Арриквиатари

      План продуктового озеленения лабиринта продвигался немного нестандартно. Доставив подопытные образцы, Сколотов не без проблем сколотил несколько ящиков, заполнил их землей из инвентаря и уже пристраивал их в углу выбранного львятами помещения, когда освещение в комнате неожиданно замигало и сменилось на красное. Осветительные полосы в стенах вместо приятного дневного света начали источать рубиново-красное свечение, зато в коридоре наблюдалась противоположная картина — одна из линий, померцав, сменилась на зеленую.       Робин, глядя на происходящее, только развел руками — ничего подобного в их доме раньше не случалось, включая то время, когда они пытались пристроить по углам полки с грибами.       Простенькая цветовая индикация, если подходить к ней с точки зрения жителя другого мира, означала, что местная система не в восторге от перспектив обзавестись грядками в жилых помещениях. С другой стороны, по-видимому, существовал специализированный зал, дорогу к которому указывала зеленая линия, ну либо это путь прямиком к мусоропроводу, тут наверняка сказать сложно. Олег решил не выпендриваться, игнорируя предупреждение, и, подхватив свои поделки, последовал по указателю. Зеленая полоса петляла по коридорам минут пять, пока не привела всю заинтересованную делегацию к тупику, который таковым оставался совсем недолго. Стоило только подойти, и монолитная стена пошла рябью, прямо на глазах превращаясь в украшенную виноградными ветвями арку, за которой обнаружился огромный зал величиной с парочку футбольных полей. Пол внутри помещения был разделен на ровные прямоугольники, уходившие вниз на разную глубину, между ними проходили ровные, ухоженные дорожки, выложенные каменными плитами. В самом центре возвышался небольшой круглый холм с фонтаном, от которого во все четыре направления расходились желоба с кристально чистой водой, образующей тихо журчащие ручейки. Кроме фонтана, на холме располагалось с десяток скамеек и столиков, расставленных полукругом, но самое сильное впечатление производил потолок, по которому плыли неотличимые от настоящих перистые облака на фоне приветливого голубого неба. Олег точно знал, что снаружи сейчас обычное для Амиладеи серое утро с тусклым, затянутым тяжелыми свинцовыми облаками небосводом, но даже осознавая это, он не мог заставить себя принять, что перед ним просто подделка — в ней не было ни единого изъяна, за который можно было зацепиться. Иллюзия Лабиринта была безупречна.       Клановая малышня с громким визгом и смехом разбежалась по всему залу, радуясь невероятной находке. Дети обступили фонтан со всех сторон, ловя ладонями струи прохладной воды, вприпрыжку разбрелись по дорожкам, подставляя лица ярким солнечным лучам.       Сколотов прошелся туда-сюда в компании ошарашенного лидера Львят и его свиты. Подростки пытались вести себя сдержанно, хотя по их лицам было видно, что они с удовольствием присоединились бы к малышне. Намек лабиринта был совершенно однозначным, вот только почему это помещение открылось именно сейчас? Варианта было всего два: либо сам Олег как-то этому поспособствовал, либо система отреагировала на нормальные растения — видно, поролоновые грибы за таковые не считались и были проигнорированы в прошлом. Здраво оценив оба варианта, он решил, что второй намного более вероятен. Конечно, быть неким особенным человеком, перед которым раскрываются все секреты древних построек, со всех сторон заманчиво, вот только переоценивать свою значимость чересчур самонадеянно.       Выбрав поле средней глубины поближе ко входу, Сколотов вывалил туда весь запас земли. Хватило заполнить примерно треть объема, что влекло за собой еще как минимум одно увлекательное путешествие в лес с лопатой. Олег обреченно вздохнул, но бросать задуманное на самом старте было неразумно, даже если придется погорбатиться землекопом несколько дней подряд. В конце концов, совсем необязательно заполнять его до краев, все выбранные растения не отличались развитой корневой системой, так что хватит и половины, а это, по поверхностным прикидкам, еще на одну ходку.       Оставив львят обживаться, Сколотов направился к себе в комнату. Сегодня его ждала встреча с Жаном для плодотворной, как он надеялся, беседы. Заглянув по пути проведать Лирэю, Олег убедился, что на этом фронте все в полном порядке — определиться с характером девушки за пару часов общения, естественно, не получилось, но некоторое представление он составил. Приятная, благожелательная, воспитанная и прочая и прочая — Аника подошла к подбору персонала на вакансию наставницы ответственно. Деятельная и в то же время спокойная и рассудительная красавица с полоборота завоевала расположения девичьей половины клана. Собрав вокруг себя кружок самых старших девочек, она по размытым иерархическим ступенькам Львят подобрала под свое влияние большинство подростков и всю малышню, взяв на себя заботу о всех сторонах их незамысловатого быта. И стоит заметить, Лирэя проделала все это за один вечер, уже на следующий день без стеснения распоряжаясь шумной стайкой малолетних поварих на кухне. Ну да это и к лучшему, все-таки как Робин ни старался, он не мог в полной мере заменить малышне пустующее место родительского присмотра, Лирэя справлялась с этой работой намного лучше. Остается только проверить ее умения в преподавании полезных для львят наук, но Сколотов чувствовал, что тут тоже будет все на пять с плюсом, Аника в таком вопросе ошибиться не могла. Поздоровавшись с красавицей и перекинувшись парочкой фраз, Олег наконец добрался до своего временного жилища, где его ожидал новый сюрприз.       На кровати, беззаботно покачивая ножкой, возлежала серебряноволосая незнакомка, ловко жонглируя большой белой снежинкой. Снежинка была прямо как из детства, когда они всем классом вырезали их из листов бумаги и развешивали по шторам в кабинете, только эта была настоящей, из прозрачного хрупкого льда. Игнорируя всякие глупости вроде силы притяжения, снежинка плавно левитировала по воздуху. Направляемая слабыми прикосновениями пальцев, она вращалась вокруг своей оси, нарезала петли и спирали, сопровождая свой полет тихим звоном. На очередном витке ледяная звездочка отправилась под самый потолок, медленно спланировав на босую ступню девушки, которая, увлекшись процессом, изобразила на кровати "березку". Поддерживая свою талию руками, она старательно держала снежинку на ребре, не давая соскользнуть вниз или завалиться набок. Оторвавшись от завораживающего полета магической игрушки, Олег, наконец, оправился от удивления. Гостья казалась чертовски знакомой и сейчас мозг в спешке перебирал память, как будто перетряхивая заваленные хламом полки чердака.       — Лисвэн?! — Сколотов чуть не поперхнулся от собственного возгласа. Такую яркую внешность забыть невозможно, и его секундный ступор объяснялся только тем, что ее появления тут он ожидал меньше, чем толпы жаждущих крови искаженных.       — Привет, привет, я тебя уже с полчаса жду, — девушка перехватила снежинку рукой и мягко опустилась на кровать. — Неделя прошла, так что сегодня я вместо Диадары составлю тебе компанию.       — Да-а-а... Я, наверно, хотел бы услышать объяснение происходящему. Ну знаешь, душа требует немного больше определенности, чем "я сегодня вместо нее", — Сколотов передвинул от стены стул и сел рядом с кроватью.       — Конечно, без проблем. Спрашивай, что тебя интересует?       — И получу то же "не знаю", что от Дианы? — хмыкнул Олег.       — Вовсе нет, я не против немного побеседовать. Диадара совсем в наседку превратилась, боится, что ты от лишнего слова разобьешься, как хрустальный. Глупости все это!       — И великий секрет вашего происхождения тоже?       — Нет, я не заинтересованна в том, чтобы у тебя голова взорвалась, тут наша общая знакомая абсолютно права, — Лисвэн потянулась на кровати, изобразив гимнастический мостик, и рухнула на перину, зарывшись лицом в подушку.       — Ладно, раз эта тема все еще под запретом, то как насчет того, почему и как вы приходите ко мне?       — М-м-м... почему? — красавица протянула последнее слово, как будто пробуя его на языке, потом отвернулась к стенке и начала выводить пальчиком затейливые фигуры в воздухе. — Я попробую объяснить, но многого не жди. Наш дом, скажем так, немного неприятное место — бесконечная пустота, заполненная чистой энергией. Не маной, которой полно тут, а некой первородной силой. Она нам не подчиняется, она неуправляема, непостижима, необъяснима. Частицы этой энергии являются ядром нашей личности, ее уровень постоянен и неизменен, но мы — магические существа, нам нужна мана, которая там не существует. Дома мы чувствуем постоянный голод и жажду, от которой невозможно избавиться. За долгое время мы привыкли, но это не значит, что эти ощущения стали менее неприятны. И вот появилась ты, сверкающий маяк в бездне, как пылающая звезда на тускло-сером небосводе, притягательная, желанная, зовущая! Я попробовала добраться до тебя первой, ты тогда еще была очень слаба, канал был ненадежен, но я решила рискнуть, хотела опередить Диадару. Она тогда была не такой, как сейчас, пребывание в нашем мире давалось ей особо тяжело, иногда доводя сестру до настоящего безумия. Попытка вышла неудачной, нить по пути затерялась, и меня выбросило в незнакомую местность, где, будучи отрезанной от дома, не видя обратной дороги, я начала деградировать. Части моей личности распадались, мысли становились все проще и примитивней. Дабы предотвратить худшее, я самостоятельно погрузила большую часть сознания в сон, оставив на поверхности только слегка окультуренные инстинкты, завязав их на единственной навязчивой идее — найти путеводную звезду. Поиски заняли намного больше времени, чем планировалось, твой свет в этом мире еле заметен. Если бы не тень сестры, неизвестно, как бы закончилась моя глупая выходка.       — Значит, я для вас просто маяк, указатель, куда идти? Диана говорила, что вы пользуетесь моим разумом?       — Так и есть, мы переносим свою часть в этот мир, используя твою умненькую голову, часть, содержащую личность. Объявиться тут полностью мы не в состоянии даже с твоей помощью — разума, способного выдержать хоть одну из нас целиком, в этом мире не существует. Если этим пренебречь, то получиться, как со мной — деградация личности, а при длительном воздействии возможна и смерть. Насчет первой части вопроса, то это неправда, ты не маяк. Для тех, кто желает выбраться из пустоты, ты — все! Даже попав в этот мир, мы не способны поглощать ману, наш голод никуда не исчезает. Попробуй представить: жить в вакууме многие сотни лет, где нет ничего, кроме постоянных мук, и в следующую секунду оказаться на покрытом золотистым песком пляже, лежать у самой кромки лазурного прибоя, который, накатывая мягкими волнами, остужает твое разгоряченное солнцем тело... Можно нырнуть поглубже и провести весь день в бодрящих объятиях океана или расслабиться в тени пальм... Вот что значит находиться рядом с тобой! Для таких, как мы, это настоящее чудо, а для Диадары — сама жизнь! И даже не спрашивай, почему, можешь попробовать узнать у нее самой, может, когда-нибудь она и ответит.       Сколотов усиленно пытался вникнуть в саму суть, собрать из разрозненных осколков целую картину, но еще оставалось слишком много белых пятен.       — Я правильно поняла, что только рядом со мной вы можете поглощать ману из окружающей среды?       — Нет, снова мимо, мы не поглощаем ману, мы ее генерируем, если все условия выполнены — одна из нас попадает в этот мир и остается с тобой в контакте, — то наше изначальное ядро начинает вырабатывать энергию. По сравнению с объемами, которыми мы реально можем оперировать, это капля в море, но все равно — это прекрасное чувство. Остается только экономно ее расходовать, нет необходимости копить запасы! Сам процесс намного важнее, до максимума все равно не наскребешь даже за несколько тысяч лет, но ежели превысить лимит, будет худо — тут мы способны залезть в неприкосновенный запас той самой изначальной энергии. Стоит чуть чуть перенапрячься, потратить лишнего, и тебя ждет расплата. Сначала начнет тянуть домой, если игнорировать этот зов, оставшаяся дома часть начнет разлагаться, корежиться и ломаться, как трухлявый сарай, долго терпеть это невозможно. Дома же дурочку ждет показательная порка; бездна возместит потери, но сделает это мгновенно, одним куском впихнет в хрупкое тело заряд силы, без жалости, без сострадания, вобьет, как стальной кол в грудь. Даже ничтожная потеря силы выльется в многочасовой марафон пыток и боли, хуже может быть только воспользоваться заемной силой, взятой без разрешения.       Олег тут же примерил новую информацию на Диану. Она вроде не пропадала надолго, по крайне мере, ни разу по ней не было видно, что ее долго мучили, но все-таки:       — Надеюсь, ты не про Диану говоришь?       — А про кого же еще, больше никто так много в этом мире не находился!       — Но она ничего такого сверхъестественного не делала.       — Это тебе так кажется. Она постоянно находится рядом с тобой в маскировке, прослушивает и просматривает тени вокруг, тратится на эти миленькие наряды, помогает по мелочи, а самое главное — каждый день лечит твою дурную головушку.       — Что значит: лечит? Да и Диана уже давненько надолго не отлучалась, и всегда выглядела бодрой и отдохнувшей при возвращении! — Лицо Сколотова стало темнее ночи, чувство вины вспыхнуло в груди и сжигало его изнутри, ведь как ни посмотри, она все это делала ради него! Надежда на то, что Лисвэн преувеличивала, все еще теплилась на периферии сознания, но Олег уже понимал, что она ложна.       — Твой разум потихоньку прогрессирует, постоянное поддержание одной из нас в этом мире заставляет его развиваться, постепенно расширять канал, но ты же не думаешь, что все это проходит бесследно? Если бы не усилия Диадары, твоя голова бы раскалывалась от боли постоянно! Она не хочет мучить тебя и не может отказаться от того, чтобы быть рядом, так что сестрица выбрала мучить себя. Время, кстати, у нас дома и в этом мире идет по-разному, так что она может появляться тут через пару часов бодрой и веселой, даже если в пустоте полгода рыдала и корчилась от боли. Жалкое зрелище...       — Я... мне надо с ней поговорить, — дыхание Олега перехватило, горло наполнила горечь. Каждое слово Лисвэн отдавалось в голове многократным эхом.       — Ага, поговори, попроси, покричи, попытайся ее переубедить. Конечно, ничего не получится, сестрице только станет еще хуже, зато сможешь успокоить свою совесть. Мол, сделал все, что мог!       — Значит, ты мне это рассказала, чтобы я заткнулся и молча наблюдал?       — Я это рассказала, чтобы ты уже сам начал прилагать усилия для своего развития! Сколько можно уже тебя тащить?!       — И как, по-твоему, это сделать?       — Без понятия! Соображай, думай, решай.       Сколотов прикрыл лицо руками. От всего этого действительно начинала болеть голова.       — Почему приходите только вы двое? Судя по твоим словам, появиться в этом мире должны хотеть все?       — Мы переносим пребывание в пустоте по-разному, так что есть те, кто не хотят с тобой встречаться; некоторые не могут — для них канал слишком мал; одна балбесина просто боится, сестренка такая трусиха, что не выползет, пока сама не позовешь; еще, совсем недавно, тьма повздорила с огнем, и теперь наша горячая дамочка поставлена в угол и не скоро оттуда вылезет; и напоследок, некоторых блокируешь ты сама, точнее, твое подсознание — она не пускает сюда тех, с кем, по ее мнению, тебе рано видеться. Вот и весь расклад.       — Ты говоришь о ней как об отдельной личности?       — Не знаю, сказала как есть. Я сама с ней не встречалась и не собираюсь, ты у нас предсказуемая, понятная, с тобой легко и просто, а вот она — другое дело... — Лисвэн задумчиво помяла подушку и, перекатившись по кровати, продолжила говорить, глядя на собеседницу верх тормашками. — Она имеет на нас влияние, может заставить делать что угодно. Я не знаю, почему, не знаю, как это работает, но предпочту держаться подальше. Пусть Диадара с ней возится, ей все нипочем, лишь бы любимая прижала ее ночью посильней, и все забыто. Не так ли?       Сколотов ничего не ответил. Сейчас он просто хотел полежать и подумать, разобраться в себе.       — Я не уйду, слишком долго ждала, только требую награду за предоставленную информацию.       — И какую же? — он с опасением покосился на кровать.       — Нет не такую, — Лисвэн звонко рассмеялась. — Это, конечно, заманчиво, и для нас особо приятно, но Диадара мне потом все волосы повыдирает, так что на этот раз откажусь. Хочу себе имя.       — Имя?       — Да только для нас двоих, как у вас с сестрицей.       — Ну ладно, — Олег с сомнением посмотрел на выжидающую красавицу. Просьба-то вроде бросовая, но, похоже, для них это значит немного больше, чем для самого Сколотова.       — Как тебе Алиса?       — Алиса, — Лисвэн несколько раз произнесла имя вслух. Ее мечтательный взгляд блуждал по фигуре Сольвейн, останавливаясь то на груди, то на лице. — Эх, жаль, что нельзя... Красивое имя, мне нравится.       — Ладно, что насчет Коротара?       — А что с ним? Удачно подвернулся под руку, пока я была не в себе, теперь-то что?       — То есть ты просто сбежала, оставив старика, который, небось, тебя до сих пор по всему городу ищет?       — Может, и ищет, да только не найдет.       — А вот мне кажется, найдет.       Красавица вопросительно изогнула бровь, переведя взгляд немного пугающих глаз на Олега, отчего тот почувствовал, как в комнате резко похолодало.       — Пошли! — Сколотов встал, требовательно протянув ей ладонь.       — К чему это? Только лишние сложности.       — Ничего, потерпишь. Может, тебе и все равно, но мне — нет!       — Не понимаю, что ты этим добьешься? — Лисвэн нехотя взялась за предоставленную руку и позволила себя поднять.       — Считай это своей платой за курортную атмосферу вокруг меня. Постарайся уж как-нибудь объяснить старику свое исчезновение и почему не можешь остаться.       — Могу поприсутствовать, пока ты будешь самозабвенно врать, и это все, — Лисвэн нахально улыбнулась и проскользнула в дверь вперед Сколотова, оставив позади морозный туман от расколовшейся в воздухе снежинки.       Большую часть пути до земель Волих Олег прошел в тенях, его спутница и вовсе исчезла, напоминая о своем присутствии только легким морозцем. Были некоторые опасения, что девушка, воспользовавшись своей неуловимостью, просто сбежит в самый ответственный момент, но Сколотов был уверен, что этого не произойдет — побег указывал бы на то, что Лисвэн стыдится своего поступка или пытается избежать неудобного разговора с Коротаром. Оба этих варианта возможны только в случае, если ей не наплевать, а после их единственного разговора Олег уверился, что красавица не испытывала никаких чувств к человеку, который ее спас и заботился, как о собственной дочери. Сколотов хотел бы оказаться неправым, все-таки этот вывод был сделан на основе практически единственного разговора, однако рассчитывать на это не стоило. Ледяная волшебница просто не считала нужным скрывать пренебрежение, которое она испытывала по отношению к своему временному опекуну. Почему-то это задевало Сколотова, казалось несправедливым и неправильным, как будто он был в ответе за Лисвэн и ее поступки. В любом случае он твердо решил разобраться с этой ситуацией как можно быстрее, для старика даже такой исход все одно будет лучше неизвестности.       