Красный снег

Чувствуя себя абсолютно ужасно, Нацумэ открыл глаза. Он очень расплывчато видел комнату, в которой находился, но смог определить, что свет имел оранжевый оттенок. Протянув здоровую руку к животу, он обнаружил, что тот перебинтован, а внутрь засунуты трубки. То, что он всё ещё жив, совершенно его ошеломило. Задев одну из трубок, он почувствовал, как его пронзает жгучая боль, и быстро отвёл руку. Он отметил, что лежит на спине, и то, на чём он лежит, было абсолютно неудобным. Повернув голову в сторону, Нацумэ увидел неподалёку от себя громоздкие предметы мебели разной ширины и высоты. Он заметил, что они были разных цветов: серебристые, чёрные, коричневые. Глядя на один из них, он мог поклясться, что это был холодильник. Он чувствовал, что поверхность под ним была слегка изогнутой и имела небольшие выступы и щели, напоминая полированную древесину. Это заставило его нахмуриться: «Где я, чёрт возьми?» Нацумэ услышал шум позади себя, но не мог понять, что там происходит. Он увидел, что к нему подходит медсестра. Видимо, для проверки состояния, она проверила его пульс, температуру и дыхание. Она не задавала ни одного вопроса и ничего не говорила. Нацумэ тоже молчал, потому что не очень-то стремился узнать, где он может быть. Если он был схвачен отцом, или даже семьёй Канзаки, это последнее, что он хотел бы услышать. Как только медсестра закончила делать пометки о его состоянии, она обратилась к нему: — У вас что-нибудь болит? Нацумэ моргнул. — Правая рука... немного затекла, и я не могу ей пошевелить... И меня слегка тошнит, — он указал на трубку, которую задел раньше. Медсестра кивнула в ответ: — Понятно, все остальные симптомы, похоже, прошли. — Другие симптомы? — удивился Нацумэ. — В основном гипотермия. Пожалуйста, не волнуйтесь. Вам просто нужно немного отдохнуть. Медсестра вышла из поля зрения Нацумэ. Раздалось позвякивание инструментов, а затем она вернулась и стала протирать его руку спиртом. Закончив, она взяла шприц и быстро нашла вену. — Подождите... Что вы делаете? — Нацумэ всегда ненавидел, когда врачи и медсестры не объясняли, что на самом деле делают с вами. — О, это поможет вам уснуть. Доктор хочет сделать еще несколько тестов прежде, чем вас перевезут. — Медсестра закончила делать инъекцию и, вытащив иглу, снова протёрла место укола, после чего ушла. *** Когда Нацумэ снова проснулся, то сразу увидел, что его перевезли. Теперь он лежал на очень удобной кровати, изголовье которой было слегка приподнято. Это определённо больше походило на больничную койку. Осмотревшись вокруг, он понял, что точно был не в больнице. Его зрение улучшилось, по сравнению с первым пробуждением. Справа от него находились диван и телевизор, слева было окно, закрытое плотными синими шторами, пропускающими лишь тонкий лучик света. Стены были окрашены в жёлто-коричневый цвет, и Нацумэ предположил, что две имеющиеся двери, вероятно, вели в ванную, кухню или туалет. Это определённо была не больничная палата. Посмотрев вниз и вокруг, он заметил, что кровать точно «больничная»: на ней были кнопки, с помощью которых можно отрегулировать высоту и положение кровати, и стерильное белое постельное бельё. Его окружали многочисленные подвешенные медицинские пакеты с трубками — казалось, они все собирались в области его живота. Как и раньше, его живот выглядел как абсолютный хаос из бинтов и трубок. Нацумэ не чувствовал никакой боли, только очень странное давление то тут, то там. Он предположил, что место раны, скорее всего, сильно онемело, и что он, вероятно, на убойном обезболивающем препарате. Он увидел, что его повреждённую руку перебинтовали и наложили шину. К ней были