***
Гермиона сидела на кухне вместе с Орлой. Хаффлпаффка уже выглядела более жизнерадостной, держа на руках малыша Тедди, пока Римус грел бутылочку с молоком. Внезапно в идиллию вторгся звук эльфийской аппарации, который удивил всех, кроме Римуса. — В это время домовой эльф из кухни Хогвартса каждое утро приносит мне завтрак, — пояснил он, принимая со словами благодарности поднос из худеньких ручек серьёзного ушастого существа. Вместо того чтобы раствориться в воздухе, домовик подошёл к Гермионе, доставая из кармана маленький свёрток и протягивая его девушке. Когда кулёк оказался в её руках, эльф щелчком пальцев трансфигурировал и увеличил посылку до размеров крупного чемодана, который Грейнджер тут же бросила на пол, едва не отдавив босые ноги маленького эльфа. Домовик удовлетворённо кивнул и, не говоря ни слова, исчез с чувством выполненного долга. Гермиона наклонилась к упавшему чемодану, перетащила его на стол, открыла и с восторгом воскликнула, увидев, что внутри, похоже, находилось всё её имущество из спальни в Хогвартсе, с запиской, в которой безошибочно угадывался знакомый почерк профессора МакГонагалл. «Гермиона! Ввиду отсутствия Северуса меня назначили исполняющей обязанности директора Хогвартса. Об этом посреди ночи мне сообщил Уолден Макнейр, а также кратко изложил то, что случилось с Драко Малфоем, как и всё остальное. Могу только предположить, что ты вместе с мисс Роуч отправилась к себе домой, поэтому я взяла на себя смелость собрать все ваши вещи и отправить их с домашним эльфом. Пожалуйста, передай Римусу, что сегодня вечером я постараюсь с ним связаться, как только устроюсь в кабинете Северуса и попытаюсь выяснить, что с ним случилось. М. М». — Она прислала наши вещи! — воскликнула Гермиона, откидывая крышку чемодана, чтобы Орла тоже могла заглянуть внутрь. — И мои тоже? — удивилась Орла, вставая с младенцем на руках и обходя вокруг стола. — Если только хаффлпаффский квиддичный свитер не мой, то да, — улыбнулась Гермиона, передавая своей новой подруге жёлтое шерстяное платье к явному удовольствию ирландки. — Смотри, Тедди, — прошептала Орла, привлекая внимание ребёнка, — это Хаффлпафф! Самый добрый факультет! Может быть, ты тоже станешь хаффлпаффцем, когда попадёшь в Хогвартс! — Главное, чтобы Римус тебя не услышал, — поддразнила Гермиона. — Он хочет, чтобы его сын был истинным гриффиндорцем. Римус повернулся к ним и с печальным выражением лица поставил бутылочку Тедди на стол. — Я был бы более чем доволен и тем, и другим, — ответил он обеим девушкам. — Мать Тедди была из Хаффлпаффа, и я никогда не встречал более доброй и храброй ведьмы. Хочешь покормить его, Орла? — С удовольствием, — согласилась она и села на стул. Взяв бутылочку, девушка осторожно и на удивление ловко сунула её в рот ребёнку. Гермиона продолжала вытаскивать содержимое чемодана, радуясь, что нашла там все свои книги и пурпурную расшитую бисером сумочку с чарами Незримого расширения. Эта поистине бесценная вещица была ей очень дорога после долгих месяцев скитаний по лесам. — Большая часть этого принадлежит мне, Орла. У тебя в школе было так мало вещей? — Я отправилась в Хогвартс сразу же, как только услышала по радио призыв к подкреплению накануне финальной битвы. Пришлось отправиться в той одежде, что была на мне. Я забрала кое-что из школьной формы у других хаффлпаффок, в том числе у двух убитых во время сражения. — Понимаю. Я сама носила старую форму Лаванды Браун. — Все мои вещи — одежда и обувь находятся в маггловской квартире, где мы с Драко жили вместе. Разве их можно вернуть? Думаю, что это будет слишком рискованно, никто из нас не должен покидать убежища. — Ты правильно думаешь, — ответил Римус, усаживаясь за стол. Аккуратно отлевитировав вещи Гермионы обратно в чемодан, он закрыл его и отправил наверх. — Нам нужно поесть, поэтому на столе понадобится больше места, — объяснил он, заметив недоумённые взгляды девушек. Должно быть, МакГонагалл велела