Арриквиатари

      Всех немногочисленных пассажиров угрюмые матросы расселили по крошечным, отгороженным деревянными перегородками закуткам в трюме; каждый такой пенал содержал от одного до трех топчанов, часто представлявших из себя всего-навсего несколько стоящих в ряд ящиков, застеленных шкурой, тусклую лампу с сероватым кристаллом внутри и занавеску в роли двери. Выбираться на палубу грозный капитан Куры строго-настрого запретил, мотивируя свое решение тем, что всякие сопливые личности будут мешать опытным небоходам управлять кораблем. Внизу тоже было особо не разгуляться, если не считать трех жилых клетей-кают, все остальное пространство было завалено грузами, так что между бочками, коробками и тюками можно было пролезть только боком. Команда ночевала в противоположном конце корпуса, и протиснуться до них было проблематично, да и желания такого у Олега особо не возникало. В таких вот прелестных условиях предстояло провести двенадцать дней, из занятий Сколотов придумал только копаться в конструкторе заклинаний, обновлять баф звериной сути, ради прокачки, и ходить в гости к Самахад-си поболтать. Без старика он, наверное, полез бы на стенку день на третий, второй сосед слева был максимально нелюдим — грязный, бородатый мужик целыми днями валялся на шкуре и реагировал только на матроса, который приносил пожрать. Все время, которое не удавалось утилизировать во сне или беседах, тянулось медленно, как резинка от трусов, чтобы в один момент шлепнуть тебя по заднице; в этот момент психологического щелбана измученный ничегонеделаньем организм просто вскакивал и начинал метаться от стены к стене, требуя хоть каких-нибудь действий. Сколотову начинало казаться, что он постиг все несчастья, которые испытывали чернокожие рабы, которых примерно так же перевозили через океан, ну, если не считать отсутствие сырости и недоедания. Немного помогали простейшие физические упражнения: поотжиматься, покачать пресс — на это места хватало впритык, а вымотавшись до предела, можно и отрубиться поспать. Неожиданной сложностью стала Диана, которой романтика трюмных перелетов показалась очень соблазнительной и она регулярно наведывалась составить ему компанию, только ей-то чувство стыда природа при рождении не отвесила, а как насчет Олега? Мало того, что занятия бурным сексом, без сомнения, переполошит половину корабля криками и стонами, сдерживаться в этом плане из двух любовниц не умела ни одна, так еще как он потом будет смотреть в глаза уважаемому человеку в преклонном возрасте, который просвещает его бестолковую голову обо всем на свете? Так что приходилось блюсти свою непорочность прожигая взглядом все потолки и стены, лишь бы не смотреть в открытый вырез очередного минималистичного платья красавицы. Диадара же отрывалась по полной, наслаждаясь этой забавной, по ее мнению, игрой, не упуская ни единого шанса поплотнее прижаться к нему всем телом или запустить шаловливые ручки под иллюзорную одежду, вот тут-то и прочувствовались все скрытые бонусы сетчатого сэта: когда очаровательно улыбающаяся теневая волшебница все-таки дорывалась до тела, и мягкие пальчики тут же оказывались под тканью на груди, натягивая сетчатый комбинезон во всех остальных местах. Отбиваться в такие моменты становилось невероятно трудно, и за каждый раз Сколотов собирался требовать по медали от той сущности, что спустила с цепи это похотливое чудо.       Несмотря на все сложности, положительный фактор у перелета присутствовал, те самые разговоры с Самахад-си давали невероятно много полезной информации, пришлось только попросить у старика прощения за прошлую и нынешнюю маскировку и назвать имя. Ничуть не удивившись, мудрец разгладил усы и, задумавшись о чем-то, кивнул самому себе, после чего Сольвейн-ави была принята в их небольшой с учениками кружок и удостоена приятного общения.       