Арриквиатари

      Новый образ получился на загляденье хорош, такой туповатый деревенщина с огромными кулачищами, на такого взглянешь — враз все желание задираться испарится: квадратная морда с крепкой челюстью, насупленное выражение лица, множество прямых линий создавало некое ощущение крайне упрямого характера, сдобренного щепоткой простоватости и прямолинейности. Олегу не хотелось, чтобы его альтер эго вызывало лишние внимание, так что шкура великовозрастного балбеса показалась вполне приемлемой, с одной стороны, активно нарываться на такого крепыша никто не захочет, тем более если у него нечего взять, с другой — ожидать от этого не обремененного интеллектом увальня особых хитростей не стоит, получилась некая смесь опасности и безобидности в достойных, как ему казалась, соотношениях. Подправил одежду, для местных реалий даже его прошлый иллюзорный костюмчик был слишком чист и богат, теперь на парне был замызганный, перештопанный плащ и такой же кондиции рубаха и штаны, немного дольше пришлось поколдовать над башмаками, дабы они не выглядели слишком привлекательными для местной публики. Осмотрев себя со стороны, Сколотов остался доволен, все-таки беречь свою девичью невинность будет намного проще в виде сельского бугая, этот мир просто прямым текстом говорил попаданцу: не светить своей реальной внешностью на публике.       Обновленный путешественник выбрался на улицу, уже ничем не напоминая ту худенькую, страшненькую девушку, забежавшую в переулок десятью минутами ранее. Уверенно вышагивая, он с интересом глазел по сторонам. Амиладея проигрывала Решне по всем статьям, ну, кроме населения и размера, мусор, как и грязь, тут был повсюду: вываливался из дверей домов, кучковался на дороге, сваливался с крыш, забивал переулки и ямы в раздолбаной брусчатке, и чем дальше Олег отходил от укрепленного здания клана, тем хреновей все становилось, если там, у ворот, еще присутствовал хоть какой то далекий отзвук былого величия города, то через двести метров срач и разруха полностью завладевала улицами; ярким показателем этого стали четкие следы человеческой жизнедеятельности, из-за которых сворачивать с основной дороги стало нежелательно. Жилые здания отличались от нежилых в основном бомжеватыми обитателями, высовывающимися из окон, и свободными от мусора дверьми, хотя второе не было надежным показателем, нередко очередной оборванец выбирался из окон или дыр в стене. Все жители, встреченные по пути, были одновременно озлобленными и зашуганными, все двигались исключительно перебежками, жались к темным, грязным углам и стенам, с подозрением рассматривая вышагивающего незнакомца. Особые счастливчики обладали какой-никакой одеждой в виде грязных тряпок, намотанных кое-как на тело, другие смогли соорудить себе набедренную повязку и намотать пару слоев ткани на ноги, совсем забитые и бедные имели только многодневный слой грязи на теле, и больше ничего. Если на улицах Решни Олег задавался вопросом, куда подевались все уродливые люди, то сейчас он получил кармический ответ на свой вопрос. По законам мирового баланса, если где-то много красивых людей, то в другом месте еще больше, скажем, не совсем приятных на вид: косых, лысых, плешивых, калек, куча народа тощего, как из концлагеря, другая вся изъеденная болезнями, испещренная шрамами и синяками. Сколотову стало нехорошо, зрелище заживо гниющих людей и так не для слабонервных, а тут к визуалу примешивалась тошнотворная вонь; организм подал первые сигналы на освобождение желудка, что он уже давно считал пройденным для себя этапом, но оказалось, что есть кое-что похуже, чем бурлящая масса гноя из нарывов монстра — это когда эта масса ходит и разговаривает в человеческом виде. В цивилизованном мире это назвали бы гуманитарной катастрофой, оторванный от уютной комнатки с диваном и компьютером Олег мог назвать это только — полнейшим пиздецом, люди не должны так жить; мыслящие, разумные существа, которые могли запустить ракету в космос, не должны ползать в дерьме, едва влача свое жалкое существование. В глубине души он понимал, что и в прошлом мире имелись места, где все далеко не радужно, но изнеженный городской житель современного государства никогда не должен был встречаться с этими ужасами лицом к лицу, он просто к этому не приспособлен. В крайнем случае горожанин должен был получать подобную информацию в специальной, безопасной и удобоваримой форме по телику или через интернет, где он может легкомысленно покачать головой и убедить себя, что проникся беспокойством об этих людях. А самые внушаемые могут даже отслюнявить пару баксов в очередной фонд спасения голодающих, которые, без сомнения, большей частью осядут в кошельках страдающих от недостатка квартир активистов, но жаловаться не стоит, в конце концов, большинство платит за успокоение собственной совести, и дошли ли деньги до несчастных, или нет, их мало волнует. У Сколотова тоже возник порыв начать причинять добро направо и налево, раскидывая вяленое мясо, вот только понимание, чем это может закончиться, удержало его от подобных глупостей.       Сейчас у Олега имелась краткосрочная цель — разжиться металлами, в которую он и собирался вложить свои усилия; инвентарь был доверху забит всевозможными видами мяса, и имелась некоторая надежда на удачный бартер с кланами, городишко, конечно, не богатый, платежеспособность местных банд тоже вызывает сомнения, однако если не попробовать, то наверняка не узнаешь, надо только сделать все грамотно, дабы не получить желаемый металл в виде арбалетного наконечника в пузо.       Обнаружить местных братков оказалось несложно, на правильном пути становилось меньше мусора, а их хаты всегда окружал самопальный каменно-деревянный забор, конечно, даже так бродить по улицам было то еще удовольствие, но один фиг лучше, чем отлавливать бомжей для расспросов; у Олега имелось стойкое ощущение, что первый же близкий контакт с местными закончится печально для его желудка.       Наткнувшись на первое логово городской элиты, Сколотов с поднятыми руками подошел к воротам и обратился к заседающим на стене стражникам гоповатого вида.       — Эй, уважаемые, разговор есть.       Коротко стриженный, под ежика, лучник справа соизволил обратить на пришельца внимание:       — Чеши, отсюда, харчок, а то башку прострелю нахрен, скажи спасибо, что мне лень из тебя стрелу выдергивать, а то уже давно бы пришил дебила, решившего, что имеет право приближаться к дому клана Зазубрин.       — Я, конечно, извиняюсь, но меня зовут Адайр и я бы хотел кое-что предложить вашему славному клану на обмен.       — Тебя зовут харчок, запомни это хорошенько, — стриженный мерзко загоготал, — все вы тут харчки, и с чего мусор вроде тебя решил, что имеет что-нибудь ценное для Зазубрин, или ты особо крупную соплю из носа выковырял и решил, что откопал невиданное сокровище, а, харчок?       У Сколотова уже возникло стойкое ощущение, что договориться с этими гопарями не выйдет, уже подумывая свалить по -тихому, он все же решился дожать до конца, все-таки первый деловой контакт с кланами и однозначно отрицательный результат — все же результат.       — Мне тут посчастливилось раздобыть небольшой кусок мяса, — проигнорировав насмешку отморозка, продолжил Олег, одновременно демонстрируя предмет торга, — и я готов обменять его на совершенно незначительное количество металла, можно сказать, отдать со скидкой.       Стриженный внимательно присмотрелся к вяленому мясу и с кем-то перекинулся парой слов за стеной.       — Интересно, где же тебе, харчок, так подвезло?       — Где повезло, там больше нет, ну, так меняться будем?       — Будем, харчок, будем, — гопарю, похоже, доставляло истинное удовольствие называть незнакомца обидным прозвищем, и некоторая досада от того, что тот не реагировал, проступала у него на лице, — заходи, внутри и рассчитаемся.       — Э нет, лучше уж вы к нам, пусть кто-нибудь выйдет, тут и рассчитаемся у всех на... — договорить ему не дали сразу две стрелы, прошившие фантома насквозь, выбив пару искр из брусчатки, те отрикошетили в стороны. Посчитав переговоры успешно проваленными, Сколотов развернулся и скрылся в переулке, не выходя из теней. На всякий случай изменив лицо, он отправился дальше. Вторая попытка диалога с кланом Одаваад отличалась от первой только деталями: стражник был менее хамоват, сам разговор получился подлиннее, и клановцы все-таки вышли за ворота, правда, лишь для того, чтобы попытаться покрошить незнакомца топорами, не тратя стрел. Всласть поматерившись на тяжкую судьбу бродячего торговца и припомнив всех настенных бандюганов, пожелав им чистой и незамутненной любви с недопсами, Олег решил, что бог любит троицу, и, снова поменяв внешность отправился делать последний заход.       Новая микрокрепость обнаружилась после двадцати минут блуждания, только на этот раз дойти до ворот Сколотову не дали, со всех сторон из темных углов на него выбежали вооруженные люди при поддержке десятка оборванцев с заточками. Решив не испытывать судьбу, размахивая ножичком, Олег моментально развернулся к ближайшему темному, зажатому между двумя полурасыпавшимися строениями проходу и рванул навстречу клановому головорезу с двумя бомжами за спиной. Огненный шар, пущенный почти в упор, врезался в заднего оборванца, который тут же вспыхнул как спичка и, истошно вопя, рухнул в грязь, пытаясь сбить магическое пламя, клановец с угрожающего вида тесаком, в которого и был нацелен каст, умудрился извернуться, пропустив пылающую сферу буквально в пяти сантиметрах от головы, практически распластавшись на земле; от этого маневра он резко крутанулся в воздухе и вновь оказался на ногах, при этом о скрытый под плащом щит звякнул пущенный из невероятного положения нож. Сзади парочка стрел щелкнула о барьер; не решившись больше рисковать, выцеливая юркого отморозка, Сколотов накрыл все пространство перед собой потоком молний, подвывающего бомжа и его собрата накрыло разрядами сразу же, а вот клановец каким-то невероятным чутьем ощутил надвигающийся звиздец и ушел в перекат прямиком в мусорную кучу, где его и настигла молния. Оставив позади себя дергающиеся в судорогах тела, Сколотов вломился в зловонный переулок, ноги тут же завязли в какой-то блевотного цвета жиже, с низкой крыши слева посыпался мусор и осколки разбитой черепицы. Пока он пытался перелезть через кучу полусгнившей мебели, в переставленную в проход преграду ударились еще несколько стрел, а за ними, лихо уцепившись за выступающую балку, барьер перемахнул клановец. Ледяную стрелу новый противник встретил броском небольшого, круглого щита; встретившись на половине пути с заклинанием, деревянный кругляш разлетелся в щепки, как и каст, вот только, к сожалению для клановца, Олег использовал шрапнельную версию каста, многочисленные осколки распотрошили нападающего, оставив множество серьезных порезов и ран, с десяток ледяных игл застряли в импровизированной броне из кожаной куртки с нашитыми железными бляхами.       — Я тебя вскрою, сука, от горла до яиц разрежу и заставлю сожрать собственные кишки, — взревел раненый клановец дурным голосом, перебрасывая кривую саблю в левую, еще рабочую руку. Первый удар Сколотов принял на щит, от второго уклонился, потом же взбешенный, истекающий кровью отморозок разразился целой серией резких взмахов и уколов, не давая ни секунды передышки. Плюнув на попытки сосредоточиться на заклинании, Олег ушел в глухую оборону, пока клановец при очередном замахе не нырнул резко вниз, исчезнув из поля зрения, торжествующе ухмыляющаяся морда через мгновение объявилась справа, где, едва успев принять недоуменное выражение, схлопотала удар металлической кромкой щита в висок. Проводив заваливающегося на бок бандита взглядом, Сколотов вновь обернулся к барьеру. Там образовалась небольшая пробка, следующий за первым клановец оказался не настолько прытким и сейчас, зависнув меж двух стен, мешался своим товарищам. Недолго думая, Олег перегрузил барьер и запустил в него две ледяные стрелы, уже заворачивая за угол, он услышал характерный звук треска стекла и многоголосый вой боли, последующий за ним. Не хотелось даже представлять, что сделали осколки заклинания с людьми, учитывая, в какие куски мяса превращались после близкого взрыва недоволки.       