю. Садись.
Тсуна провёл по подлокотнику кожаного кресла рукой, коря себя за порывы к близости. Однако Кёя удивил Тсуну, он покорно сел, пытаясь вникнуть в смысл завитушек на листе.
- Во время твоего прыжка на трассе, Игроки просто обязаны повскакивать со своих мест, поэтому куб начнёт немного раскачиваться. Дверь стеклянная, замок дешёвый. Взломать в три секунды. Когда пройдёт первый шок от твоего финта, нужно сделать второй, но круче, тогда все камеры переключатся на тебя, и на игроков в кубе никто смотреть не будет. Выбраться будет легко...
- Ты собираешься прыгнуть на землю? У тебя больная голень! И ты больной. На голову!
- Не переживай, я не настолько глуп, - Тсуна потянулся к выдвижному шкафчику и достал оттуда какую-то продолговатую вещь, на конце которой была «кошка», - Керамический пистолет. Поможет добраться до стены, и охрана не заметит, потому, как пистолет не просвечивается на экране.
- У тебя всё продумано.
- Давно мечтал испытать эту вещичку, да всё случая не подворачивалось.
Тсуна заботливо погладил пистолет, коварно улыбнулся, заставляя Кёю немного поёрзать на месте. Савада перевоплощается буквально за секунды. То он заботливый парень, то ужасный боец, закалённый временем и боями. Улыбается, а в следующий момент кидается на Занзаса, не думая о последствиях. Кёе всё ещё тяжело думать о том, что из-за него Савада повредил ногу. Хотя тот ничего не говорит, видно, ему больно. Глупые наставления Реборна!
Хибари не знает зачем, но наклоняется ближе, делая вид, что читает. Он слышит, как Тсуна дышит, немного рвано выдыхая воздух. Как он скребёт ногтём обивку кресла, но молчит, старается не выдавать себя. Не обращая внимания на действия Кёи, Савада пытается дальше рассказывать свой план, однако мужчина слушает его в пол уха. Он следит, как тонкие губы Тсуны двигаются, в то время как он говорит, как дёргается кадык, когда сглатывает, как задорные глаза вновь сияют и греют своим цветом. Его голос звучит, словно через вату. И для Кёи больше ничего не существует, только вновь кричит его дурной внутренний голос:
«Это неправильно!»
Хибари отодвигается и видит не скрытое разочарование в глазах парня.
- Насчёт приёма, расскажи. Никогда не бывал на таких мероприятиях,- ловко меняет тему разговора Кёя, приводя себя в порядок. Ошибка. Ещё одна ошибка.
- Сам всё увидишь, - Тсуна глянул на часы, висевшие на стене около полок с книгами, - Нам пора собираться. Засиделись мы с тобой.
Тсуна поднялся с кресла, захватил чашку с кофе, и вместе с Кёей вышел из кабинета. По обыкновению чеканя шаг, он брёл по длинным коридорам особняка. Сзади шёл Хибари, сверля спину вора, желая, чтобы тот развернулся и улыбнулся. Смотреть, как он мучается, но молчит, очень сложно для мужчины. Маски, маски, кругом одни маски, и Тсуна, словно в них погряз. Умело пользуется всеми ими, но забыл совсем, как выглядит настоящая.
Собираться в столовой, буквально стало традицией за несколько дней. Тсуна сел за своё место, попивая кофе, и отказался от обеда, принесённого Хаято. Бьянки начала рассказывать про безвкусные наряды Юни и, о её дурном характере. Эти двое всегда соперничали, перетягивая внимание мужчин всего города на себя, словно одеяло. Савада только усмехался. Он и сам не был в восторге от мисс Юни. Она и правда всегда выглядит слишком откровенно, доступно, незащищено. Хотя это не так. Протяни к ней руки, она откусит их по локоть. А её вечный сторожевой пёс Гамма оторвёт остальные конечности. Этот блондин всегда холоден и груб, никогда не щадит своих жертв, и беспрекословно выполняет приказы шестнадцатилетней стервы. Раньше у Бьянки был Реборн, который хоть как-то поддерживал её, а сейчас нет и его.
