***
— Ох, моя голова! А что вчера было? — Кайон с трудом поднялся с кровати. Он обнаружил себя в казарме, рядом с ним спали ещё несколько молодых крестоносцев. Кейд уже был на ногах, его отчитали и Генрих, и Бронислав. Неслыханное дело — Магистр не успел вступить в должность, а уже напился со своим новым другом, да и подраться успел. По унылому взгляду Кейда стало ясно, что слушает он вполуха. А Кайон начал припоминать вчерашние события, видно, они реально переборщили. Ввязались в драку, разбили в кровь несколько носов, и командиру тех наёмников руку сломали. — О, очнулся, пьяница? — Генрих подошёл к нему. — Значит так, не знаю, чем Кейд думал, когда шёл пить с тобой, но уясни себе кое-что. Ты простой солдат, он — твой Верховный командир. Ты будешь подчиняться приказам офицеров и его, а если… — Да понял я, понял. Можно потише отчитывать, голова болит, — прервал его Кайон, массируя виски. Генрих оглянулся на Бронислава, тот пожал плечами и улыбнулся. Улыбнулся и Маршал. — Хах, а из тебя выйдет толк, парень. Посмотрим, так ли ты хорошо будешь владеть мечом, как вчера разбивал лица. Жду на тренировочной площадке вас обоих. И кто-нибудь, пошлите за магом, от рыцаря мало толку, если с попойки не может прийти в себя. — Генрих развернулся, чтобы уйти. Следом пошёл и Бронислав, оставляя Кейда и Кайона наедине. — Ты на Генриха не сердись. Он человек суровый, но снаружи, зато внутри искренне любит каждого крестоносца. Бронислав же, напротив, добряк только снаружи, внутри твёрд и непоколебим, как скала. Орден для него всегда был на первом месте. — Кайон улыбнулся и встал с кровати. Подойдя к Кейду, протянул ему руку. — Да я и не собирался сердиться. Подумаешь, старик отчитал, с кем не бывает. Друзья? — спросил он. Кейд пожал его руку. — Друзья. И тут в казарму буквально влетела молодая девушка, чуть младше их самих. С растрепанными волосами, заспанными глазами и в помятой красной мантии, она имела самый несуразный вид. Но отличительные знаки говорили: она из Магов Огня. — Так, — строго спросила она, — у кого тут болит голова? Кому опять булавой от Анны прилетело? — Кейд в растерянности только и смог сделать, что указать на Кайона. Маг, бормоча себе под нос, что очередной новенький забыл надеть шлем, а обратиться к ней постеснялся, подошла и сняла боль заклятьем. Затем развернулась и ушла, хлопнув дверью. — И что это было? — спросил Кайон, почесав затылок. Мысли прояснились, казалось, что и не было вчерашней попойки. — Маг Огня Анастасия, приписана к ордену. Она не всегда такая страшная, только с утра и только когда её будят. Но, честно, в таком состоянии я её вижу впервые. — Наверное, Инквизиторы её боятся, — усмехнулся Кайон. О, если бы это было так. Анастасию, как и других Магов Огня, Инквизиция не боялась. Некоторые, слишком фанатичные, такие как Николай или Святослав, не слишком-то приветливы с магами. Но их фанатизм, рвение и неприязнь к магам объяснялась их прошлым. Другие Инквизиторы, более рассудительные, предпочитали сотрудничество неприязни, и их Маги Огня ещё могли терпеть. Но никак не фанатиков. На вчерашнем балу как раз произошла подобная ссора, и Эйринатану пришлось разрешать конфликт. «А теперь, когда у меня в ордене Николай, ох, не представляю, что будет. Их с Анастасией стоит держать подальше друг от друга», — думал Кейд, надевая кольчугу. Кайон пока оставался в рубашке, ему оружия и доспех не выдавали. — Пошли, дружище. Подберем тебе оружие, — произнёс Кейд и повёл Кайона в арсенал. Залы, по которым они шли, поражали своей длиной и шириной, крепость Крестоносцев не зря считалась одним из самых укрепленных мест. Расположенная на холмах в паре миль от столицы, крепость было просто оборонять, а запасы оружия, воды и еды были такими, что замок мог годами находиться под осадой. Пару раз мимо Кейда и Кайона прошли рыцари, но большинство людей были прислугой. — Такая большая крепость и так мало