Арриквиатари

      Лидер клана Каменщиков взволнованнно выслушивал все утренние донесения — с тех пор, как он заключил небольшое соглашение с Сун-Ган, вокруг его территории началась нездоровая суета. Сначала двинутые, как и запланировано, загнали молокососов в норы и начали потихоньку отжимать искаженных от границ. Все шло замечательно, деньги капали в казну, фанатики вели себя тихо, стычек с монстрами становилось меньше. Все изменилось, когда к ним пожаловали наемники Волих. Неизвестно, как они прознали о происходящем, но парочка очень сильных проклятых нервировала всю охрану границ уже несколько дней, засранцы гуляли по их земле, как у себя дома. Вынюхав и выследив связных Сун-Ган на блокпостах, потом они начали с бешеной скоростью истреблять двинутых. Патрули стали периодически натыкаться на трупы сектантов, изжаренных в огне, посеченных осколками, с перерезанными глотками, изорванных неведомой силой и, как финальный аккорд, сегодня поутру целый десяток фанатиков обнаружился рядом с заставой. Трупы психов были насажены на каменные колья вдоль дороги — нашедший их охранник, которого проклятые наемники ранее неплохо обработали, рухнул в обморок и наотрез отказался выходить в патруль.       Что значит это представление, долго думать не надо. Это предостережение ему, лидеру клана, предостережение о том, что они все знают и готовы к решительным действиям, чтобы пресечь распространение двинутых. А если учесть, что за наемниками стоит Волих, то это далеко не пустые угрозы. Не дай бог, удастся убедить нейтралов в сговоре Каменщиков с двинутыми, это все равно что выдать Волих лицензию на уничтожение. Ко всему прочему его собственные люди начали жаловаться на исчезновение близких из домов. Некоторые воины уже на пределе, они кидались на сектантов, игнорируя прямые приказы, и большинство народа их поддерживало. Все склонялось к тому, что неудачное соглашение надо разрывать... Но как это сделать, не лишившись собственной головы? Ючген держит его на крючке, и стоит только дернуться, этот самый крючок вырвет все его внутренности. * * *       Олег жил у львят уже второй день. Клан малышни полнился горой разнообразных проблем и сложностей, начиная от банального благоустройства Лабиринта и заканчивая искаженными и остатками двинутых на поверхности. Сектанты вылезали то тут, то там, как грибы после дождя; мелкими группами они проникали на территорию заброшенного района и выискивали жертв. Каждое утро Сколотова начиналось с небольшой прогулки, которую он уже начал воспринимать как обязательный ритуал, что-то вроде очистки двора от мусора. Прибив парочку загулявших засранцев, он начинал расхаживать вокруг тайных туннелей львят, зачищая логова монстров. По возвращении его ждала работа на благо общества — мастерами местная ребятня были еще теми. Разнообразная самодельная мебель требовала частого ремонта, а некоторые поделки отправлялись на переделку сразу же, как только выходили из-под рук малолетнего плотника, угрожая отчаянному пользователю сей конструкции многочисленными занозами и торчащими гвоздями. Говоря по чести, половина неудач происходила от самого материала — прямых обработанных досок в Амиладее не найти, так что большая часть древесины представляла из себя разнообразные куски старой мебели, и львята тащили в дом все, что на вид было более или менее целым. Древние мастера покрывали свои изделия слоем чудо-лака, который даже спустя столько лет сохранял древесину в приемлемом состоянии, но едва защитное покрытие трескалось, все внутри превращалось в гнилую труху, и целая, на первый взгляд, дверь могла развалиться буквально в руках, стоило только коснуться ее пилой. Вторая часть затруднений скрывалась в инструментах. Тут тоже все было печально, например, имелось несколько набалдашников для молотков, но ни одной нормальной ручки. Кривые палки, исполняющие эту роль, постоянно загоняли занозы в руку, и сделать что-нибудь получше было непросто, отшкурить или покрыть лаком древесину было просто нечем. Вспомнив все свои полузаржавевшие навыки, которые в мелкого Олега вбил отец, он, отобрав парочку самых рукастых пацанов, правил стулья, кровати, столы, чинил скамейки, мастерил табуретки. Поделки выходили неказистые, зато достаточно крепкие, чтобы не разваливаться под небольшим весом детей. Вся эта деятельность здорово забивала неприятные мысли связанные с Царитой — Сколотов чувствовал за собой вину, но совершенно не понимал, что может сделать для исправления ситуации. Извиняться, конечно, можно хоть до посинения, но практика показывает, что толку от этого немного и, скорее всего, лучшей стратегией будет временно не попадаться ей на глаза, дабы не напоминать о произошедшем. С другой стороны — можно сказать, что он просто сбежал, оставив Цариту наедине со своими проблемами, выбрав наиболее простой путь. Олег надеялся, что это не так, и девушки "Серебряной Луни" смогут излечить свою подругу от хандры.       Свободную часть дня Сколотов посвящал исследованию Лабиринта и разговорам с Робином. Подземный дворец был по-настоящему потрясающим воображение строением. Как художественно, так и функционально он представлял немалую ценность — в расписанных картинами стенах, в выложенных мозаиках, кроме потрясающей работы строителей, скрывались тысячи магических конструктов неизвестного назначения. Они светились, как гирлянды, связанные во множество толстых канатов, переплетаясь друг с другом. То собираясь вместе, то рассыпаясь на отдельные нити, они были везде, перекрывали каждый сантиметр стен, пола и потолка. Особенный интерес вызывали участки, где весь массив магии скрывался от глаз неизвестной защитой — черные квадраты, наглухо перекрывающие магическое зрение, отчетливо виднелись на фоне сверкающего пространства. Однако в результате все эти исследования не приводили ни к чему, Сколотов знал только структуру собственных заклинаний, мог в теории углядеть отдельные знакомые участки в чужой магии, но до такого уровня ему было как до Луны. Для сравнения: это как показать человеку, только научившемуся, как вставлять батарейки в пульт, схему плат суперкомпьютера в надежде, что он разберется, что к чему. Единственный вывод, к какому пришел Олег, что для одной системы безопасности и освещения тут понакручено слишком много. Конечно, это было предположение на пустом месте, но ощущение, что вся эта громоздкая система могла намного больше, чем просто открывать двери и защищаться, не покидала его голову.       