Красный снег

Действуя чисто инстинктивно, Нацумэ вырвал свою руку из хватки сводного брата, перехватил ствол пистолета и быстро вытащил его изо рта, откинувшись назад. Буквально сразу же раздался выстрел, пуля скользнула по щеке и волосам Нацуме. Воспользовавшись неразберихой, Нацумэ навалился всем весом на брата, всё ещё удерживающего его. Это заставило того упасть, но не ослабить хватку. Нацумэ свободной рукой ударил его в нос. Брат вскрикнул от боли, и Нацумэ мог точно сказать, что он сломал тому нос. Это позволило ему освободиться. Вскочив и не оглядываясь, Нацумэ побежал к двери, через которую вошёл. Прошло уже одиннадцать лет с тех пор, как он здесь жил, но он всё ещё имел смутное представление о планировке. Он знал, что если пройдёт прямо по коридору и выйдет из дома, то там будет невысокая стена, через которую можно легко перелезть и сбежать. Подскочив к двери, он услышал выстрел позади себя. Кажется, отец оправился от шока и теперь снова собирался его пристрелить. Быстро распахнув дверь, он бросился по коридору вправо. Обнаружив там сильно удивлённого телохранителя, преграждающего ему путь, Нацумэ вырубил его ударом руки в подбородок и отбросил в сторону. Услышав погоню, Нацумэ побежал по коридору. Он уже видел стеклянную раздвижную дверь, а стена, как он знал, была за ней. Сзади раздался ещё один выстрел, и он увидел, как стекло перед ним разбивается. «Как удобно», — улыбнулся Нацумэ, быстро выпрыгнув в уже несуществующую дверь. Легко преодолев расстояние между ним и стеной, он перепрыгнул через неё одним махом. Теперь он покинул главный дом, и надеялся, что насовсем. Нацумэ бежал и бежал. Сначала он понятия не имел, куда бежит, но точно знал, что должен уйти как можно дальше от этого дома и убедиться, что его не поймают люди, которые непременно отправятся за ним в погоню. Некоторое время спустя Нацумэ понял, что бежать по улицам не самая умная идея. У него уже началась одышка, и рука стала очень сильно болеть, не говоря о том, что его желудок чувствовал себя очень мерзко. «Должно быть, кончился адреналин…» — подумал Нацумэ. Шёл лёгкий снег, из-за позднего времени никого не было на дороге. Одинокий автомобиль вызвал у Нацумэ панику, потому что он сразу подумал, что она заполнена людьми его отца. Он знал, что должен уйти с дороги или попасть в дом. Сразу же вспыхнули мысли о его приёмных родителях: «Чёрт, они в опасности». Нацумэ был уверен, что это первое место, куда отправятся подручные его отца. Но кроме этого, они лишатся жизни, поскольку теперь он считался предателем. Нацумэ знал, что его отец не гнушается чем-то подобным: он и раньше угрожал жизням его приёмных родителей, если Нацумэ не выполнял его «задания». Увидев знакомое место, парк Ишияма, Нацумэ быстро забежал в него. У Канзаки здесь было особое тайное место среди деревьев, где он практиковал свои боевые приёмы. Пробираясь туда, Нацумэ знал, что это скроет его от всех преследователей. На данный момент тяжело дыша, он задавался вопросом, почему так сильно устал. «Я же в довольно хорошей форме...» Покачав головой, Нацумэ вытащил телефон из кармана брюк. Он был удивлён, что его не забрали, когда он ходил к отцу. Впрочем, он никогда не понимал, как его отец ведёт свои дела. Нажав кнопку быстрого набора для дома, он услышал телефонный гудок, и ещё один. «Давайте, пожалуйста, возьмите...» Он знал, что его приёмные родители никогда не берут телефон после того, как легли спать, но он надеялся, что в этот раз они возьмут трубку. В ожидании он начал растирать руку. Это действительно было адски больно. Это была рука, которой он разорвал хватку сводного брата, а также достал пистолет изо рта. Кажется, он потянул или порвал... что-то внутри. В конце концов сработал автоответчик. Нацумэ вздохнул, быстро сбросил звонок и снова набрал номер. Снова сработал автоответчик, и Нацумэ дал отбой. Он знал, что дать шанс на выживание приёмным родителям может только один человек. Человек, у которого достаточно денег, чтобы сделать возможным всё — Химекава. Пробежавшись по номерам телефонов, он быстро нашёл тот, который искал. Нажимая «Химе-чан», он снова вслушался в телефонные гудки. Немного дрожа, Нацумэ прислонился к дереву и вжался в него. Поскольку теперь он был без пальто, его голые руки начало покалывать от холода. Используя свободную руку, чтобы растереть другую, он надеялся, что Химе-чан возьмёт трубку. Услышав щелчок знакомого голосового сообщения, Нацумэ заволновался. Сбросив звонок до того, как голосовое сообщение закончилось, он снова быстро набрал номер. Если кое-кто сейчас не ответит, то у него не будет никаких шансов спасти родителей... Засовывая левую руку под правую, Нацумэ заметил выделяющееся мокрое пятно на рубашке. Посмотрев вниз, он увидел огромное тёмное пятно по всему своему боку. Глаза Нацумэ расширились от осознания: «Вот дерьмо, он достал меня». Затем на его звонок ответили. — Кто это, чёрт возьми? — Голос Химекавы звучал невнятно и очень сонно. Должно быть, он его разбудил. Нацумэ вернулся к разговору: — Эй, Химе-чан, это Нацумэ, — он старался выглядеть как можно более естественным. — Нацумэ... Что, чёрт возьми, ты делаешь? Сейчас два грёбаных часа утра! Надеюсь, у тебя действительно веская причина, — зарычал Химекава ему в ухо. — Прости, Химе-чан. Мне нужна твоя помощь, прямо сейчас, — Нацумэ стал серьёзным. Он сделал паузу, но поскольку Химекава не ответил, продолжил: — Мои родители находятся в опасности, сейчас к ним должно быть направляются люди из организации Ниигата... — Подожди, что, чёрт возьми, ты натворил? — прервал его Химекава. — Семья Ниигата охотится за тобой? Немного помолчав, Нацумэ ответил: — Ага! Что-то в этом роде... — Когда он провёл рукой по рубашке, то, вздрогнув от боли, обнаружил вторую рану в боку. — Эй, ты в порядке? — спросил Химекава, его голос тоже стал очень серьёзным. — Да, теперь я в безопасности, но, пожалуйста, моим родителям нужно убраться из дома к чертям собачьим и спрятаться... — Да, да, я, блядь, об этом же. Тот же самый адрес? — Да, так же, как и в записях, — Нацумэ знал, что его приёмный отец работал в компании Химекавы. Мог ли подумать его приёмный отец, что станет предметом их обсуждения. В их разговоре повисла пауза, и Нацумэ предположил, что Химе-чан искал записи об его отце. Боль в боку теперь начала значительно превышать боль в руке. Осторожно усевшись, он наклонился к боку, где была рана, надеясь, что это поможет уменьшить кровотечение. Это привело к новой вспышки боли, и Нацумэ зашипел. — Блядь… — Эй, Нацумэ, ты правда в порядке? — снова заговорил Химекава. Нацумэ смущённо рассмеялся: он не думал, что тот всё ещё слушает. — Извини за всё это. — ...где ты скрываешься? — Не волнуйся, здесь я в безопасности, — Нацумэ пытался говорить бодро. — И где это, чёрт побери? — голос Химекавы звучал скорее раздражённо, чем обеспокоенно. — В парке. В секретном тренировочном месте Канзаки-куна. — В грёбаном снегу? — Ну, парк, покрытый снегом, довольно красив. Насчёт моих род... — Нацумэ снова прервали. — Блядь, разве я уже не сказал, что позабочусь об этом? — Химекава опять на него наорал. Нацумэ издал смешок, у него начала кружиться голова. — Серьёзно, Химе-чан, извини за всё это. Я правда должен тебе Йогурчи. — Ты будешь должен мне больше, чем грёбаный Йогурчи. Чёрт, заставил меня выйти в такое время. —...Химе-чан, — Нацумэ вспомнил о другом своём обещании. — Ну а теперь-то что, чёрт побери? — Пожалуйста, передай Канзаки-куну, что я сожалею, что пропустил сегодняшний турнир. — Что? Почему? Блядь, сам ему это скажи! — Голос Химекавы показался Нацумэ странным. Нацумэ снова засмеялся: — Наверное, ты прав... Остальное оставляю на тебя. — Подожди, куда ты, чёрт возьми, собрался? — Никуда... Мне просто нужно немного отдохнуть, — Нацумэ очень старался не допустить боль в голос. — В этом грёбаном парке? — Ага... — Неужели ты не может найти место под крышей? — Нацумэ услышал, как Химекава открыл дверь. — Возможно, когда рассветёт. Мне небезопасно сейчас выходить отсюда. Я слышу, что ты уже выходишь, так что не буду тебя отвлекать. — Эй, Нацумэ, что ты... — Но Нацумэ повесил трубку. Выпустив телефон из руки, он тут же издал болезненный вздох: его внутренности будто горели. Потрогав бок, он почувствовал, как тело сотрясают судороги. Он горел в лихорадке и снег уже не казался холодным. Пытаясь во чтобы то не стало сдержать подступающую тошноту, Нацумэ свернулся калачиком, по мере возможности придерживая бок. Он знал, что ему нужна помощь: он потерял много крови, его раны были сквозными, а пули, по-видимому, задели жизненно важные органы. Но ему было наплевать. Хоть у него особо и не было времени на размышления о том, что произошло, Нацумэ знал — он умирает. Да и после случившегося он в любом случае не мог вернуться к подобию нормальной жизни: из-за его миссии и задач, которые он выполнял в течение последних одиннадцати лет — не было никакой возможности для этого. Нацумэ надеялся, что Химекава успеет помочь его приёмным родителям. Он не хотел, чтобы они пострадали из-за него. По крайней мере, тот сможет предложить им второй шанс, вторую жизнь — вдали от организации Ниигата. Он внезапно понял, что благодарен тому факту, что его приёмная семья работала у Химекавы. В своё время Нацумэ надеялся, что этот факт ускользнёт от внимания Химекавы, но ему не повезло. Впрочем, тот никогда не упоминал об этом ни при нём, ни при Канзаки. Хотя Нацумэ всегда было любопытно, сколько Химекава смог о нём узнать.... Его снова затошнило, но Нацумэ сдержался. Повернув лицо в сторону, он увидел, что снег продолжает идти. «Я всё ещё, чёрт возьми, не хочу видеть собственную смерть. Но, по крайней мере, я смог что-то сделать... И не доставил этому ублюдку удовольствия увидеть меня таким....» Нацумэ чувствовал, как его сознание меркнет. Он знал, что должен бодрствовать, сколько сможет, знал, что если сейчас заснёт, то, вероятно, больше никогда не проснётся, но желание спать было настолько сильным и заманчивым. «К чёрту это...» Нацумэ закрыл глаза и позволил себе ускользнуть из этой реальности.