крестоносцев, — произнёс Кайон. Свернув за угол, они подошли к массивным дверям, которые охранялись двумя воинами. — Потому что десять лет назад все ордена были уничтожены, наш, последний, был на грани исчезновения. Лоррей убил моего отца, а Хьюго, его доверенный друг, предал нас и открыл Лоррею местоположение резервов ордена. Возможно, мы бы победили, если бы не Хьюго. Откройте арсенал, — приказал Кейд стражникам. Те беспрекословно подчинились Магистру и отворили. Друзья вошли в обширную комнату, освещенную светильниками и подсвечниками. Внутри было самое разнообразное оружие: от кинжала до меча-бастарда. От маленького топорика простого ополченца до могучей двуручной секиры. На манекенах была броня и мантии крестоносцев. Броня по большей части представляла собой кольчужные доспехи с укрепленными стальными наплечниками и наручами до локтя. Сапоги этих доспехов были из жёсткой кожи. — Эм, Кейд. А где твои доспехи? Разве ты как Магистр не должен носить более дорогую и прочную броню? — спросил Кайон, подходя к одной из стоек. На ней висел двуручный меч с тонким, острым, как бритва, лезвием. На гарде был высечен зверь, отдалённо напоминающий птицу и льва. Расправив крылья, зверь пикировал на врага. — Знаешь, я предпочитаю простую кольчугу носить. Она удобнее. Не сковывает движений. Да и доспехи те были церемониальными. Вижу, тебе приглянулся меч Грифона? — Кейд подошёл к нему и снял со стойки меч. Несмотря на невнушительное лезвие, он был довольно тяжёл для его руки. — Это мощный меч, Кайон. Я таким не смогу сражаться. Но тебе он будет по руке. — Кейд протянул клинок другу, и тот взял его. Меч был тяжелее, чем крестьянский плуг или оглобля, но приемлемого веса. — А почему Грифона? — спросил Кайон, беря меч двуручным хватом. Сделав замах, он ощутил баланс оружия. — Видишь на гарде рисунок? Это Грифон, священный зверь для нашего ордена. В легендах сказано, что когда-то первому Магистру Торину помогали грифоны, в сражениях с нечистью они снискали уважение всех первых крестоносцев. Но со временем они вымерли. Неизвестно, от чего, возможно, Дух Тьмы Лоррей приложил к этому руку. А этот меч — один из многих, выкованных по чертежам, что оставил нам Магистр Торин. — Как я понимаю, грифоны — ещё одно упущение вчерашних бардов? — с усмешкой спросил Кайон. — Ты невыносим, — с такой же улыбкой ответил Кейд, — Ладно, одного меча мало, чтобы идти в битву. Тебя нужно и снарядить, а из доспехов на твои габариты у нас пока нет брони. — Вообще-то есть. — Кейд с Кайоном вздрогнули от неожиданности. В двери вошла Анна и за ней два крестоносца с сундуком. Молча они поставили сундук и покинули арсенал. — Здесь старый кожаный доспех моего отца. Не такой крепкий, как кольчуга, но и легче. Тебе должен быть по размеру. А потом сделаем тебе нормальные доспехи, верзила. — Последнее слово она произнесла с усмешкой. Не дожидаясь ответа от парней, она тоже вышла. — Я когда-нибудь прибью эту женщину, — фыркнул Кайон. — На твоём месте я бы этого не делал. Ты, конечно, силен, но Анну нельзя недооценивать. Один раз от неё получил булавой по голове, потом три дня в сознание приходил. К тому же, она позаботилась о твоём снаряжении. Кейд открыл сундук. В нём действительно лежал кожаный доспех с кольчужными наплечниками и наручами. Грудь была защищена дополнительными тонкими металлическими пластинами. Кайон же, пересилив себя, решил ознакомиться с снаряжением. — О, вот вы где, — снова раздался в дверях голос. Кейд поднял голову и увидел Николая. Тот бесцеремонно вошел и взял полуторный меч с кинжалом. Он уже надел свою мантию с крестом и тяжёлые доспехи Инквизитора, отличающиеся более качественным материалом и, соответственно, более мощной защитой. — Кейд, все тебя ждут. — Меня? — опешил Кейд. — Бронислав и Генрих собрали всех крестоносцев. Все ждут тебя как Магистра. Нет больше времени на тренировки, говорят. Корабли в порту готовы, можем