Разговоры с Робином были более плодотворны, чем псевдонаучная деятельность, все они были направлены на планирование будущего клана. Для начала стабильное обеспечение провиантом, и уже на этом пункте случился серьезный затык. Львята самостоятельно выращивали совсем небольшой объем съедобных грибов. Теоретически, местные трюфели с поролоновым вкусом были совсем неприхотливы — им нужно было темное сырое помещение и небольшие ящики с землей. Чернозем не требовался, достаточно наскрести нечто отдаленно похожее с поверхности. По идее, места для подобного огородничества в лабиринте полно, но свет в здании включался автоматически, зажигаясь примерно часов в семь утра и вырубаясь к десяти вечера, и никак на этот цикл повлиять было невозможно. Для грибной культуры освещение Лабиринта было избыточным, она загибалась примерно за неделю, и позакрывать ее в ящики тоже не выходило — она бессовесно засыхала непонятно почему, хотя Сколотов мог предположить, что на растение влияет перенасыщенный магический фон здания. Ребятня отыскала единственную пещерку, где можно было разводить грибы — она находилась на конце недостроенного туннеля и представляла из себя комнатушку пять на пять метров. Всем кланом они извернулись и запихнули в эту каморку четыре ряда полок с ящичками и плотно заставили все свободное место на полу, но урожай был мизерный. Все тот же магический фон влиял на посадки не лучшим образом, хотя источающие энергию кабели в стенах и не примыкали вплотную к помещению. Логичным решением было расширить саму пещеру, но и тут крылось множество проблем. Будь у Сколотова на подхвате десяток здоровых мужиков, может, это и имело бы смысл, а так скрести каменистые стены, подручными предметами пришлось бы подросткам лет по пятнадцать-девятнадцать, после этого вывозить землю за километр через весь лабиринт, так как недостроенный туннель не позволял открывать подъем наверх. Ко всему прочему, такие работы однозначно угробили бы уже существующую плантацию, и напоследок, никакого понимания подобного типа работ Олег не имел. Можно ли безопасно расширять этот закуток? Может ли он обвалиться, не дороются ли они до канализации или не раздолбают сточную трубу, нужны ли подпорки и как их поставить? Множество вопросов и ноль ответов, но по здравому размышлению выходило, что неплохо бы придумать что-нибудь другое.       Более реалистично решаемой проблемой выглядело обучение мальцов ратному делу. Робин и компания неплохо владели малыми арбалетами, постоянно тренируясь в меткости на самодельных мишенях, ловко обращались с кинжалами и короткими мечами, некоторые имели небольшой боевой опыт, и на этом все. Пацанам нужен был нормальный наставник из ветеранов, способный привить им достойные навыки обращения с оружием, необходимые для выживания в этом мире. Заодно пригодились бы уроки любых возможных ремесел — если львята в будущем собирались стать полноценным кланом, нужно было подготовить прочный фундамент для грядущих изменений. Оставалось только найти подходящих людей на эти должности, и для Сколотова эта задача не выглядела столь уж тупиковой, как затруднение с провизией. На худой конец, человека можно просто нанять и приводить в лабиринт, скажем, раза два в неделю. Учитывая то, что недостатком энтузиазма львята не страдали, даже такой вариант приведет к заметным результатам. В голове крутился с десяток более мелких вопросов, но все они были менее приоритетны, чем выше озвученные.       На третий день Сколотов, наконец, созрел для активных действий и первым делом отправился к Анике, рассчитывая дипломатическим путем стрясти с хозяйки Цветов некоторую помощь для зарождающегося клана. Дотопав до Сада в тенях, Олег без затей обратился к стражам. Те, почесав репу, отправили в крепь посыльного, и спустя около получаса ожиданий Олег вновь предстал перед соблазнительной владычецей всея городской секс-индустрии. Аника выглядела подуставшей; ее экстравагантный наряд, к некоторому сожалению Сколотова, сменился обычным темно-зеленым платьем с внушительным вырезом, открывающим приятный вид на сжатые тканью соблазнительные полушария. От приватного разговора хозяка Цветов почему-то отказалась и повела избавившуюся от маскировки волшебницу в самую глубь поместья. Место, куда они пришли, Олег классифицировал как рай на земле, по крайней мере за все время мытарства под серым небом нового мира он первый раз попал в настолько восхитительное помещение. Весь немаленький зал был выложен плиткой цвета морской волны с незатейливым, но изобретательным узором, в дальнем углу располагалось целая скульптурная группа, изображающая пять полуобнаженных красавиц с кувшинами в руках, напомнившие Олегу древнегреческие музейные экспонаты. Потоки горячей воды выплескивались из недр пузатых амфор в огромный мелководный бассейн-ванную, в которой блаженно расслаблялся весь женский коллектив поместья. Никого не стесняясь, раздетые красавицы перебрасываясь фразами и, смеясь, орудовали разноцветными мочалками, намыливая друг другу спинки. От переизбытка подтянутых попок, соблазнительных фигур и грудей всех форм и размеров у Сольвейн подскочила температура и участилось сердцебиение, изнутри постучалось подсознание, пытаясь перехватить контроль, но Олег не поддался, оставив назойливому альтер эго только небольшое окошко.       Аника, с интересом наблюдая за реакцией гостьи, неспешно разоблачалась, уже стягивая с себя прозрачные трусики.       — У нас сегодня банный день, не составите мне компанию?       Сольвейн, через силу оторвав взгляд от столпившейся стайки красавиц, поспешно кивнула, незаметно для самой себя облизав губы, отчего Аника немного вздрогнула и с опасением покосилась назад, где, скрывшись за занавеской, стояла ее телохранительница. Волшебница не представляла, чем заслужила честь оказаться в святая святых клана, но париться по этому поводу не собиралась. Подсознание что-то знало, каждый раз взбрыкивая, когда мысли вскользь касались этой темы, однако взять контроль больше не пыталось. Сколотов сейчас находился в пограничном, немного раздвоенном состоянии, отчего желания и чувства находились в некотором хаосе, зато голова работала, как часы. Именно сейчас, когда он стаскивал с себя волчий костюм и прикрывался иллюзией, внутри вспыхнула лампочка идеи возможного решения проблемы с пропитанием львят.       Вода оказалась комфортно-горячей, от нее шел пар, погружая все помещение в прозрачный белый туман. Сольвейн погрузилась в бассейн, положив голову на скрещенные на бортике руки. В парочке метров от них две светловолосых нимфы тихонько беседовали, прислонившись друг к другу; искрящиеся капельки воды блестели на идеальной коже, неспешно скатываясь по приятным округлостям разгоряченных тел красавиц. Сбоку раздался всплеск, и Аника заняла место на расстоянии вытянутой руки.       