Первым делом Олег разузнал о кристаллах, они являлись основой выживания людей в этом мире, камни генерировали ману специфического, удобоваримого, для талантливых людей вида. Всего имелось семь известных разновидностей, каждая соответствовала своему типу выделяемой энергии. Кристаллы обрабатывались для создания из них артефактов вроде тех, что держат в воздухе подобную их кораблю махину или для использования их зарядов мастерами, которые уже могли напрямую манипулировать сокрытой в недрах камней маной создавая явления. Явления — это вроде заклинаний; определенные манипуляции и контроль приводили к проявлениям силы стихий в реальном мире, описания немного туманные, но сам Самахад-си не был мастером, он был умелым огранщиком, создавая искусные заготовки, а для того, чтобы понять, как это работает, неплохо бы увидеть работу местного мага вблизи. Кастеры, кстати, по рангам распределялись так: подмастерья, ученики, посвященные, кудесники, мастера, великие мастера, магистры, после магистров шли уже отдельные, известные личности, которых считали переступившими эту ступень, но новых званий все равно не выдумали, так что можно сказать, существовало несколько магистров плюс. По рассказам, смахивающим больше на легенды, месторождения магических кристаллов находились там, где в древние времена великие герои завалили искаженных титанов, из их тел вырвалась запечатанная магия мира и создала подземные копи. Самахад-си признался, что не очень хорошо знаком со всеми подробностями, но некоторые люди считали, что добывать кристаллы дело не только полезное, а обязательное для выживания, так как, растаскивая магические камни, шахтеры препятствуют восстановлению древних монстров.       "Мда... немного сомнительная история", — подумал Олег, но промолчал. История с титанами вызывала сомнения и у самого рассказчика, а вот в чем он был уверен, так это в том, что месторождения появились на земле с незапамятных времен войны Яростного с Великими лжецами и с тех пор являлись самыми удобными местами для основания городов. Больше того, новые поселения могли появиться только на залежах кристаллов и никакая другая земля не могла заставить людей рисковать ради постройки новой крепости. Скопления кристаллов всегда находились под землей и были в принципе бесконечны, Сколотов сильно удивился этому факту, но старик говорил совершенно серьезно: месторождения самовосстанавливались, непрерывно порождая новые кристаллы, вообще, проблема, связанная с добычей магических камней, заключалась в минерале кубиталите или бледном камне по-простому. Магические копи представляли из себя залежи именно этого малополезного кубиталита, вся его особенность заключалась в маскировке магических эманаций и постепенном саморазрушении при отдалении от источника маны, сопровождаемого слабым свечением, никаких других свойств, как материал, он не имел, зато именно в нем рождались полезные кристаллы и он же с невероятной скоростью обрастал обратно после добычи. Чем ближе к центру жилы прорубались люди, тем чаще и чище будут попадаться кристаллы, и тем сильнее и быстрее бледный камень отрастал обратно, снова закрывая доступ в недра залежей. Если подумать, работа шахтеров в этом мире — Сизифов труд, они бесконечно машут кирками на одном и том же месте, каждый день, неделю, месяц, год, до самой смерти, врубаясь в бесцветный камень, стоя примерно на одном и том же месте, бесконечно выискивая редкие вкрапления полезных кристаллов. В Решне копали морозные кристаллы или на научном языке огранщиков — блурисцит. Частично их действие Олег видел во время штурма стены монстрами, тот самый ледяной порошок создавался с их применением.       Олега в первую очередь все эти волшебные камушки интересовали в плане крафта, у него имелась целая профессия, основанная на магических источниках, называлась она артефакторика, суперполезнейшая по описанию профа, способная не только создавать разнообразные волшебные вундервафли, но и встраивать энергетические генераторы в другие вещи, наделяя их способностью кастовать заранее записанное в камень заклинание. Имелась очень тонкая грань между магическим материалом и магическим генератором, тот кровавый рубин, который Сколотов получил после смерти вожака недоволков, был именно материалом, содержащим какую-то фиксированную особенность, которая могла раскрыться частично или полностью в момент создания вещи. От кристаллов для артефакторики волчий камень отличала способность кристаллов самостоятельно накапливать, удерживать и высвобождать энергию. Вторым признаком генератора была возможность закладывать в него новый магический контур извне, теоретически даже не обязательно уметь кастовать заклинание, которое хочешь поместить в кристалл, достаточно знать его структуру и уметь манипулировать маной, все это уже было опробовано Олегом на своей парочке мелких