Вынуждены

      Римус отвлёкся от греющейся в кастрюле на плите бутылочки с волшебным детским молоком, услышав раздавшийся за дверью на заднем дворе хлопок аппарации и последовавший за ним шум. Как только дверная ручка начала медленно поворачиваться, он оборонительно выставил вперёд свою волшебную палочку, продолжая покачивать Тедди свободной рукой. «Должно быть, охранные чары признали незваных ночных гостей». К счастью, это оказалась всего лишь Гермиона, которая буквально ввалилась на кухню, таща за собой ещё одну испуганную девушку. Римус не узнал незнакомку, но сразу же начал вспоминать — учил ли он её раньше в Хогвартсе. Ни одна из них не выглядела раненой, хотя их лица сильно побледнели, а глаза неизвестной несчастной ведьмы покраснели от слёз.       — Римус! Слава Мерлину, ты здесь!       Гермиона бросилась к Люпину, и он крепко обнял её свободной рукой, чувствуя, как она дрожит всем телом. Грейнджер не плакала, но дышала так тяжело, как будто долго бежала или испугалась до смерти. Она отпустила его столь же быстро, как и прильнула, и кинулась к девушке с белокурыми волосами, усаживая её на один из тяжёлых деревянных стульев, расставленных вокруг длинного кухонного стола.       — Чаю? — предложил Римус, указывая палочкой на почти полный чайник, всё ещё стоявший на плите.       — Думаю, да, — с благодарностью пробормотала Гермиона, садясь рядом с девушкой и утешающе поглаживая её по руке. — Это Орла — вторая магглорождённая ведьма, оставшаяся в Хогвартсе, о которой мы тебе рассказывали.       — Только, как выяснилось, я совсем не магглорождённая… — печально пробормотала Орла, сокрушённо качая головой.       — Обещаю, мы дойдём и до этого, — мягко ответила Гермиона. — Но сначала позволь познакомить тебя с Римусом Люпином и его сыном Тедди. Ему можно доверять.       — Я помню профессора Люпина, — промолвила девушка, слегка улыбнувшись в знак приветствия. — Вы учили меня Защите от Тёмных искусств на третьем курсе, сэр, я училась на Хаффлпаффе.       — Конечно, — вежливо ответил он, хотя, по правде говоря, не мог её вспомнить, так как в тот год был слишком занят гриффиндорцами, слизеринцами, дементорами и одним сбежавшим из Азкабана преступником.       — Я аппарировала нас в мой лондонский дом, — объяснила Гермиона. — Его невозможно обнаружить, поскольку особняк защищён чарами Фиделиус, так что здесь никто не сможет нас найти, если мы сами не дадим адрес. Римус живёт здесь, потому что… Ну, я уверена, ты уже догадалась почему.       — При министре Амбридж оборотни пользуются такой же популярностью, как и магглорождённые, не так ли, сэр?       — Разумеется, — согласился он, отметив сильный ирландский акцент в её голосе, и лёгким взмахом палочки левитировал девушкам две кружки горячего сладкого чая. — И, пожалуйста, зови меня просто Римусом. Не нужно никаких «сэр», так как я больше не профессор.       Она кивнула, и он присоединился к ним за столом. Молоко Тедди уже достаточно нагрелось — к сожалению, в волшебном мире всё-таки были некоторые вещи, которые нельзя было делать с помощью магии, и нагревание детской смеси являлось одной из них. Сидя напротив Гермионы, он с привычной непринуждённостью держал на сгибе руки своего сына и предложил хнычущему младенцу ночную порцию пищи, на которую Тедди с жадностью набросился, посасывая из бутылочки тёплое молоко. Уже не в первый раз Римус пожалел, что его чудесный сын лишён возможности питаться натуральным молоком, и ему приходится довольствоваться сосками и искусственной смесью — словно жестокой насмешкой над тем, что должно быть прекрасным и естественным процессом между ним и его любящей матерью.       Когда Тедди устроился поудобнее и принялся за еду, Римус снова повернулся к двум девушкам, которые выглядели перепуганными до смерти.       — Что произошло, Гермиона? Я не ожидал, что ты так скоро вернёшься из Хогвартса, ведь экзамены только что закончились.       — Мы должны были разъехаться по домам на следующей неделе, но Северус… э-э-э… профессор Снейп посчитал нужным, чтобы я покинула замок сразу после последнего выпускного экзамена. Он думает, что теперь, когда моё образование закончено, Волдеморт захочет принять более активное участие в моём дальнейшем «обучении», и что для меня гораздо безопаснее сбежать сейчас, чем ждать до последнего.       — А что случилось с мисс… э-э-э…? — он неопределённо махнул рукой, понимая, что не может вспомнить фамилию Орлы.       — Теперь даже я не уверена, как меня зовут! Всегда была мисс Роуч, но… зовите меня просто Орла, — загадочно заявила ирландка.       Гермиона принялась объяснять, что произошло за последние несколько часов. Как её вместе с Северусом вызвали на экстренное собрание Пожирателей смерти, где обнаружилось, что эту девушку — Орлу — нашёл и схватил в плен Рудольфус Лестрейндж после её побега из Хогвартса вместе с Драко Малфоем.       С этого момента блондинка начала плакать, пока Гермиона рассказывала ему дальше о том, как беглецы скрывались в маггловском мире, но Лестрейндж обнаружил их, взяв под Империус Нарциссу Малфой. Она рассказала об устроенном Волдемортом допросе, в ходе которого Люциус Малфой признался в своей любовной связи с матерью Орлы, результатом которой стало появление на свет девочки-полукровки. Из чего несложно было сделать вывод, что Драко и Орла оказались сводными братом и сестрой.       — Значит, как выяснилось, ты — полукровка, а не магглорождённая? — спросил Люпин, пытаясь найти хоть что-то положительное в сложившейся ситуации, хотя в качестве примера новообретённой чистокровной семьи Малфои казались ему не самым лучшим вариантом.       — Полукровка, которая спала со своим братом, — тихо прошептала Орла, теперь уже горестно разрыдавшись.       — К сожалению, сегодня ночью Драко был убит, Римус, — к ужасу и шоку оборотня, призналась Гермиона. — Видимо, последней каплей для него стало то, что они с Орлой оказались братом и сестрой. Драко выплеснул на Волдеморта каждую частицу сдерживаемого внутри гнева. Он обзывал его ужасными, хотя, конечно, заслуженными словами, но потом он… просто бросился на него, и… и Нагини… Она напала на Драко и разорвала ему горло. Помнишь… то же самое, что случилось с Невиллом…       Гермиона задрожала от скорби, шока и негодования, продолжая рассказывать о недавних событиях. Слушая её, Римус невольно подумал, что многочасовое укачивание Тедди гораздо более предпочтительное занятие, чем попытки разобраться во всём этом беспорядке.       — Она упустила самое важное, — всхлипнула Орла и добавила срывающимся голосом: — Гермиона убила змею. Вонзила меч прямо в её шею.       От удивления Люпин широко раскрыл глаза.       — Ты убила Нагини?!       — Да, — подтвердила Гермиона. — Я просто стояла в стороне и с ужасом за всем наблюдала, когда в моей руке вдруг появился меч Гриффиндора, так же, как в своё время он явился Невиллу, а до него — Гарри в Тайной комнате. Я знала, что должна сделать. Магия почувствовала моё отчаяние и предоставила мне его в самый критический момент, так как он мог уничтожить проклятый крестраж.       — И что потом? — спросил Люпин, всё ещё не веря услышанному — новости были одновременно и прекрасными, и трагическими.       — Я схватила Орлу за руку и аппарировала сюда.       — Вы хотите сказать, что всё это случилось всего несколько минут назад?!       Обе девушки кивнули.       — Ну и ну… У меня просто нет слов! — пробормотал он. — Не могу поверить! Уничтожен последний крестраж! Это же невероятно, Гермиона! Но где же сам меч?       — Я оставила его в теле змеи. Если бы мы промедлили ещё буквально секунду, Пожиратели смерти могли оправиться от шока, и тогда мне бы пришёл конец.       — Но где же Северус?       — Он всё ещё там. Естественно, он понятия не имел о том, что я сделаю, хотя… даже я сама не знала, что всё сложится именно так. У нас не было времени строить планы.       — Без сомнения, Волдеморт будет его допрашивать, возможно даже… очень жестоко, — Люпин открыл рот, намереваясь добавить ещё что-то, но тут же закрыл его и поджал губы.       