Детская игра

Умом Тони понимает, что он должен рассказать об этом команде. Капитан, невыносимо соблюдающий протокол, сделал много замечаний и напоминаний о том, чтобы сообщать команде о любых новых, важных событиях, таких как это, настаивая на том, что это приводит к меньшему количеству конфликтов, недопониманий и лучшей общей целостности, и большему доверию друг к другу как к друзьям и коллегам, что бы это ни означало. Но Тони никогда по-настоящему не слушал речи Стива на тему «делай добро, будь хорошим». Хотя есть какая-то отдаленная часть его, которая смотрит на ребенка и может думать только о том, что он — маленький подросток, Питер Паркер, который ест попкорн по одному зернышку и все еще так радуется, когда получает шанс потусоваться с Брюсом (которому он совсем не завидует) — Человек-Паук, думает, что, если он хочет, чтобы команда правильно восприняла то, что он увидел, он должен сам рассказать им об этом. Поэтому в течение следующей недели он пытается всячески убедить себя. Не так уж трудно следить за Питером. С Джарвисом в помощниках он может контролировать каждую комнату в башне, кроме личных этажей команды (которые он неохотно не контролировал из чистого уважения к их частной жизни, а не потому что он такой хороший) — и с Питером, все еще упрямо проживающим в медотсеке шестнадцатого этажа, у него есть все возможности контролировать эту комнату, как ему нравится. Конечно, сам он не следит за ним, потому что это как-то ненормально и, скорее всего, незаконно. Он просто дает Джарвису инструкции предупредить его о любом странном, паукообразном поведении и оставляет его улаживать эту проблему. Первый сигнал тревоги поступает к нему через его умные часы, когда он зависает в общей гостиной с Клинтом, Сэмом и Брюсом, а Джарвис спокойно показывает ему кадры, на которых Питер размещает какие-то странные технологии за коробкой бинтов под кроватью. Когда Тор берет с собой ребенка в парк чуть позже в тот же день, Тони берет на себя ответственность и исследует содержимое комнаты Питера, чтобы в конце концов найти пару того, что он может идентифицировать только как веб-шутеры Человека-Паука. Но в них не было картриджей с паутиной, они были пусты. Потом он положил их обратно. Тони не хотел спугнуть мальчишку, ведь он мог заметить, что кто-то осмотрел его тайник. А дальше все пошло по наклонной, как будто находка шутеров пролила свет на дюжину других странных причуд. Например, он сразу же замечает, что рефлексы мальчика кажутся отточенными до максимума, когда он бросает ребенку ложку, и тот ловит ее, даже не отрываясь от книги. И чуть позже он заметил, что Питер рассеянно переворачивает страницы, просто прижимая палец к бумаге. Часть Тони задается вопросом, является ли это привычкой или чем-то, что он делает целенаправленно. Через день после этого он залезает в интернет, чтобы исследовать другие способности Человека-Паука. Прилипание к поверхности, сверхпрочность, ускоренная регенерация, усиленные чувства и, возможно, какая-то система раннего предупреждения об опасности. Конечно, большинство из этих вещей — всего лишь слухи, вызванные любопытными гражданами, наблюдающими за героем в действии, но у Тони нет причин думать, что это ложь, ведь он живет в одном доме с Богом, черт возьми. И тогда он решает углубиться во все это и понимает, что ничто не может быть более красноречивым, чем образец ДНК. У него не было ни одной вещи Человека-Паука, поэтому он может только предполагать, что там есть что-то ненормальное, объясняющее странные сверхспособности паука и все такое. Трудно поверить, что все это не является мутацией. Он умудряется стянуть вилку ребенка, вызвавшись мыть посуду после очередного ужина в среду. Не нужно быть гением, чтобы заметить нарушения в структуре его