отплывать. Кейд всё ещё недоумевал. Отплывать? В поход? «Такая спешка, к чему это?» — думал он. — Друг, да расслабься, — Кайон хлопнул его по плечу, — произнесешь речь, поведёшь войско в битву, всё отлично. Помни, что я тебе вчера сказал. Не взваливай всё на себя. Мы с тобой. — Это и пугает, — откликнулся Кейд, снимая со стоек свой щит и меч. — Нас всего три сотни против легионов Лоррея. Нам придётся несладко, но Генрих и Бронислав правы. Мы готовились к этому очень долго. Времени больше нет. Будем сражаться, пока не победим и не освободим людей, что остались на Тёмном Континенте. — Так чего же ты ждёшь? Пошли. — Кайон надел принесенный Анной доспех. «А ведь и вправду впору», — думал он, закрепляя наплечники. Повесив меч за спину, он пошёл к выходу. Кейд — вслед за ним. Поход начинался, и орден нуждался в Магистре. Магистре, что приведёт их к победе. Ветераны верили Кейду, новые члены готовы идти за ним до конца. С ним — надёжные офицеры и верные друзья. Кейд шёл и осознавал, что только с такими людьми он сможет победить, а не с десятитысячной армией. Крестоносцы готовились идти в ад за тех, кто пал много лет назад, в последнем бою с Лорреем и его подчинёнными. Пришло время Второй Демонической Войны…***
Тёмный континент. Черногорье. Резиденция Лоррея. По коридору раздавались гулкие шаги закованных в латы ног. Сварт, как всегда, шёл в доспехах, с мечом на поясе и в маске с капюшоном. Один его вид ужасал всех до дрожи. Прислуга старалась не попадаться ему на глаза, а если и попадалась — тут же убегала в смежные комнаты. Сварт их не винил, такова его репутация, самого сильного тёмного мага и некроманта после Лоррея. В своих магических познаниях он был много более сведущ, чем остальные четверо Архимагов. Гильдия магов Тёмного Континента изначально была лишь под его руководством, но со временем четверо его сильных учеников вместе ним организовали пять коллегий и готовили первоклассных боевых магов с таким магическим потенциалом, что Маги Огня казались кучкой дилетантов или даже детей. Не удивительно, что Башня Белого Пламени, их оплот на этом континенте, так быстро пала. Их беспощадно убивали, спаслась лишь жалкая горстка и то потому, что их не было в тот день в башне. Теперь они строят из себя магов островов, до того смешно, что даже Сварт готов был усмехнуться. С этими мыслями он дошёл до огромных чёрных ворот, Лоррей не был поклонником больших домов, но эта тайная резиденция — жизненная необходимость. О ней знают только четверо его самых доверенных лиц да прислуга, которая никогда не покидала пределов этого дома. И никогда не покинет. Да им и незачем, Лоррей заботился о них, как о подданных, а они радовались каждому визиту господина. Сварт вошёл в врата и захлопнул их. За вратами, у пульсирующего тёмной энергией колодца, стоял Лоррей. Над колодцем парила чёрная, слегка овеянная светом сфера, как небольшая проекция тёмного солнца. Заклятье Тьмы. Даже Сварт не ведал, как оно устроено, знал лишь Лоррей, единственный из ныне живущих. — Лилит и Хьюго скоро вернутся. Но ты меня не за этим позвал, Лоррей? — спросил Сварт, подходя к Духу Тьмы. Сейчас он больше походил на человека, так как был без маски. Тёмные локоны длинных волос обрамляли скулы и частично скрывали тонкую линию шрама, оставленную Горном в память о том, какую цену Лоррей заплатил за победу. Лоррей специально не стал убирать шрам полностью, он был ему уроком, что даже обычный человек может его ранить. К тому же, шрамы украшают мужчин, а этот ещё и эстетично смотрелся. — Сварт, мы с тобой оба знаем, когда и где они нанесут удар. Они будут жаждать мести, будут ослеплены неведением и яростью, — произнёс Лоррей. — Этот новый Магистр, Кейд, сын Горна, каков он? — Мальчишка, у которого на губах молоко не обсохло, — сплюнул Сварт, — мои шпионы долго следили за ним. Напрасно они назначили его Магистром. Он не протянет и дня на Тёмном Континенте. Вряд