Воронины: Иной поворот

- Да, Вера? – сказал Карновский в трубку полушёпотом, выйдя из зала в коридор. - Влад, извини, у меня небольшая проблема, – взволнованно начала Вера. – Я сейчас на Волоколамском шоссе, у Третьего Красногорского переезда. Меня гаишник остановил. Я всегда езжу с правами, но сегодня я их забыла. Но он штрафа с меня за это не взял, а начал вести себя неадекватно, кричать, угрожать мне тюрьмой и… - тут Вера отвлеклась от разговора и начала говорить кому-то постепенно стихающим, уходящим вдаль голосом: «Вы, вы что? Что вы делаете? Вы не можете забирать у меня телефон!» После этого звонок прервался. Карновский почувствовал что-то неприятное. Такое бывает, когда нужно бежать на поезд, а ты забыл выключить дома утюг. Он спешно покинул собрание акционеров банка «ФинПромГарант» и через десять минут уже ехал в своём чёрном «Крайслере». Обычно Владислав всегда перемещался по городу в сопровождении нескольких машин с охранниками, которых он держал при себе в количестве тридцати человек, но в этот раз только лишь начальник охраны сидел на переднем месте рядом с водителем – сегодня вряд ли предвидится что-то серьёзное… У обочины стоял Верин БМВ, позади которого находился полицейский «Форд Фокус». Автомобиль Карновского припарковался в десяти метрах от него. Выйдя из машины, Владислав направился к двум стоящим вдалеке фигурам Веры и инспектора ГАИ. Василий Бокавин шёл рядом с ним, по правую руку. Водитель остался в машине на своём месте. Заметив Карновского, Вера подбежала к нему: - Хорошо, что ты приехал. Меня тут… - Инспектор ГАИ, капитан Легашов. В чём тут дело? – требовательно спросил инспектор, подойдя ближе к Карновскому. Этот пожилой лысый человек в форме, которая смотрелась на нём мешковато, цепким серым взглядом впивался в собеседника. Фуражка на его голове была сдвинута назад, обнажая сморщенный лоб и лицо, на котором читалась смесь профессиональной сухости и злобы. - Я – знакомый задержанной, - объяснил Карновский. - Я так понимаю, у неё не было с собой прав? Если это так, то она заплатит штраф. Никаких проблем. - Какой штраф?! – взъярился инспектор. – Она в тюрьму пойдёт! Без прав ездить никому не позволю. - Но это незаконно, - возразил Карновский. – На каком основании? - Ничего не знаю! – резко и упрямо заявил инспектор. - Сказал, что она сядет, значит сядет. Тут в спор вмешался Бокавин: - Слушай ты, капитан, если на понт не прекратишь брать, ты у меня не только погоны потеряешь! Ты вообще знаешь, кто перед тобой стоит? - Спокойно, Вася, я сам всё улажу, - отстранил его Карновский и вытащил из лакированного бумажника шесть красных пятитысячных бумажек: - Возьмите это, и инцидент можно считать закрытым. Инспектор взял деньги, посмотрел на них и тут же изорвал банкноты, бросив обрывки на мартовский талый снег. Он достал из кобуры Макаров и, сняв пистолет с предохранителя, навёл оружие на Карновского, а потом перевёл пистолет на Веру: - Стоять! Не двигаться или стрелять буду! Вера с испугом смотрела на тёмное нутро ствола табельного оружия и понимала, что жизнь может оборваться прямо сейчас. Равно как и Карновский тоже ощутил пронёсшийся рядом скользкий холод потенциальной смерти. Такой инспектор попался ему впервые. Более того, никто до этого не брал его на прицел. Не теряя самообладания, Влад сделал шаг влево и отгородил Веру от взбесившегося стража порядка. Вперёд Карновского выскочил Бокавин и крикнул: - Стреляй, падла! Думаешь, испугал?! В меня в Чечне десять человек с Калашами целились! Только их, - указал он на стоящих за его спиной Веру и Карновского, - ты не убьёшь. Весь твой магазин на меня уйдёт. - Я хотя бы имею право на один звонок? – спросил Карновский у инспектора. - Ровно одна минута, - прошипел капитан. – Только без резких движений. Карновский медленно достал из кармана пальто телефон и нашёл в телефонной книге контакт, обозначенный инициалами «А. И.». - Здравствуйте, Анатолий Ильич, - дозвонившись, сказал Карновский в трубку. – Это Владислав Александрович... Наслышаны обо мне? Да, понимаете, возникла маленькая неурядица – меня тут инспектор один остановил... Ну, понимаете, перенервничал человек, за пистолет схватился… Вы можете сюда приехать?... Волоколамское шоссе, у поворота на Третий Красногорский проезд… Несколько минут четверо человек провели в напряжённом состоянии. Капитан Легашов неустанно держал пистолет, и Бокавин, готовый быть