ДНК. Он видел подобную структуру у некоторых пауков, но далеко не у всех, поэтому он помечает образец как «паучок», а затем говорит Джарвису, чтобы тот напомнил ему об этом в другой раз. К пятнице он приходит к выводу, что Питер определенно должен быть Человеком-Пауком. ДНК, рефлексы, рука — все складывается в конечном итоге. Реальность, что Человек-Паук — это ребенок, пятнадцатилетний, которого нашли бездомным и избитым, оставляет ощущение пустоты во всем теле. Человека-паука сбивали машинами, стреляли, кололи и избивали, и… и, в конце концов, он всего лишь ребенок. Ребенок, который может остановить автобус голыми руками. Но ему же пятнадцать! Нет. И нет. Тони не может сам узнать, как Питер получил эти способности паука и почему он решил, что лучше всего бороться с преступностью в нью-йоркских переулках, но пацан не неспособен или глуп. Питер — Человек-паук — может быть и молод, но он явно может позаботиться о себе, и кто такой Тони, чтобы вдруг прийти и начать опекать его из-за этого? Питер — чужой ему человек, который может принимать свои собственные решения. Тони не является его родителем или опекуном, он просто предоставляет ему место для жизни, пока Питер не решит, куда он хочет пойти и что он хочет делать. Так как же он оказался бездомным? Что случилось с Человеком-Пауком? Он что, навсегда повесил свой костюм пылиться? Приятно сознавать, что Питер счастлив в своем доме. Так что теперь Тони просто гадает о будущем всего этого. — Джарв, что мне делать? Его голос эхом разносится по всему личному этажу, потому что никто, кроме Джарвиса, не составляет ему компанию. — Я предлагаю сначала рассказать мистеру Бартону и мистеру Уилсону, сэр. В этом есть смысл. Сэм и Клинт были теми двумя, кто спас Питера от этих придурков на улице и привел его в башню. Они самые близкие к ребенку из всех в команде. Тони замечает, что чаще всего они ближе к нему, когда команда делает что-то вместе, отчего мужчина невольно сравнил их с двумя спутниками у одной планеты. Как два надоедливых старших брата, которые втайне заботятся о своем младшем брате больше, чем о ком-либо в мире. Он решает, что лучше всего рассказать и Наташе. Именно она и Клинт искали Человека-Паука даже без поддержки от ЩИТа (они думают, что он не знает, что они покидают башню поздно ночью, но Джарвис говорит ему каждый раз), бог знает, как долго, и Тони, наконец, нашел его, ведь он был прямо у них под носом все это время. Кроме того, Тони думает, что пройдет совсем немного времени, прежде чем она сама узнает, если уже не узнала. Тони с тяжелым вздохом встает с дивана и кивает головой. — Хорошая мысль, Джарв.

***

Сэм просыпается, чтобы поймать подушку, прежде чем она ударит его по лицу, и он бросает ее в то, что сидит на его ногах, прижимая к кровати. — Отвали, призрак. — Тони заказал вафли на завтрак, — говорит некто, и еще одна подушка ударяет его по голове, прежде чем он успевает ее заметить. — Сколько сейчас времени? — Семь. — Отвали, Бартон. Лучник лишь тихо посмеивается. — Я тоже люблю тебя, мужик. А теперь давай съедим нашу порцию вафель, пока Стив не опередил нас. — Я уверен, что Тони может позволить себе заказать еще, — говорит Сэм, и Клинт скатывается с его ног, чтобы позволить ему встать. Характерный запах сладких вафель и теплого сиропа ударяет в нос Сэма ровно в тот момент, когда он входит в общую кухню, и он приятно удивлен, увидев, что все спокойно едят свой завтрак. Даже Тони присоединяется к ним этим утром — он сидит на столе, а не за столом, но тем не менее он здесь, и Сэм восхищается его попытками время от времени выбраться из мастерской. Этот человек действительно иногда впадает в крайности. Стив похлопывает по пустому месту между собой и Питером, который решительно утопил свою порцию огромных