камушков. Ему удалось запихнуть ледяной шип в один из них, а во второй кое-как влез барьер, магический окрас камушка с напрягом принимал отличный от ледяного или водного тип энергии, но изначальную впихнуть удалось, хотя и заряжаться он теперь будет вечность, и все ради слабенького барьера десять на десять сантиметров. Казалось бы, камушки есть — возьми да и сбацай артефакт, так вот нет, самый первый, базовый рецепт крафта требовал три разновидности металлов, неважно, каких, главное, чтобы разных, а у Сколотова имелось только железо из лезвий недоволков, чего явно не достаточно. Оставалось уповать на бартер с местными, откуда-то они брали металлы для доспехов и оружия, нужно-то всего грамм двести какой-нибудь меди, олова, бронзы, что угодно подойдет.       Помимо всяких общих сведений, Сольвейн выудила у Самахад-си историю о великой войне со лжецами; если опустить красочные обороты сказочников, придумавших эту легенду и которые так старательно старый огранщик пытался воспроизвести, то получалось примерно так: жили-были люди, счастливо и сыто жили, все у них было — и жратвы навалом, и места в достатке — селись не хочу, а все это у них было благодаря величайшему правителю, имя которого Самахад-си не знал. Императорствовал тот безымянный справедливо и строго, так что никакой богатый засранец не забалует и никакой вшивый крестьянин не останется обездоленным, и тут в государстве начали объявляться странные люди, проповедующие непонятные вещи, говорили они, что, мол, каждый оборванец способен с их помощью возвыситься выше богов, возвыситься посредством бесконечных знаний и умений, что каждый способен понять, как работают законы этого мира, понять, как создается жизнь, куда уходит дух после смерти, отчего дуют ветра, светит солнце, гремят грозы — и они всех желающих научат этим сокровенным тайнам, надо просто их слушать. Дошли слухи о странных людях до императора, и послал он верных людей посмотреть, что происходит, пришли те к незнакомцам, все разузнали и вернулись с докладом: учат, говорят, иноземцы всех желающих письму, счету, алхимии и многому другому на совесть, учат и платы за то не берут. Почесал правитель тыкву да и махнул рукой, издав указ не препятствовать незнакомцам, пускай крестьян к наукам приучают, вреда от того нет, а сам на всякий случай распорядился — тайной службе присматривать за учителями. Прошел год, потом второй, и вот уже на третий пришли к нему соглядатаи и говорят: большая беда от незнакомцев может быть, сводит их учения простой люд с ума, те богами их на земле почитать начали, храмы строить, поклоняться, слово их выше законов императорских ставить, а сами законы считают неправильными и сменить их порываются. Есть даже сорвиголовы, во всеуслышание кричащие, что право императорское порочно и не должно единому человеку столько власти в руки давать. Хоть чужаки и открещивались от храмов, говоря что смертные они, как и все, но сносить алтари не просят и против своего превознесения не борются. Крепко призадумался император и решил, прежде чем решение принять, сам с незнакомцами поговорить. Призвал он одного из них для беседы; пришел человек как человек, ничем от остальных не отличный, и задал ему император три вопроса: кто они и откуда родом? чего желают они для себя? и чего для людей которых учат? На первый вопрос ответил незнакомец уклончиво, сказал, что народ их аривитари зовется, а прибыли они издалека и что на картах их родная земля не отмечена, на второй вопрос сказал, что единственное их желание — увидеть возвышение человечества до невиданных высот разума и силы, на третий молвил, что хотят, дабы ученики их сами решения о своей жизни приняли, а они то решение всем духом поддержат.       Долго говорил с аривитари император, а когда отпустил того, заметил, что со всем сказанным готов он согласиться и что мудрее человека и не видел в мире. Мысли ему стали в голову странные приходить: что, может, и он возвысится, может, с умными людьми надо согласиться и законы поменять, да государство по-новому, по-правильному устроить. Мучился император сомнениями: неделю, две, три, пока не смог волей своей побороть сладкий яд слов. Тогда собрал он всех верных людей да повелел разузнать о чужаках все, проникнуть в каждый, самый глухой уголок его страны и все храмы и школы под наблюдение взять.       