ли он достоин своего отца, чей памятник стоит в твоём дворе. Ещё одной причудой Лоррея был памятник Горну и Гарольду. Зачем он выставил на всеобщее обозрение этих двоих крестоносцев, он не сказал. Может, из уважения к ним, единственным, кто в том бою осмелился бросить ему вызов, а может, и Хьюго надоумил, как-никак он был близок с Горном. Но Сварт предпочитал не лезть в душу своего товарища, а потому его не особо интересовали причины. — Когда-то мы думали, что разобьем войско Горна одним ударом, но посмотри на моё лицо. Не недооценивай Магистра, всё же он сын Горна. Мы не станем встречать их войско. — Что? — опешил Сварт. — Мы ждали этой возможности долго. Пусть Кейд увидит и осознает, насколько люди островов заблуждаются в суждениях о нас. Пусть увидят, что мы не монстры, какими нас считают. Все мы — простые смертные, сделавшие свой выбор. А для нас это станет неплохим поводом для присоединения островов. На этом можешь идти, Сварт. — Обычно наши беседы куда дольше, так понимаю, у тебя гости? Дай угадаю — твоя любовница? Снова спишь с Хионой? — На миг Лоррею показалось, что в голосе Сварта прозвучала насмешка. Молча Лоррей кивнул своему товарищу. Сварт больше ничего не говорил. Оставив свои колкие мысли при себе, он покинул обитель заклятья и пошёл в башню, откуда прибыл. Там находился камень телепортации Лоррея. Сам же Лоррей на несколько минут задержался у колодца, вглядываясь в тьму. Но тьма постепенно открывала Лоррею тайны, время новой пока ещё не пришло. Лоррей выдохнул и вышел из зала. В опочивальне его уже ждала прекрасная любовница неземной красоты с пышными формами, но Лоррей избрал более длинный маршрут — через картинную галерею. За прошедшие годы он собрал здесь немало работ разных художников. В основном были нарисованы битвы, но были и более мирные картины — пейзаж на фоне ночного неба, картины эротического характера, портреты выдающихся людей и представителей других рас. Лоррей остановился возле одной такой картины. На ней был изображён крестоносец — богатырского телосложения воин с мечом, вогнанным в землю. За спиной воина висел крепкий, как чешуя дракона, щит, а на поясе — длинный кинжал с рубином на навершии рукоятки. Крестоносец был облачен в кольчугу, а лицо скрывал шлем. За его спиной, расправив крылья и приготовив когти к битве, стоял могучий грифон. — Торин, Торин. Всё так же смотришь своим несгибаемым взором? — с усмешкой спросил Лоррей. — Твои наследники скоро будут тут, и приемник твоих традиций, Магистр Кейд, падёт. Нет, он не умрёт, но он совершит много страшных злодеяний, по моим наводкам. Бедный Торин, как жаль, что ты не осознал: за Тьмою будущее. Ты никогда не мог разглядеть неба за деревьями, как и наша подруга, отдавшая жизнь за тебя. И даже твой меч тебя подвёл. До встречи, Торин. — Лоррей покинул картинную галерею и наконец отправился в опочивальню. Разница между Хионой и Лилит в постели была кардинальная, не только во внешности. Несомненно, обе женщины были опытными, страстными стервами, но Хиона была более нежной, женственной, более чувственной, к тому же, её удобно использовать, чтобы совращать чужих лидеров. За всю свою политическую жизнь Лоррей ни разу не помнил, чтобы кто-то отказал Хионе. Её искусство дипломатии было тонким, со вкусом страсти. Благодаря ему он приобрёл множество полезных союзников, чиновников, губернаторов и графов. Лилит, увы, так нельзя было использовать, дурная репутация была у этой женщины. Да и не готова она, как Хиона, ложиться под каждого встречного графа или маркиза, такой у неё характер. Её лучше использовать как боевую единицу или как посла без уклона на постель. В политике Лилит разбиралась не хуже Лоррея и знала, как запугать врага, но Лоррей предпочитал пользоваться любыми достоинствами своих союзников. Там, где Хиона брала любовью и дикой огненной ночью, Лилит брала страхом и харизмой. Но вряд ли нового Магистра удастся