Не люби меня, я не вернусь
Лео сидел за столом и крутил в руках кружку с уже остывшим кофе. Анто что-то делала за его спиной, он не прислушивался. Он помнил прошлую ночь кусками, целиком вся картина отказывалась складываться. Вот они празднуют (неужели он правда уже не хромает?), вот Анто предлагает остаться и он соглашается. А дальше темнота. Как все произошло? Он был груб? Парни в раздевалке рассказывали, что первый раз девчонки плачут. А как было у них? Лео потер переносицу и отставил, наконец, кружку. - Анто, - позвал он. Та подошла и тихо села рядом. - Ты, наверное, хочешь роспись в Мэрии? Прости, но сейчас не получится. - Не страшно, - она робко улыбнулась и положила свою руку на его. - Можно и в суде, все церемонии могут подождать. - Да, спасибо, - Лео улыбнулся ей в ответ, - я узнаю, когда можно будет подойти и скажу тебе. Антонелла радостно кивнула и засияла, а у Лео не покидало ощущение неправильности происходящего. Все должно быть не так, но как правильно, он не знал. Ему всего 17, да, его ровесники женятся, в деревнях еще раньше, но он сам не думал об этом. В его жизни был футбол, семья, друзья. Анто была подругой, близкой подругой, с самого детства, но каких-то особенных чувств он к ней не испытывал. У двери, прощаясь, он не выдержал и спросил. - Анто, той ночью, тебе было больно? Та вспыхнула и потупилась. - Нет, - еле слышно донеслось до него, - все нормально. Она подняла голову и, встав на цыпочки, мягко поцеловала его в щеку. - Спасибо. - Да, - невпопад отвечает он, - я пойду. - До встречи. Лео вышел и за ним, с тихим щелчком, закрылась дверь.***
Апрель 1941 Сама церемония прошла как в тумане. Он расписался в нужных местах, им выдали все бумаги и вот они в небольшом кафе празднуют. Антонелла, такая красивая в своем лучшем платье, о чем-то смеется с подругами, время от времени поворачиваясь к нему. Он салютует ей бокалом с вином, показывая, что все хорошо. Рядом с ним сеньор Рокуццо что-то рассказывает о преемственности и об их семейном деле, он не вслушивается, но как-то умудряется кивать в правильных местах. Его мама и сеньора Рокуццо не приехали, они готовят торжество уже там, в Малаге. Где-то между подачей заявления и росписью он все-таки согласился на переезд, но до сих пор не может понять, действительно ли он сам этого хочет или это обстоятельства. - …и мы с женой очень рады, что вы, наконец, поняли, как любите друг друга. – Сеньор Рокуццо радостно хлопает его по плечу. Лео улыбается ему в ответ и краем глаза замечает, что Антонелла стоит у выхода кафе и разговаривает с каким-то смутно знакомым ему мужчиной. Он извиняется перед тестем и подходит ближе. - Сеск, - удивляется он, - давненько мы не виделись. - Лео, привет, - тот протягивает ему руку для рукопожатия, - я хотел поздравить. - Да, но, к сожалению, Сеск торопится и не сможет остаться, - Антонелла напряженно смотрит на него. Сеск кивает ей в ответ и нервно мнет в руках шляпу, а Лео чувствует, как в затылке начинает нарастать такая знакомая тяжесть. - Нет, подожди, - он морщится и прижимает к затылку ладонь, стараясь удержать подступающую боль, - подожди, мы же столько не виделись, как у тебя дела? - Все нормально, - Сеск почему-то смотрит не на него, а на Анто, - рад, что и у тебя… у вас все хорошо, – и как то криво улыбается. - А ты… - Лео замолкает, не зная, что хочет спросить. В висках начинает тупо пульсировать, и эта боль уже надолго с ним. – Ты… - Милый, все в порядке? – испуганный голос Антонеллы прерывает его мысли. Лео открывает глаза и оглядывается. - А где Сеск? - Уже ушел, ты не заметил? – Антонелла ласково проводит рукой по его щеке, - что такое? Голова болит? - Да. Устал, наверное, - он задумчиво смотрит на пустую улицу, - пойдем обратно ко всем? - Нет, - она хитро смотрит ему в глаза, - у меня есть идея получше. Давай сбежим, папа тут и без нас разберётся. - Давай, - больше всего ему хочется просто полежать в тишине. - Как же тебе повезло с такой понятливой женой. – Она подхватывает со стула сумочку и тянет его к выходу. - Да, - Лео еще раз оглядывает улицу, - очень повезло…***