Лицо Гермионы снова омрачилось неподдельной тревогой, и она поднесла руки ко рту.       — На нём могут отыграться из-за того, что я сделала?!       — Ты якобы была под его контролем, Гермиона, — Люпин постарался ответить как можно мягче, чтобы не огорчать и без того переживающую девушку. — Северусу придётся доказать, что он ничего не знал о твоих истинных намерениях.       — Но как он это сделает?       — Снейп — превосходный актёр, опытный шпион и двойной агент, который уже много лет ходит на грани между Светом и Тьмой. Ни один волшебник не обладает такими способностями в Окклюменции, как он. Если кто и может обмануть Тёмного Лорда, так это Северус Снейп.       — Но если на этот раз он не сможет?! Римус, что если он не сможет?! Что будет, если его заставят признаться?       Люпин с трудом сглотнул. Не было смысла давать девушке ложную надежду или приукрашивать ситуацию, поэтому он просто сказал правду:       — Единственное, в чём я могу тебя уверить, Гермиона — это то, что Северус скорее умрёт, чем предаст тех, кому он верен. Мне потребовалось двадцать лет, чтобы научиться доверять ему, но теперь я абсолютно в нём не сомневаюсь. Он или защитит тебя, или погибнет при попытке сделать это.       К своему удивлению, Римус увидел, как её лицо исказилось от глубоко личных и, несомненно, искренних душевных страданий.

***

      Тела Драко Малфоя и Нагини дёрнулись в последний раз — оба были мертвы, а очередная частица души Волдеморта уничтожена. Тёмный Лорд всё ещё стоял на коленях и кричал от невыносимой боли, громче, чем Северус слышал когда-либо раньше. «Любопытно, он так сильно чувствует гибель крестража? Или им просто движет слепая ярость из-за того, что его попытки достичь бессмертия пресекла юная магглорождённая ведьма, которую он даже не считал равной другим волшебникам?»       Нарцисса продолжала стоять на коленях в луже крови, полностью абстрагировавшись от внешнего мира, и плакала, вцепившись в безжизненную руку сына. Люциус пытался оттащить её, но она не поддавалась, и, в конце концов, наплевав на приличия, приказала своему распутному мужу навсегда убраться с глаз долой.       По правде говоря, Северус никогда не испытывал к ней симпатии. Наслаждаясь богатством и привилегированной жизнью, Нарцисса в своё время позволила поведению Люциуса выйти за все возможные рамки. Без сомнения, она закрывала глаза на его прежние интрижки, поскольку Люциус сам не единожды говорил, что Нарцисса либо знала, либо, по крайней мере, подозревала о наличии любовниц, но терпела их. Также она старалась не вмешиваться в то, что муж всё больше погружался в царство тёмной магии, пока не стал настолько тесно связан с Тьмой, что сбежать от неё было уже невозможно. Конечно, древнейшее семейство Блэков тоже было богато, но их капитал не шёл ни в какое сравнение с состоянием Малфоев, и из трёх сестёр Нарцисса выгоднее всех вышла замуж.       Однако теперь миссис Малфой пришлось узнать, что муж изменял ей даже в период сильнейшего кризиса в их браке, когда они безуспешно пытались зачать наследника. Спустя столько лет обнаружилось, что в результате его романа с магглой ещё и родилась дочь — должно быть, это было для неё особенно неприятно. В данную минуту Нарцисса выглядела истинно скорбящей матерью. Но, скорее всего, немалую толику горечи принёс именно роман Люциуса, точнее — публичное разоблачение того, что её муж является генетическим отцом незаконнорождённой Орлы Роуч. И теперь полукровка, которая, несомненно, вскоре вторгнется в их жизнь, автоматически становится единственной наследницей состояния своего отца.       — Северус!       Звенящий от ярости голос Тёмного Лорда прозвучал по комнате, немедленно заглушив вопли Нарциссы и утомительную, непрекращающуюся болтовню Пожирателей смерти. Снейп почувствовал, как внутри у него всё сжимается по мере приближения к возвышению, где Волдеморт поднимался на ноги и приводил в порядок свою мантию, будто не он только что кричал от беспомощности и внутреннего страха.       — Северус, — повторил Лорд, поманив его костлявым пальцем.       Снейп упал перед тёмным магом на одно колено.       — Повелитель…       — Встань, Северус! Встань и объясни мне, какого чёрта твоя грязнокровка, которая должна полностью находиться под твоим контролем, только что оказалась владелицей меча Гриффиндора и проткнула им мою драгоценную змею?!       Подозревая, что Волдеморт, скорее всего, балансирует на грани безумия, Снейп с трудом сглотнул и взял себя в руки, после чего (как он надеялся) спокойно и нейтрально ответил:       — Мне неведомо, как это могло случиться, Милорд. Я так же сильно возмущён и шокирован, как и вы. Уверяю вас, грязнокровка не сделала ничего, что могло бы заставить меня усомниться в её верности и покорности. Она всегда проявляла уступчивость и преданность в своём намерении закончить образование и присоединиться к Тёмным силам.       — Ты не заметил, что она прячет меч?! Девчонка была раздета — очевидно, ты трахал грязную шлюху непосредственно перед вызовом! Каким образом она смогла спрятать от тебя оружие такого размера?!       — Меч Гриффиндора, Милорд — это отчасти разумный магический артефакт. Он способен предстать перед любым гриффиндорцем, которого сам сочтёт достойным и достаточно нуждающимся в нём.       На лице Волдеморта появилось выражение невольного замешательства, когда он обдумывал данную информацию и, в конце концов, пришёл к выводу, что даже величайший волшебник не может противостоять древнейшей магии. Меч будто знал, что именно сейчас наступил самый подходящий момент для уничтожения крестража, также реликвия посчитала мисс Грейнджер достойной выполнения этой миссии. К тому же Риддл понимал, что если он и дальше продолжит слишком нервно и настойчиво расспрашивать Снейпа, то навлечёт на себя подозрения, и ему придётся признаться Пожирателям смерти, что Нагини была не просто змеей, но и живым сосудом, в котором находилась последняя частица его расколотой души, и у него остался всего один маленький осколок внутри его собственного уродливого тела.       Вместо этого Тёмный Лорд без предупреждения грубо вонзился Легилименцией в разум Снейпа; от вспышки острой боли, вызванной бесцеремонным вторжением, профессор опустился на колени. С той минуты, как Гермиона аппарировала, он пытался убрать из разума всё, что могло уличить его в предательстве, или навести Лорда на мысль, что у них появились какие-то отношения, предусмотрительно выдвигая на передний план предполагаемое насилие, когда он неоднократно пользовался своей ученицей.       Он чувствовал интерес Волдеморта, когда тот рылся в воспоминаниях Северуса об их близости, словно безжалостный охотник, прорывающийся через подлесок, чтобы добраться до своей жертвы, не заботясь о том, что уничтожает на своём пути.       Снейп продемонстрировал наиболее непристойные моменты, так как прекрасно знал об излюбленных фетишах Тёмного Лорда. Он показал ему порку, доминирование, сцены грубого секса у стены или окна. Северус скрывал их нежные поцелуи, интимный шепот, её согласие и поддержку; то, что он сам варил противозачаточное зелье и снабжал им девушку, наколдовывал мнимые синяки и отметины на нежной коже, вводя в заблуждение кураторов-Пожирателей.       Зато он добавил совершенно ложные воспоминания о том, как самолично обучал Грейнджер Тёмным Искусствам. Профессор неделями работал над этой правдоподобной иллюзией, на случай именно такого вторжения. Волдеморт видел, как Снейп говорил с девушкой о соблазнительной природе тёмной магии, поощряя открыться манящей притягательности непростительных проклятий, и Северус чувствовал одобрение Лорда. «Слава Мерлину, этот психованный ублюдок действительно поверил!»       Риддл исчез из его сознания так же резко, как и вошёл в него, оставив Снейпа валяться на полу с дикой пульсирующей головной болью, как будто из его черепа вытащили острый клинок.       — Слушайте меня, верные Пожиратели смерти! Разрешаю вам полную свободу действий в процессе поисков грязнокровки и мисс Малфой! Обе ведьмы должны предстать передо мной живыми и невредимыми! Юная мисс Малфой должна быть возвращена своему отцу, который обучит её обычаям, обязанностям и привилегиям чистокровных волшебников. Нарцисса, встань! Ты потеряла своего сына, но эта трагедия случилась только из-за его глупого героизма. Драко должен был знать, что моя любимая Нагини всегда бросится защитить меня, таким образом он заплатил за глупость ценой своей жизни. Однако в знак моего прощения и милосердия я позволю тебе забрать тело Драко и похоронить его так, как сочтёшь нужным. После этого ты примешь дочь Люциуса в свой дом и воспитаешь девочку, как свою собственную. Ты официально изменишь её фамилию на Малфой, и вскоре она займёт место твоего сына среди Пожирателей смерти.       Нарцисса поднялась на ноги и покорно кивнула с видом полного смирения перед судьбой.       — Люциус! Я считаю, что чем меньше здесь будет сказано о кровосмесительных связях между твоими детьми, тем лучше. Твой сын мёртв, и поэтому дальнейшее обсуждение этого вопроса не имеет смысла. Мы больше не будем об этом говорить. Забери свою жену вместе с телом сына и скройтесь с глаз моих.       Далее последовала отвратительная сцена, когда Люциус и Нарцисса извлекали Драко из сомкнутых безжизненных челюстей Нагини, но, в конце концов, они так и не смогли этого сделать — им пришлось аппарировать тело юноши двумя отдельными частями. Северус не мог не сожалеть о погибшем юном слизеринце, у которого действительно не было выбора относительно направления, в котором пошла его жизнь. «Какая потеря! Какая ужасная, глупая, нелепая смерть мальчика, у которого был огромный потенциал, особенно в учёбе! Тем не менее Драко пришлось растратить неплохие задатки среди беспорядка, созданного его же отцом — эгоистом, жаждущим привилегированного положения в обществе, развлекавшимся с многочисленными любовницами, в то время, как ничего из этого не пресекалось его бесхарактерной женой».       — Макнейр! — Северус услышал голос Волдеморта сквозь мучительную головную боль. — Ты должен вернуться в Хогвартс с остальными кураторами и сообщить всем, кто находится там, что директор Снейп не вернётся. Он должен доказать мне, что достоин занимаемой им высокой должности, прежде чем я позволю ему вернуться назад. Поставь во главе школы эту драную гриффиндорскую кошку — назначь её временной директрисой, но ни на минуту от неё не отходи, это понятно?       — Я всё понял, Милорд. Сейчас же вернусь и выполню ваши указания.       Макнейр подобострастно поклонился и аппарировал, сопровождаемый остальными Пожирателями, обосновавшимися в школе, включая Рабастана Лестрейнджа, который выглядел очень раздражённым. Судя по всему, он до смерти завидовал своему брату, который теперь будет находиться подле Тёмного Лорда, в то время как он обязан вернуться к унизительной работе в теплицах Хогвартса и наблюдению за уроками профессора Спраут.       Волдеморт повернулся к другим Пожирателям смерти: к тем, кто работал в Министерстве на высоких должностях глав департаментов, и к тем немногим, кто был расквартирован по всей стране в секретных точках, таких как станции международной аппарации, магические контрольно-пропускные пункты и группировки егерей.       — Вы все можете вернуться на свои места. Трэверс, пожалуйста, сообщи министру Амбридж, что директор Снейп будет… во временном отпуске на неопределённый, но, надеюсь, короткий срок, и что я уже назначил на эту роль заместителя директора.       В помещении раздались многочисленные характерные хлопки, когда все остальные покинули тускло освещённый каменный подвал, оставив Снейпа наедине с Волдемортом, который хладнокровно смотрел на распластавшееся мёртвое тело Нагини — поток, хлеставший из огромной раны на её шее, наконец-то остановился, зато вокруг змеи образовалась огромная лужа крови. Наступила гнетущая тишина. Северус с трудом поднялся с пола, на котором пролежал, испытывая непрекращающуюся боль после того, как Лорд намеренно грубо покинул его разум.       