А пока верные человечеству воины готовились вывести на свет всю секту чужаков, в городах стали объявляться чудотворцы: именем аривитари вызывали они дожди в засушливые земли, исцеляли безнадежно больных, наделяли немощных силой, безглазых зрением, возводили дома за минуты, взращивали урожай за часы и везде превозносили учение чужаков, говоря, что возвысились их волей и что новые хозяева поведут каждого человека в прекрасное будущее без боли и страданий.       Тем временем со всех сторон света в столицу стягивались доклады один страшнее другого. Под сверкающей оберткой мудрых учителей и бесплатных школ скрывался безумный культ. Жертвоприношения в темных катакомбах, оргии, кровавые ритуалы, одурманенные люди, жестокие пытки, фанатики, целые города под теневым контролем иноземцев. И все больше их слуг, обретших невиданную силу, меняли земли по воле своей, меняли людей, природу, города, играли с самой жизнью, как с дешевой игрушкой. Ждать больше было нельзя; подняв все еще верные ему войска, император возглавил очистительный поход, долгие годы тяжелых сражений между сектантами и верными перешли в противостояние на истощение — и тут имперская армия оказывалась в проигрыше, нечестивые маги доставали ресурсы буквально из воздуха, мертвые воины вновь вставали, на полях сражений начали появляться чудовищные твари, а фанатики научились вызывать огненные штормы, молнии, порывы ветра, срывавшие плоть с костей. Люди отчаянно сражались, но поражения неизбежно настигали храбрых воинов повсеместно, и вот когда уже надежды практически не осталось, к императору пробрались несколько вражеских чудотворцев, но не для того, чтобы подло убить вражеского командира. В этих монстрах остался проблеск утраченной другими магами человечности, они рассказали правителю о единственной слабости своих хозяев, об особенном месте, где скрыты врата в их проклятый мир. В этом предательстве император увидел последний шанс для спасения человечества и, собрав своих самых верных и умелых рыцарей, направился к указанному месту. Неизвестно, что произошло в том сокрытом от людских глаз сражении, далеко в тылу противника, но их владыка вернулся с победой принеся голову последнего, как он считал, аривитари, насаженной на копье. Тут же все использующие нечестивую силу сектанты без своих хозяев потеряли контроль над переполняющей их энергией и накрыли собственные войска разрушительными катаклизмами. Империя лежала в руинах, разрозненная и измученная, но теперь, после победы, все можно было бы отстроить, поднять страну из пепла войны, если бы не последний чужак. Тот, кто избежал гнева императора в жестокой битве у врат в иной мир, вернулся мстить, и теперь он не скрывался в своей лживой человеческой форме. Это отвратительное существо, порождение бездны, в своем истинном, мерзком обличье схватилось с императором в битве, натравив на доблестные войска человечества бесконечные волны разнообразных тварей. Та битва закончилась смертью обоих поединщиков, император сразил чудовище, но и сам скончался от подлого яда, которым были смазаны клинки монстра. Бесчисленные армии порождений тьмы, которых аривитари готовили для порабощения человечества, сорвались с цепей и нахлынули на остатки людей по всему миру, и битва с ними идет до сих пор.       Последующие после эпической дуэли события Самахад-си описать толком не смог, сказал только, что было еще нашествие титанов, которое отбили те самые маги-предатели со своими учениками, и на этом все. Услышав бы подобную историю в своем мире, Сколотов сразу бы мог поделить сказанное на три, обычная легенда, возможно, имеющая в своем основании отголоски реальных событий, а может, и нет, здесь же приписать весь рассказ к разделу сказочки на ночь мешало наличие магии. Мало ли что за хрень могла приключиться в прошлом магического мира, он вон недавно разумную человекокурицу видел и чуть не отхватил от нее звездюлей на крыше. Император — это, кстати, тот самый Яростный, к которому предположительно отходили души умерших воинов. Ну, вознесение подобной легендарной фигуры на местный Олимп вполне объяснимо, наверняка где нибудь имеется пророчество о том, что великий правитель лет через тысячу свалится с небес обратно на грешную землю и порубает всех нехороших монстров, а пока все молимся и держимся. Старый огранщик очень старался передать все особенности древнего