Он лежит на своём старом диване прижимая ко лбу влажное полотенце. Одна сторона уже нагрелась и надо было бы перевернуть тёплую ткань, но от резких движений подкатывает тошнота и Лео старается не двигаться лишний раз. Со скрипом приоткрылась дверь, и он осторожно скосил глаза. В проёме стояла Антонелла, она уже сняла платье и осталась в простой белой сорочке. - Я зайду? – тихим шепотом. - Да, давай, - он поморщился, казалось слова эхом отдаются в голове. Антонелла аккуратно, стараясь не потревожить его, легла рядом на подушку. - Не так я представляла нашу первую брачную ночь, - тихо хихикнула она и осторожно поцеловала его в плечо, - сильно болит? Может к доктору Сильве ещё раз сходить? - Пройдёт, - уклончиво пробормотал Лео. Потом вздохнул и на ощупь нашёл руку теперь уже жены, - прости, но ночь перенесём. В любом случае, простынь мы уже вывесить не сможем. - Ага, - Анто приподнялась и перевернула другой стороной полотенце на его лбу, - да и вообще? Разве эта дикость ещё где-то осталась? - Не знаю, может в деревнях? - боль затихает, и Лео постепенно начинает расслабляться, - давай спать, завтра на работу. - Давай, - Анто осторожно положила руку на его грудь, туда, где билось сердце, - я тебя люблю. - Да, - соврать не получалось, - да, спи давай. Через какое то время она тихо засопела, а Лео лежал и смотрел в потолок. Что он сделал не так? Просто выпил лишнего? Нет, совесть не даст соврать, выпил и воспользовался чужими чувствами. Потом попытался все исправить. Исправил, как мог, как знал. Наверное, поэтому он и не должен быть счастлив, это же его вина, в конце концов. Анто тихо вздохнула и перевернулась к нему спиной, Лео накрыл её одеялом. Надо уснуть, он вздохнул и отвернулся на другую сторону, завтра новый день, завтра будет легче.***
Май 1941 - Опа! Смотрите, парни! К кому то женушка пришла! - общий гогот заставил Лео поднять голову и посмотреть на выход из склада. Там, в своём фирменном костюме медсестры, стояла Анто и весело махала ему рукой. - Иди же муженек, что застыл, - старик Мартинес подтолкнул его к двери под всеобщее веселье остальных, - конец смены, тебя уж заждались. Лео подхватил свою куртку и подошёл к жене. - Привет, - он быстро целует её в щеку, - не обращай внимание на этих придурков, они хорошие, просто к нам редко заглядываю девушки. - И тебе привет, - Анто мягко берет его под руку, - не страшно, ты же со мной. - Она потерлась щекой о его плечо, - меня раньше отпустили, и я решила зайти за тобой, ты же не против? - Совсем нет. Они неторопливо идут по улице домой, Антонелла что-то рассказывает про свою работу, Лео почти не слушает, но один момент его зацепил. - Что прости? - Ты меня совсем не слушал? - она оскорбленно отвернулась. - Извини, отвлёкся, так что ты говорила? Одним из лучших качеств в Анто было то, что она не умела долго обижаться, вот и сейчас улыбка снова освещает её лицо. - Переезд, Лео, наш переезд. Осталась пара дней, я так рада, что мы наконец уедем отсюда, - она вдруг снова помрачнела и отвернулась, - я устала от этого города. Точно, переезд, в их квартирах все заставлено раскрытыми коробками, он все никак не может решить, что надо с собой брать, а что можно оставить. - Ты знаешь, - медленно начинает он, - я до сих пор не уверен, правильное ли это решение. Мы как будто сбегаем, но отчего и зачем? - В Малаге будет лучше, там наши семьи, - Анто подняла на него серьёзные глаза, - мы же обсуждали. Лео кивнул. Все приводили такие логичные доводы, а он удивлялся самому себе, своей внутренней нерешительности. Что-то словно держало его тут, тоненькими ниточками привязывало к месту, к городу, не давало уже окончательно смириться с переездом. Он пробовал сформулировать эту мысль Анто, но она с каким-то нечитаемым выражением лица прервала его на середине, сказав, что так