В комнату ворвался Мукуро и, подбежав к Тсуне, начал яростно махать руками и качать головой, стараясь что-то сказать, однако вылетали одни обрывки фраз. Рокудо бесился, что никто не понимает его тирады, отобрал у парня кофе, и осушил одним глотком. Набрав воздух в лёгкие, начал заново, но с осмысленной речью:
- Ты сейчас упадёшь! Знаешь, кто будет одним из гонщиков? Череп! Ты представляешь? Юни позволила участвовать наследнику Аркобалено в гонках!
Тсуна медленно опустил чашку на стол, мгновенно помрачнев, и тихо выдохнул, складывая губы трубочкой. Мукуро ожидал ответной реакции Савады, однако тот не спешил ничего говорить. Он молча глядел на столешницу, отбивая пальцем ритм какой-то песни, и иногда кончиком языка облизывал пересохшие губы. Собравшиеся за столом недоумевали. Казалось, что тайна какого-то «черепа» касалась исключительно иллюзиониста и вора.
Наконец Тсуна оживился. На лице заиграла опасная коварная полуулыбка, глаза цвета тёплой карамели заблестели неподдельным интересом.
- Прекрасно!
- Ты головой не ударялся? – Мукуро дёрнул стул Тсуны на себя, разворачивая к себе лицом восседавшего на нём. Парень упёрся руками на подлокотники и вновь процедил сквозь сжатые зубы, - Заканчивай маскарад. Если Юни пошла на такой шаг, то гонка намечается серьёзной. Она явно задумала кого-то убить, и если это будешь не ты, то твой Гонщик, - Мукуро кивнул на Кёю.
- У него достаточно опыта, чтобы не попасться на ловушки Черепа. Перестань беспокоиться по пустякам. Сядь, поешь, - Тсуна вновь улыбнулся, хотя скорее оскалился.
Рокудо с недоверием покосился на парня, но всё же занял своё место. В комнате повисла тишина, она звенел в голове, заставляя чувствовать себя неуютно. Бьянки, также как и Кёя, не понимала, с чего бы это Мукуро так реагировать на простого гонщика, однако за этим крылось что-то большее, чем просто секрет. Тайна, известная только Тсуне и Мукуро.
Последний так и не притронулся к еде. Наконец не выдержав, он вновь заговорил:
- Его Игроком будет тот новичок из Варии. Я тебе говорил.
- Всё чудесате и чудесате. Я, конечно, понимал, что и Череп и тот парень захотят меня увидеть, но вот что они примут такие меры, да ещё и объединившись. Магия.
- Тебя, похоже, это совсем не удивляет. Конечно, твой старый знакомый и бывший любовник. Почему бы не погоняться? – Мукуро вспелеснул руками, закатывая глаза к потолку.
- Кстати, ты узнал имя парня из Варии?
- Ямомото Такеши.
- Такеши, - тихо вторил Тсуна, и мягко улыбнулся, словно его согрели первые лучи солнца.
Кёя вздрогнул. Голос, интонация, тембр, с которым было произнесено имя этого незнакомца, сильно ударили по самолюбию агента. Раньше, Тсуна произносил так только его имя, и ничьё больше. Ещё и дурацкая тайна между этими двумя. И фраза «…бывший любовник…». Что за чёрт! Сначала он признаётся, что влюблён, а после спокойно произносит имя бывшего знакомого. А кто это, бывший любовник? Неужели и есть этот Такеши? Что за чёрт привёл его в этот город? Вернулся к Тсуне? Неужели у них всё серьёзно, и он хочет вернуться к нему? И теперь Кёе нет места в жизни парня.
Заметив перемену настроения Хибари, Тсуна осторожно поднялся и пошел к нему сзади. Наклонившись, он приблизился к уху агента, специально задевая раковину шершавыми губами:
- Ты чего такой напряжённый?