Все тревога и напряженность покинули Сольвейн, она больше не чувствовала себя посреди чужой крепи, не чувствовала скованности. Казалось, что все вокруг происходит согласно ее воле, и ежели что не понравится, всегда можно будет подкоректировать реальность. Голова работала, как мотор спорткара, ровно и эффективно, выдавая максимально возможную мощность.       — Рассказывай, что у вас случилось, — Соль повернулась к собеседнице, спровоцировав слабенькую волну своей грудью.       — Я думала, мы поговорим о результатах твоего задания, а уж дела Цветов наемных работников волновать не должны, — Аника, как будто ожидая чего-то, напряженно всматривалась в прикрытые глаза собеседницы.       — О задании поговорим позже, и внутренние дела Цветов меня не касаются, — неожиданно согласилась волшебница, — а вот о том, что тебя так беспокоит, поговорим сейчас.       — Меня беспокоит, как там дела у Робина.       — Ну ладно, вредина, раз уж тебе так хочется, давай пойдем долгим путем. Я начну. Совсем недавно случился пренеприятный инцидент — неизвестные напали на "Серебряную Лунь". Наглая выходка, но вот в чем вопрос: было ли это нападение единственным? Мне думается, что нет, потому как сегодня я вижу заметные даже под косметикой круги под глазами леди-командующей клана, подвергшегося нападению. Может, конечно, случилось иное происшествие, о котором мне попросту не известно, но что-то мне подсказывает — именно мой вариант верен. Итак, нападение отбито, в чем же тогда проблема? Возможно, в других борделях все прошло не так хорошо или же беспокойство связано с самим фактом атаки, с ее результатом, с принадлежностью нападавших... Так что именно?       Сольвейн с закрытыми глазами оттолкнулась от бортика, расслабленно распластавшись на поверхности воды и опираясь одной рукой о дно.       — Я не смотрю на тебя, Аника, не пытаюсь угадать правильный ответ по лицу, никаких трюков и хитростей, просто надеюсь, что ты поделишься своими проблемами со мной. Расскажи мне, что случилось, и я попробую помочь просто потому, что ты мне нравишься. Я считаю нас подругами, мне симпатичен твой клан и хотелось бы, чтоб каждая красавица была в безопасности под крылышком Цветов.       Аника всхлипнула, и ее глаза покраснели. Она еле удержала слезы, ведь с недавних пор Цветы не могли гарантировать жизнь ни одной из своих девушек, и как бы ни старался Кайл, опасность была неизмеримо больше его сил.       — Давай я просто назову самый худший вариант, а ты кивни, если я угадала. Это Сун-Ган? — хозяйка Цветов обреченно опустила голову. — И это не тот случай, когда вмешательство нейтралов и Волих на вашей стороне ожидаемо? — Аника еще сильнее наклонилась, уткнувшись лицом в подогнутые колени.       — Нападавших с Сун-Ган наверняка не связать. Их раньше никто не видел, но когда мы гнались за ними, уже за пределами территории клана, пострадал очень важный для Ючгена человек.       — Насколько сильно пострадал? — ответа Соль не дождалась, красавица напротив только тяжело вздохнула. — Понятно, пострадал летально. Сейчас ткну пальцем в небо, это был Лука?       Слабая реакция Аники была красноречивей любых слов. Этого стоило ожидать. Царита была не случайной целью ночного нападения — похоже, хлыщ решил отомстить своему обидчику, выкрав девушку, с которой тот часто общался, о чем ему мог поведать каждый второй посетитель борделя. Возможно, в планах у ублюдка было намного больше мерзостей, помимо кражи Цариты, но, слава богу, все закончилось еще на первом пункте, и Сун-Гановская скотина попала под горячую руку стражникам Луни. Только это породило кучу неприятностей для Цветов — по слухам, Ючген очень ценил своего помощника, и его смерть однозначно не останется безответной. И каким он будет этот ответ, неизвестно. Может случиться все, что угодно, вплоть до полноценной войны между кланами, в которой у Цветов не будет шанса, если за них не встанут нейтральные кланы или Волих. А это весьма сомнительно — история мутная, однозначной вины Сун-Ган в нападении нет. Захотят ли нейтралы влезать в эту резню ради неизвестно чего? Может, и захотят, тут не угадать. С Волих тоже непонятно — Сольвейн могла гарантировать, что Жан будет за помощь Цветам, только он не единственный в совете клана, и как там у них все устроено, хрен знает, чернейшая дыра для предположений. Напрягало также отсутствие активных действий со стороны Сун-Ган — с момента нападения прошло уже четыре дня — и никакой реакции. Возможно, Ючген сейчас решал тот же вопрос, что и они, пытался предугадать действия остальных кланов.       Погрузившись в размышления, Сольвейн подошла к парочке красавиц, на которых недавно обращала внимание:       — Девчонки, где у вас тут банный инвентарь хранится? — кивнула она на лежащую рядышком с ними мочалку. Те переглянулись между собой и синхронно указали на несколько раковин, расположенных вдоль стен, провожая направившуюся к ним незнакомку восхищенными взглядами.       "Раз уж выдалась такая удача, надо пользоваться шансом на полную", — решила Сольвейн, перебирая небольшие плошки с мылом. Наконец, под руку попался лосьон со знакомым запахом, точно такой, как приносила Царита в памятную ночь. Огорченно вздохнув, волшебница отложила навевающую печальные мысли емкость в сторону и взяла первую попавшуюся.       По возвращении Соль застала Анику уже пришедшей в себя — та вылезла из бассейна и напряженно о чем-то думала.       — Если что случится, можешь на меня рассчитывать, я помогу. И еще неплохо бы встретиться с человеком, отвечающим за оборону клана, кое-что можно предпринять уже сейчас, — Сольвейн присела рядом, активно работая мочалкой из мягкого пористого материала.       — Я не буду тебя втягивать в наши конфликты. Все произошедшее — результат моих ошибок, и только я несу за них ответственность.       — Что, сдаваться собралась?       — Нет, но... ай!       Аника подпрыгнула на месте, пытаясь увернуться от загребущих рук собеседницы, которая бессовестно щипала ее за бока.       — Смотри у меня, чтобы никаких пораженческих настроений! Надо только собраться с мыслями и вместе что-нибудь придумать, а станешь отнекиваться — сяду на пороге и буду бдить твою безопасность денно и нощно. И хрен от меня отвяжешься!       — Да почему все опять так вышло? Как это у тебя получается?       — Я вроде уже отвечала на этот вопрос, — ехидно ответила Сольвейн, таща за ножку убегающую ползком красавицу под ошарашенными взглядами всех присутствующих девушек. Дернув за захваченный трофей посильнее, она добилась того, что Аника со скрипом проехалась по мокрому полу и оказалась снизу. Усевшись на попу взвизгивающей хозяйке Цветов, Соль поудобней перехватила мочалку:       — Сейчас я тебя искупаю как следует, вымоем все эти траурные настроения! А то еще ничего не случилось, а она уже себя хоронить вздумала. Отобьемся, куда мы денемся! — следующая пара минут прошла в беззаботной возне. Соль старательно намыливала красавицу, которая пыталась освободиться от оседлавшей ее нежданной подруги, что бессовестно подрывала авторитет женщины в глазах подчиненных, собравшихся поодаль компактной компанией и по-доброму хихикающих и перешептывающихся в процессе наблюдения сцены купания своей начальницы.       Наконец, ободрительные процедуры были завершены, и Соль столкнула свою жертву в воду. Аника тут же всплыла, отфыркиваясь от воды:       — Ладно черт с тобой, познакомлю тебя с Кайлом, он сейчас заведует всеми бойцами Цветов. Ну что там у львят, ты меня просветишь, наконец? Я, между прочим, беспокоюсь.       — Усе у порядке, — перековеркала слова Соль, пытаясь изобразить грубый деревенский говор, — пациент стабилен, но до излечения еще далеко.       — Ага, а теперь поподробнее и используя человеческую речь.       — Перебили всех двинутых, но через земли Каменщиков просачиваются, а если честно, на халяву проходят группки сектантов по три-четыре человека, так что ребятня еще на карантине, сидит по домам. Возникли некоторые проблемы с провизией, временно решенная сторонними закупками.       — Сильно они потратились? — Аника обеспокоенно притерлась вплотную.       — Они совсем не потратились, так как тратить им нечего, пришлось мне раскошелиться.       — Сколько? Я возмещу.       — Не скажу, и никаких возмещений! Мы с ними составили серьезный союзный договор, так что я выполняла свои обязательства.       — И какие же условия у этого договора, не просветишь меня? — Аника серьезно напряглась, подозревая подвох.       — Условия просты, как пять медяков. Я безвозмездно, то есть даром, предоставляю им свою помощь, а львята в ответ выделяют жилплощадь, чтобы я могла спрятать свою неземную красоту в комфортном бункере под землей.       — Что-то я сомневаюсь, что все так просто, и ты готова тратить заработанные деньги, подкармливая полсотни детей просто за спасибо и комнату.       — Еще как готова! Я же тоже женщина как-никак, — воспользовалась Соль пришедшим в голову аргументом своей благотворительности. Как говорится, если надо, все идет в дело. — Не только тебя беспокоит толпа беспризорников в городе, кишащем монстрами. Тем более с недавних пор я при деньгах, а тратить их некуда. Одна я одинешенька, а на свой прокорм много не уходит.       Аника хмыкнула, оценивая трагический пассаж собеседницы, которая выдала дребезжащий от горя голос в связке с улыбающимся до самых ушей лицом:       — Я еще передам, надо только как-нибудь доставить.       — Без проблем, только до границы дотащите, а дальше я сама, своими секретными способами. Но это все полумеры, возникла идейка, как избавить львят от этой напасти в будущем, и мне нужна твоя помощь.       — Что именно? — Аника настроилась на деловой лад, подбоченившись и устроившись на кромке бассейна, как за рабочим столом, что в костюме Евы выглядело довольно комично. И чего уж греха таить, чертовски возбуждающе.       — Для моего плана нужна тара, чем объемнее, тем лучше. Подойдут ящики, бочки и все подобное, в количестве до двадцати штук, все с возвратом. Еще нужна свободная мастерица по швейному делу, пора девчонок к ремеслу приучать, а то даже заплатку не могут нормально поставить. Стыдоба! Соответственно, требуются нитки-иголки и ткани, за все будет заплачено по честной цене.       — Может, просто привести их сюда, научим всему, что знаем?       — Всему не надо.       Аника обиженно нахмурилась:       — Я не про это!       — Знаю, извини, но Робин не хочет их отпускать, и я с некоторых пор поддерживаю его решение. Пусть попробуют создать собственный клан, обстоятельства так сошлись, что может все получиться.       — Я поспрашиваю, кто согласится.       — Мне нужно только твое принципиальное согласие, а кого привлечь, я уже знаю. Отпустишь одну красавицу из "Луни"?       — Хорошо... она точно согласна?       — Не точно, надо переговорить. Если нет, вернемся к твоему варианту с доброволицей.       — Царита? — Аника приблизила свое лицо вплотную. — Что у вас с ней случилось?       — Так ты в курсе?       — Конечно. Что бы я была за глава клана, если бы не знала, что творится у меня под носом?       — Моя маскировка, скажем так, вышла боком при налаживании дружеских отношений с коллективом "Луни". Ты им ничего про меня не сказала?       — Если ты о том считают ли они тебя мужчиной, то да, еще считают. Но давай так — у тебя всего одна попытка. Если не получится, оставишь девочку в покое. Пообещай мне.       — Обещаю, я и сама так хотела. Просто кажется, будто я убежала, даже не попытавшись исправить свой поступок, — Аника понимающе кивнула, ласково погладив Соль по волосам, но тут же опомнившись, отдернула руку.       — Что нибудь еще? — на ее красивом личике отобразилось смущение.       — Только один вопрос: по каким датам у вас банный день?       — Еще чего, разбежалась! Я такую козу без сопровождения в огород не пущу. Думаешь, я забыла нашу первую встречу?       — А что не так было? Приятно побеседовали, — удивился Олег, роясь в памяти.       Успокоив Виолет, которая просто была вне себя от негодования, наблюдая всю сцену переговоров с безопасного расстояния, Аника уединилась подумать.       Предосторожность с купальней оказалось излишней. Она решила, что непонятная аура проклятой не сможет эффективно работать на столько целей сразу, но на этот раз обошлось без магических фокусов, если не считать фокусом тот уровень доброжелательности, который Аника без причины испытывала к Сольвейн. Анализируя произошедшее, хозяйка Цветов каждый раз ловила себя на мысли, что неплохо провела время, и ей действительно стало немного лучше от поддержки этой странной женщины. Ее помощь может оказаться неоценимой в будущем конфликте, а то, что конфликт будет, не вызывало сомнений — Ючген не из тех, кто оставит случившееся безнаказанным, и дай Яростный сил Цветам пережить эти времена.       Цветы на своих складах наскребли шестнадцать свободных ящиков, которыми Сколотов забил большую часть инвентаря. В планах на оставшуюся часть дня у Олега значилось посещение Волих, прогулка в лес во имя исполнения плана продовольственной стабильности, потом напряженный разговор с Царитой и в завершение еще одно посещение "Сада Аники", чтобы забрать гуманитарную помощь львятам. Прокрутив в голове список запланированного, Сколотов отметил для себя, что такими темпами его "незначительная" помощь клану Робина будет занимать девяносто процентов всего свободного времени. Ну а кто говорил, что будет легко?       