будет лучше для всех. - А как у тебя на работе? Ты уже всем сказал, что работаешь последнюю неделю? - вопрос Антонеллы выдернул из тяжёлых мыслей. - Да, сказал, там много у кого знакомые решили уехать, моё решение никого не удивило. Так, неторопливо разговаривая, они дошли до дома. По молчаливому согласию они ели на кухне в квартире Антонеллы, но спали в комнате Лео, так оказалось удобней всего, их квартиры разделяла только лестничная клетка. Прошла неделя, как они женаты, но как таковой брачной ночи у них не было. Лео не хотел настаивать, боялся причинить боль, а Анто как будто все и так устраивало. На работе от глумливых шуточек про молодую жену он только краснел и отшучивался, их первую ночь он совсем не помнил, а как все должно проходить знал только из обрывочных рассказов. И где-то на подкорке тихо зудело 'надо, пора, надо'. Лео выплевывает зубную пасту и смотрит на себя в зеркало. После больницы он осунулся, под глазами круги, взгляд какой то потерянный. Может и правда переезд пойдёт на пользу. Анто уже сидела на кровати, но спать не торопилась, она заплетала косу, заодно пытаясь что-то прочитать. Лео садится рядом, закрывает книгу и кладет на ее рядом на пол. Анто поднимает на него удивлённые глаза, и он целует её, одновременно нашаривая руками края её ночной сорочки. Она мягко выдыхает ему в рот, помогая стянуть с себя одежду и затем откидывается на подушки, позволяя себя рассмотреть. И Лео смотрит. Аккуратные полукружья с розовыми сосками, нежная ямочка пупка и тёмная поросль между ног. Он осторожно кладёт руки на её грудь и медленно начинает вести их вниз, от этого движения Анто краснеет, что-то тихо бормочет и разводит ноги. А дальше все было на чистых инстинктах. И только когда Лео попытался войти в неё, всю такую тёплую и манящую, и почувствовал преграду, то на периферии мелькает мысль о неправильности происходящего. Он толкается ещё раз, сильней, Анто всхлипывает и прикусывает свою ладонь. Через пару минут Лео обессиленно на неё валится, пытаясь восстановить дыхание, она осторожно обвивает руками за шею и начинает мягко перебирать его волосы. - Прости, - он осторожно поднимается, - не тяжело? - Нет, все хорошо, - она быстро вытирает ладонью глаза, а Лео вспоминает, что его удивило. - Анто, - он выпрямляется и внимательно смотрит на неё, - ты была девственницей? Та молча находит одеяло и начинает натягивать его на себя. - Анто, - Лео старается не повышать голос, - скажи мне, той ночью ничего же не было? Ты соврала? - Да, - она всхлипывает и пытается схватить его за руку, - прости меня! Лео шарахается в сторону и неверующе смотрит на неё. - Но как? Как ты могла? Я же поверил тебе. Я поверил, что пьяный изнасиловал тебя! Всё это время! - Прости меня, пожалуйста, - Анто подползает к нему ближе на коленях, краем глаза Лео видит кровь на простыне, его мутит. Он вскакивает и начинает быстро одеваться. - Куда ты идёшь? Не уходи, пожалуйста, не бросай меня. Я люблю тебя, - она пытается встать с дивана, но путается в одеяле и оседает на пол, - Лео, я прошу тебя! - Мне надо подумать. Одному. Он закрывает за собой дверь и прижимается к ней затылком. Наверное, их крики были слышны всем, вот разговоров-то соседям будет. Лео длинно выдыхает и спускается на улицу. Хорошо бы сейчас сходить к морю, но на улице ночь, никого нет и подойдёт простая скамейка в парке у дома. Он ложится на неё и смотрит на небо. В голове одновременно пусто и миллион мыслей. Весь его брак построен на лжи. Наверное, будь он посторонним наблюдателем, то он смог бы её оправдать. Зачем она это сделала? А если бы он не сделал предложение? Нет, сделал бы, Анто хорошо его знает, он бы не допустил, чтобы подруга детства оказалась обесчещенной. Она так сильно его любит? А как же его чувства? Лео застонал, мысли толкались в голове как мячики для пинг-понга. Развод не вариант, если женился, то это на всю жизнь. Раньше его хотя бы держало чувство вины, а сейчас что? Гнев, так