сказания, из-за чего при магическом переводе у Олега в голове возникал некий возвышенно-пафосный слог, приходилось прилагать немного усилий, дабы выдерживать сосредоточенно-внимающую моську. Не хотелось обижать старика, все-таки для него эта легенда не подлежала сомнению. Сколотов не знал, каких богов благодарить за то, что ему попался такой собеседник, гора возможных в будущем проблем решилась парой приятных бесед, и незнание мирообразовывающей легенды только могло показаться мелочью, потому что у любого аборигена, обнаружившего такое невежество, сразу в голове возникала бы мысль: а откуда, собственно, такой несведущий вылез, и ответ "из леса выбрался" определенно не сулил ничего хорошего. Время шло, познания Олега о мире расширялись, скука душила все сильнее, отбиваться от Дианы становилось все труднее, и вот в один прекрасный, по всем параметрам день в клеть просунулась голова матроса, сообщившая: "мы... это... прибыли, выметайся". Тепло распрощавшись с Самахад-си, который раскошелился на более дальний перелет, Сколотов с бородатым мужиком из соседней каюты ступили на деревянный помост причальной башни нового города.       Амиладея, в противовес своему мелодичному названию, оказался замызганным городишком. Если сравнивать с Решней, то получалось, что Сколотова выперли из образцово-показательного поселения в натуральную помойку. Сам город был раза в четыре больше по размерам, мог похвастаться некоторыми архитектурными изысками или, скорее, археологическими изысками, потому как от руин древние здания отличались, в подавляющем большинстве, незначительно. Амиладея — реликт древних времен, сохранившийся еще от старой империи, некогда величественный, богатый город, оказался совершенно не нужным в новом мире, рядом не обнаружилось залежей кристаллов, близкой руды или каких нибудь других полезных ресурсов. Старая функция пересечения торговых путей стала недоступна в связи с тотальным падением объемов торговли и перенесением семидесяти процентов грузоперевозок в небо, а для воздушных кораблей Амиладея не была настолько уж удобным перевалочным пунктом. Однако поселение жило или если без приукрас — существовало, в основном за счет постоянного притока населения, который обеспечивался по реке. Выше по течению располагалось королевство Халдрея, по нынешним временам очень успешное государственное образование. Демократическими ценностями и человеколюбием халдрейцы обезображены не были, а потому периодически сплавляли лишний народ по реке вниз и за небольшую плату помогали избавляться от перенаселения своим соседям. Таким вот стабильным притоком оборванцев, преступников, нищих, калек и просто неудачников пополнялись улицы Амиладея, вся эта толпа отбросов кое-как существовала, заодно принося небольшой доход своей родине, сплавляя туда за еду и товары первой необходимости разнообразные запчасти тварей, древесину, камень, немного металла от смельчаков, отважившихся делать рейды к старой шахте и даже, изредка, настоящее мясо.       Сколотить какое-никакое правительство местным разрозненным бандам не удалось, так что весь город поделился на зоны влияния кланов для территорий, представлявших хоть небольшую ценность, и черную зону, где обитал совершенно никому не нужный люд.       С одной стороны, в подобном хаосе никому не было особого дела до проклятых, местные бандюги без проблем пользовались их услугами и нанимали на постоянную работу, наплевав даже на нестабильность магии последних, без проблем жертвуя некоторым персоналом, периодически разрываемым всплесками магических выбросов, все равно на улицах этого добра навалом. Олег мог бы, в некотором роде, даже порадоваться Амидалее как стартовому городу, для вживания в общество, вот только было кое-какое тревожное обстоятельство, увиденное прямиком с высоты причальной башни — у поселения не было общей стены, которую Сколотов уже заочно считал обязательным атрибутом поселений. Отдельные крепостишки с самопальными стенами просматривались то тут, то там, но каждая из них защищала куцый кусок территории человек на двести-триста, как умудрялись выживать остальные — непонятно.       Олегу бы хотелось поподробней изучить местность с высоты, но хозяева оказались против и погнали переселенца вниз, в сопровождении дюжего вояки в слегка потертых, однако вполне целых кожаных доспехах. На выходе их встретил сгорбленный, плюгавый мужичок в чистых лохмотьях, которые всего шаг не дотянули до откровенной тряпки, зато были старательно вымыты и перештопаны, в руках доходяга держал клочок пергамента и перо.       