Петляя между домами, Сколотов все дальше уходил от места засады, пока на очередном повороте ноги не подкосились и не впечатали попаданца лицом в грязь. Отплевываясь и матерясь, он принял сидячее положение и посмотрел вниз.       "Мда... вот чему радовался тот головорез, подрезал обе ноги одним ударом, причем так качественно сработал, гнида, еще бы чуть-чуть, и до кости достал; похоже, клановца подвел мой облик лжеца, у иллюзии ноги находились немного не там и были гораздо толще реальных, спасибо адреналину и привычке к боли, из-за которой ранение прошло незамеченным".       Залечив себя, Сколотов ушел в тень; похоже, у местных имелась кое-какая связь между кланами, может, просто курьеры; зная, куда идти, обогнать блуждающего незнакомца напрямик не сложно, и корректировка иллюзии не помогла, похоже бандюков не особо беспокоили возможные ошибки в определении цели, закатали бы кого угодно, похожего по комплекции. Олег тяжело вздохнул, вот его счет в новом мире и пополнился людскими трупами, не то чтобы его сильно мучила совесть, морды местных авторитетов и их ясно проглядываемые намерения не вызывали никаких сожалений, но все же где-то в глубине души Сколотов наивно надеялся этого избежать. Ничего правильного не было в превращении разумных в пылающие факелы или ломающиеся в конвульсиях тела, с другой стороны, нервного срыва удалось кое-как избежать, клановцы за столь небольшой срок успели уверить попаданца, что без их существования миру станет только лучше.       Тихий шорох сверху отвлек Олега от неприятных мыслей: там, пригибаясь к самой крыше, почти бесшумно пробиралась худая человеческая фигура.       "Вот настырные засранцы, как только нашли, или же..." — внимательно присмотревшись, Олег выделил несколько особенностей, которые не позволяли однозначно причислить гостя к кланам: во-первых, это был подросток лет шестнадцати-восемнадцати, во-вторых, знак оскаленной пасти на левом плече, которого не наблюдалось у нападавших, и совсем не похожая на ранее виденную одежда. Сколотов с интересом наблюдал за незнакомцем, пытаясь подробней рассмотреть того в слабом свете закрытого тучами солнца; малец осторожно, на четвереньках проскальзывал между полуобвалившимися стенами, активно крутя головой.       — Ладно, выходи, не могу тебя найти, здорово спрятался. Выходи, здоровяк, поговорим.       У Олега чуть глаза на лоб не полезли, что, в этом мире его постоянно будут палить дети да подростки? Все, блин, вундеркинды как на подбор. Скастовав далекий глас в стороне, он ответил:       — Так ты не крадись, коли желаешь побеседовать, спускайся, я на тебя посмотрю и решу, стоит ли на тебя время тратить.       — Ты это... не наглей, я же по хорошему, надоело смотреть, как ты к лизунам Ючгена ломишься, с ними по-человечески не получится, — недовольно пробурчал подросток, все же спускаясь на землю.       Сколотов внимательно рассмотрел нового знакомого: одет тот был в добротные, хоть и потертые, кожаные штаны и жилетку черного цвета, со спины виднелись капюшон и висящий на шее платок, на поясе и перевязи располагался целый арсенал разнообразных ножей и кинжалов, а сзади в хорошо закрепленном чехле виднелся приклад небольшого арбалета. Лицо у подростка было максимально сосредоточенным, отчего вкупе с некоторой пухловатостью щек и губ выглядело немного комично, на голове в беспорядочном хаосе торчали короткие, вьющиеся волосы черного цвета, и завершали образ не по-детски серьезные, серые глаза. Решив больше не изводить пацана неизвестностью, Олег вышел из теней сзади, отчего тот аж подпрыгнул на месте, моментально вытянув пару кинжалов из-за пояса.       — Ну и шутки у тебя, дядя, плохие шутки.       — Какие уж тут шутки, — с насмешкой произнес Сколотов, — ты сам ко мне спиной спрыгнул, можно сказать, совершенно невежливо обернулся ко мне тылом, разве так знакомства заводят — определенно нет, а начинать вообще стоит с имени, вот меня Адайр зовут — сопроводив представление легким поклоном, Олег второй рукой, спрятанной за спину, сложил знаки барьера, на всякий пожарный.       — А, ну да — немного смутился подросток, — меня тут знают как Ро-изничтожитель, я лидер клана Свирепых львов, — гордо выпятив грудь, продекламировал он.       Положа руку на сердце, такого пассажа Сколотов не ожидал, из-за чего окончание пафосного представления омрачил неожиданный хрюк сдерживаемого смеха. Быстренько вернув себе мыслительную безмятежность, списав небольшой конфуз на покидающий тело заряд адреналина, он поспешил продолжить, пока покрасневший от негодования собеседник не разобиделся.       — И чем же занимается твой славный клан?       — Я сразу понял, что ты новенький, видно, совсем недавно прибыл. Наш клан в городе каждый знает, мы собираемся изменить всю Амиладею к лучшему, по справедливости сделать, чтобы кланы от жира перестали беситься и каждому нормальному человеку можно было тут жить, как в других, нормальных городах.       — Это как бы ограбить богатых и раздать бедным?       — Ну... Наверное, да, но не ограбить, а правильно поделить и только среди нормальных людей, а двинутых и Сун-Ган с лизунами вообще перебить, эти гады никому жить не дают.       — Ага, понятно. Так тебя, наверное, не Ро, а Робин Гудом звать, с местным колоритом, но все же.       — Да нет, Ро, — растерялся пацан, но тут же пришел в себя, — давай к нам в клан, ты мужик нормальный, я вижу, у нас неплохо — и база своя есть, и еда найдется.       — Ты, Робин славный малый, всех встречных и поперечных к себе приглашаешь? Как вас не раздолбали-то еще, с таким подходом к набору кадров?       — Э-э-э, нет, Адайр, я гнилых людей насквозь вижу, один раз надо только взглянуть, дабы понять, хороший человек или серая пустяковина, а то и черный, как грязь под ногами; я тебя хорошо рассмотрел — пусть ты из проклятых, но светишься чисто. Я так тебя и нашел, по свечению, хотя точно сказать, где ты был, не мог.       "Вот и еще один одаренный на мою голову, ладно, по описанию похоже на аурное зрение от восприятия духа, как у Самахад-си, только менее развитое, но вот определение характера через дух, такой возможности в игре вроде не было... или была? Да черт, какая тут вообще может быть связь с системой, может, местные и рядом с моей прокачкой не стояли, у них тут свои собственные, реальные законы магии". Еще раз осмотрев ожидающего ответа подростка с головы до ног, Сколотов решил не связываться с бандой малолеток; он, конечно, может, и добряк в душе, как говорит малой, но точно не идиот, и поверить в наличие самостоятельного, успешного клана, управляемого подростком — не может, наверняка за ними в тени сидит какой нибудь кукловод из серьезных личностей, попадаться в пределы интересов которого у него резонов нет.       — Знаешь, Робин, я, пожалуй, пас, побуду пока свободно шатающимся горожанином.       — Но почему? Ты же видел, как тут опасно, надо держаться вместе, иначе лизуны Ючгена точно подрежут в следующий раз.       — Да, в твоих словах есть резон, но у меня имеются свои соображения.       — Ну ладно, очень жаль, — явно расстроенный лидер львов легко запрыгнул обратно на крышу, — если передумаешь, то предложение все еще в силе, — и, на мгновение задумавшись, добавил, махнув в сторону рукой: — Вон туда иди, там территория Цветов, с ними можно обменяться, они не обманут, — и не дожидаясь ответа, юркнул внутрь дома.       За неимением других идей Сколотов решил последовать совету Робин Гуда, по пути размышляя о произошедшем; в голову начали лезть неприятные предположения о том, что при наличии такой массы разнообразных кланов в городе идет постоянное противостояние, и с таким количеством сторон все это может напоминать клубок ядовитых гадов в банке, один неверный шаг, и его затянет в это противостояние по самую макушку.       На улицу прямо перед Олегом вразвалку выползла шестилапая макака; волшебница обескураженно уставилась на существо, да, действительно обезьяна, с шестью длиннющими конечностями, имеющими по паре суставов на каждую, полулысое тело, длинный облезлый хвост и типичная для макаки морда, перечеркнутая крест-накрест двумя шрамами. Не обращая внимания на зрителя, мутант с ленцой подтащил к себе человеческую ногу и, поднеся ее к морде, вгрызся в мясо, те самые шрамы раскрылись, как лепестки, обнажив длинную заостренную трубку внутри черепа, которой монстр впился в мясо, сопровождая трапезу отвратительными сосущими звуками.       "А вот и твари подвалили", — Олег сразу задавался вопросом, каким образом город без стены защищается от чудовищ, так вот, ответ, похоже, был такой — никак, просто позволяя монстрам проникать внутрь, кланы отбивались, отсиживаясь в своих мини-крепостях, оставляя остальных на растерзание. Рано или поздно монстров, скорее всего, успокаивали либо сами оборванцы, навалившись толпой, либо клановцы во время редких вылазок, но их место наверняка моментально занимали другие твари, и как вообще вся эта толпа выживает во время волн?       Ледяная стрела прибила мартышку к земле, взорвавшись внутри, разметав ошметки монстра по всей улице. Тут же на крышах объявилась точно такая же тварь, за ней еще и еще, пока голосящая, облезлая толпа не заполонила чернеющие окна ближайших домов. Раскрыв свои рыла, мутанты с шипением начали поливать улицу очередями тонких дротиков. Барьер достойно сдержал этот напор, правда пришлось забиться в угол, опасаясь нахватать острых игл в спину. Раскастовывая фаерболы и ледяные стрелы, Олег быстро сокращал поголовье плевунов, замечая, что ему кто-то помогает; из зданий по левой стороне без участия кастов постоянно вылетали изломанные тушки монстров с размозженными мордами и переломанными костями. Наконец последний обезьян получил ледышку в открытую пасть, и еще один вывалился с пробитым черепом из соседней двери.       — Эй, проклятый, могу я выйти, не поджаришь с перепугу?       — Выходи, если не будешь своей дубиной размахивать, не поджарю.       Из дома осторожно вышел человек, весь замотанный тряпьем, как мумия, за исключением одних только желтовато-коричневых глаз, через плечо незнакомца была перекинута толстая цепь, на конце которой болтался шестигранный, шипастый набалдашник, весь покрытый кровью, за спиной висела объемная, зашнурованная сумка, из которой торчал обрезок деревяшки.       — Ну что, будем знакомиться? — поинтересовался Олег.       — Нет, проклятый, не будем, не в моих это правилах, я свое имя приберегу, да и ты не называйся, кому это нужно? Пересеклись случайно два человека и через десяток минут разойдутся по своим делам, вот ежели еще раз встретимся, тогда и представимся, значится, у судьбы имеются планы... — тирада прервалась полусмехом-полукашлем перемотанного. — Прицепился уже к кому, проклятый?       — Хм, — Олег оценил скалящегося оборванца, — имя называть, значит, не будешь, а расспрашивать незнакомца — пожалуйста?       — Кхехехе, — закряхтела мумия, — верно подметил, но то другое, ты, видимо, новенький тут, и раз уж свиделись, решил тебе подмочь немного, чем могу, например, вывести куда желаешь, а заодно присмотрюсь, кто ты есть, поближе. Проклятых немного, и все они особенные, тем, что непонятно, к чему их приход приведет и надо ли таким, как я, по норам прятаться или еще можно погодить. А вопросы — это так, из вежливости, я слыхал, так положено, как в детской игре: кидаешь человеку камешек-вопрос, а он тебе в обратную свой, и вроде как разговор получается.       — Ну ладно, давай поговорим, заодно проведешь меня к территории Цветов, раз такой добрый, и нет, ни в какой клан я не вступил, а что, хочешь свой предложить?       — Потопали, — безымянный махнул рукой дальше по улице, и в очередной раз прокашлявшись, прохрипел: — Не, в свой не предлагаю, да и нет у нас никакого вступления или лидера, который принимал бы новичков, тут проще: либо ты один из нас, либо нет, но что-то мне подсказывает — ты, проклятый, не желаешь мусорщиком становиться, — посипывающий смех раздался со стороны попутчика.       — Мусорщиком... И чем же вы тут занимаетесь?       — Ясное дело, чем, кхехе, сидим за стенами и гребем монеты, как другие; по названию, что ли, не понятно, насколько богат и важен клан мусорщиков?       — Ну, подловил, ладно, хотя я совсем не то имел в виду и твой сарказм тут мимо, интересуюсь, что такого ценного в этих руинах найти можно?       — Наверху? Ты прав, и ничего не найти, ну разве что шкуру с монстра содрать, только эти вот, те плевуны, и не стоят ничего, а те, что стоят, опасные, гады. Так чево это я... а, в канализации мы ищем, город древний — в туннелях столько всего схоронено, что еще на несколько поколений хватит, нижние ярусы и вовсе не хожены, да к тому через шлюзы по речке постоянно полезные вещи прибивает, опять же и харчеваться там сподручно, крыс внизу в достатке. Да не кривись, тебе же не предлагаю, какой брезгливый выискался, тут наверху куча народа, которая и плешивого гриба в день не имеет, а у меня мясо каждый день, какое-никакое, но все же мясо. Рыскать по канализации — дело, конечно, опасное, и искаженных там немерено, только умеючи можно и не попадаться, я вот например, уже восемь гласов под землей брожу и ничего, всего раза три серьезно пожевали, и то, видишь, даже руки-ноги на месте.       По непонятной причине общаться с мусорщиком было легко и приятно, несмотря на некоторые проблемы с запахом, ну да Сколотов уже немного притерпелся. Непонятно, почему перемотанный тряпками человек вызывал у него больше симпатий, чем все встреченные до этого разумные в городе. Может, потому, что Олег чувствовал — оборванцу совершенно ничего от него не нужно, никакого страха, никакой корысти, никаких негативных мыслей, в каком-то смысле мусорщик был счастлив в своей незамысловатой жизни, не сказать, что он не стремился к лучшему, просто не считал большой трагедией свое положение и вовсе не беспокоился о завтрашнем дне, даже перспективы собственной смерти не вызывали у него негативных эмоций. Воистину человек, живущий одним днем и не собирающийся тратить драгоценное время на всякую чушь вроде ненависти, зависти, горя, страданий.       Среди слов мусорщика Олега заинтересовал один момент:       — Слушай, мумие, а что тут, деньги в ходу, ну, что за монеты, которые ты упоминал?       — Ты видно, в свободных городах только бывал? Да, там без этого обходятся, вот недотепы, правда? Все им хочется каждого накормить — вот у нас цивилизация, говорят, прям как в древней империи — один жрет от пуза, два едят досыта, десяток живут впроголодь, а сотня дохнет от голода. К чему это я... а, да принимают тут монеты, с другими городами сторговываются, потому деньга в ходу, самые ценные старые имперские золотники, да их ты вряд ли встретишь, серебрушки всех королевств, что чеканят, в ходу, а вот медяки только Халдрея бери, остальные тут по цене металла идут. Халдрейские узнаешь, у них сзади кривой парусник выбит, а на лицевой морда короля, морды разные бывают, правители-то меняются, но верным признаком, что харя толстая, если щекастый вычеканен, значится, их монета. Стой!       Забинтованный резко остановился и рукой прижал Сколотова к стене, сам заглядывая за угол, Олегу было дико любопытно, что такого там углядел его проводник, но, осознавая вероятную опасность, послушно заткнулся, одновременно сканируя местность и готовя парочку кастов.       — Можешь глянуть одним глазком, тебе полезно будет, ток аккуратно, — шепотом прохрипел проводник, отходя от угла, уступая место Сколотову.       — Я по-своему сделаю, не кипишуй только, — Олег нырнул в тень и заглянул за угол.       Там из открытого люка выбирался человек, закутанный в темно-коричневый балахон, который представлял из себя цельный чехол, закрывавший все тело полностью, не оставляя даже намека на телосложение незнакомца. У одежды отсутствовали рукава, пуговицы и вообще хоть что-нибудь связывающее это чудо с нормальной одеждой, зато на голове неизвестного был надет тяжелый, искусно выкованный, бронзовый шлем, лицевая пластина была выполнена в виде человеческого лица с разинутым в безмолвном крике ртом. Каждая морщинка, каждая линия бронзовой головы тщательнейшим образом подражала реальному образу застывшего в момент агонии человека, в коротких бронзовых волосах виднелся украшенный обруч, усеянный острыми шипами, загнутыми внутрь, так, что они впивались в металлическую поверхность шлема; похожее кольцо обнаружилось и ниже, на шее, частично скрытое складками балахона. Пугающая фигура наконец выбралась из люка, не обращая внимание на то, что опирается на вываленные потроха полуголого трупа, валяющегося прямиком у самого спуска, еще несколько человеческих тел лежали в отдалении вперемешку с разорванными тушами монстров. Окинув взглядом побоище, фигура неспешно направилась в дальний от Сколотова проход, скрывшись за горой мусора.       Вынырнув из невидимости, Олег, стараясь унять дрожь, обратился к мусорщику:       — И что это была за хренотень?       — Без понятия, проклятый, местные назвали их жуть, появились у нас совсем недавно, с десяток дней назад, запомни, как выглядят эти твари, и не попадайся им на глаза, могут, конечно, и мимо пройти, а могут остановится, глянуть на человека, и у того без причины кожа сползает, как старая тряпка отвалится, потому не связывайся с ними, пусть и ты кое-что умеешь, только на жутях свои способности не пробуй, лучше мерзость какую сторукую из канализации забори, если повыпендриваться уколет, безопасней это.       — Ну так что, эти монстры так и будут бродить, выкашивая людей, и никто ничего не сделает?       — А да, ты про тех, — кивнул мусорщик за угол, — да не, о чем бишь я, эти не жутями убиты, то рабы Сун-Ган, жути их у того клана покупают и незнамо зачем гонят под землю, монстры их разодрали, видно, для того они и нужны, чтобы тварей отвлекать. Мы последнее время частенько с ними сталкиваемся, и скажу тебе, иногда с заглотом приятней встретиться, чем с этими истуканами. Ладно, нече торчать, пошли далее.       Первый день в городе оказался перенасыщенным впечатлениями и поводами для раздумий, Сколотову уже хотелось найти тихий уголок и заночевать, переваривая все увиденное и услышанное. Кое-какая надежда на постой имелась в локации клана Цветов, и если все обломается, Олег даже не знал, что будет делать, просто плюхнуться на ночь в помойку любого подвернувшегося дома он не сможет, а спать стоя, как скаковая лошадь, еще не обучился.       — Ладно, тут я мимо, — прохрипел перемотанный, — Цветочки нас не жалуют, говорят, несет от нашего брата сильно, ну да ты вроде прилично приодет, мож пустят, лан, бывай.       — Эй, мусорщик, спасибо за помощь, и меня Адайр зовут.       — Я кхе, говорил же, что не буду...       — Да и не надо, у тебя свои заморочки, у меня свои, так что приятно познакомиться и блага тебе, — Сколотов махнул рукой и бодро зашагал вперед в сопровождении полусмеха-полукашля мусорщика.       Улица владений Цветов производила самое благоприятное впечатление: начать с того, что первый раз на пути не громоздились горы мусора, вездесущая грязь, конечно, никуда не делась, но уже это выгодно отличало ее от остальной виденной им части города. Совсем уж роскошью выглядели целые дома, не новостройки, ясное дело, где-то камни откололись, где-то окна забиты, все равно целые здания со следами постоянного ремонта и ухода. Завернув на секунду в темный тупичок, Олег немного подправил иллюзию одежды и пару раз скастовал чистку на себя, похоже, для доступа внутрь необходимо выглядеть более презентабельно, чем большинство оборванцев, так что пришлось немного приподнять свой коэффициент внешнего вида, стараясь не сильно выбиться из образа.       Территория Цветов была на удивление многолюдна, причем бомжей не наблюдалось, по улицам сновали вооруженные клановцы совершенно разномастного пошива вперемешку с прилично одетыми нейтралами, которых можно было узнать по отсутствию каких либо знаков на броне. Самодельной стены тоже не было, улица была открыта для всех, зато каждый дом представлял из себя маленькую крепость с толстыми решетками на окнах и крепкими окованными дверями. Наконец ноги привели Сколотова к крупному двухэтажному зданию с... держим челюсть, чтобы не отвалилась, с вывеской. У Олега случился некоторый разрыв шаблона, вот чего он тут никак не ожидал увидеть, так это разноцветную вывеску над дверью, украшенную вырезанными из дерева цветами, называлось заведение: "Серебряная Лунь". Около входа дежурила целая пачка до зубов вооруженных стражей в количестве пяти рыл, проходя мимо Сколотов, все ожидал, что его остановят, но охрана ограничилась беглым внешним осмотром. Внутри обнаружилась шумная, классическая таверна, которую он так рассчитывал обнаружить в Решне; куча народа беззаботно бухала и набивала брюхо под неусыпным присмотром кучи вооруженных головорезов в углах зала: смех, приглушенная ругань, спокойные разговоры и громкие выкрики раздавались в помещении, создавая атмосферу безудержного веселья, которой с пол-оборота заразился новый посетитель. Официантов тут не предполагалось, так что небольшая толпа толклась у стойки, ожидая свою порцию, от группы периодически отделялся счастливчик с кружкой и глубокой тарелкой в руках, направляясь к свободному месту. Проговаривая про себя возможный сценарий грядущего торга с барменом, Сколотов протиснулся через толпу и сразу завис, вместо широкого мужика хитроватой наружности, которого представлял себе Олег, место занимала миловидная дама, что само по себе не было слишком уж удивительным, вот только некий дефицит одежды на ней смутил попаданца. На головке прелестницы красовалась небольшая шляпка с приколотым белым цветком, потом простенькая, но симпатичная серебряная цепочка с кулоном и туфельки. Между этими деталями одежды не было ничего, если не считать парочки расшитых лент на поясе и бедре. Красотка, ничуть не смущаясь своей наготы, бойко раздавала посетителям кружки, только беззаботно улыбаясь в ответ на облизывающие ее небольшую, упругую грудь с торчащими сосками, взгляды.       — Что-то хотел, красавчик? — заметив его ошарашенный взгляд, она только сильнее заулыбалась и вызывающе выгнула спину, совершенно неосознанно показывая себя с самого завлекательного ракурса.       — Мда я... в общем, у меня тут имеется кое-что на обмен, возможно, вас заинтересует.       Сексуальная барменша показательно обиженно надула губки и нагнулась вперед, оперевшись локтями на деревянную крышку стола, положив подбородок на ладони, из-за чего половина мужиков на дальней стороне стойки чуть всей толпой не заработала косоглазие, пытаясь рассмотреть прелестную попку красавицы.       — Только скучная торговля и совсем ничего другого?       — Пока да, — выдавил из себя Сколотов.       — Ладно, выкладывай, что у тебя там, — моментально вернувшись в образ веселой, беззаботной развратницы, проговорила она.       Олег вытащил, как бы из-,под плаща, парочку средних кусков сырого мяса, из-за чего был награжден удивленным лицом прелестницы.       — Интересное предложение, но нам надо проверить, сам понимаешь, красавчик, огрызки искаженных нам не нужны.       — Да конечно э-э... дефи, я подожду.       После его слов лицо красотки покраснело, и она буквально осела за стойку, заливаясь звонким смехом, вместе с ней приступ гогота захватил всех рядом стоящих посетителей, кто-то от избытка чувств хлопнул его сзади по плечу, чуть не отправив легкое тело волшебницы на встречу со все еще хохочущей барменшей по другую сторону стойки, Олег напрягся, он столько усилий потратил на то, чтобы его ложный облик не запалили, пока он пробирался сквозь толпу, и вот тебе на, но, обернувшись, Сколотов обнаружил едва стоящего на ногах мужичка, который даже не заметил несоответствия.       — Ну ты, парень, даешь, — раздался голос слева.       — Да среди Цветов все дефи, куда не ткни, — выкрикнул пьяный голос из зала.       — Точно, я вот на той неделе сам лично в этом убедился, раз пять.       — Ты Финк, не завирайся, тебя-то, сморчка и на раз еле хватит.       — Кто это сказал?! Давай выйдем, я тебе покажу сморчка, глас потом будешь кровью харкать! — голоса крикунов заглушил громкий гогот.       Наконец его собеседница пришла в себя, смахнув выступившую от смеха слезу и, глубоко вдохнув, продолжила:       — Ничего, парень, долго ждать не придется, — и, обернувшись, крикнула в проход кухни: — Эй, Тулика, пойди сюда, дело есть.       На зов, постукивая посудой, выбралась дородная дама, слава богу, вполне одетая.       — Чего надо?       — Тулика, глянь на товар, вон красавчику удача добычу подкинула, желает продать.       