подключены всего две капельницы, поэтому, возможно, он пострадал не так сильно, как думал. «Я действительно должен больше узнать об этом...» — подумал Нацумэ, глядя на живот. Он знал, что ему потребуются месяцы для выздоровления, если он вообще сможет полностью восстановиться. Взгляд Нацумэ потяжелел. «Кто это сделал? Почему я здесь? Мои родители в порядке?» — он не мог понять, почему подобное происходит. Если бы это была семья Ниигата или Канзаки, он наверняка был бы уже мёртв... — Эй, никогда не видел у тебя такого взгляда, — раздался голос со стороны дивана. Нацумэ слегка вздрогнул, сразу же переведя взгляд в ту сторону, и увидел, что кто-то сидит на диване. Знакомый голос, человеком, смотрящим на него, был... — Химе-чан? Тот зевнул, потянулся и встал с дивана. На нём была пижама с изображениями Гохан-куна. Когда он убрал спутавшиеся волосы с лица, Нацумэ смог разглядеть, что это действительно был Химекава. Он только дважды видел его с распущенными волосами, и до сих пор не мог поверить, что это один и тот же человек. Ему действительно шло имя «Химэ», когда он был таким. Нацумэ не мог не улыбнуться. — Чё уставился? — Химекава зыркнул на него. — Ничего, я не часто получаю… — Нацумэ закашлялся. Он почувствовал, что трубки в животе начали сталкиваться, и раздирающая боль разлилась по всему телу. Химекава на мгновение пропал из вида, но тут же появился со стаканом воды. Он быстро перехватил здоровую руку Нацумэ и прижал к его груди. Как только Химекава это сделал, Нацумэ понял, что бессознательно схватил самую болезненную трубку и зажал её, из-за чего жидкость перестала поступать. Вскоре Нацумэ пересилил кашель и смог вернуть хоть какой-то контроль над своими ощущениями. Он шипел, стараясь не допустить, чтобы боль вернулась. Химекава отпустил его руку и протянул воду. Нацумэ сделал несколько вдохов, после чего взял стакан и сделал несколько глотков, увлажнив пересохший рот. — Тц, тебе определённо больно, — Химекава обернулся и наклонился к кровати. — Чувствуешь себя лучше? Нацумэ сделал ещё несколько глотков, прежде чем снова заговорить. Он определённо чувствовал себя не очень хорошо. — Ага, извини за беспокойство. Некоторое время они молчали. Нацумэ хотел задать столько вопросов. Он хотел знать, как Химекава его нашёл. Почему он в этой комнате и где именно она находится? Он предположил, что, наверное, это одно из многих имений Химекавы. Почему Химекава ему помог до такой степени? Рассказал ли он кому-нибудь ещё о том, где он и о его нынешнем состоянии? И много ли Химекава знает о том, кто он на самом деле? Но самое главное… — Как мои родители? — наконец прошептал Нацумэ, не доверяя собственному голосу. — Эй-эй, в твоём положении это первое, что ты спрашиваешь? — Химекава посмотрел на него и сделал было движение, собираясь его похлопать, но остановился. — Химэ-чан?.. — спросил Нацумэ немного громче. — Они в порядке, — смягчился наконец Химекава и отвернулся, вытащив телефон из кармана пижамной рубашки. — Они были перевезены под новыми именами и личностями... Знаешь, такого рода вещи нелегко сделать. Полагаю, ты не хочешь, чтобы я рассказал, где они сейчас находятся. — Понятно, — Нацумэ улыбнулся, рассеянно глядя вокруг. Немного подумав, он сказал: — Нет, лучше мне не знать. Они сейчас в безопасности? — Настолько в безопасности, насколько это может быть. У организации Ниигата действительно было несколько выгодных файлов на них. По-видимому, у них были огромные финансовые обязательства. — Химекава покрутил телефон. — Кажется, они выплатили большую часть долга, так что эта тупая семья не должна их искать всерьёз. Нацумэ внимательно слушал. Это была информация, о которой