За что?

Через двадцать минут я припарковал машину рядом со зданием театра, в котором должен был пройти наш последний спектакль, и выбрался из авто вместе с Миком. Тот бы ужасно бледен... Сначала я порывался у него спросить, в чем дело, но потом и сам вспомнил, что именно здесь вчера... Хочется забыть, а не говорить об этом снова и снова. Я вздрогнул от воспоминаний - странная связь, мутные картинки перед глазами, звезда Микеле... Кстати. - Мик, - позвал я Локонте, шедшего на три шага впереди сжав в кулаки руки. - Да? - Тот обернулся и остановился. - У меня есть кое-что твое, - я порылся в кармане джинсов и извлек оттуда его подвеску. Микеле улыбнулся, взял звезду и тут же нацепил на шею. - Спасибо, с ней мне гораздо спокойней. Я думал, я ее совсем потерял... - Он пожал плечами и, развернувшись, двинулся к зданию. "А я думал, что совсем потерял тебя..." - мелькнула в моей голове мысль, но я отмахнулся от нее и поспешил за Локонте. Внутрь мы вошли вместе, и тут же были встречены Маэвой: - Спасибо, что прислал смс, а то бы я так и не уснула, - улыбнулась мне Мелин, а потом, посмотрев на Мика, не сдержалась и обняла его, не переставая улыбаться. Тот смущенно приобнял ее в ответ, бормоча что-то вроде "Ну зачем же так..." Когда с взаимными приветствиями было покончено, наша троица двинулась в репетиционный зал. - Все там уже собрались, - заметила Маэва перед самыми дверями. - И ждут вас... Я пожал плечами и открыл дверь, пропуская девушку и Локонте. В зале действительно была вся труппа, но первой среагировала Мелисса. С визгом "Микеле!" она повисла у него на шее раньше, чем кто-либо мог что-то понять. За ней из ступора вышли остальные и подошли к моему Локонте, обнимая его и хлопая по плечу. Мик улыбался, но как-то через силу, а взгляд был как у загнанного в угол зверя. Все попытки высвободиться из общих обнимашек присекались поочередно то Марс, то Диан. И тут до меня дошло, что синяки все еще болят, особенно если на них давить и неоднократно. - Ребят, я знаю, вы все любите нашего Моцарта, но пустите его, пожалуйста, иначе и в последнем спектакле будете играть с Нуно, - я решил сделать хоть что-то для облегчения участи "Амадея". Мик согласно закивал и растерянно улыбнулся. Труппа наконец смущенно отпустила его, поочередно бормоча то "Что-то я увлеклась...", то "Извини, Мик, мы забылись". Я удовлетворенно хмыкнул, подозревая, однако, что самое сложное еще впереди. В зал вошел Дов и Альберт, и общий шум стих. Взгляды обратились на продюсеров - Альберт улыбнулся мне, Дов лишь кинул взгляд на Мика и удовлетворенно кивнул. В руке Аттья была тонкая папка с бумагами... Интересно. - Доброго утра всем, - поздоровался Дов. - Говорить я буду долго, так что предлагаю всем сесть, - он указал рукой на стулья, вытащил себе один вперед и сел, закинув ногу на ногу и держа папку на коленях. Так же поступил и Альберт, а мы все сели на стулья перед ними - рядом со мной, конечно, был Мик. В зале царила тишина - всем было интересно, что придумали наши "отцы". - Итак, все вы знаете, что, как бы грустно и печально это ни было, проект "Mozart L'Opera Rock" подошел к концу. Чего за эти четыре года с нами только не было, даже вспоминать не хочу, иначе я сегодня не закончу, - по нашим рядам пронесся смех - ведь действительно было очень много всего: как веселого - например, Дов на сцене в одной из зеленок и посиделки после спектаклей - так и грустного... Здесь я вспоминаю уход Клэр. Аттья тем временем продолжил говорить. - Я очень рад был с вами всеми работать и надеюсь, что мы еще не раз встретимся - по работе или просто по-дружески в кафе. В любом случае, я всегда буду помнить вас как своих друзей, - тут Дов вздохнул и улыбнулся. Следующая его фраза лично меня вновь убедила, что Аттья неисправим... - Это была бета-версия заключительной речи, полностью вы можете прослушать ее на банкете после последнего спектакля. Мелисса, до этого едва слышно всхлипывавшая, улыбнулась. Рим