изрешечённым полицейскими пулями, видел, как дрожит палец инспектора на спусковом крючке. Влад пытался просчитать, хватит ли времени, чтобы вместе с Верой резко побежать и укрыться в машине, благо, что она бронированная. Водитель Карновского находился за рулём, держа в руке Glock-18, но не решался выскакивать из машины и применять оружие против представителя власти, что привело бы к фатальным последствиям… И тут у бордюра притормозил белый «Ланд Крузер». Из него вышел полный пожилой мужчина, генерал-майор полиции. Увидев генерала, инспектор немедленно спрятал оружие, выправился в полный рост и, отдав честь, отчеканил: - Товарищ генерал-майор, разрешите доложить: мною задержаны особо опасные нарушители правил дорожного движения… - Отойдите в сторону, капитан. Я с вами разберусь позже, - ответил генерал и сказал Карновскому. - Владислав Александрович, извините. Пожалуйста, извините за такое недоразумение. - Всё в порядке, Анатолий Ильич. Штраф мы заплатим… - Какой штраф, забудьте об этом! Считайте, что этого ничего не было, - заверил генерал. – Вы и ваши спутники свободны. - Вера, - сказал Карновский, открыв ей дверь «Крайслера». – После такого потрясения тебе лучше развеяться где-нибудь. Давай съездим в ресторан. - Да, хорошо, - улыбнувшись, согласилась Вера. Сев на пассажирское сидение вслед за спутницей, Карновский закрыл дверь и сквозь открытое окно приказал Бокавину: - Вася, ты, значит, сейчас отвезёшь Верину машину по адресу её места жительства и припаркуешь рядом с домом. Только с двигателем аккуратнее – это тебе не твои джипы, тут скорость другая. - Ох, не люблю я спорткары. Но постараюсь не разбить, - ответил Бокавин и побежал к Вериной машине, услышав по пути ругань генерала в адрес инспектора, стоявшего и слушающего начальнический гнев: «Ты что, с дуба рухнул?! Владислав Александрович оказывает материальную помощь органам! А ты тут пистолетом перед ним машешь! Завтра ко мне в кабинет немедленно!» - Гриша, давай к ресторану «Версаль», - сказал Карновский водителю. В машине Вера сидела, отвернувшись к левому окну и смотрела на проносящиеся за окном встречные автомобили и вывески зданий. Услышав, как Вера всхлипывает, Карновский спросил: - Что такое, почему ты плачешь? - Я… как представила, что он бы начал стрелять… Он бы в меня или в тебя мог попасть… - Ну, успокойся, Вера, всё прошло, - Карновский погладил её по лицу и вытер слезу на щеке. – Сейчас приедем, поужинаем… По прибытии в ресторан, Владислав Карновский, как владелец этого заведения, сказал Вере, что она может заказать сколько угодно. Но Вера ограничилась стейком из говядины с овощами, салатом «Цезарь», красной икрой и красным полусладким вином. Этого она посчитала достаточным для поднятия настроения. - Надо же, как под впечатлением от сегодняшнего, у тебя разыгрался аппетит, - с юмором заметил Карновский, глядя на Веру, наслаждавшуюся заказанными ей блюдами. - Мне это нужно забыть, как можно быстрее, - объяснила Вера. – У меня столько нервов ушло… - А как у тебя дела в остальном? - Просто отлично. Но знаешь, Влад… мне в последнее время кажется, что я… Как бы тебе лучше объяснить… Мне хочется заняться чем-нибудь продуктивным. - Я так понял, ты хочешь стать бизнес-леди? – заметил Карновский, наливая себе третий бокал вина. – Пожалуйста. Я куплю тебе фирму. Только первое время я буду помогать тебе советами. Ведь, на самом деле, бизнес – сложная вещь. Неважно, одно у тебя предприятие или пятьдесят. Шаг влево или шаг вправо может очень многого стоить. Но раз это твоё желание, я его исполню. В какой сфере ты хочешь начать бизнес? - Вообще, - сказала Вера, - я училась на дизайнера. Как-то раз я хотела устроиться арт-директором в агентство… - Теперь тебе не придётся никуда устраиваться – у тебя будет своё собственное дизайнерское агентство. Я готов вложить в него миллион долларов, и оно будет самым лучшим в Москве! - Смотрите, кто это тут сидит! – вдруг раздался женский голос. Рядом со столом, откуда ни возьмись, оказалась женщина, возраста такого же, как и Вера. Одета она была в полушубок тигровой расцветки, чёрные лосины и туфли на тонких каблуках. Её лицо средней симпатичности выражало насмешливое нахальство. - Простите, но если вы пришли сюда заказывать, то займите столик на первом этаже, а здесь все места уже зарезервированы, - сказал Карновский, изучая глазами женщину. - Ой, Альбина, привет, - растерянно сказала