он даже не знал. Он правда завидовал способности Химекавы собирать информацию. Это заставило его подумать о других вопросах. — Ты кому-нибудь ещё рассказывал о произошедшем? Химекава продолжал копаться в телефоне: — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду... А, ладно, — Нацумэ не знал, как сформулировать вопрос, чтобы не выглядеть глупо, и сменил тему: — Сколько дней я провалялся? — Ну, если считать утро, когда ты позвонил, то около трёх дней. Ты полностью пропустил выходные, сейчас вечер понедельника. — Э-э-э, надеюсь, ты из-за этого не пропустил школу, — сказал Нацумэ поддразнивающим тоном. — Чёрт побери, я этого не делал. Ты не стоишь этого, — Химекава ухмыльнулся. — Хотя, должен сказать, Канзаки сегодня выглядел довольно расстроенным. Брови Нацумэ приподнялись: — Канзаки-кун? — Да, этот неудачник был сегодня совсем никаким. Конечно, если бы я захотел, то мог бы его взбодрить, хотя это и не стоит моего времени. — Ты ему что-нибудь рассказал? — Нацумэ внезапно очень испугался того, что Канзаки может что-то выяснить. Химекава посмотрел на него и ухмыльнулся: – А что, если я это сделал? Он же твой босс, верно? Нацумэ открыл рот, чтобы хоть что-нибудь ответить, но не смог. Он понятия не имел, как много знал Химекава, и, возможно, это была провокация, чтобы он рассказал то, чего не должен был говорить... Нацумэ закрыл рот и посмотрел на свой живот. — Тц, какой ты скучный, — Химекава снова уткнулся в телефон. — Я ничего не сказал Канзаки. Никто не знает, что ты здесь, кроме твоих родителей, врача и этой грёбаной медсестры. О некоторых вещах лучше помалкивать, когда скрываешься от такой крупной организации, как они, — Химекава намекнул на организацию Ниигата. Нацумэ кивнул головой. — Спасибо, Химе-чан. Должно быть, это стоило тебе очень много... Мне очень жаль, что доставил тебе все эти неприятности. — Затем Нацумэ задумчиво продолжил: — Хотя я удивлён, что ты нашёл меня. Разве ты не отправился за моими родителями? — Чёрт возьми, я что, должен был позволить тебе умереть от потери крови? — Химекава выглядел недовольным, засовывая телефон обратно в карман. Он вздохнул: — После того, как ты повесил трубку, я смог засечь твоё местоположение, отследив звонок. Нашёл тебя свернувшегося и занесённого снегом. Клянусь, это была действительно хорошая попытка убить себя. Химекава продолжил, после небольшой паузы: — Я отправил к твоим родителям одного из служащих твоего отца. Думаю, и без уточнений понятно, насколько быстро они убрались из дома, — Химекава зло улыбнулся. Нацумэ ухмыльнулся: он знал, что Химекава известен своей грязной тактикой. Он разузнает об этом позже. — Приятно знать, что все занесены в твою платёжную ведомость. — Естественно. Ах, да... — Химекава посмотрел на него, чтобы видеть реакцию. — Твой дом был сожжён два дня назад. Глаза Нацумэ от удивления на мгновение распахнулись, но он быстро сделал каменное лицо: — Кто? — Откуда, чёрт возьми, я должен знать? Хотя могу догадаться, что тебя беспокоит не только организация Ниигата, не так ли? — Глаза Химекавы сузились. — Нацумэ, что на самом деле происходит? Нацумэ опустил голову, его волосы упали и закрыли лицо. Он должен был рассказать Химекаве правду. Тот сделал всё, чтобы помочь ему. Где бы он был сейчас, чтобы с ним случилось… если бы не Химекава. Он не знал, злиться ли ему или грустить от того, что теперь есть человек, которому он обязан. Он действительно хотел всё рассказать Химекаве, пусть хоть кто-то знает, кто он на самом деле, и кем он должен был стать... — Я могу сказать тебе моё имя, — голова Нацумэ всё ещё была опущена. — Ну, это неплохо для начала, — Химекава ждал продолжения рассказа.