Воззрившись на прибывших безразличным взглядом, он устало заскрипел:       — Вы прибыли во владения славного клана Щур, у которого имеется договор с капитаном "Серого Кура", назовите свои имена.       Бородатый сосед в ответ на эту тираду презрительно харкнул на землю.       — Жопе искаженных свои вопросы задавай, где тут выход?       Плюгавый, ничуть не оскорбившись таким ответом, указал скрюченным пальцем себе за спину, куда тут же отправился попутчик Сколотова в сопровождении одного из стражей. Потом все его внимание переключилось на волшебницу, долго и внимательно рассматривая новоприбывшую, импровизированный пограничник периодически оглядывался на стоящего в отдалении мужика в металлической броне, рассмотреть которого в подробностях мешало то, что Олег старался не терять из виду ближайших охранников. Со своей стороны бронированный тоже во всех подробностях изучал Сольвейн, особо вглядываясь в скрытую плащом фигуру, наконец приняв какое-то решение, он отрицательно качнул головой и слегка пожал плечами, адресуя немые знаки горбатому.       Грамотный оборванец, получив сигнал, сразу же заговорил.       — А тебе наш клан готов предложить вступить в его ряды, ты не кривись, предложение отличное, — добавил он, как только уловил недовольную гримасу на лице женщины, — мы не какие-нибудь дикари или бандиты, как некоторые, все по-честному, получишь свой паек и чистый угол в кунке, за это с тебя работа, какую назначат, и послушание.       — Премного благодарна за предложение, уважаемый, но я, пожалуй, откажусь, у меня немного другие планы.       Горбатый настолько удивился обращению, что даже не уловил в словах Сколотова сарказма, зато смысл уловил четко.       — Ты, деваха, не дури, ты, конечно, так себе, но там за стенами любая баба — желанная добыча. И сотни метров не пройдешь, как скрутят, и судьба твоя будет незавидна, всяких отбросов на улицах полно, тут же живой и целой останешься, передком поработать придется, куда же без этого, но до полусмерти не заездют, у нас полезный народ в цене.       "Мда, никаких хитрых махинаций по заманиванию клан Щур не придумал, или решил не заморачиваться из-за того, что в городе действительно житье не ахти и отказы они встречали не часто. Вот так в лоб — или в бордель, или вали к бомжам, они объяснят, насколько ты была не права, стоило только выдать самому себе пирожок с полки за предусмотрительную маскировку, иначе, было у Олега такое ощущение, что и спрашивать бы не стали, просто дубинкой по башке, на плечо, и вот уже новая работница у кланового увеселительного заведения образовалась", — плюгавый после второго отказа еще раз оглянулся на старшего и получив безразличный жест рукой, пропустил Сколотова к выходу.       — Ну смотри, деваха, я тебя предупреждал, выйдешь сейчас, назад можешь не возвращаться, потасканных не принимаем, хотя и шанса вырваться у тебя, скорее всего, не будет.       Проигнорировав последние слова пограничника, Олег протиснулся в слегка приоткрытые для него ворота и по-быстрому скользнул в переулок, где, скрывшись в тенях, переждал парочку метнувшихся за ним оборванцев из соседних домов. Сделал бы он себе мордашку по-приятней, пришлось бы устраивать потасовку со спецэффектами прямо на месте прибытия, хрена с два выпустили бы. Решение подправить свою внешность, сделав ее раза в два менее красивой, чем у обычной жительницы Решни, себя оправдало, но его оказалось недостаточно. Так что возвращаемся к плану "Б" — косить под мужика и желательно какого нибудь стремного и брутального амбала.       Вздохнув, Сколотов нашел более-менее чистый кусок мостовой; прошедший недавно дождичек превратил, судя по всему, и так не блиставшие улицы Амиладея в грязевое месиво, прислониться тоже было некуда, все стены покрыты толстым слоем какой-то гадости. Так что приходилось торчать посреди переулка, как столб, накастовывая новый облик, спасибо хождению в тенях, что не приходилось делать это у всех на виду. Ну вот, долгожданный, толерантный к проклятым город достигнут, и придется с сожалением признать, что в новом мире, похоже, только откровенные помойки будут рады принять Олега к себе.