Вера. – Давно не виделись… - Вера, это твоя подруга? - спросил Карновский. - Да я уж скорее из небоскрёба выброшусь, чем стану её подругой, - надменно произнесла Альбина, продолжая коварно улыбаться. – Да, Вера, я слышала и про то, что Костя тебя бросил, и про то, что ты детей своих лишилась… Мда, так низко пасть даже для тебя слишком. Дрянь. Бездарность по жизни… - Вы как разговариваете? – возмутился Карновский и встал из-за стола. – Я сейчас прикажу метрдотелю, чтобы он вас отсюда выставил. Хотя, как хозяин заведения, я сделаю это самостоятельно. - Не утруждайтесь. Я ухожу и хочу пожелать вам, чтобы вы оба подавились. Сволочи. Высказав своё пожелание, Альбина развернулась и беспрепятственно покинула ресторан. - Нет, ты видела, какая бесцеремонная скотина? – раздражённо сетовал Карновский. – Откуда она тебя знает? - Её дочь училась с моей дочерью в одном классе. Альбина была председателем родительского комитета. У нас изначально с ней были натянутые отношения. А потом у нас в классе проводился кулинарный конкурс «Готовим с мамой». И Альбина всё время унижала меня из-за моего неумения готовить – унижала меня гораздо страшнее, чем Галина Ивановна. Правда потом она сама опозорилась у нас в гостях, но, как видишь, теперь она снова напомнила о себе… - Вера, главное, успокойся, - Карновский взял Веру за руки. – Это всё было в прошлом и уже не вернётся. Жизнь всё расставит по своим местам… Через месяц Владислав Карновский прибыл к небоскрёбу в Москва-Сити, в котором располагалась штаб-квартира его бизнес-холдинга. Сегодня у него были деловые переговоры с одним австралийским бизнесменом. На этот раз Карновского сопровождали десять телохранителей. Один из них открыл хозяину дверь лимузина, и тот вышел из машины. Поправив воротник пальто, он пошёл к входу здания. Из-за угла показался некто, одетый в чёрную куртку, чёрные перчатки, чёрные спортивные штаны и чёрную маску, какие обычно носят спецназовцы. В правой руке он держал стакан, наполовину наполненный жидкостью, похожей на воду. Человек этот побежал в сторону Карновского, расталкивая прохожих и стараясь не выплеснуть содержимое стакана. Влад услышал крики охраны «Эй, а ну стой!» и только успел заметить, как некая жидкость летит на него. Он рефлекторно отскочил в сторону, отвернувшись и закрывшись руками. Жидкость угодила на асфальт и зашипела, оставляя жжёно-чёрные пятна, заходящиеся белой пеной. Охрана моментально скрутила неизвестного и отвесила ему несколько ударов под дых. Прохожие останавливались и с недоумением смотрели на происходящее. В полушоковом состоянии Карновский подошёл к схваченному человеку. Он сдёрнул с него маску и опешил: это был капитан Легашов. - Меня из-за тебя из органов турнули! Буржуй проклятый! – сквозь зубы угрюмо сказал Легашов. Влад ничего не ответил ему и обратился к прохожим: - Господа! Только что вы все видели, как на меня была совершена попытка покушения! Вы все будете свидетелями! В конце мая лето уже наступало в полной мере, и весна становится лишь формальным понятием. В жизни Владислава Карновского негатив последних событий был уже позади. Он облегчённо смотрел в окно на молодую зелень травы и деревьев в парке за особняком. Можно было бы вечно любоваться величием расцвета природы, но срочное дело заставило Карновского спуститься в подвал дома. Это был довольно широкий коридор, с белыми лампами, распределёнными в два параллельных ряда по всей длине. С обеих сторон располагались многочисленные металлические двери, ведущие в комнаты, в которых хранилось то, о чём знал только хозяин дома, начальник охраны и сами охранники. Лишь одна из комнат имела свободный доступ: там находился огнестрельный тир. Кроме того, из подвала имелись выходы к подземному гаражу и в коридор, ведущий к выходу в сад. Открыв самую дальнюю дверь справа, Карновский зашёл туда. В почти пустой комнате трое рослых парней держали Альбину, «заклятую знакомую» Веры. Несмотря на собственное похищение и туманные перспективы насчёт дальнейшей жизни, она держалась дерзко и так же ехидно улыбалась, глядя в глаза похитителю: - Похитить меня решил? Что, трахать больше некого? - Заткнись, тварь. Что ты там говорила Вере? Теперь ты не то, что за каждое слово, а за каждую букву рассчитаешься. Я никогда не применял силу к женщинам, кроме одного случая в восьмом классе. Но с каким же удовольствием я это сделаю сейчас. Эх, жаль, что Вера не видит! Сложив