вафель в непомерно огромном количестве сиропа. — Садись сюда, Сэм. Двух вафель хватит? Сироп нужен? Нам пришлось открыть новую бутылку после того, как Тор вылил все себе в тарелку из последней. — Но он такой вкусный, — говорит Тор, пожимая плечами. Его молот лежит рядом с тарелкой, а резкий белый свет от лампы, падающий на края Мьельнира, позволяет увидеть тусклые линии на его поверхности. — Звучит превосходно, Стив, — говорит Сэм, присаживаясь за стол. — Доброе утро, Пит. У парня весь рот набит вафлями, поэтому он лишь кивает и муторно бормочет: — Утра. Баки протягивает ему завтрак, в середину стопки вафель которого воткнута вилка, бутылка сиропа стояла посреди стола, однако он не успел воспользоваться им раньше Клинта, который быстро схватил его и последовал примеру Питера, вылив огромное количество на свои вафли. — Спасибо, Бакс. — Такой вежливый, — умилительно бормочет Баки и запихивает в рот вилку с кусочком вафли. Необычно вот так спокойно завтракать, но Сэм не может сказать, что ему не нравится. С такой бодрой и энергичной командой, как эта, он не часто видит их такими спокойными, как сейчас, а спокойствие с утра ценится больше всего. Сэм все еще чувствует пульсацию от удара Клинта подушкой, оставшуюся под кожей. Довольно скоро Тор бросает вилку туда, где раньше лежала стопка из пяти вафель. Этого шума достаточно, чтобы вывести всех из состояния покоя. — Я закончил! — услужливо заявляет он. — Оставь свою тарелку здесь, — говорит ему Тони, все еще уплетая первую вафлю. — Растяпа заберет ее попозже. Верно, приятель? Дружелюбный робот, который спокойно собирал пустые контейнеры и посуду и складывал их в мусорное ведро с тех пор, как они начали завтракать, утвердительно крутит рукой. — Это разве не Дубина? — спрашивает Клинт, указывая своей испачканной сиропом вилкой в сторону робота. — Очевидно, нет, — огрызается Тони. — Но они выглядят одинаково. — Но действуют по-разному. У них разные личности. Стив делает усталое лицо, возвращаясь к вафлям.

***

Прошло уже два часа после завтрака, и Сэм, находившийся в прострации, наблюдал, как сюжет «Дюнкерка» медленно разворачивается на экране телевизора. Явное воздействие тишины и необузданной красоты каждого кадра оставляло даже его острые Читос несколько тусклыми на вкус. Даже красновато-оранжевая крошка на его пальцах, которая обычно считается лучшей частью от всего процесса просмотра фильмов, не сравнится с тем, что он испытывает от этого фильма. Он смотрит, как Том Харди ведет свой самолет, но фильм внезапно останавливается и знакомый голос Джарвиса прорезает тишину в комнате, как нож — теплое масло. — Простите, что прерываю вас, но я должен сообщить, что сэр требует вашего присутствия в его лаборатории, мистер Уилсон. Он просит меня передать вам, что мистер Бартон и Мисс Романофф тоже там, так что можете не беспокоиться, и я цитирую: «быть съеденным заживо одним моим присутствием». Его желудок делает кульбит. — Полагаю, ты не можешь сказать, зачем я ему понадобился. — Совершенно верно, мистер Уилсон. — Зови меня Сэм, — рассеянно бормочет он, шагая к лифту слишком уж энергичным шагом. Нет ничего, что могло бы оправдать внезапный приступ нервозности. Он полагает, что есть что-то пугающее в том, что им требуется его присутствие, особенно Тони Старку. Часть его боится, что его превратят в научный эксперимент, или искусственный интеллект, или что-то в этом роде. (— Это маловероятно, но не невозможно, — задумчиво размышлял Брюс, когда Сэм спросил его, как давно Тони превратил его в робота.) — Отвези меня… — Вам не обязательно просить, Сэм, — Джарвис говорит так же официально и вежливо, как и всегда, и все же Сэм улавливает в его тоне легчайшую долю разочарования. Лифт быстро спускается вниз на пару этажей, и несколько