запугать. Поэтому Хиона сегодня здесь. Лоррей наконец пришёл в свою спальню — большую комнату с балконом. С него можно было рассмотреть сад резиденции и вдали — красоты Черногорья. — Повелитель, я вас заждалась, — раздался сладкий голос королевы вампиров. Лоррей обратил внимание на Хиону, та была одета в походное и, как всегда, вызывающее платье. Чрезмерно открытый лиф едва держал пышную грудь, так и норовящую выскочить при каждом вдохе. Юбка не была слишком пышной и не скрывала стройных ног Хионы. Вампирша не любила прятать свои прелести под корсеты. В глазах Лоррея зажёгся огонь. Пора удовлетворить свои потребности. — Хм, платье на тебе явно лишнее. — Резким движением он оказался рядом с ней. Схватив платье за края лифа, он рванул в стороны, разрывая ткань. Грудь у Хионы была красивой. — Лоррей! — возмутилась Хиона. — В чём я обратно поеду, ах! Лоррей не слушал. Бесцеремонно он впился зубами в сладкий сосок, в следующую секунду Хиона осознала, что лежит под ним на кровати, восторженно постанывая от его действий. Лоррей сжал другой сосок между пальцев и услышал новый стон от партнерши. — Ты такой страстный, м-м-м, только когда тебе что-то от меня надо, ах, — сквозь стоны протянула Хиона, запуская пальцы под рубашку. — Брось, Хиона. Ты же хочешь этого. Я жажду тебя. Ты жаждешь меня. Какой у меня может быть скрытый мотив трахать тебя, если мы просто хотим друг друга? — спросил Лоррей, позволяя Хионе оголить верхнюю часть его тела. — Лоррей, я тебя знаю со своего обращения. У тебя всегда есть мотивы. А если ты спишь со мной, значит, тебе надо, чтобы я кого-то соблазнила. — Хиона провела пальцами дорожку между грудных мышц и кубиков пресса, спускаясь к паху. За годы мужская сила Лоррея не убавлялась, что радовало Хиону. Никто не мог доставить ей столько удовольствия, кроме него. Разве что… — Да, ты права. Знаешь меня, как свои пять пальцев. — Лоррей перехватил руки Хионы и вжал её запястья в кровать. Её губы так и манили, и Лоррей не стал сопротивляться соблазну. Наклонившись, он смял мягкие губы королевы вампиров, завлекая в чувственный, огненный поцелуй. Лилит так не умела целоваться, как Хиона. Но у неё и опыта-то побольше. Хиона довольно промычала, когда он отпустил её руки и позволил ей обвить свою шею. — Я ненавижу тебя за это, — произнесла она, когда Лоррей разорвал поцелуй, — после такого я согласна на всё. — Так уж и на всё? Нет, Хиона. Ты согласна на всё только тогда, — Лоррей стянул с неё трусики и начал массировать клитор, Хиона выгнулась дугой, из груди вырвался ещё один стон, — когда я тобой овладеваю. Завладеваю твоим телом, твоими мыслями, чувствами. Становлюсь центром твоей вселенной. Только тогда ты готова мне полностью подчиниться, своенравная стерва. — Лоррей ударил Хиону по попке, та ахнула и улыбнулась. Удовольствие от близости его тела, от его умелых рук и действий, Хиона с каждым подобным разом испытывала его всё сильнее. Но ведь это не просто секс обычных смертных. Это война в постели длиною в вечность. Война наслаждения, но не боли от ран да лязга мечей. Война жгучей страсти, а не ярости. — Так чего же ты ждёшь? — с вызовом спросила Хиона. Ловкие пальчики королевы уже расстегнули пряжку ремня. — Овладей мной. Я твоя. Ты первым открыл мне глаза на настоящую жизнь. — Давно это было. Но сейчас, — Лоррей освободил себя от оставшихся элементов гардероба, — ты будешь кричать. — Не тратя больше времени на прелюдии, желая удовлетворить свою похоть, он резко и полностью вошёл в женщину. — Ай, не так резко! — вскрикнула Хиона. Но Лоррея уже невозможно было остановить. Он начал во всю силу, удовлетворенно слушая крики Хионы. Крики быстро переросли из болезненных в страстные и томные. — Так, а-ах… кого, м-м-м… мне, о-ах, ха-ах… надо, м-м-м… собла-азнить? — сквозь крики спросила Хиона. — Не всё сразу. Тебе хорошо? — прорычал Лоррей, вдалбливаясь в неё ещё сильнее. Она была очень