Достучаться до Жана оказалось значительно сложнее, чем с порога оказаться в купальне с тремя десятками голых красавиц. На заставе Юрд пропустил знакомую проклятую без особых проблем, дотопать прямиком до вербовочного пункта тоже оказалось легко, а вот потом начались проблемы. Оливер не знал, где в данный момент находятся члены совета, и разыскивать Жана самостоятельно по запросу простого наемника не собирался, ну хоть расщедрился на пару имен вояк, которые могли помочь Олегу в его поисках. Первой точкой назначения оказался тренировочный полигон, до которого было пилить около получаса, и только потому, что к крепи Волих приближаться было противопоказано — там праздно шатающегося зеваку могли повязать и со всем почтением пинками под зад выпроводить с земель клана. Хотя и без того к Сколотову приставал каждый первый патруль. На четвертый раз пересказывая всю историю их знакомства с Жаном, начиная чуть ли не с первой встречи, и убеждая солдат в чрезвычайной важности своей миссии, Олег просто не выдержал. Плюнув на все, он завернул за угол и снял маскировку. Приспособив иллюзию под вид распространенного у местных девушек платья Сколотов предпринял вторую попытку. В новом обличье вопросов к нему стало возникать намного меньше, зато внимания со стороны обычных людей стало раза в четыре больше. Некоторые мужики рисковали заработать себе хроническое косоглазие, особенно страдали счастливчики, прогуливающиеся в компании дамы. Патрули стали заметно вежливее и без вопросов пропускали красавицу, стоило только заикнуться, кого она ищет, правда, при этом вояки многозначительно лыбились и перебрасывались двусмысленными фразами. Ну да пусть думают, что хотят, главное — поиски многократно упростились. Внутрь огороженного полигона Сольвейн, ожидаемо не пустили, зато инструктор, которого вербовщик назвал Видомитом, вышел сам. Седой крепкий мужик с полуторным мечом в руках сразу напомнил ей Коротара. Как там, интересно, старик поживает, нашел свою ненаглядную дочурку? Отогнав постороннюю мысль, волшебница начала новый раунд комедии под наименованием "вы не видели Жана?", ожидая получить в ответ новую порцию насмешливых взглядов. Вот только Видомит оказался более информирован и признал замаскированную проклятую, хотя они никогда не встречались. Жан оказался вне зоны доступа, занимаясь очищением Амиладеи от вероятных гнезд искаженных, но старый ветеран пообещал, что донесет до него пожелание Сольвейн о встрече, и предложил ей навестить вербовочный пункт завтра с утра.       Сколотов, по сути, протоптал половину территории Волих напрасно, потратив впустую кучу времени, но отнесся к этому философски. В конце концов, мир не крутится вокруг него и нельзя рассчитывать, что нужный человек окажется на месте только потому, что он тебе понадобился. Проделав тот же путь повторно в обратную сторону и выйдя за баррикаду, Олег скрылся в тенях. Время поджимало, а еще нужно было дотопать до леса, провернуть все запланированное и успеть в "Лунь" до наступления ночи. В передвижении по городу все было обыденно, главное — не переломать ноги и не потонуть в грязи. Оборванцы даже не реагировали на спешащего мимо невидимку, никаких незапланированных магов и индивидов с кристаллами в глазах не встретилось, и он, благополучно перемахнув через остатки городской стены, погрузился в шумящую на ветру зеленую чащу. По неведомой причине Сколотов почувствовал облегчение, ступив под сень деревьев. Простая и понятная лесная экосистема резко контрастировала с закрученным клубком змеиных разборок в Амиладее. Небольшая стая недоволков, трущихся у границы города, вызвала у Олега почти ностальгические воспоминания. Вызвав миниджейсона для сбора волчьих трофеев, он позволил себе на минутку расслабиться, прислонившись к стволу сосны и вдыхая освежающий прохладный воздух.       Для начала Сколотов хотел по максимому набить съедобного мяса и конвертировать его в прокачку кулинарии. Для исполнения плана требовалось заработать свободное очко профессий, до которого было всего ничего, так что, засучив рукава, он отправился на охоту.       По прошествии двух часов непрерывного забега по зарослям в поисках разнообразного зверья Олег решил, что забил инвентарь достаточно. Вокруг Амиладеи водилось множество разнообразной живности, так что проблем с первым пунктом плана не возникло. В довесок по пути встретилось несколько новых разновидностей искаженных, которых Сколотов аккуратно законспектировал в фолиант. Самым неординарным оказался монстр-древень — засранец умело маскировался под обычное немного кривоватое дерево, и в первый раз чуть не сграбастал Олега своими многочисленными руками-ветками, когда тот вышел из теней, чтобы оприходовать очередную тушу. Слава богу, любое движение древня сопровождалось громогласным скрипом, так что, когда ближайшая елка резко переломилась пополам, протягивая свои ветви вперед, он успел среагировать и уклониться. Сам монстр оказался довольно неповоротлив и, провалив свою неожиданную атаку, быстро сдулся под ударами фаерболов. Вторым новичком был кабан или, как его окрестил Сколотов, таранный кабанчик — мутант метрового роста в холке. Он вполне себе напоминал обычного бородавочника, за исключением закованной в железную броню морды. Металлические пластины располагались внахлест, образуя подобие тарана. Ни единого уязвимого места во лбу у твари не было, в броне не предусмотрены даже щели для глаз, а вместо них парочка глазных яблок покачивалась на двух тонких стебельках, как у улитки. Вся эта конструкция росла из спины монстра и во время атаки пряталась за крайние пластины, делая искаженного совершенно слепым во время нападения. Таранные кабанчики бродили исключительно тройками, оставляя за собой широкие просеки в лесном кустарнике. Пробовать их на прочность Олег не стал, ограничившись наблюдением с безопасного расстояния, как кабанчики снесли толстенное дерево, проскочив сквозь поставленного им фантома.       Последним экземпляром был искаженный-пасть, выглядел он как лохматый шар на четырех паучьих ножках. Чудовище обладало целым арсеналом разнообразных челюстей, хаотично понатыканных на всей поверхности тела, несколько даже щелкали клыками снизу. Кроме отталкивающего внешнего вида, пасть умел в магию, да так умел, что после его кастов в радиусе десяти метров не оставалось ничего живого. Мутант кастовал базовые заклинания школ огня, воды, молнии и земли одновременно каждым из своих ртов, предпочитая заливать все вокруг потоками смертоносных заклинаний. Ориентировалась скотина исключительно магическим зрением, так что если бы не предосторожности Сколотова, предпочитающего ставить эксперименты на почтительном расстоянии, теневая маскировка не спасла бы его от обнаружения.       