минут полной тишины дают ему время подумать о том, что будет дальше. Его нога тревожно дергается - подсознательная привычка. Тони никогда ничего ему не делал, как и два местных супершпиона, за исключением, возможно, Клинта, который имеет привычку нападать на него с подушками или водяными пистолетами, когда он просто занимается своими делами. «Так почему же я так беспокоюсь об этом?» — спрашивает он себя и не может придумать разумного ответа. Лифт останавливается с резким скрипом, и двери открываются, открыв вид на любимую лабораторию Тони Старка. Как и ожидалось, сам мужчина сидит на столе, обломки металла и стакан, наполненный до краев странной, дымящейся синей жидкостью, отодвинуты, чтобы освободить место для него и его кофейной чашки. На правой щеке у него выцветшее масляное пятно — нечто ставшее для него постоянным. А голубой диск света реактора едва виден сквозь его бордовую толстовку с логотипом AC/DC. Клинт тем временем развалился на кушетке в углу, одетый в костюм Соколиного Глаза, с луком, лежащим на полу у его ног. Лучник, должно быть, тренировался. Он быстро оглядывает Сэма, выходящего из лифта. — Ты нервничаешь, — заключает он мгновение спустя. — Я тоже вижу, — добавляет Наташа. Она сидит на одном из табуретов, одетая в леггинсы и свитер, ее руки спрятаны под рукавами. Тот факт, что она выглядит расслабленной, заставляет Сэма чувствовать себя немного спокойнее. — Ты знаешь, как это ужасающе — быть нужным Старку? — спрашивает Сэм и устало плюхается на диван рядом с Клинтом. — Я не кусаюсь, — шутит Тони. Явно незаинтересованный разговором Клинт осторожно начинает: — Так в чем же дело? Руки Тони сжимаются на его коленях. — Я нашел Человека-Паука. Клинт и Наташа мгновенно вскакивают со своих мест. Внезапная потеря веса с одной стороны дивана пугает Сэма больше, чем их движение. — Что? — восклицает Наташа. — Ты уверен? — Спустя все это время, что мы потратили на поиски этого маленького жучка, после всего того сна, которым я пожертвовал, нашел его ты? Реально? — рявкает Клинт и падает обратно на свое место. — Ты нашел его! Ты! Тони просто со вздохом говорит: — Садись, Нат. Сэм не знает, почему его тоже вызвали на эту встречу, но тем не менее он не возникает. Он не так уж и много искал Человека-Паука, если сравнивать с Клинтом и Наташей —черт, он вообще не помнит, когда хотя бы пытался. То, как мало он внес в их неустанные поиски, почти заставляет его чувствовать себя виноватым — и он даже не был частью этой миссии. — Не могу поверить, что ты нашел Человека-Паука, — снова говорит Клинт, словно пытаясь убедить самого себя. — Наконец-то я могу проспать целую ночь. Наконец-то я могу перестать рыскать по Нью-Йорку, как какой-нибудь похититель детей. — Мне нужно объяснение, Старк, — снова требует Наташа. Приторный яд практически в каждом ее слове, и все же Тони остается холодным и бесстрастным, его брови даже не дергаются. — Так почему я здесь? — пытается понять Сэм, но, кажется, его не слушают. Пальцы Тони барабанят по колену. — Джарв, включи видео, — говорит он, и тот проецирует на голографический экран в центре комнаты то самое видео. Сэму приходится вытягивать шею, чтобы рассмотреть его как следует. Все начинается с пейзажа Нью-Йорка. Сэм почти восхищается красотой видеоряда, наблюдая, каким красивым может быть его город с высоты птичьего полета, но затем кадры внезапно ныряют вниз, и он понимает, что замечает себя в кадре, а само видео, вероятно, принадлежит одному из Думботов. Он внимательно смотрит, как тот уворачивается от репульсорного взрыва Тони. — Разве мы плохо проявили себя? — спрашивает он. Тони смотрит на него так, словно ест лимон. За его плечом видео продолжает показывать, как Думбот набрасывается на отвлекшуюся Нат и убегает, прежде чем она