Кёя дёрнулся на месте, почувствовав, как тёплые ладони парня ложатся на его плечи, слегка сдавливая их. От прикосновений бросило в жар, шёпот на ухо казался слишком громким, и даже почти неощутимое покалывание в раненом плече отошло на второй план.
- Всё хорошо.
Он врал. Ничего не хорошо, всё слишком плохо, и игнорировать совершенно невозможно. Тсуна точно изучил все чувствительные точки Хибари. Иначе как объяснить прикосновение к уху, массаж плеч, тихий голос, заставляющий дрожать? Возможно, Кёя реагирует так исключительно на парня, но от этого не легче, только хуже.
- Точно?
На выдохе шепчет вор и Кёя вновь дёргается. Хочется дёрнуть плечами, прервать массаж, однако где-то далеко-далеко, трепещет маленький огонёк желания. Желания продолжить эту неправильную игру.
- Такеши, парень, который помог мне, когда я сбежал из дома. Почти год я пожил с ним и его отцом, а после встретил Реборна. Больше я его не видел.
Тсуна отстранился от уха, продолжая массировать плечи агента. Тот расслабился, и это не ускользнуло от парня. Кёя почувствовал себя идиотом. Напридумывал себе чепухи и в неё же поверил. Это так на него не похоже. И вообще, когда рядом Тсуна, Кёя совсем не похож на себя. Где тот хладнокровный мужчина, которого бесит толпище людей? Невозмутимый агент, что способен ударить надоедливого воришку без причины? Он сдался! Превратился в домашнего кота, и даже не заметил, как его приструнили.
- Ты гад, - прохрипел Кёя. За спиной послышался тихий смех, а после руки нагло скользнули по груди агента, и вновь жаркиё шёпот в ухо:
- Я знаю… - парень лизнул раковину уха, и агент запаниковал.
- Разве ты не хотел, чтобы твоя влюблённость не прогрессировала?
Руки замерли и напряглись, а Кёя уже успел пожалеть о сказанном. Однако Тсуна ничего не делал, он замер, и это совсем-совсем не понравилось агенту, который напрягся, как перед прыжком. Мягкие пальцы очертили линию подбородка, а после настойчиво повернули влево голову мужчины. Он почти касался носом носа парня, который немного разочаровано смотрел ему в глаза.
-Сам виноват, - обижено произнёс Тсуна, - Почему не сопротивляешься?
Кёя не смог ответить на вопрос. Это и правда выглядит глупо.
- Убери руки, - агент дёрнул плечами.
- Ты слишком много думаешь, - Тсуна легко коснулся губами виска мужчины, и вернулся на своё место.
Бьянки смущённо опустила голову, прикрываясь отросшей чёлкой, а Мукуро сидел, как ни в чём не бывало. Словно такие сцены он видит каждый день.
* * *
Время неумолимо мчалось вперёд. Тсуна вновь заперся в своём кабинете и никого не пускал, а Кёе пришлось оставшееся время провести с Бьянки в примерочной. Она заставляла агента менять костюмы один за другим. Меняла бабочки на галстуки, и наоборот, меняла цвета и фасоны. Никак не могла остановиться на чём-то одном. Тогда она заглянула в последний шкафчик, где в вещевом мешке висел чёрный строгий костюм. Бьянки повертела вешалку с одеждой в руке, поджимая губы и хмурясь, она явно решала для себя некую дилемму. Наконец определившись, она кинула вещь Кёе и приказала: «одевай».
Материал, из которого был сделан костюм, был очень мягким, но в то же время прочным. Дорогая ткань приятно скользила в руках агента и немного блестела под светом лампочки.
- У вас должен быть один размер. Примерь.
Кёя нахмурил брови. Ему порядком надоело торчать в примерочной, менять костюмы и аксессуары к нему. Однако он понадеялся, что этот костюм будет последним.