с Солалем негромко засмеялись, а мы с Микеле улыбнулись. - Собрали мы вас здесь не для слезоточивых речей и не для объявления о банкете, нет. Завтра вечером у нас еще один, последний, и, возможно, самый важный спектакль. Его надо провести так, чтобы запомнился зрителям как самое яркое зрелище за последние лет пять! - Узнаю замашки Дова, - склонился я к уху Мика. Тот согласно кивнул. - И у меня есть идея... Естественно, весь спектакль пройдет по плану, но есть парочка изменений в дуэтах... Главное не в этом. - Аттья обвел всех присутствующих взглядом и многозначительно произнес: - Финал. Основное шоу у нас начинается на Vivre и смерть Моцарта... Я хочу, чтобы всеми любимый Амадей... Вознесся на небеса. В прямом смысле этого слова. Мик вздрогнул: - Позвольте узнать, как? - При помощи тросов, которые к тебе прикрепят наши ангелы и Тамара. Далее тебя поднимают, а картинку со светом переместим немного выше, - Дов вынул из папки лист А3, на котором была фотография сцены в нужный момент и указал пальцем, - здесь ты, а картинку вот сюда. Далее... После финальной песни месье Мот вместе со всеми споет под аккомпанимент собственной гитары L'assasymphonie и Tatoue moi... А в конце Микеланджело исполнит нам Розы... Вот тут зал усыпят тысячи лепестков красных роз - это уже наша забота найти их. Вот таким вот будет наш финал. Все одобрительно закивали - идея действительно была красочной и красивой. Я скосил глаза на Мика - тот был немного обеспокоен... - Что-то не так? - негромко узнал я у него. - Да нет, все чудесно... Только у меня... А, знаешь, неважно, - нервно усмехнулся он и как-то странно передернул плечами. Я внимательно еще раз на него посмотрел... И кое-что понял, а точнее, вспомнил. Но это подождет до того, как я смогу поговорить с Миком наедине. - Так что, дорогие артисты, работать мы начинаем прямо сейчас. Солаль и Маэва, Диан и Мелисса, у вас изменения в дуэте, возьмите ноты, - он протянул им листки с нотными партиями, и указанная четверка взяла их и вышла из зала. - Репетировать мы начнем с Роз, Локонте - на сцену, остальных хочу попросить покинуть зал. Рим усмехнулся и вышел, я было поднялся за ним, но оклик Дова заставил меня остаться. Микеле и я подошли к Аттья и Альберту. - А теперь рассказывайте, - вздохнул Альберт, глядя то на меня, то на Локонте. - Эм... Я лучше пойду Розы петь, - неуверенно заявил Мик. - Да, - я кивнул. - Альберт, я сам все расскажу. Продюсеры кивнули, и Мик отправился на сцену. Зазвучал минус, Локонте запел, а я, как всегда, завороженно слушал его голос. Наверное так же триста лет назад Сальери внимал музыке Моцарта... Мои размышления были прерваны жестокой реальностью в лице Аттья. Вот оно, самое сложное. - Рассказывай. - Рассказываю... Я прошу мне поверить, так как это единственная и правдивая история, - после того, как Аттья и Коэн кивнули, я продолжил. - Между мной и Мике есть... связь. Как бы странно это не звучало, но я чувствую что происходит с ним, вижу... Именно это помогло нам. Несколько раз я... Эм.. Впадал в транс, что ли, и видел Мика и его похитителя. Ни я, ни Локонте не узнали этого психа, не видели его лица и не хотим о нем вспоминать, - последняя фраза была произнесена мной твердым голосом с нажимом. Дов поднял брови, Альберт пожал плечами. Я продолжил, - Вчера утром он сам мне позвонил, но номер не определился, да к тому же я думаю, что это был одноразовый мобильный, а значит место звонка отследить все же нельзя. Вечером того же дня я поехал в район таунхаусов и коттеджей, и как раз спас Мика. В подробности вдаваться не хочу, так как они и не особо нужны. Я знаю адрес, но в полицию звонить не хочу. Дальше решайте сами, - я пожал плечами, перевел взгляд с Аттья на Коэна и отошел, оставив их переваривать информацию. Мик как раз закончил Розы и вернулся ко мне. - Ну как? - Все нормально, я сказал, что мы не хотим об этом вспоминать. - Спасибо тебе. Tu es mon ange, - улыбнулся Локонте и обнял меня.