Отступив в город, Олег очистил от стаи плевунов ближайшее здание и запустил поваренка качать навыки, перерабатывая все накопленные запасы мяса. За полтора часа он успел наесться на год вперед и запастись провиантом на столько же, если рассчитывать на одного себя, но заветная единичка была достигнута и тут же потрачена на приготовление простых супов. Прелесть этого навыка была в том, что он открывал для магического помощника кучу новых ингредиентов — разнообразные специи, травы, овощи и тому подобное появлялось в рецептах, а значит, могло быть собрано потрошителем. Цепочка рассуждений была проста и незамысловата — если грибы не приживаются в Лабиринте, это не значит, что другие съедобные растения поведут себя так же. Для большинства кланов выращивание чего-нибудь другого сопряжено с кучей проблем по поиску хорошо освещенного места достаточной площади, но у львят все это было в избытке — идеальный цикл дня и ночи, идеальная температура, куча свободного пространства, надо только натаскать годной земли для огородничества, чем сейчас и занимался Сколотов, заполняя все одолженные у Цветов ящики, пока потрошитель носился по лесу, собирая корешки, ягоды, съедобные клубни.       Пошерудив гору разномастных, вероятно, пригодных в пищу ингредиентов, Олег отправил половину добытого в котел к поваренку. Посуду пришлось опустошать трижды, так как супа, включающего одновременно все собранное в рецептуре духа, не нашлось. Все растения, пошедшие на приправы, сразу исключались. Они, конечно, добавляли вкуса, но накормить толпу детей укропом не выйдет. Несколько штук Сколотов не смог в приготовленном виде сопоставить с сырым оригиналом. В результате по окончанию всех дегустаций осталось три растения: первое, что-то вроде съедобного корешка, немного напоминало морковь по виду, только серого цвета и ветвистую, но на вкус было ближе к кабачку; вторым оказалось подобие тыквы, дикий вариант этого овоща был довольно мелкий, примерно в половину размера футбольного мяча, выделялся бледно-розовым цветом и неплохим сладковатым вкусом; и последним были какие-то мясистые, салатовые стручки, Олег определил их как помесь огурца с зеленым луком, наименее полезное для его плана растение из-за его водянистой структуры. Определив претендентов на окультуривание, Сколотов запустил потрошителя уже только на их поиск, и потопал следом. Подсмотрев, как выглядит каждое растение в натуральном виде, он уже взялся за добычу сам, выкапывая их со всеми корнями и листьями. В этом плане, конечно, имелось множество дыр. Кроме банального "приживутся — не приживутся растения на новом месте", имелись основательные сомнения в том, что удастся нормально выращивать их из семян, также урожайность один-два раза в год была абсолютно неприемлема, однако пока что это лучший план на перспективу, позволяющий кое-как обеспечить львят, не привязывая их к другому клану. Стоило, по крайне мере, попытаться. Для полного охвата возможных вариантов Сколотов надергал травы — уж если она не приспособится к Лабиринту, то с остальными и пытаться не стоит.       Уже собравшись уходить, Олег уловил на грани слышимости звуки боя. С одной стороны, лесная потасовка неизвестных его не касалась, с другой, он с недавних пор считал, что все происходящее в Амиладее так или иначе затрагивает его лично, и чем более Сколотов будет осведомлен, тем меньше шансов, что случится нечто подобное неожиданному нападению на "Лунь". Место действия оказалось совсем недалеко, в пятнадцати минутах быстрого бега. Там уже все было кончено — на земле валялись изрубленные туши недоволков вперемешку с парочкой оборотней, на мокрой почве отчетливо виднелись многочисленные следы тяжеловооруженного отряда, уходящие вглубь леса. Догнать целый караван было не сложно. Примостившись среди зарослей и прикрывшись тенью, Сколотов наблюдал, как десятка три воинов пробирались сквозь чащу. Впереди всей процессии шел закованный в тяжелые латы ветеран с большим ростовым щитом, на спине которого полязгивала тяжелая металлическая конструкция, представлявшая собой кованую клетку с небольшой раскачивающейся на цепях жаровней, источающей резкий травяной аромат. Воин с такой-же клеткой-близнецом замыкал строй, а в центре, окруженные бронированным строем своих собратьев, шли легковооруженные стрелки, таща за собой четыре пустые телеги. Вся процессия выглядела донельзя серьезно — целая небольшая армия, способная стереть с лица земли средний клан нейтралов. Вооружение и доспехи отличного качества, ухоженные, без повреждений и зазубрин, бородатые мужики с серьезными лицами подозрительно оглядывались вокруг, рассматривая зеленую стену растительности сквозь забрала разнообразных шлемов. Мечи в руках передового отряда носили отпечатки недавнего боя, оставляя за собой тонкую дорожку из кровавых капель. Метров через сто солдаты позволили себе немного расслабиться, что означало только то, что вояки достали небольшие тряпочки, дабы оттереть окровавленное оружие. Тут Олег решил отстать от рейда — его время не резиновое, и свои выводы он уже сделал. Данный отряд, скорее всего, принадлежал Железячникам, именно о них Сколотов слышал, что те устраивают походы до заброшенной шахты ради добычи металлов, из которых потом создают экипировку на продажу. Именно такой способ выживания выбрала гильдия кузнецов, гарантировав таким образом свою независимость в городе. Олегу очень хотелось поучаствовать в подобном мероприятии по своим хомячьим причинам, но Железячники были наглухо закрытым кланом и напроситься к ним в сопровождающие — дело непростое, тем более в середине пути, да и время неподходящее. Бросив последний взгляд в спину уходящему рейду, Сколотов поспешил обратно.       Остался самый неприятный пункт списка дел на сегодня — поговорить с Царитой. Олег взвалил на себя эту неудобную обязанность потому, что не хотел самоустраняться от проблем. Совесть за эти два с половиной дня проела в мозгу дырень величиной с арбуз. "Напортачил и сбежал", — вот что он думал о произошедшем, и сейчас решительно собирался исправить или хотя бы облегчить ситуацию.       "Серебряная Лунь" встретила своего бывшего постояльца привычным шумом, толпой людей и хмурым Винтсом, который тут же увел Олега за дальний столик.       — Ну, чего приперся?       — Ладно тебе, Винтс, не рычи. Пришел с Царитой поговорить.       — Ага, и я сейчас должен тебя к ней пустить. И почему же я это сделаю? — охранник не издевался и не исходил сарказмом. Его голос был ровным и спокойным, казалось, что никакого конфликта между ними и не было. Стражник просто интересовался, почему он пустит Адайра к девушке, говоря об этом как о свершившемся факте.       — Я должен попытаться все исправить хотя бы один раз. Я много об этом думал за прошедшее время и пришел к выводу, что не могу просто сбежать.       — Ерундой ты страдаешь, парень, к чему вся эта суматоха? Нравится она тебе или нет — вот в чем вопрос. Если да, то иди и скажи ей об этом, если нет, то оставь и не береди сердце. Я же знаю, ты ее и пальцем не тронул, иначе там в подворотне ты бы синяком не отделался.       — Кхм... Тут, Винтс, все немного сложнее, чем тебе кажется, и я даже не буду притворяться, что имею хоть малейшее представление, как это тебе объяснить. Дай, я просто попытаюсь, и если не выйдет, вы меня тут больше не увидите. Слово даю.       — Ладно, черт с тобой, топай в свою комнату, я поговорю с Царитой. Если она захочет, то поднимется, если нет... — стражник развел руками, — сам понимаешь, заставлять не буду.       Сколотов устроился на кровати, буквально в последний момент отдернув руку и прервав активацию часового и барьера, запирающего вход. Вот она, сила привычки! Нервно хихикнув, он попытался успокоиться, решив провести здесь ровно полчаса.       Олег успел немного задремать, когда деревянная дверь, тихо скрипнув, пропустила долгожданную девушку внутрь. Царита выглядела плохо — черные круги под глазами и осунувшееся лицо прямо говорили о том, что его собственные переживания — просто мелочь по сравнению с тем, что перенесла она. Красавица отступила в угол и оперлась о стену спиной, избегая встречаться взглядом со Сколотовым.       — Убери, пожалуйста, это наваждение, смотреть на него не могу.       Олег послушно развеял иллюзию.       — Ты всегда ходишь в этом наряде? Зачем? Ты же вроде проклятая, ценный наемник Волих?       Сколотов опустил взгляд, там волнительно вздрагивали огромные женские прелести, обтянутые крупной сеткой, он просто не подумал закрыться привычной иллюзией.       — Как бы тебе объяснить... Эта одежда, скажем так, помогает моим способностям. Выглядит, конечно, вызывающе, но с внешним видом приходится мириться из-за ее функциональности. Если хочешь, я закроюсь мороком, как обычно.       — Не надо, пусть будет как есть, мы тут сами не в платьях ходим, — Царита провела рукой по обнаженному телу. — Что, решила, наконец, сделать заказ?       — Ну зачем ты так?       — А как по-другому? Чего ты вообще от меня еще хочешь?       — Я хочу извиниться. Хочу сделать что-нибудь, чтобы тебе стало легче, загладить свою вину.       — Я в порядке, ничего не надо... Отдохну денек, приступлю к работе, и все вернется на круги своя, как будто ничего и не было. У меня есть мои подруги, мой клан, и больше ничего не надо, а те кто желают большего — просто дурочки, я в этом отлично убедилась.       Разговор явно сворачивал не в ту степь, и дабы не запутывать дело еще больше, Сольвейн решила пойти напрямик:       — Я хочу предложить тебе пойти со мной к львятам. Я договорилась с Аникой, чтобы Цветы выделили им учительницу. Ну, научить девочек иголкой пользоваться, им давно пора к полезному ремеслу приобщиться. Так вот, я хотела, чтобы этой наставницей была ты. Смена обстановки, другая работа, общение с детишками... У них там целый дворец во владении, пойдешь?       Царита вздохнула и сделала шаг к двери. В тот же момент Олег понял, что она откажется — девушка явно впала в долгосрочную депрессию и сейчас просто не хотела, чтобы с ней случилось что-то хорошее. Ей казалось, что ее мир рухнул, все цвета померкли, и она это заслужила. Заслужила тем, что захотела подняться выше грязи Амиладеи, поддалась запретному для этой помойки чувству, и теперь ее настигло заслуженное наказание, которое не может быть отменено или смягчено. Царита мучила себя сама, заставляя каждую ночь переживать свое горе снова и снова, заливая очередную подушку слезами. В следующую секунду Олег наблюдал закрывающуюся дверь — тут он уже ничего не сделает. В прошлом мире эту проблему мог решить грамотный психолог, в этом поможет только время.       Распрощавшись с Винтсом, который, судя по лицу, так же был недоволен результатом их с Царитой разговора, он отправился в "Сад Аники", и таким образом круг его сегодняшнего путешествия замкнулся. День пролетел в суете и заботах, оставив после себя ощущение бесцельно потраченного времени, как будто он десять часов провозился в липком клее, пытаясь разрешить неразрешимое и взвалить на себя неподъемное. Проблемы множились, как грибы после дождя, а Сколотов только топтался вокруг этого кома, не зная с какой стороны взяться.       Аника собрала в помощь голодающим шесть мешков разнообразной провизии и отрядила в наставницы одну из красавиц Сада по имени Лирэя.       Побитый слуга, держась за пострадавший бок, вывалился из комнаты, волоча поврежденную ногу. Он поспешно подобрал упавший поднос и скрылся за поворотом — сегодня ему крупно повезло, трупы троих его предшественников стража скинула в отстойник совсем недавно. Хозяин Сун-Ган был в ярости и, не стесняясь, вымещал свой гнев на окружающих. Сейчас перед ним стоял один из теней. Белый, как мел, убийца, замерев по стойке смирно, боялся даже дышать. Ючген смерил подчиненного налитым кровью взглядом и, пнув того в колено, отчего мужчина упал на пол, отступил к мягкому кожаному креслу, подставив кровоточащую руку полуобнаженной рабыне, которая тут же поспешила аккуратно вытащить из поврежденной ладони осколки стекла. Виновником травмы был изящный стеклянный бокал, остатки коего валялись на полу, но Ючген не ограничился одной посудой, хорошенько отметелив и слугу. В конце концов, эти оборванцы ничего не стоят, можно хоронить их хоть десятками каждый день. Несмотря на свою репутацию совершенного психа, лидер самого богатого клана Амиладеи умел держать себя в руках, просто не всегда считал это необходимым. В его голове существовало четкая шкала ценности того или иного предмета, к которым причислялись и живые люди. Например, он почти никогда не калечил и не уродовал красивых рабынь, чем очень любил заниматься его близкий друг Лука, в его понимании они имели достаточную стоимость, чтобы не ломать их по пустякам. С другой стороны, преданность и исполнительность Луки стоила некоторых затрат, связанных с его безобидными увлечениями. Трезвомыслие и целенаправленность Ючгена позволяли его делу процветать, а клану набирать силу и богатство. Он не мог переступить через эту незримую шкалу в своей голове, и именно поэтому стоявшая перед ним тень была жива и здорова, если не считать пары синяков. Эти дорогостоящие арбитары были слишком ценны, чтобы уничтожать их в порыве гнева, даже несмотря на некомпетентность конкретно этого представителя.       — Значит, вы не нашли никаких следов? — почти прошипел Ючген, слегка поморщившись от неловкого движения рабыни, вылавливающей очередной осколок, отчего та чуть не упала в обморок. Но сейчас внимание хозяина Сун-Ган было направлено не на нее.       — Прошу простить нас, великолепный, мы точно уверены, что господин Лука был там. Мы нашли его кровь, но обнаружить, куда унесли его тело, невозможно, убийцы не оставили следов.       — Он точно мертв?       — Ваш доверенный был уверен, что да.       — Раз Шафт сказал, значит, так и есть, — Ючген смахнул со стола целый набор бокалов и блюд. Жареное мясо и дорогое вино разлетелись по комнате, оставляя грязные пятна на багрово-золотом ковре. На освободившуюся столешницу легла небольшая монета с двумя нацарапанными ромбами на истертой поверхности — эту монетку Лука всегда носил с собой, как память о первом заработанным ими вместе золотом. Еще в самом начале, когда два подростка были никем и только начинали свой полный грязи и предательства путь наверх, они подрезали ночью грязного алкоголика, хвалившегося всем, что нашел золотую монету в грязи на улице. Идиоту никто не верил, но они все-таки решили проверить и сорвали нехилый по тем временам куш. Монета не пробыла у них долго, командир их воровской ватаги жирный Брун отобрал сокровище, и только спустя восемь лет однажды вечером Лука пришел к нему вечером, подбрасывая ту самую истертую монету. Он тогда весело провел время за бутылкой дешевого пойла, слушая занимательный рассказ своего единственного друга о том, как он гонялся по самому дну Амиладеи за их бесценным сокровищем. Именно тогда Лука, смеясь и шутя, нацарапал на монете два ромба и перекинул ее Ючгену, сказав, что пока он не завоюет настоящую медаль клана Сун-Ган, пусть поносит эту, а когда это знаменательное событие случится, вернет ее обратно.       Лука был единственным человеком, по отношению к которому Ючген испытывал что-то кроме расчетливой безэмоциональности. Он был тем, кого безжалостный хозяин Сун-Ган мог назвать своим другом, тем, в ком он не сомневался ни секунды. Лука был единственным, кто наверняка не метил на место лидера клана, он был полностью удовлетворен своим положением: красивые девочки, свободные деньги в кармане и личная пыточная — все, что требовалось Луке для счастья. Ему всегда можно было доверить самые важные тайны и поручения, ни секунды не сомневаясь, что все будет сделано как надо и ни одна крыса не узнает ничего лишнего. А теперь какая-то свора шлюх отобрала у него лучшего и единственного друга и соратника, и будь он проклят, если не заставит всех этих сучек корчиться в агонии часами за то, что они совершили. А этой блядью Аникой Ючген займется лично. Единственной причиной, по которой Цветы еще существовали, было то, что найти конкретные доказательства их причастности не получалось. Ни убийц, ни тела, ничего, кроме нескольких капель крови и монеты! Нейтралы на такое не купятся, а значит, война со шлюхами может превратиться в войну со всем городом. Нужен определенный человек, тот, кто непосредственно участвовал в убийстве, а уж развязать ему язык — дело времени. Потом всего-навсего представить его нейтралам — и дело сделано, они не станут вмешиваться в конфликт, если будут знать, что Цветы убили его помощника. К сожалению, взять первого попавшегося оборванца и выдать его виновным не выйдет, кланы будут проверять его так же, как и сам Ючген, зельями Кустарей. Так что нужен реальный убийца, непосредственно связанный с Аникой.       В покои без объявления зашел закутанный в плащ человек. Ючген недовольно цыкнул.       — Проваливайте, — приказал он к рабыне и тени, что те немедленно и сделали.       — У вас ко мне дело, ваше святейшество?       — Безусловно, Ючген, безусловно. Мне интересно, что происходит, что за переполох в клане? Это связано с исчезновением вашего помощника, не так ли? — вечерний посетитель вальяжно расположился на небольшом диванчике напротив хозяина комнаты.       — Я думаю, для вас это небольшая неожиданность, но я могу вам сказать, что если бы ваши люди помогли мне установить истинного убийцу, вся ситуация разрешилась бы мгновенно к нашей общей пользе.       — Это только ваше мнение, Ючген, мое же совсем противоположно. Все должно идти как задумано, в соответствии с планом.       — Разве это не подойдет, как часть нашего плана? Именно сейчас вам предоставилась возможность форсировать события, только назовите мне виновного!       — Мне казалось, виновный очевиден, разве нет? Или вы не знаете, к кому захаживал ночью ваш подчиненный?       Ючген поморщился, бинтуя поврежденную ладонь.       — Я отлично знаю, к кому он ходил. Без моего ведома в Сун-Ган не происходит ничего, и никто не может пользоваться моими тенями без дозволения. Но мне нужен определенный человек, мне нужно имя! Имя охотника, убившего Луку, и мертвое тело, которое эти суки спрятали.       — Успокойтесь, Ючген, и слушайте меня внимательно. Вершителей не волнует ваша возня, все будет так, как запланировано. Мы не рассчитываем на случайности и не потакаем вашим психам. Осталось совсем немного, и все будет решено. Вы получите весь город, весь до последнего отброса, и тогда можете делать со своими шлюхами что угодно — пытать, резать, все, что захотите. Но до этого момента я не позволю вам отступать от плана. Задуманное важнее всего, важнее любой жизни и любых обид. Вы поняли меня, Ючген?! Просто потерпите — и получите все, — незнакомец резко встал и твердой походкой вышел за дверь.       — Суки, религиозные психи! Думаете, вы тут стали хозяевами? Думаете, теперь решаете, что мне делать и как? — лидер Сун-Ган нервно прошелся из угла в угол, а потом остановился и крикнул охране:       — Эй, кто там! Найдите мне Болтуна, и немедленно! — взяв себя в руки, Ючген снова опустился в кресло. — Знаешь ли, господин святоша, мне совсем не обязательно использовать силы Сун-Ган, чтобы разобраться с этими сучками, есть и другие пути. Аника еще повисит на том самом столбе, что и ее драгоценная дочурка. Даже не помню, как давно это было... Интересные были времена, жаль, Юлио оказался слишком глуп, чтобы удержать Волих в руках. Если бы не та ошибка, сейчас бы не пришлось связываться со святошами.