Белоснежная рубашка и штаны подошли как влитые, а пиджак даже был немного великоват, хотя это совсем не было заметно. Видно, что костюм надевали единожды. Он совсем как новый, словно только что пошит. Кёя выглядел совсем как модель. Вещи облегали его тело, точно по фигуре, и совсем не сковывали движения. Агент обнаружил несколько потайных карманов в пиджаке, и ещё два в брюках. Они были мастерски замаскированы, если не прикасаться к костюму, их не заметить. Дополняли образ галстук-бабочка из чёрного бархата, золотые запонки на рукавах, и маска, с напылением позолоты.
Маска приглянулась Кёе больше всего. Не трудно было распознать украденную из Парижского выставочного зала расписную карнавальную маску. Она закрывала верхнюю часть лица, и были видны лишь рот с подбородком, и немного лоб сверху. Карнавальная маска расписана золотыми выпуклыми линиями, которые струились и извивались по всей поверхности. Они где-то переплетались, образуя россыпь капель, или рисунок, больший похожий на паутину, плетённую золотыми нитями. Маска принимала форму крыльев, с округлыми «перьями». Вырезы для глаз, напоминали кошачьи. Уголки немного приподняты, за счёт этого не составляло труда смотреть по бокам. Никаких преград для взгляда. К удивлению Хибари маска не цеплялась с помощью резинки или иного приспособления. Она как влитая ложилась на лицо и словно принимала форму, в точности описывая изгибы. Помотав головой в стороны, и убедившись, что карнавальный атрибут не спадает, Кёя повернулся к Бьянки.
Она улыбнулась, и в глазах заискрилось счастье. Действительно, костюм и маска смотрелись вместе просто потрясающе. Ничего лишнего. Девушка показала большой палец и ещё шире улыбнулась.
- Это костюм Тсуны? – высказал свою догадку Кёя и девушка кивнула.
- Он попросил купить тебе несколько, - Бьянки указала на длинный ряд вешалок, на которых висели костюмы, примеренные агентом, - Но в них ты выглядел не очень. А этот… Замечательно сидит.
- И вновь я должен его благодарить, - тихо заметил мужчина, разворачиваясь к зеркалу, продолжая рассматривать себя со всех сторон.
- Тебе пора. Машина наверняка уже подъехала.
***
Кёя вышел во двор. Сумерки сгущались, похоже, будет дождь, ведь на улице было слишком душно. Ветер трепал иссиня-чёрные волосы агента, подхватывая отдельные прядки. У ступенек стоял чёрный автомобиль с открытой задней дверцей. За рулём сидел незнакомый мужчина, в строгом костюме и головном уборе.
«Наверное, водитель Мельфиоре. Занятно»
На крыльцо вышел Тсуна. Как и мужчина он одет в строгий чёрный костюм, и похоже из того же материала. Бархатная бабочка-галстук, запонки бардового цвета, похоже со вставленными в них рубинами, и в маске. Карнавальная маска Тсуны закрывала его левую часть лица, прикрывая лиловый синяк, и немного захватывала правую. Она отливала в темноте красным свечением. Маска сделана из чистого золота, в которое вставили тонкие пластины рубинов. Словно собранный пазл, она немного переливалась, однако от этого казалось, что внутри бушует огонь. Поверх пластин рубинов, переплетались тонкие струйки золота, образуя узорчатую сетку. Тсуна выглядел ошеломляюще, и улыбался, как ребёнок. Он оглядел с ног до головы Кёю, и кивнул самому себе. Кивнув головой в сторону машины, он сел на заднее сиденье. Хибари последовал за ним.
Водитель вёл аккуратно, без резких движений, не оглядываясь на своих пассажиров. Тсуна смотрел в окно, не желая о чём-либо думать. В голове всё ещё мелькали цифры и формулы, план гоночного трека и прилежащих к нему зданий рябил в глазах. Хотелось немного выпить, расслабиться. Только, вспомнив, к кому он едет, настроение неумолимо скатывалось к отметке «хуже некуда». Юни и Савада никогда не отличались любезностью друг к другу. Девушка ненавидела его из-за того, что он стал воспитанником Аркобалено Реборна. Да ещё и получил неплохую известность в узких кругах, которые не признали даже Юни.