Северус Снейп был почти одного роста с Томом Риддлом. Они были равны. Их глаза встретились — бездонные чёрные очи Снейпа схлестнулись с хищным кроваво-красным взглядом Волдеморта. Они противостояли друг другу — предполагаемые повелитель и его слуга, но на самом деле — смертельные враги.       — Я просмотрел твои мысли, Северус, — медленно начал Лорд зловещим тихим голосом, — и теперь я не совсем уверен, что тебе… можно доверять. Интересно, не появилась ли у тебя неуместная симпатия к твоей грязнокровке?       — Милорд, я не…       — Замолчи, Северус! Тебе не следует ни оправдываться, ни пытаться ускользнуть от неприятностей. Я уже придумал очень простой способ, с помощью которого узнаю всё о твоей преданности... Ты — слизеринец, а отличительная черта характера истинного слизеринца — это сохранение личного благополучия. В конечном итоге только твоя собственная жизнь должна иметь для тебя значение. И знаешь, что я задумал? Ты останешься здесь до тех пор, пока на тебя не снизойдёт проклятие Вожделения. Если ты действительно знаешь, где находится грязнокровка, то, без сомнения, отправишься к ней, чтобы утолить похоть и спасти свою жизнь. Если же ты не знаешь этого… то просто сойдёшь с ума и, в конечном итоге, умрёшь от неудовлетворённого проклятия.       Снейп прищурился, пытаясь скрыть, как быстро в его разуме одна мысль сменяла другую, и сохранял нейтральное выражение лица, несмотря на внутреннюю панику.       — Таким образом, либо я окажусь предателем, если отправлюсь к грязнокровке… либо докажу вам свою преданность, если останусь здесь и умру?       «Как всегда, безупречная логика Тёмного Лорда соответствует его равнодушию к человеческой жизни».       — Ты совершенно правильно меня понял, Северус.       — Милорд, уверяю вас, я ничего не чувствую к грязнокровке, кроме физического желания, к которому меня принуждает проклятие!       — Ты докажешь это, — прошипел Волдеморт, — а теперь приглашаю тебя подняться наверх, потому что сегодня ты мой гость. Я позволю тебе уйти только тогда, когда ты захочешь аппарировать к своей грязнокровке, до тех пор ты останешься в поместье. В любом случае ты больше не должен обучать её и следить за ней в школе. Вот теперь мы посмотрим, Северус, действительно ли ты так безоговорочно предан, как пытаешься меня убедить.

***

      Гермиона и Орла лежали в одной спальне — на двух узких односпальных кроватях, разделённых массивным деревянным прикроватным столиком, куда они поставили свечу, создающую приглушённое освещение. Именно эту комнату Гермиона долгое время делила с Джинни, когда они вместе гостили на Гриммо. Отважная замечательная Джинни — дерзкая рыжеволосая ведьма, которая многого могла добиться в жизни, если бы Волдеморт не убил её просто за то, что она поддалась горю после смерти возлюбленного, неосознанно начав резню во дворе Хогвартса с последующим истреблением всей её семьи.       Римус вернулся в свою спальню, прихватив с собой Тедди, который заснул прямо с бутылочкой. Люпин надеялся поспать ещё несколько часов, прежде чем малыш снова проснётся от голода. Гермиона и Орла позаимствовали у Римуса пару футболок для сна, поскольку ни у одной из девушек не было другой одежды, кроме той, в которой они явились, а у покрасневшей до корней волос Гермионы, как выяснилось, не оказалось даже нижнего белья. «Со всем остальным можно будет разобраться утром. И надеюсь, с более ясной головой».       Девушки смотрели друг на друга, их лица мягко освещались слабым светом свечи; знакомое поскрипывание старых кроватей и запах свежего постельного белья клонили ко сну.       — Ты любила его? — тихо спросила Гермиона, чувствуя, что Орле нужно поговорить, хотя её глаза снова наполнились слезами.       — Я не знаю, что тебе сказать. Мы чудесно проводили время с тех пор, как сбежали из школы. Драко мне очень нравился. Но он тоже никогда не говорил, что любит меня, до того, как…       — Наверное, страх заставил его признаться в своих искренних чувствах.       — Возможно, — согласилась она. — Я могла бы легко полюбить его в ответ, Гермиона. Знаешь, он ведь совсем не был похож на того Драко Малфоя, который расхаживал по школе, как самодовольный мерзавец.       — Уверена, что нет. Сбежать из замка вместе с тобой… Я не ожидала от Малфоя такого смелого поступка!       Орла кивнула, вытирая глаза тыльной стороной ладони.       — Он на самом деле был очень храбрым. Никогда бы не подумала… Когда он перекрывал свою Тёмную Метку проклятой татуировкой… то столкнулся с продолжительной невыносимой болью, но стойко терпел! С тех пор, как мы сбежали, он никогда не сдавался! Драко просто хотел спрятать… и защитить нас…       Наступило продолжительное молчание.       — Теперь нам нельзя возвращаться в Хогвартс, Орла. Никому из нас. Мой дом на Гриммо — это единственное место, где действительно безопасно, и так будет до тех пор, пока мы не победим Волдеморта.       — Как будто это когда-нибудь случится, теперь, когда с нами нет Гарри Поттера!       Гермиона вздрогнула при упоминании её покойного лучшего друга.       — Мы ближе к победе, чем ты думаешь. Убийство змеи продвинуло нас на целый шаг вперёд, и завтра, когда мы будем менее уставшими, я объясню тебе почему. У нас здесь формируется альянс против тёмных сил — возрождение Ордена Феникса, и, к счастью или к сожалению — в зависимости от того, как ты на это посмотришь, — тебе придётся к нам присоединиться. Ты оказалась в этом доме, а значит тебе пришлось узнать о его местоположении.       — Всё в порядке. У меня и в мыслях не было от вас сбегать. Я сделаю всё, что от меня потребуется.       — Вот это сила духа!       — Но нам понадобится одежда, Гермиона, — сконфузилась она.       — Мы её достанем. Завтра я поговорю об этом с профессором Снейпом…       — Снейпом?! Разве этот ублюдок станет нам помогать?       — Он на нашей стороне, Орла.       Орла резко села на кровати, широко распахнув глаза, и в спешке случайно сбросила на пол одну из подушек.       — И он никогда не?..       — Он всегда был на нашей стороне, — пробормотала Гермиона, устраиваясь поудобнее на своих подушках и натягивая одеяло до подбородка в попытке спастись от холода, пронизывающего её до костей.       — Но он ведь использовал тебя? Насиловал?       Гермиона покачала головой с лёгкой улыбкой на губах, не желая, чтобы это выглядело так, будто она откровенно ликовала, что с ней обходились гораздо лучше.       — Он ни разу не обидел меня. Мы просто притворялись.       Рот Орлы беззвучно открылся и закрылся, как у выброшенной на берег рыбы.       — Но ведь… У меня просто нет слов! Директор Снейп сражается на стороне Света?! Никогда бы не поверила! Тогда будем надеяться, что его не убьют после того, как ты прикончила змею Волдеморта и сбежала вместе со мной. Если все думали, что ты принадлежишь ему, Пожиратели смерти могут догадаться, что он имеет прямое отношение ко всему случившемуся, — рассуждала она, скользнув обратно под одеяло.       Гермиона задула свечу и пожелала своей новой подруге спокойной ночи. Все её мысли теперь крутились вокруг последних слов Орлы.       «Почему я поступила так по-гриффиндорски импульсивно?!»       Скорее всего, в конечном итоге Гермиона всё равно не изменила бы своего решения — змею нужно было уничтожить в любом случае, а чудесное появление меча Гриффиндора было прямым магическим указанием действовать незамедлительно. «Но что он сделает с Северусом?» Она оставила его там — в холодном подвале среди Пожирателей Смерти, вместе с разгневанным Тёмным Лордом и его умирающим крестражем. «Вполне возможно... даже вероятнее всего, что профессор понесёт наказание за моё преступление».       Гермиона закрыла глаза, отчаянно желая провалиться в спасительный сон, потому что всё равно ничего не могла сделать, пока Снейп сам с ними не свяжется. Ей оставалось только надеяться, что это случится завтра, когда усиленное проклятие Вожделения снова на него подействует.