может нанести удар. — Ты отлично справился. Почему ты спрашиваешь? — А зачем еще ты нам это показываешь? — Я тоже немного озадачен, — смущенно говорит Клинт. (Он гадает, поняла ли уже Наташа о намерениях Тони. Эта женщина знает все.) — Джарвис, просто перемотай вперед на пятнадцать минут и… тридцать секунд, — говорит Тони, и ИскИн подчиняется. Видео перескакивает на момент съемки башни, которая постепенно становится все ближе и ближе, небольшой строй из шести или семи Думботов, летящих впереди того, за которым они наблюдают. Они не останавливаются, когда достигают стекла окна, просто врезаются прямо в него и посылают осколки стекла во все мыслимые и немыслимые направления. Сердце Сэма замирает, когда он видит, как Питер швыряет пакет с чипсами через всю комнату и прыгает, как гимнаст, через диван в тот самый момент, когда роботы врываются. Боже, должно быть, это было ужасно для него. Сэм помнил, как жутко боялся в самом начале, только спустя долгое время и кучу заданий он смог ко всему этому привыкнуть. Возможно, Тони пытается сказать, что Питеру нужна защита получше, если он собирается остаться в башне еще на некоторое время. Может быть, ему просто нужно больше работать, чтобы ребенок был в безопасности. Это единственное, о чем может думать Сэм, когда Думбот приближается к дивану. — О боже, — бормочет Клинт ему прямо в ухо. — Зачем ты нам это показываешь, Тони? — спрашивает Наташа. Миллиардер не отвечает, просто показывает на видео. Думбот уже склонился над диваном. Характерный звук перед выстрелом — очень похожий на тот, что издает костюм Железного Человека, но гораздо более зловещий — приглушен звуком его собственного сердцебиения. Глаза Питера блестят от нарастающего ужаса, когда он смотрит в лицо роботам и… Прыгает на стену? — Останови, Джарв, — быстро говорит Тони, и комната внезапно остается в абсолютной тишине. Первым говорит Сэм. — Какого хрена? — Снял с языка, — бормочет Клинт и трет переносицу. — Какого хрена? — повторяет Сэм, потому что… какого хрена? Он уже видел такое ползание по стенам. Он видел это в новостях, на улицах, в видеороликах на Ютубе, которые иногда просматривал. Не так уж много людей, которые так ползают. На самом деле, так ползает только один человек во всем этом городе. Человек-Паук. И… и… Какого хрена? — Что нам теперь делать? — спрашивает Наташа, странно спокойная. — Какого хрена, — вновь говорит Клинт. — Питер — Человек-Паук? — еще раз спрашивает Сэм, моля Бога, чтобы Тони сказал: «Нет», чтобы Питер Паркер, мать его, не был пропавшим героем, которого они все так долго искали. Но все сходится. Из того, что они извлекли из школьного отчета, Питер мог быть бездомным и шататься по улицам больше года — это примерно так же долго, как и отсутствие Человека-Паука. Рука Питера однажды прилипла к его куртке, и не похоже на то, что у него на руках был клей. Все сходится, и он мысленно дает себе оплеуху. — Питер — это Человек-Паук, — терпеливо повторяет Тони. — У меня есть образец ДНК. Джарв? ИскИн проецирует изображение ДНК через обычный микроскоп. Сэм не гений и ничего не знает о ДНК, но даже он может заметить странные неровности в генотипе. Ему кажется, будто он смотрит на что-то, чего не должен видеть. — Так вот что ты делал с его вилкой, — говорит Наташа, и Тони бросает на нее несколько нервный взгляд. — Какого хрена... — снова говорит Клинт.

***

— Питер — Человек-Паук? Ему кажется, что кто-то взял нож и вонзил ему в живот. Он знал, что пожалеет о том, что подслушивает, знал ведь. Не стоило ему здесь оставаться. Они знают. Они знают. Тони знает. Они знаютонизнаютонизнаютонизнают… — О-окно, Джарвис. — Я не уверен, что выпустить тебя — хорошая идея, Пи… — Клянусь Богом, открой о-окно! Окно открывается, и Питер выпрыгивает из него, исчезая.