Автомобиль повернул и проехал мимо охраны дома Мельфиоре. Высокий забор с глухим щелчком закрылся за машиной, отрезая пути к отступлению. Тсуна медленно выдохнул.
От машины до открытых дверей высокого здания вела красная дорожка, усыпанная конфетти. Юни любит вычурные мероприятия. Поднявшись по ступеням, Тсуна и Кёя оказались в зеркальном зале. Стоявшие неподалёку охранники сопроводили их до лифта, и поднялись вместе с ними до шестого этажа. Когда двери раскрылись, Кёя застыл, приоткрывая рот.
Они попали в банкетный зал с высоким потолком, под которым висела хрустальная люстра, освещавшая пространство вокруг. В глазах зарябило от буйства красок. Гости одеты в разноцветные платья и маски, на любой фасон. Буйство красок ослепляло, повсюду был дорогой хрусталь, фигуры изо льда. Официанты на подносах разносили по залу напитки и закуски. Даже их костюмы отличались обилием блёсток и страз. Красочный бриллиантовый взрыв! Иначе назвать это было нельзя. Всё так, как любит шестнадцатилетняя богатая Юни.
- Ребёнок, - буркнул Тсуна и натянуто улыбнулся, принимая бокал с подноса.
- И долго нам тут торчать?
- Пока Юни лично не увидит, что мы здесь и ничего не замышляем.
Тсуна прошёл вперёд, здороваясь с каким-то брюнетом, улыбаясь и подмигивая. Кёя раздражённо поплёлся за ним. Он жал руки разным незнакомцам, джентельменски целовал руки дамам, знакомясь с ними. Старался ничем не выдавать своё отвращение к скоплению множеству народа. Оказалось, что Тсуна действительно известен. Кто-то пожимал ему руку, кто-то восхищенно тряс ту же самую руку и не мог высказать как он рад встрече. Незнакомец расхваливал маски Тсуны и Кёи, замечая, что видел такие на картинах в музее. Савада пожимал плечами и говорил, что не знает, про какие картины говорит мужчина.
Вскоре заиграла торжественная музыка, и на сцену вышел мужчина во фраке и изумрудной маске. Представился Гаммой, поблагодарил всех за принятия приглашения, распинался про гонки и как сильно он их ждёт. Назвал поимённо всех Гонщиков, однако имени Кёи не прозвучало. Он напрягся, но Тсуна вовремя подошёл к нему, шепнув:
- В целях твоей безопасности я поменял твоё имя на Гокудеро Хаято. Ты мой дворецкий, который будет участвовать в гонках. Лица твоего никто не видел.
Кёя задохнулся от возмущения, на него сразу обратили внимания, и он почти сдержался, чтобы не ударить Саваду. Он только сильно наступил пяткой тому на ногу. Рядом Тсуна тихо заскулил, продолжая улыбаться.
Дальше последовал список имён Игроков. Тсуна нахмурился, когда прозвучало имя «Ямомото Такеши».
«Вот ведь балван!»
Прошло ещё несколько бурных речей по поводу гонки, а после Гамма замялся. Наконец наступил момент, который Тсуна ждал больше всего на этой вечеринке.
- Позвольте представить, - Гамма отошёл в сторону, - Глава клана Мельфиоре. Директор компании и организатор «Кубка Тринсетте». Мисс Юни!
За его спиной поднялся столп искр, загромыхала музыка, ударяя по барабанным перепонкам, отчего Кёя немного поморщился. Свет погас, а сцену осветил один прожектор. Вышла девушка с миловидным, немного детским лицом, без маски. Она прекрасно смотрелась в чёрном платье выше колена, обрамлённом красными оборками. На высоких каблуках держалась уверено, а небольшая диадема, заплетенная в её тёмно-каштановых волосах, добавляла девушке женственности. На лице минимум косметики, и из всех украшений, на ней было лишь фамильное кольцо с гербом Мельфиоре.
- Готовься, - тихо шепнул Тсуна, - Сейчас ты встретишься со Злом.
Он усмехнулся и одним глотком осушил бокал шампанского.