узкой, настолько, что Лоррей готов был выть от наслаждения. А Хиона каждый его толчок поощряла криком и двигалась навстречу, позволяя ему проникнуть глубже. — Да, ах! Но, этого, м-м-м-ах! Мало, чтобы… Ах! Аа! Я, о-ах! Кончила! — В словах и стонах теперь был открытый вызов. Лоррея это только раззадорило. Он поднял её ноги и положил себе на плечи, не сбавляя темпа. Хиона любила эту позу, от неё она почти мгновенно доходила до экстаза. Именно в такой позе он лишил её девственности. — Лоррей, а-ах! Лоррей, сильнее! — прокричала она, сминая руками простыню. Она уже начала сдавать позиции. Но вместо того, чтобы выполнить её просьбу, Лоррей вышел из неё. Хиона с недовольством посмотрела на него, на что Лоррей лишь лукаво улыбнулся. — Разве ж это интересно? Ты так легко готова сдаться и покориться мне? — спросил он, укладываясь на подушки. — Я весь твой, Хиона. Залезай сверху. — Лоррей, — сладко, возбужденным голосом протянула Хиона, — неразумный Дух Тьмы, ты настолько уверен в своей победе? Хорошо. Только потом не жалуйся, что проиграл. — Хиона удобно устроилась сверху. Они любили друг друга ещё всю ночь, до тех пор, пока само чёрное солнце не взошло над горизонтом. Они потеряли счёт времени, потеряли ориентацию в пространстве. И огонь их страсти угас лишь тогда, когда оба дошли до вершины блаженства. Лоррей, обессиливший от такого долгого занятия любовью, только и смог сделать, что упасть на кровать и приобнять Хиону. Та же прижалась щекой к его груди и мягко массировала голову. — Ты мне не ответил на два вопроса, Лоррей, — уставшим, но довольным голосом произнесла королева вампиров. — В чём я поеду обратно и кого мне надо соблазнить? — Слуги уже приготовили тебе дорожный наряд, как ты любишь. А насчёт второго вопроса — соврати нового Магистра крестоносцев — Кейда, сына Горна. — Этого девственника? — Хиона с трудом сдержала смешок. — Ты ещё проще задания не мог дать? Да он упадёт в экстазе через минуту. — Именно этого я от тебя жду, моя милая Хиона. — Лоррей пропустил прядь её волос сквозь свои пальцы. — Соблазни его, утешь его печаль о падшем отце. И приведи его ко мне, идите самым длинным и живописным маршрутом. Но это ты сделаешь только тогда, когда армия крестоносцев начнёт активно играть. Пусть он поймёт, насколько заблуждается обо мне и всех нас. И насколько заблуждался Горн и другие, кто остался в живых после той битвы. — Они безмозглые глупцы. Ты столько сделал для нас, Лоррей. Лучше тебя правителя не было за всю историю нашего мира. — Я не идеален. Никто из нас не идеален. — Лоррей поднялся с кровати и подошёл к окну. — В каждом есть свой изъян. Мой — ностальгия. И ты знаешь это лучше других, ведь только тебе я могу доверить свои сокровенные тайны. — Какой ты откровенный, Дух Тьмы. А если я тебя предам? — Лоррей улыбнулся и повернулся к любовнице. — Покуда я удовлетворяю твою страсть, ты этого не сделаешь. К тому же, ты тоже не идеальна. Ведь ты любишь меня. Хиона отвела взгляд. Как она хорошо знала Лоррея, так и он хорошо знал её. Она действительно любила его, пусть он и видел в ней всего лишь союзницу и объект своих страстей, но она всё равно всей своей сущностью испытывала к нему любовь. И она не угасла за столетия. — В твоём чёрном сердце осталось место для любви, Хиона. В моем же — нет. — Вампир поднял взгляд на Духа Тьмы. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, потом Хиона поднялась и подошла к нему. Её мягкая рука коснулась груди, где был слышен едва заметный стук сердца. — Ты ошибаешься, Лоррей. Лилит не разожжет в тебе огонь любви, но не сомневайся — ты сдашься мне, однажды. Я всегда беру верх. — Лоррей одобрительно кивнул и приобнял её за талию. — Возьмёшь. Возможно, и однажды. Но не сегодня, Хиона. А пока отправляйся. Мне нужно ещё кое что доделать. Больше они ничего друг другу не сказали. В молчании Хиона покинула резиденцию Лоррея, а сам Дух Тьмы вновь отправился в Чертог Тьмы…