пальцы правой руки как можно прочнее друг к другу, Карновский размахнулся и врезал Альбине крепкого леща. Та слетела с ног, но её держали охранники. Альбина исторгла на пол кровавый плевок и посмотрела на Влада: - И что, это всё? Жалкий червяк, даже избить не можешь, как следует! - А теперь, - Карновский выкатил из угла комнаты журнальный столик, на котором стояла чашка с чаем, - выпей этот чай. Выпей и вали на все четыре стороны. Охранники подтолкнули Альбину к столику с чаем. Она неуверенно посмотрела вглубь чашки, взяла её и выплеснула в Карновского. Тот прикрыл лицо локтем, и весь чай оказался на рукаве. - Там был яд! Я не настолько дура, чтобы не понимать этого! – сказала Альбина. - Что ж это такое, все в меня хотят что-то выплеснуть! А ты как думала? Ты видела слишком много, чтобы я отпускал тебя. У тебя был шанс на лёгкую смерть. Теперь ты пожалеешь, что не выпила яд, – крикнул он и обратился к охранникам: - Займитесь ей, ребята! - Босс, а может её трахнуть? – спросил один из охранников. - Хотите трахаться – снимайте шлюх. Я вам для этого плачу достаточно много, - сказал Карновский. – Делайте, что приказано. Выйдя из комнаты, Владислав закрыл дверь, грустно посмотрел на пятна на рукаве своего пиджака за девяносто тысяч рублей и пошёл к лестнице на первый этаж. А Альбине предстояло в течение часа, с редкими перекурами охраны, летать от одного мужского кулака к другому… Поздней ночью Карновского разбудил звонок. Он взял трубку и услышал голос Бокавина: - Владислав Александрович, пожалуйста, спуститесь на первый этаж. Накинув бордовый халат, Карновский тихо, чтобы не разбудить жену, вышел из спальни. В огромном особняке ночью было пусто. Только Бокавин стоял в центре зала на первом этаже. На этот раз облачён он был не в строгий костюм, а в кожаную куртку, камуфляжные штаны и полурасстёгнутые берцы. Пот на его лице стекал крупными каплями. - Ну, сделал всё, что надо? – строго спросил Карновский, спустившись с лестницы. - Да. Мы её потом к бамперу джипа цепью привязали, немного проехались, где-то километр. Она даже после этого дышала, хотя уже не говорила ничего. Я в войну всякого повидал, но чтоб после такого выживали… Пришлось ей ещё и шею свернуть, для верности. Потом цепью этой же связали и в болото бросили – там рядом роща была, а в ней болото. Пусть это говно хоть после смерти экосистеме послужит. - Молоток, Вася, не зря я тебя держу, - одобрительно ударил Бокавина по плечу Карновский. – Будет тебе двойное жалование в этом месяце. А что там с нашим мстителем, ну, ты знаешь, про кого я? - Пять лет ему дали. Исходя из того, что он мент, хоть и бывший, сидит он теперь в ментовской зоне под Рязанью. - Вот, значит, как… - задумчиво произнёс Карновский и добавил. – Такие, как он, не успокаиваются. Нужно сделать так, чтобы он покинул тюрьму исключительно вперёд ногами… Тем временем, для бывшего капитана Легашова, а теперь, для заключённого номер 206, жизнь приобрела строго регламентированный порядок. Неудачная попытка покушения на олигарха обернулась для него возмездием со стороны правосудия, которому он так искренне и беззаветно служил. Ничего странного, ни в своих безосновательных угрозах табельным оружием, ни в попытке нанести тяжкий вред здоровью посредством серной кислоты, Легашов не видел – он считал, что таким образом несёт законность обществу, пусть даже и сам нарушает законы. По расписанию в колонии было время обеда. Заключённые собрались в тюремной столовой, выкрашенной толстыми слоями дешёвой синей краски. Множество бритых затылков склонились над обедом – перловой кашей со свининой. За этим же столом был и Легашов. Ни минуты он не отпускал от себя мечты о том, как откинется и снова отомстит Карновскому. Только на этот раз он сразу же покончит жизнь самоубийством, так как жить после этого не будет смысла – месть превратилась в цель… Справа от Легашова сидел некий неразговорчивый заключённый, которого он раньше никогда не видел. Внезапно сосед по столу оторвал глаза от еды, посмотрел на конвойного, и тот, словно прочитав что-то во взгляде зэка, покинул столовую вместе со вторым вертухаем. Заключённый, оставив обед, вышел из-за стола. Легашов почувствовал что-то неладное, но тут его резко кольнуло в спину с правой стороны. Бывший капитан упал лицом в тарелку, заливая кровью недоеденную кашу. В этот день смертность заключённых в колонии возросла ровно на одного человека.