ярко вспыхнувший в первые минуты, постепенно начинает угасать, на его место мягко начинает наползать, такая знакомая, после выписки из больницы, апатия. Его чувства... Надо просто научиться с этим жить. Он сможет. Лео возвращается домой под утро, тихо заходит на кухню и ставит воду для кофе. Затем заходит в комнату и садится рядом с маленькой фигуркой на кровати. Он натягивает сползшее одеяло на тонкое плечо и осторожно поправляет ей волосы. Анто такая маленькая, такая хрупкая, ее же так просто любить, но откуда у него чувство, что в нем дыра, такая огромная, что её не заполнить ничем другим, дыра размером... - С человека... - тихо пробормотал он, невидяще глядя в стену. Засвистел чайник.***
Июнь 1941 Дни перед отъездом проносятся так быстро, что он успевает только удивляться. Вот они сидят утром на кухне и Анто сквозь слезы кивает на его просьбу больше не врать ему. А вот они уже на вокзале и до отправления их поезда несколько часов. Они на перроне, Антонелла прощается с подругами, а он вспоминает, что так и не успел попрощаться с городом, зайти на стадион, прогуляться по любимым местам. Он запрокидывает голову и вдыхает такой родной воздух Барселоны. Уже в поезде Анто, глядя на его уставший вид, советует Лео немного вздремнуть, ехать им все равно долго. Он закрывает глаза и, кажется, сразу проваливается в сон. Ему снится, что они со всей командой едут в другой город, за окном мелькают виноградники, все давно разбрелись по своим местам. Напротив него, вытянув ноги в проход, сидит Луис, он привалился к сложившему руки на груди Клеману, оба спят. Он сам практически лежит на ком-то теплом. - Ты знаешь, - раздался сверху шепот, - самое печальное зрелище в поездках, это старые и разрушенные дома. Когда я думаю, что их кто-то строил для близких, что в них жили, любили, мечтали, а теперь это все разваливается от времени, никому не нужное и позабытое, то у меня сжимается сердце. Ты просто слишком много думаешь и постоянно не о том, хочет ответить Лео, но он не может даже поднять голову и посмотреть на собеседника. - Интересно, с людьми так же? Хотя, возможно, я думаю не о том, - тихий смешок, чужая рука осторожно касается его волос, и Лео замирает. - Просыпайся, соня, мы приехали. Он открывает глаза, поезд уже остановился, мимо них проходят люди с чемоданами. - Уже? - он зевает и медленно трет глаза. - Да, ты проспал всю дорогу, я не стала тебя будить. - Антонелла смотрит на него и улыбается, - ты что такой довольный? Приснилось что-то хорошее? - Не знаю даже, - он встает и начинает доставать свою сумку с верхней полки, - что то про сборы и дома. Старые дома. Ты никогда не думала, что... - А! - перебивает его Анто, - я вижу маму на перроне, давай быстрей. Она поправляет на плече свою сумку, Лео берет оставшиеся чемоданы и они выходят из вагона.***
Июль 1943 Он идет по улице, рассматривая уже знакомые места. Малага меньше Барселоны, но тут тоже есть море и его дыхание ощущалось даже в самых дальних уголках города. Антонелла за завтраком сказала, что ей соседка посоветовала новую пекарню, которая совсем рядом с работой Лео. И если ему не трудно, не мог бы он туда заглянуть. Лео не трудно, про эту пекарню он и сам слышал от других, но зайти не получалось. Сейчас же него есть свободное время, и он бродит по узким улочкам пытаясь найти нужный адрес. Он остановился и задумчиво принюхался. Должно же пахнуть хлебом? Но в воздухе только запах моря. Малага портовый город, что так роднит ее с Барселоной. Лео отмахивается от непрошенных мыслей и ловит за плечо мимо проходящего мальчика. - Эй, ты не подскажешь, где тут пекарня? - он улыбается, показывая адрес на записке. - О, это вам на соседнюю улицу, поверните пару домой назад и потом налево, - парнишка показывает пальцем в нужном направлении, - вам вот туда. - Спасибо. Тот щербато улыбается в ответ. Лео идет в указанном направлении, заворачивает за угол и его накрывает одновременно запахом свежей выпечки