Повариха, подойдя к стойке, принялась разглядывать и щупать сложенные на тарелку куски мяса, пока Олег наблюдал за мускулистым низеньким мужиком, привлекшим внимание барменши.       — Сулика, я тут деньжат раздобыл, пойдем?       — Орбик, и чего тебя ко мне-то тянет, вон зайди в цветник и выбери по душе, — махнула она на заставленную цветами в горшках дверь в углу зала, — не видишь, я на стойке.       — Ну Сулика, я других не хочу, пошли.       — Ладно, что уж с тобой делать, четыре серебрушки, — о столешницу тут же звякнули монетки, красотка, убрав деньги, встала на цыпочки и махнула здоровенному бугаю, дежурившему у дверей цветника, через минуту оттуда вышла еще одна скудно одетая беловолосая красавица и, получив пару инструкций, заменила Сулику за стойкой.       За это время повариха окончила осмотр и вынесла вердикт:       — Годное мясо — берем, за этот кусок дадим пять серебряных, за второй четыре и восемь, сразу скажу: есть кто и побольше даст, но вот унесешь ли ты от них ноги, уже другой вопрос, а мы даже спрашивать не станем, откуда взял.       Олег кивнул, даже если цена не лучшая, грех жаловаться, просто за то, что на него не накинулись с топорами, он был готов согласиться на внушительную скидку, тем более имелись кое-какие запасы, хранящиеся в инвентаре без возможности испортиться.       — Заплати ему, — кивнула повариха новенькой, которая старательно пыталась подражать Сулике, но получалось это у нее не особо, обычное вульгарное потряхивание, пусть даже большего размера, буферами ни в какую не могло конкурировать с природной эротичностью ушедшей красавицы, но публика вполне благосклонно оценивала старания новенькой, адресуя ее аппетитным округлостям сальные взгляды.       Приняв серебряные деньги, Сколотов разложил медяки на столешнице; как и говорил мусорщик, на одной стороне монет красовался криво выбитый парусник, а на другой толстые морды в коронах. Заметив его манипуляции, блондинка неподдельно обиделась.       — У нас в клане все без обмана, зря беспокоишься.       — Да это всего лишь привычка, красавица, лучше скажи, а комнаты на ночь не сдаете?       — Сдаем, конечно, но ты уверен, что тебе нужна просто комната? — новенькая в очередной раз попыталась повторить трюк своей наставницы, оперевшись о стойку, и Олег готов был признать, что если бы не видел этот финт минуту назад в исполнении профессионалки, то был бы вполне впечатлен.       — Да, только комнату, извини, прелестница, но я чертовски устал и мне не до того.       Буквально расцветя от незатейливых комплиментов, девушка изъяла из горстки монеток три медяка, два за комнату и один в уплату простенького ужина. Никаких ключей не предполагалось, так что просто заваливайся в комнату по названному номеру и запирайся изнутри засовом. А поесть Олег взял исключительно ради повода посидеть, послушать разговоры в зале. Дождавшись свою тарелку, он примостился на свободное место у стены и приготовился впитывать информацию.       Просидев на месте минут десять и ополовинив тарелку с едва заметным вкусом грибов вперемешку с ощущением картона на зубах, Сколотов решил перейти к активным действиям, выделить что-либо полезное из окружающего гомона он не смог, так что решил проявить немного активности. Высмотрев одиноко сидящего мужика в потрепанной кожаной броне, старательно гипнотизирующего пустую кружку, Олег подсел к нему.       — Здорово, я тут в городе недавно и хотел бы немного узнать об Амиладее, не поможешь? А с меня выпивка.       Мужик подозрительно осмотрел незнакомца из-под густых черных бровей и, аккуратно отодвинув кружку, ответил:       — Ничего я не знаю, топал бы ты подальше.       — Да нет, уважаемый, вы не поняли, мне нужны совершенно общеизвестные сведения, только чтобы не нарваться на неприятности, скажем, на территорию каких кланов лучше не заходить, и какие они вообще есть, эти кланы, — как можно дружелюбнее сказал Олег, сопроводив слова двумя медными монетками.       Немного подумав, мужик сгреб деньги со стола.       — Ладно, слушай, скажу, что знаю, и не выкобенивайся, если покажется мало, монеты не верну, мелкие кланы перечислять не буду даже пробовать, их сотня, и каждый день это число может пополняться или убывать, да и не кланы это, так, мелкие банды, крепи не имеют, да и на вид оборванцы оборванцами. Из слабых кланов есть те же Цветы, бойцов у них мало, территория у шлюх небольшая, зато хорошие отношения со многими кланами, я думаю, и так понятно, почему, да и случись что, наемников на защиту привалит куча; потом ворье: то ли клан, то ли толпа выродков, народа у них куча и половина банд себя к клану воров причисляют, хотя у них полнейший разброд и каждая банда за себя, промышляют разбоем, убийствами, воровством и всем чем попало; еще охотники есть, этих днем с огнем не сыщешь, человек пять на весь город, они как-то умудряются ходить в лес и возвращаться не с клыками искаженных в заднице, а со свежим мясом, которым и приторговывают. Дальше средние кланы: мусорщики — тоже толпа без лидера, но какие-то законы у них есть, шатаются в канализацию, при этом дохнут десятками, иногда вынося чего-нить ценное; Чавкатели — сидят в порту и ловят в дохлой заводи рыбу, которой потом обмениваются со всеми желающими; Железячники — водят рейды к старой шахте и каким то чудом возвращаются назад с рудой, кузнецов тоже у них надо искать; Кустари — алхимичат жижу, от которой у дебилов, покупающих ее, башку сносит, но еще торгуют лекарскими зельями и годным варевом — в подтверждение своих слов мужик грохнул о стол пустой кружкой. — Ну и напоследок самые сильные кланы в городе: Волих — у них самое большое количество грамотных бойцов, живут охотой на монстров, держат какой-никакой порядок в городе, совсем обезумевших сволочей зачищают, как и большие логова искаженных, в союзе с западной общиной, это целая пачка мелких, но адекватных кланов; и Сун-Ган — самые богатые в Амиладее, держат под крылом несколько более мелких кланов, которые называют себя союзом Сун-Ган, лидер клана Ючген Изысканный, говорят, имеет связи с дворянством нормальных городов и королевств...       — Хахаха, — рассказ прервал пьяный ржач от соседнего стола, — изысканный, ща со смеха лопну, ты его еще глубже в жопу поцелуй, всегда он был Ючген-вопила, так и говори.       — Заткнись, Пвик, тебе жить надоело?       — Ты меня не затыкай, такие, как ты, которые мочат штанишки от одного только упоминания настоящего имени этого петуха, вообще должны себе яйца поотрывать и проситься к Цветам шлюхами работать, там им самое место...       Что еще хотел сказать алкаш, осталось неизвестным, так как к столу подрулила охрана и мягко вывела крикуна, предварительно приложив его дубинкой по кумполу.       — Ладно, рассказ окончен, теперь свали из-за моего стола.       — Да, спасибо за помощь, — вставая, Сколотов положил на столешницу еще один медяк, на что его собеседник возмутился.       — Забери нахер, на сколько наболтал, столько и взял, а подачки мне не нужны.       Послушно прибрав монету, Олег направился наверх в комнату, ему срочно нужно было полежать подумать, или наоборот, выкинуть все из головы до завтрашнего дня и отдохнуть, какой из вариантов выбрать, он еще не решил.       Комната оказалась на удивление чистой, хотя обстановкой походила на корабельную клеть, но в отличие от пенала дирижабля могла похвастаться полноценной двуспальной кроватью, что не удивительно, учитывая специфику заведения. Дверь запиралась на простенький засов изнутри, обычный деревянный брусок вставлялся в паз двери и другим концом в железную скобу на стене. Оценив размеры щели между дверной коробкой и самой дверью, Сколотов пришел к выводу, что при желании задвижку легко можно вскрыть снаружи, откинув засов металлическим прутом.       "Но с великой волшебницей такие трюки не сработают", — усмехнулся про себя Олег и припер дверь барьером, подвесив его на магический канал, чтобы ночью не развеялся, для полной уверенности закинув под кровать колышек часового, он завалился на простыни, стараясь не думать о том, насколько часто их тут стирают.       Имелось достаточно много причин бессонницы на новом месте, и Сколотов в душе готов был к любой из них, кроме той, что досталась ему. Оказывается, из публичного дома с тонкими стенками получается не лучшая гостиница: стоны, крики и скрипы кроватей сводили Олега с ума первые два часа, а потом к нему пришла гостья.       — Занимательное место, — промурлыкала Диана, оглядевшись вокруг и прислушавшись к звукам, — мне наверное, стоит соответствующе приодеться, — на мгновение фигура красавицы расплылась в воздухе и вновь материализовалась в костюме барменши из зала, вот только на Диане минималистичный дизайн местных ночных бабочек смотрелся в три раза убойней.       — Ты как нельзя вовремя, моя богиня, — с хитринкой прошептала волшебница, притягивая красавицу за руку, — я тут как раз собиралась свершить страшную месть, и мне нужна твоя помощь.       — Неужели, — глаза Диадары загорелись пониманием, — и за что же мы будем мстить?       — Ух страшная кара ждет всех в этом домишке за то, что они осмелились помешать повелительнице магии спать, и теперь я намерена отплатить им той же монетой, могу ли я рассчитывать на вашу помощь? Диана была совсем рядом, и руки уже обхватили ее прелестную попку.       — Безусловно, Оля, я с радостью тебе помогу, вот только месть — это дело ответственное и быстро не делается, так что я рассчитываю на целую ночь, полную справедливого возмездия, мы договорились?       "Вот похоже, я попал", — было последней связной мыслью, прежде чем водоворот желания захлестнул его с головой. * * *       — Поиски совершенно не продвигаются, надо увеличить число надежных людей, ваше святейшество, пошлите письмо вершителям, они пришлют помощь.       — Успокойтесь, Ючген, для этого дела мне выделили более чем достаточно ресурсов, ни к чему спешка, все идет по плану.       — Да я вас понимаю, но поймите и меня, у местных оборванцев начинают возникать вопросы, а они намного опасней, чем кажутся на первый взгляд, — молодой мужчина с длинной копной пшеничного цвета волос метался по богато заставленному кабинету; на нем была белая распахнутая рубаха с идеально чистыми кружевными оборками, щегольские шелковые штаны бордового цвета и начищенные черные сапоги. В левом ухе покачивалась золотая серьга с крупным темно-синим камнем, на шее висела витая цепочка со знаком в виде двух ромбов, один над другим.       — Этот вопрос не обсуждается, Ючген, думай о своей части договора и следи, чтобы твои головорезы не облажались, мои люди сделают все как надо. Мы и так дали тебе слишком много, не разочаруй вершителей.       — Конечно, ваше святейшество, у меня и в мыслях не было указывать, как вам лучше выполнять задание вершителей, я просто крайне радею за наше общее дело, поймите меня... — на середине предложения в кабинет постучали. — Ну, кто там еще? Заходи! — в помещение проскользнул трясущийся человек, закутанный в серый плащ, и быстро затараторил что-то на ухо Ючгену.       — И какого черта ты приперся ко мне, тебе нужен мой совет, что делать? — хозяин кабинета, несмотря на свой не располагающий к угрозе вид, навис над серым, заставив того заикаться от страха, пытаясь оправдаться. — Вон отсюда, и чтоб к завтрашнему утру все сделал, — человек развернулся и попытался исполнить приказ, но тут же остановился как вкопанный после нового окрика: — Стой!!! — Ючген подошел к своему подчиненному и притянул его ближе, схватившись за рубаху, выплевывая каждое слово буквально ему в лицо. — Я хочу, чтобы эту мразь разрезали на кусочки и развесили частями по всей улице, но он не должен сдохнуть быстро, понял меня? — серый энергично затряс головой. — Времени до утра, — рука разжалась, и до смерти перепуганный слуга наконец покинул кабинет.       — Ну что же, я думаю, наша беседа окончена, — скрытый тенью собеседник лидера клана Сун-Ган неторопливо встал, поставив полупустой бокал на стол, — главное, не совершайте ошибок, Ючген, и наше сотрудничество принесет вам то, чего вы так желаете.       Проводив вышедшую за дверь фигуру взглядом, Ючген пробурчал себе под нос:       — Будь уверен, я-то не ошибусь, но и твои хозяева пусть не ошибутся, решив, что могут не выполнять свою часть сделки.