Добравшись до вербовочного пункта под озадаченные взгляды охраны, направленные на его спутницу, Сколотов застал Жана в прескверном настроении — один из лидеров клана сидел за столом, вгоняя в деревянную крышку лезвие кинжала. Столешница жалобно скрипнула под напором железа, и от нее отскочила щепка. Жан поднял руку и еще раз со стуком вогнал свое оружие в и так уже изрезанную в труху доску, что говорило о времени, которое он провел за этим занятием.       — Дело дрянь? — участливо поинтересовался Сколотов, усаживаясь напротив.       — Ты опоздала.       — Тоже мне новость! Нам, дамам, так положено. Но что-то мне подсказывает, не из-за моей пунктуальности ты тут мебель дырявишь.       Жан поднял взгляд:       — О, где ты ее нашел? Коротар тут каждый закоулок прочесал, а она вон где!       — Давай так, где нашел, я старику расскажу, ну а он, уж если захочет — тебе.       — Ты еще секретность будешь разводить, — он повернулся к Лисвэн, скромно пристроившейся на табуретке подальше от летящих во все стороны щепок. — Ты в порядке? — красавица проигнорировав вопрос, безучастно уставилась в окно.       — Все хорошо, не ранена, не голодна и даже выспалась, — ответил за нее Олег, — поделишься своими печалями с наемным персоналом? — перепрыгнул он на интересующую его тему.       — Мы разбогатели на целый склад материалов, брони, алхимии за одну ночь.       — Э-э-э... это плохо? — Сколотов осмотрел стол, пытаясь прикинуть, что в этой новости могло привести к подобной реакции.       — С первого взгляда неплохо, можно сказать, даже хорошо, — кинжал с треском погрузился в столешницу до самой рукояти, — посреди ночи заходят на один из наших складов мои бойцы в сопровождении целого каравана, говорят кладовщику, мол, разгружай добычу — распоряжение от совета. Ну, тот не сомневаясь, поднял мужиков и распределил все по полкам. Ему-то что — завозят же, не забирают, разбираться не надо, тем более посреди ночи. А наутро смотрит — на кирасах знаки общины стоят. Кладовщик ко мне, спрашивать с чего это мы у западного союза экипировку закупать начали и не перевести ли ему это все в оружейную. Только я об этой поставке ни духом! Кинулся опрашивать солдат, нашелся тот, кто караван по городу сопровождал — надежный, честный ветеран из моих, — рассказал все как было. Получил приказ от совета: выдвинуться, встретить, сопроводить, все выполнил в точности, сгрузил добычу на указанный склад, вот только никаких приказов не было. Натан у союзного клана отирается, уже третий день переговоры ведет, Цорх на ферме застрял, там не пойми откуда искаженные объявились, получается, я приказ писал? Бойцы клянутся, что почерк мой был! Половина конвоя нашлась — все точно наши, а половина, которая изначально телеги сопровождала — не пойми кто, вроде морды узнаваемые, а вроде и нет, мямлят что-то, затылки чешут, вспомнить ни хрена не могут. И все бы ничего, путаница, с кем не бывает, вот только совсем недавно у общины склад разграбили, да так грабанули, что все соседние кланы в курсе! Развернулись вовсю, с пожаром и трупами, сторожку на границе покрошили, заодно с охраной склада и прибывшим на помощь отрядом! Теперь же у нас, на территории клана Волих, лежит все это добро, окровавленные кольчуги и оружие вместе с горой материалов, и каждая собака в городе в курсе того, что мои бойцы провели этот конвой на наши земли! Каждый, сука, грязный оборванец знает, очевидцев полгорода — десяток шпионов от разных кланов! Все решили в один момент прогуляться ночью на пути каравана, и самое паршивое — от общины тоже один нашелся. Ну так что получается, награбленное добро наших союзников лежит на складах Волих, мои люди засветились в сопровождении, приказ написан моим почерком, и в ближайшей доступности из всего совета был я один.       — Очевидная подстава, — Сколотов пожал плечами. По его мнению, это было даже слишком явно.       — Объясни это общине, которая закрылась в своих границах и не подпускает наших гонцов на арбалетный выстрел. Кстати, у них совсем недавно глава совета погиб, по совершенной случайности на пути к нам, — Жан наискосок рванул рукоять кинжала, из-за чего тот переломился пополам. Обломок, запущенный рукой раздосадованного мужчины, звенькнул об стену.       — Умные люди в подобную чушь не поверят. Волих без всяких причин, ни с того ни с сего, решил напасть на соседа — бред полнейший.       — Ты так думаешь, потому что недавно в нашем городе, но большинство глав нейтральных кланов отлично помнят время, когда во главе Волих стоял Юлио. Этот ублюдок со своей сворой, помимо всего прочего, видел себя великим завоевателем и попортил немало крови окружающих своими набегами. Подобный неуклюжий план как раз в его стиле, и пусть труп этого засранца давно гниет в земле, многие считали, что Юлио был козлом отпущения, на которого мы скинули все грехи, после того, как прибрали к рукам побольше земли. Понимаешь, о чем я? Эти мысли все еще не выветрились из голов клановцев, а теперь это! Как будто вернулись на шестнадцать лет назад!       — Юлио — это тот кадр, что рассорил вас с Цветами? — Олег все же решил расставить точки над "и", хотя из контекста и так все было понятно.       — Он самый, — Жан откинулся на стуле, запрокинув голову в потолок.       Да уж, если посмотреть на происходящее с этого ракурса, все выглядит довольно паршиво. Сколотов в голове поделил возможную реакцию нейтралов на три группы: для первых, самых молодых и горячих, или же попросту туповатых, уже достаточно поводов, чтобы обвинить Волих во всех смертных грехах; вторые, сомневающиеся, чувствуют подвох, но не отказываются от подозрений из-за прошлого клана; и третьи, самые мозговитые, сидят высчитывают, насколько выгодно будет поверить этим обвинениям. Похоже, для обрушения огромной лавины, зависшей над кланом, не хватало последнего камушка, и лучше бы Жану как-нибудь извернуться и поймать этот камушек на лету, иначе Амиладею ждет гражданская война.       — Ну хоть Лисвэн нашлась, порадуем старика, а то он совсем сдал в последнее время, — Жан покосился на молчаливую красавицу, со скучающим видом раскачивающуюся на стуле, и сменил тему, — что там у Аники?       Олег за пару минут пересказал краткую выжимку событий его переговоров и охоты за двинутыми, повыбрасывав из нее все, касающееся Лабиринта и его банных процедур. Над идеей заслать Львятам отставного наставника по ратному делу Жан обещал подумать, а вот о конфликте Цветов с Сун-Ган Сколотов даже заикаться не стал. Если до этого момента была идея привлечь для негласной помощи Анике вояк Волих и попытаться вырулить эту ситуацию к примирению сторон, то сейчас Жану явно было не до этого, да и пышногрудая лидерша Цветов, в связи с недавними событиями, наверняка настроена враждебней обычного, так что он ограничился просьбой свести его с каким-нибудь адекватным представителем Железячников, способным принять незнакомца на одноразовую подработку. Олег все еще не оставил надежду разжиться серьезным объемом металлов, но все попытки выяснить, как и где клан кузнецов вербует наемников, были тщетны, хотя сам факт набора дополнительных бойцов был общеизвестен. Жан посоветовал обратиться в их магазин при крепи и снабдил важной информацией о том что нужный персонаж работает там с обеда ровно четыре часа, потом сменяется на другого, но шансы все равно невелики, так как Железячники предпочитают сами обращаться к интересующим их наемникам.       Закруглив беседу, они втроем выдвинулись к дому Коротара осчастливливать ветерана найденной дочуркой, заодно Олег надеялся за это время придумать что-нибудь правдоподобное, дабы объяснить, где он нашел Лисвэн и почему она не останется. Мыслительной деятельности здорово мешали ехидные смешки девушки, для которой все потуги Сколотова не являлись секретом и сильно ее забавляли, тем более сама красавица шла с абсолютно спокойным лицом, и издевательский смех раздавался лично для него одного.       Добравшись до дома, Жан подошел к двери и с силой грохнул по ней кулаком. Выждав пару минут он повторил настойчивей, а спустя пять минут, потеряв всякую надежду на ответ, заколотил в дверь, не останавливаясь до тех пор, пока с той стороны не лязгнул засов. Появившийся на пороге старик разительно отличался от того брутального, уверенного в себе рубаки, которым его помнил Олег. Коротар осунулся, его лицо стало бледным и как будто покрылось новой сетью морщин, сгорбленная спина, нетвердая походка и абсолютно пустые глаза — совсем другой человек, и все эти изменения за несколько дней! Похоже, потеря повлияла на него намного сильнее, чем Сколотов ожидал.       Безразличный взгляд прошелся по Сольвейн, перескочил на Лисвэн, только краем зацепив стоявшего прямо перед ним Жана, резко остановился, метнулся назад к волшебнице, потом еще раз к Лисвэн.       — Кхм, — старик резко выдохнул и распрямился, — погодите тут минутку, я сейчас.       Коротар развернулся и зашел в дом, оставив своих гостей недоуменно стоять на пороге. Его шаги затихли на лестнице, но через минуту послышались вновь, прикрытая дверь с треском слетела с петель, снеся стоявшего за ней Жана.       — Старик ты чего, осатанел от радости?! — Сколотов попробовал по быстрому перевести дело в плоскость разговоров, так как перед ним вместо скрюченного дедка стоял настоящий демон с обнаженным мечом в руке! Коротар сверлил его взглядом, в которых пылал праведный огонь ярости.       — Я все объясню, погоди, — Олег предостерегающе выставил перед собой руки.       — Конечно объяснишь, Яростному все подробно расскажешь! Я ведь тебя подозревал, засранка, но как дурак бегал по округе, искал! — меч в руке ветерана дернулся вниз, как будто он стряхивал с лезвия капли воды, и забор в десяти метрах слева разлетелся мелкими щепками. — Приступим, пожалуй.       Сколотов сам не ожидал от себе той прыти, с которой он обкастовался всеми изученными защитными заклинаниями. Черный туман затянул все пространство перед домом, толстая ледяная пленка образовала вокруг Олега защитную сферу, перед ним возник барьер, а немного в стороне — обманка-фантом. Вот только все это помогло слабо. Игнорируя завесу, старик ловко перепрыгнул барьер и занес меч. Металл столкнулся с металлом, вовремя поднятый щит спас положение, в отличие от защитной сферы, которая лопнула, как скорлупа, но удар был такой силы, что в этот момент Сколотову захотелось увидеть на месте Коротара молотобойца с кувалдой — от него принимать удары было бы проще. Пропахав спиной пару метров по земле, он разрядил в надвигающегося монстра несколько ледяных стрел из своего арсенала модифицированных в конструкторе заклинаний — если попадут не ранят, но замедлят.       — Скажи уже ему что-нибудь, — мысленно обратился он к Алисе.       — Не беспокойся, насмерть не прибьет, только покалечит, — раздался в ответ совершенно спокойный голос.       — А цельность моей шкуры тебя не волнует?       — Ну так чья же это была идея? Пойдем, сказала она, навестим старика, отличная мысль, или не очень?       Алиса веселилась, вовсю наблюдая, как Коротар легко уклоняется от всех снарядов и вновь направляется к своей цели, но на полпути перед ним возник Жан. Короткое столкновение, лязг меча и рапир, несколько резких выпадов, отведенных в сторону, и бойцы застыли друг на против друга.       — Не мешайся, сейчас я ее выпорю как следует, а потом уже разберемся.       — Да что на тебя нашло, старик? Сольвейн ее нашла и привела к тебе! Ты совсем двинулся, сидя в своей берлоге?       — Нашла! Сначала увела, потом нашла в себе остатки совести, чтобы прийти ко мне! Ты же ни черта не знаешь, так что уйди по-хорошему, иначе и тебе достанется.       Коротар двинулся вперед, но Жан не отступил, встав в стойку. Он выставил одну из рапир перед собой, а другую завел за спину, скрыв от взгляда противника. Старик, не утруждая себя подобным, просто шел на него. На очередном шаге Жан скользнул вперед, целясь в ноги — жесткий блок мечом со скрежетом проскользнул по лезвию и ушел в никуда, и в то же время вторая рука Жана описала дугу. Витая железная гарда полетела точно в голову. Раздался удар, и лидер Волих отлетел в сторону от банального удара кулаком в челюсть.       — Неплохой трюк, сразу видно, не зря наши старались, натаскали как следует. Но мог бы и не сдерживаться, как будто бей ты на поражение, смог бы меня ранить.       Жан, потирая пострадавшее лицо, вскочил на ноги.       — Продолжим?       — Я устала стоять, может пойдем в дом, чай попьем? — Лисвэн с совершенно невинным видом обратилась к Коротару, виновато переминаясь с ноги на ногу. — Ты с дядей Жаном долго будешь играться, а я пройти не могу, вы дорогу заслоняете.       — Кхм.. я.. да, наверно хватит, заходите, — старик как-то сразу растерял весь свой боевой настрой и опустил оружие. Похоже, образ девушки не от мира сего, приобретенный за время проживания в клане, работал как часы, и Алиса без проблем эксплуатировала его себе на пользу — не объяснишь же ребенку, что у них тут серьезные разборки, а не тренировка или тем более игра. По крайней мере, именно так Коротар сейчас думал. Он часто спарринговался с разными людьми в своем дворе и Жана тренировал целый месяц ежедневно, и размахивающие острым железом бойцы были для Лисвэн не в новинку, так что парочкой фраз она выбила из ветерана всю воинственность. Какой там бой? Поиграли и хватит.       Травяной чай оказался немного горьковатым на этот раз, но Сколотов не жаловался. Все равно напиток навевал приятные воспоминания и поднимал настроение, угнетенное повсеместной серостью Амиладеи. К тому же, на этот раз обошлось без членовредительства, так чего еще желать? "Ну разве что, более благожелательно настроенного собеседника", — он краем глаза покосился на сидевшего с каменным лицом Коротара и мысленно дал себе подзатыльник за необдуманную совестливость. Прокрутив в голове свою заготовку еще разок, Олег наконец решился:       — Старик, давай сразу определимся, я не крала Лисвэн, наша встреча случилась сегодня утром, так что никаких претензий ко мне, как только смогла так привела.       — Это правда? — Коротар обратился к своей дочери, та в ответ кивнула головой. — И куда же ты пропала? — на это она только пожала плечами, переадресовывая вопрос волшебнице.       — Лис не знает, — Сольвейн сократила ее имя просто по привычке давать прозвища всем знакомым вокруг прочно засевшей в культуре общения земли, хотя язык так и чесался назвать сестру Дианы Алисой, — я вам объясню, что успела понять, а там уж сами примите решение.       — Ну, попробуй, — Коротар все еще недоверчиво посмотрел на гостью и приготовился слушать.       — Как вы и подозревали, ваша дочь проклятая, и она совершенно не контролирует свои способности. Нет, не в том смысле, — поспешно поправилась Соль. — Я знаю, есть проклятые, которые спонтанно формируют случайные заклинания или просто подрывают все вокруг выбросами энергии, но это не тот случай. Способность Лисвэн надежна и стабильна, просто она не может осознанно ее активировать, это происходит само собой время от времени — она просто исчезает и переносится в другое место, проще говоря, телепортируется, — посмотрев на круглые глаза слушателей, Сольвейн поняла что этот термин для них как раз не проще, а вовсе не имеет никакого смысла. — Кхм, ну... Как я и сказала, ее умение переносит Лис в другое место. Проблема в том, что не только сам момент переноса неконтролируем, но и точка выхода неизвестна. Как она мне рассказала, все это время приходится бродить в каком-то сером мире, пока не наступает время вернуться. Выход может оказаться где угодно, и предсказать его местоположение не получается. И теперь переходим к самой сути. Из того потустороннего мира Лисвэн видит меня, точнее, не совсем меня, скорее. свечение моей магии, и если она, ориентируясь на этот свет, останется на месте, то точка выхода будет рядом.       Закончив грузить впавших в прострацию знакомых этой псевдонаучномагической чушью, Сколотов остановился, ожидая реакции. Он немного творчески переработал то, что рассказала ему Алиса, и выдал в чем-то даже правдивый рассказ, который в теории закрывал большинство проблем с Коротаром. Олег незаметно погрозил пальцем Алисе, внешне беззаботно попивающей чаек напротив, когда внутри она изводила его заразительным смехом, отчего ему самому хотелось разразиться некультурным ржачем, ставящим крест на всем восприятии высказанной истории.       — Почему она видит только тебя, если в городе есть еще проклятые? — Жан тут же начал расспросы. На его лице не было видно особых сомнений, скорее неподдельный интерес.       — Точно сказать сложно, но могу предположить, что дело в стабильности моего дара. Энгис говорил, что мой случай — огромная редкость среди проклятых.       — Дар, хм... Первый раз слышу, чтобы проклятые это так называли, — Жан задумчиво поскреб гладко выбритый подбородок. — Значит, если Лисвэн впредь будет пропадать, мы всегда найдем ее у тебя?       — Не совсем, место исчезновения тоже имеет значение. Если в этот момент она будет далеко, то может меня и не найти, я все-таки не солнце и не свечусь на весь серый мир. Но если в тот момент она будет рядышком, то сможет следовать за мной, пока не вывалится обратно.       — Ей придется пройти то же расстояние в том мире, которое ты прошла в этом? — не унимался Жан.       — Нет, возможно ей придется идти, даже если я буду сидеть на месте, или стоять, если я иду, отчего это зависит, нам не понять.       — И ты все это выяснила за сегодня?       — Со мной так уже было, просто это первый раз, когда я нашла маяк, — неожиданно подала голос Алиса.       Коротар встал, резко отодвинув стул. Сколотову показалось что рядом с ним поднялась целая гора, пальцы воина впились в дерево столешницы и без видимых усилий продавили в ней ямки.       — Понимаю, к чему ты клонишь. Хочешь сказать, что теперь Лисвэн должна уйти и все время таскаться за тобой как привязанная, и я должен поверить в эту сказочку про теле... тьфу, исчезновение, только потому, что я не проклятый, я должен поверить в любую чушь о магии?       — О, старик, так ты знаешь, что это невозможно?       — Ни хрена я не знаю Жан! Но когда меня пытаются обдурить, чувствую без всяких заклинаний!       — Думай что хочешь, деда, но все именно так, как Соль сказала. Ты же меня так и нашел.       Коротар исподлобья посмотрел на дочь, от обиды на несправедливое недоверие надувшую губки и уставившуюся в потолок.       — Ладненько, раз такое дело, что уж тут поделать, — старик подозрительно смягчился, — раз уж это единственный выход, то ничего не попишешь. Допивайте чаек, я отойду на минутку, соберу вещи Лисвэн.       Сколотов застыл с кружкой у рта, буквально минут двадцать назад предложение подождать вылилось в натуральные звездюли для его тушки, хорошо хоть прерванные в самом начале... И что-то ему говорило, что сейчас сюрприз будет не лучше, о чем свидетельствовала ехидная харя Жана, похоже, все понявшего, и захлебывающийся смех Алисы.       — Ох, Диадара будет в восторге, — прозвучал в голове женский голос, откашливающийся от смеха.       — Да, Соль... Помнишь, ты меня просила инструктора для львят? Ну так я тут подумал об одной подходящей кандидатуре, — лицо Жана расплылось в ухмылке.       Из-за угла раздался стук металла, и в комнату вернулся Коротар в полном боевом обмундировании, точно таком, как он использовал в походе против гнезд плевунов, только нагруженный сверху объемным заплечным мешком.       — Ну что сидим? Потопали.       В помещении раздался звонкий шлепок. Интересные вещи иногда приходиться осознавать человеку в самые неожиданные моменты, например в этот самый момент Сколотов понял, что фэйспалм — это не древний мем из набора картинок преимущественно с изображением лысого мужика, а некоторая форма общечеловеческой связи с реальностью, когда ожидаемый результат настолько расходится с реальностью, что появляется срочная необходимость выразить накопившееся разочарование, дабы не впасть в долговременный ступор. И лучше уж заехать себе ладонью по морде, чем стучаться головой об стену! * * *       Совет Волих в очередной раз собрался в крепи клана. Натан экстренно прервал все переговоры и примчался так быстро, как только мог, попутно вытащив Цорха, занимающегося планомерной чисткой окружающих фермы территорий. Все трое расположились вокруг стола и смотрели в разные стороны, думая каждый о своем. После выступления помощника Натана с последними новостями тишина не нарушалась уже минут пятнадцать, тяжелая атмосфера зарождающего конфликта довлела в помещении, готовая вот-вот разразиться.       Цорх без всяких раздумий винил Жана в произошедшем, при этом не допуская даже мысли о том, что тот замешан в нападении на склад общины, его вина была в том, что, оставшись единоличным лидером клана на некоторое время, он допустил подобную ситуацию.       Натан же, со своей стороны, переживал крах многолетних усилий и ощущал ответственность за происходящее. Он недооценил угрозу, не предпринял активных действий, приняв выжидательную позицию, и сейчас пожинал горькие плоды своей нерешительности.       Наконец Жан не выдержал:       — Я должен покинуть совет.       — Даже не думай об этом, — буркнул в ответ Натан.       — Это лучшее решение, пусть все винят меня одного. Я уйду с территории Волих, подамся в бега. Для нейтралов этого должно быть достаточно.       — Это худшее решение. Что, по-твоему, ты докажешь? Невиновность клана? Ни черта подобного, все станет только хуже! Ну признаешь ты вину, а дальше возникнет вопрос: что насчет тех, кто штурмовал общину, твои мнимые подельники? Кого будем выкидывать вслед за тобой? Бросим жребий? А твоя ветвь клана? За тобой треть наших бойцов, которые знают тебя, как облупленного, они поверят в этот бред? Если совет повесит все это на тебя одного, не устроят они нам тут войну за справедливость? Или мы собираемся сообщить всему свету, что ты уходишь для того, чтобы прикрыть наши задницы, дабы только ленивый не припомнил нам Юлио и слухи о причастности ветеранов клана к тому мракобесию. Ты бы мозгами пошевелил, прежде чем становиться великомучеником во благо клана, — Натан с досады ударил по столу кулаком. — Лучше бы думал, как нам выбраться из этого дерьма с наименьшими потерями, а не занимался самобичеванием.       — Закрыться надо, пока все не утихнет, черт с ней, с этой дипломатией! Соберем бойцов на границах и переждем. Причальные башни у нас свои есть, если чего будет не хватать, докупим у капитанов. Фермы есть, грибницы тоже, — Цорх спокойно перечислял все выгоды изоляции, пока его не перебил Натан.       — Нет, это тоже опасно. Ладно, я готов смириться с тем, что мы выкинем в мусор результаты моих многолетних усилий. Но если клан самоустранится, это только развяжет руки тому, кто дергает за ниточки, и в результате мы можем обнаружить у себя на границе объединенное войско кланов.       Цорх поморщился:       — Они не посмеют, у нас самая многочисленная и опытная армия в городе. Пока мы шастаем по улицам, мы уязвимы, но на наших укреплениях все будет по-другому.       — Я согласен с Натаном, Плита, забаррикадироваться — это не выход, — Жан встал и переместился на свой любимый диван. Пусть даже он провалился как лидер, его люди все еще верили в своего командира, и просто устраниться от принятия решений он не мог. Момент слабости и паники уже прошел, и Жан готов был биться за Волих до конца.       — А знаете, если подумать, что-то в этом есть, — Натан встал и прошелся по комнате, его глаза лихорадочно блестели. — Закрыться можно по-разному, что если мы не запремся молча, а сделаем это публично?       Оба его собрата с сомнением посмотрели на Натана, в их взглядах читалось беспокойство и немой вопрос.       — Я сейчас все объясню. Допустим, я соберу лидеров самых уважаемых кланов города и скажу им: чтобы доказать нашу непричастность к вероломному нападению на общину, мы готовы ограничить любые передвижения вне своей территории до минимума и предлагаем им выступить гарантами нашей изоляции. Пусть пришлют наблюдателей на каждый наш блокпост и некоторое количество бойцов расставят вдоль границ, сделав невозможным тайные передвижения наших отрядов, пустим их на наши укрепления и обеспечим всем необходимым, даже денег подкинем за беспокойство. Я уверен, что любой план давления на Волих краткосрочный, уже через месяц новая провокация не принесет нужного эффекта, взрыва не произойдет, а мне нужно только время, чтобы договориться с общиной через посредников. Мы вернем им утерянное, убедим в нашей непричастности, все таки подстава действительно довольно очевидная, надо только остудить горячие головы в западном союзе, и появится возможность достучаться до умных людей. Заняться поисками реального виновника, в конце концов.       — Звучит неплохо, но кланы пойдут на такое? — засомневался Жан.       — Я смогу их убедить, — Натан сжал руку в кулак. — Они заинтересованны в мирном решении не меньше нашего, никому из нейтралов война не нужна. Мне требуется только немного времени — дня четыре, чтобы все организовать.       — Нам надо всего-навсего посидеть четыре дня в обороне?       — Не только, нужно исключить любые конфликты. Я прошу вас обоих внушить своим людям, что схватки с другими кланами недопустимы, пусть запрутся в укреплениях, не отвечают ни на что, пока враги не полезут через стену или к нам не подойдет целая армия.       — То есть ты предлагаешь нашим бойцам стоять под градом стрел и ничего не делать? — Цорх, явно не воодушевленный такой перспективой, недовольно заерзал на стуле.       — Да. Я прошу вас, сделайте это, иначе судьба Волих может оказаться печальной.       — Хорошо, — Жан кивнул, соглашаясь со своим товарищем.       — Цорх? — Натан выжидательно посмотрел на угрюмого ветерана.       — Ладно, — Плита, как не странно, не стал возражать. Похоже, серьезность ситуации повлияла и на его непробиваемость.       — Спасибо вам, отправлюсь завтра с утра. Четыре дня — это максимум, я рассчитываю уломать этих тугодумов за сутки, буду ездить им по ушам, пока из них дым не повалит. Всем доброй ночи, мне надо подготовиться, — пылающий энтузиазмом Натан чуть ли не вприпрыжку покинул комнату, спеша раздать нужные указания и написать с полсотни писем. * * *       Давид отсиживал ночную смену в одной из казарм Волих. Привыкнув к службе за столько лет, бывалый вояка отказывался перекладывать свои ночные смены на более молодых бойцов. Он относился к ним философски, ощущая караульный распорядок, как часть своей личности, его не тянуло в сон, ему не бывало скучно. Усталость, рассеянность внимания или же банальная невнимательность — все это было не про Давида.       Точильный камень с шелестом проскользнул вдоль лезвия, слегка влажная тряпка прошлась по металлу, потом ее сменила сухая. Давид поднес рукоять меча к лицу и придирчиво присмотрелся к линии клинка. Удовлетворенно качнув головой, он отправил оружие в ножны и взялся за следующее. Дежурство в казарме было совсем не таким, как на заставах, тут ему не нужно было вслушиваться в ночную темноту, улавливая каждый шорох, приглядываться к промелькнувшей на грани видимости тени или вздрагивать, хватаясь за меч, от шелеста неожиданно разорвавшего тишину порыва ветра. Ветеран скучал по этому напряжению на самой грани, где только он и его братья по оружию, одни против безумного города стоят закрывая своей спиной дом и мирный сон простых людей. Но его присутствие здесь было обосновано — имея богатый опыт командования и сражений что с людьми, что с искаженными, Давид приносил намного больше пользы здесь, во главе отряда, готового в любую секунду сорваться в бой на место нарушения границы, и именно его руководство давало, в случае чего, шанс не только закрыть предполагаемый прорыв, но и сохранить людей в лихорадке ночной битвы.       В коридоре раздались тяжелые шаги, замершие у двери. Давид точно знал, что это не его подчиненный — каждого из бойцов, несущих службу в казарме, он изучил вдоль и поперек настолько, что в половине случаев мог сказать, кто к нему пожаловал, по звуку бряцанья экипировки, а уж манера походки для него была сродни имени, и иногда даже более информативная, чем оное. Однако этот шаг он знал и совсем не ожидал встретить его владельца посреди ночи.       — Заходи, Плита, чего встал?       — Да вот ждал, узнаешь ты меня или нет, дружище, — широкоплечий воин протиснулся в узкий проем двери и опустился на лавку, бережно переложив лежащий там круглый щит. — Ну и логово ты себе соорудил! Сколько я тебя знаю, всегда удивляла эта твоя особенность превращать любое помещение в арсенал.       Давид безразлично пожал плечами, признавая правоту собеседника.       — Как там новый внук поживает?       Ветеран сам собой расплылся в довольной улыбке:       — Хорошо поживает. Бойкий пацаненок, прям не углядеть за ним! Яни вчера его купать собралась, налила тазик воды, начала раздевать и вспомнила, что полотенце забыла, пригляди, говорит, папа, за этим егозой, я на секунду. Только она в соседнюю комнату... А по улице фермеры маленького Чуха на привязи тащили; я, вот те честно говорю, на мгновение отвернулся в окно глянуть, смотрю, а это чудо без штанов с деревянным мечом к ним уже бежит, воевать со страшным монстром собрался.       Громогласный гогот двух друзей грянул так, что в соседней комнате дежурный сверзился со стула.       — Ну вот, а ты жаловался.       — Дык, а ты бы не жаловался? Что ни заход, то деваха! Четыре дочери, и ни одного пацана!       — Зато теперь сколько бойцов у тебя? С последним шестеро уже?       — Точно, шестеро, целый отряд! Подрастут, встанут на защиту границы — хрен кто пролезет! Старший уже инструктора гоняет на тренировках.       При упоминании границы лицо Цорха резко стало серьезным:       — Насчет этого есть разговор, Давид.       — Вижу, Плита, не радует тебя, что вы порешали сегодня на совете, верно?       — Верно, друг, еще как верно. Балбесы эти молодые ничего не понимают. Нет, головы-то у них варят, дай Яростный каждому, особенно у Натана, да и Жана я уже не виню, когда поостыл немного. Он все, что можно сделал, больше, чем я смог бы! Да только думают они не о том. Не понимают, что каждый наш человек важнее всей их политики раз в сто.       — Понимаю, о чем ты, — Давид со вздохом отложил меч и подсел поближе к собеседнику. — От Жана вестовой заходил, ради чего это они придумали?       — Ты на них не думай плохого, с их стороны это верное решение. Натан за пару дней справится, им тишина на границах нужна, но никаких жертв среди наших не будет, и точка.       — Думаешь, община осмелится на нас полезть?       — Да кто их знает? Надеюсь, нет, но рисковать не собираюсь, так что забудь эту дурость про перетерпеть. Поговори с нашими и сам тоже посодействуй, пусть рядом с каждым укреплением, негласно, запасной отряд постоит несколько суток, и уж если какая сука сунется, чтоб мокрого места от нее не осталось. Прибьем, закопаем и никаких тебе конфликтов. Сделаешь?       Давид решительно кивнул.       — Не понимают они, что там не просто бойцы стоят. Каждый — чей-то сын, внук или отец, и все они нашего клана, нашей семьи, и нет такой причины, чтобы ими жертвовать! Ежели худшее случиться — пересидим, отобьемся, нам не впервой.       Как только Цорх покинул здание, Давид сразу взялся за перо. Времени было мало, так что некоторым его друзьям придется проснуться пораньше, завтра заслоны уже должны стоять у границ. Сам он, конечно, уже не такой шустрый, чтобы бегать с письмами, но у него в команде найдется быстроногий боец, например, Жилед... Точно, он справится.