и дежа вю. Воспоминание, что это все уже было, тонкой пленочкой накладывается на реальность. Яблочный пирог, море, улица, он идет домой. И там его что-то ждет. Он со стоном приваливается к стене. Кто-то ждет. Кажется, еще чуть-чуть и он сможет ухватить, понять, вспомнить. - Сеньор? Сеньор? Взволнованный детский голос. Лео с трудом разлепляет глаза. - Сеньор, с вами все хорошо? Вам нужна помощь? - рядом с ним стоит маленькая девочка, нервно теребящая свой ранец. - Нет, все хорошо, спасибо. Она убегает, не переспросив, а Лео рассеяно трет глаза и понимает, что его пальцы мокрые. Слезы? Но почему? Он доходит до ближайшей скамейки и тяжело на нее садится. Головная боль, такая привычная в Барселоне и казалось, исчезнувшая здесь, в Малаге, сдавливает виски и затылок тугим обручем. - Отдых и никаких волнений, да? - пробормотал он напутственные слова от доктора Сильвы, - что-то не особо это помогает, док. Вернувшись домой, он говорит Антонелле, что не нашёл тот адрес и что попытается в другой раз.***
Сентябрь 1945 На стук в дверь, Лео не обращает никакого внимания, увлечённо вырезая из деревяшки фигурку для будущего малыша. В последнее время это занятие приносило ему невероятное спокойствие, мысли в процессе текли плавно, не за что не цепляясь. Анто, посмотрев на него вздохнула, вытерла руки о фартук и пошла открывать. Не спросив кто, она распахнула дверь и замерла на пороге. Удивившись резко наступившей тишине, Лео поднимает голову и прищурившись, пытается разглядеть вошедшего. Солнце бьет тому в спину (как в его сне) и силуэт кажется совсем тёмным. - Эй. Господи, этот голос. - Эй, Лео, привет. И взорвалось солнце. Оно выжигает глаза, его виски и затылок разваливаются на куски, но Лео смотрит, смотрит сквозь слезы, сквозь желание просто умереть, лишь бы не чувствовать эту боль, а в голове бьётся только одно. ЖЕРИ. Он влетает в эти такие знакомые руки, утыкается носом в рубашку и его накрывает благословенная темнота.***
Сознание возвращалось медленно, вместе с тошнотой и болью. Лео медленно садится на кровати, с его головы на пол падает влажное полотенце. Он аккуратно перекладывает его на тумбочку и чуть пошатываясь встает, в голове все ещё шумит, виски тянет, но он упорно не обращает на это внимание. Ведь важно лишь одно. Жери. Жери тут. Живой. На кухне слышны голоса, он на ватных ногах подходит к двери, и уже хочет открыть её, но замирает, прикоснувшись к ручке. - Убирайся из моего дома, - голос Анто плоский, лишён каких-либо эмоций, - убирайся. Где ты был, когда он сходил с ума, где ты был, когда его накрывали панические атаки, когда он бредил и никого не узнавал? Убирайся. - Я не знал. - Ты не видел, как он уходил. Мне пришлось на коленях умолять главврача, чтобы его взяли в стационар, а потом как благословение – он тебя забыл. И снова жил, снова улыбался. - Анто, я же не знал… От этого потерянного голоса у Лео внутри что-то обрывается, и он резко распахивает дверь. Жери, такой родной и незнакомый одновременно. В горле комок, он с трудом его сглатывает. - Ты не могла бы... - Лео неловко замолчал, не зная, как продолжить. Но она и так все поняла и с нечитаемым выражением лица вышла из кухни, аккуратно прикрыв за собой дверь. Жери сгреб его в охапку сразу же и Лео, как-то рвано выдохнув, вцепился в него в ответ. - Живой, - пробормотал он, - ты живой, Жери, Господи, но как? Сеск... - он застонал, - Сеск сказал, что тебя... Лео запнулся, чувствуя, как его начинает потряхивать. - И я же поверил ему, - он крепче сжал руки на спине Пике, - просто, если не он мог сказать правду, то кто? - Сеск видел, как нашу группу расстреляли? - Жери мягко потёрся щекой о макушку Лео и это незамысловатая ласка сразу же отдалась знакомым теплом, - но да, все так и было. Тихо, тихо, не волнуйся, - он провел рукой по мгновенно закаменевшей спине Лео, - все хорошо, я живой. Меня нашла и выходила певичка из кабаре, - он хмыкнул, - мелкая пигалица, даже ниже тебя (Лео недовольно фыркнул на эту ремарку). Не поверишь, я уж думал, что все, а тут она. Он задумчиво улыбнулся своим мыслям, а у Лео как-то неприятно кольнуло в сердце. - Но я тебе писал, с перерывами правда, сначала то ранение, потом никто в Барселону не направлялся, а потом Париж освободили, я возвращаюсь, а никого нет, и соседи не знают, куда вы уехали. Еле вас нашёл. Лео, почему вы решили уехать? Тот с неохотой поднял голову. - Я не знаю... Я ждал тебя, все это время ждал. А потом просто... Он с ужасом посмотрел на Пике, - я забыл тебя. Я, я просто забыл, как будто кто-то вырезал тебя из моей жизни. Тебя не было. Ничего не было. Он уткнулся в шею Жери, вдыхая знакомый запах и постепенно успокаиваясь. - Боже, я не жил, я существовал, чувствовал, что, что-то не так, но что именно понять не мог. И все вокруг молчали.... Родители, Анто, даже Сеск, ты знаешь, он был на свадьбе, поздравлял и ничего не сказал. - Свадьба, - Жери отвернулся к окну, - тоже поздравляю, рад, что вы вместе, - он повернулся обратно к Лео и потрепал того по макушке, - все к этому и шло. Анто беременна, да? Лео просто кивнул. - Ладно, - Пике бережно выпускает его из своих рук, - я рад, что у тебя все в порядке, но мне пора обратно домой, в Барселону, я там еле вырвался от родителей, видно не только тебе Сеск всякого рассказал. - Как обратно? - голос хрипит, Лео сам себя плохо слышит, - Жери, не уезжай. Он цепляется за чужой рукав, в голове проносится миллион мыслей. Бросить все? Уехать с ним в Барселону, но Анто, Анто же беременна. Он не может оставить её, это его ребёнок и он ни в чем не виноват. - Подожди, - он судорожно хватается за самое яркое воспоминание, - ты же что-то мне хотел сказать, когда уходил. Что вернёшься и скажешь. - А, это, - Жери с какой-то тоской смотрит на него, - уже не важно. Ладно, мне пора, у тебя уже своя жизнь, надо и мне о своей подумать. И он, осторожно сняв пальцы Лео со своего рукава, выходит за дверь. Щелчок закрываемого замка. Наступившая тишина оглушает. Лео замирает на своем месте, нахлынувшее дежавю настолько острое, что он боится шевельнуться. Из его груди вырывается слабое сипение, но заставить себя встать он не может, только беспомощно держится за угол стола. В голове монотонно, по кругу только одна мысль. Почему так? Ну почему все именно так?***
Резко вспыхивает свет, и он с непривычки щурится, прикрыв глаза рукой. - Не думала, что найду тебя тут, - Анто стоит в дверях, привалившись к косяку, - думала, что все, ты уехал. - Я не могу бросить тебя, - Лео не смотрит на неё, - ты моя жена. Он рассеянно покатал в руках полупустой бокал с вином. - И ты мне врала. Господи, сколько же ты мне врала, - он отставляет наконец бокал и хватается за голову. - Анто, зачем? Ты счастлива от всего этого? Ну, скажи мне? - Да, - она осторожно подходит и садится рядом, - да. И прости меня, если можешь. Резко размахнувшись, он бросает бокал, осколки разлетаются в разные стороны, на дальней стене расцветает пятно. Антонелла вздрагивает, закрыв живот руками. - Я же люблю тебя, почему этого мало? - забормотала она пытаясь поймать его руку, - почему моей любви тебе так мало? - Я никуда не уйду, ты не волнуйся, - Лео поднимается, тяжело опершись о стол, - прости за все это, уберу потом, пойдём спать. Он, не оглядываясь, медленно выходит из кухни.***
Лео просыпается. Из открытого окна с улицы доносится шум машин, солнечные лучи проникают через шторы, падают на кровать, разливаются теплом по всей комнате. Он неторопливо поворачивается на бок и смотрит, смотрит и боится спугнуть, смотрит и боится дышать. Жери спит на животе, подтянув к себе все одеяло и зарывшись лицом в подушку. Длинные ресницы бросают тень на его щеку, чёткая линия скулы, такое трогательное ухо, незнакомый шрам на виске. Так хочется прикоснуться, хоть кончиками пальцев, но Лео позволяет себе только смотреть. Впереди весь день, вся жизнь. Жери сонно улыбается и открывает глаза. Лео просыпается.