эльфу принести еду на троих, и вскоре Римус накрыл стол вкусной хогвартской едой. Они принялись завтракать. Орла была совсем не против, пока Люпин кормил её со своих рук тостами с джемом — девушка отказывалась отпускать Тедди, пока младенец мирно посасывал молоко. Гермиона незаметно наблюдала за ними, пока ела свой завтрак — впервые за долгое время она заметила улыбки на их лицах. — Предлагаю связаться с Чарли, — подал идею Люпин. — Флёр скоро отправится на работу, хотя я в любом случае не хочу перегружать её лишними заданиями. Чарли всё равно сейчас нечем заняться. Уверен, он согласится вернуться к тебе домой, соберёт вещи и сделает всё необходимое. — Сделает всё необходимое? — непонимающе переспросила Орла. — Ты больше не сможешь вернуться туда, Орла. Тебе нужно будет написать заявление об уходе своему работодателю и вернуть ей ключи от квартиры. Драко тоже работал? На её лице появилось прежнее подавленное выражение, и она кивнула. — Да. Он нашел своё призвание в качестве маггловского татуировщика. Если бы вы только видели, что он создавал — его работы были выдающимися! Римус понимающе кивнул. — Тогда нужно будет дать задание Чарли связаться с его работодателем. — Обязательно. Но кто этот Чарли, о котором ты говоришь? — Чарли Уизли, — вмешалась Гермиона. — Второй по старшинству сын Молли и Артура Уизли. И единственный… выживший. Его не было во дворе Хогвартса вместе с остальными. Ты же помнишь, что с ними случилось… По щеке гриффиндорки скатилась одинокая слеза, как только она подумала о том ужасном дне, когда Волдеморт разрушил всё, что было ей дорого в этом мире. — Нам нужно двигаться дальше, Гермиона, — мягко сказал Римус. — К сожалению, мы не можем повернуть время вспять, как бы нам того ни хотелось. — Понимаю… Я знаю это… — всхлипнула она, вытирая единственную слезинку. Грейнджер поспешно запихнула в рот кусок тоста, запивая его большим глотком тыквенного сока.***
Как только посуда после завтрака была убрана, а контейнеры вымыты и готовы, чтобы хогвартский эльф после доставки ужина мог забрать их с собой, Римус отнёс Тедди наверх — он собирался искупать сына и подготовить их к предстоящему дню. По правде говоря, две юные ведьмы, ходившие по кухне только в старых футболках, едва прикрывающих задницу, довольно сильно его отвлекали, но, в конце концов, он был всего лишь мужчиной и горячо надеялся, что каждая из девушек найдёт себе в этом чемодане что-то поскромнее. «Не хотелось бы чувствовать себя отвратительным старым извращенцем». Римус мысленно улыбнулся, и с лёгкой грустью подумал о Сириусе и Джеймсе, которые наверняка подшучивали бы над двумя полуобнажёнными девушками гораздо смелее. Ещё со студенческих лет за завтраком в школе каждый из них без зазрения совести сажал к себе на колени очередную подругу, и Люпин представил, как бы они смотрели на него сейчас — закатывая глаза и качая головами, словно не веря в жалкое положение своего друга. «Как будто я могу себе позволить проявлять интерес…» Гермиона была для него как дочь, и Римус с содроганием подумал о неоспоримом факте, что она неоднократно спала со Снейпом. Другая девушка только что пережила самый адский опыт в своей жизни. «Кроме того, в моей голове не должно быть ничего, кроме мыслей о Тонкс и любви к ней», — размышлял он, глядя на маленького сына, который лежал в центре широкой кровати и беззаботно сучил маленькими ножками. Спускаясь по лестнице, Люпин слышал, как девушки приводят себя в порядок. Похоже, теперь они перебрались в разные комнаты, поскольку шум доносился из разных мест вдоль всего коридора первого этажа, а не из спальни на втором этаже, которую они делили прошлой ночью. «В этом есть смысл». Они обе теперь застряли здесь вместе с ним на неопределённый срок и должны чувствовать себя как дома. По правде говоря, он был невероятно благодарен им за компанию и теперь как никогда понимал Сириуса, сходящего с ума от одиночества, пока ему приходилось отсиживаться в фамильном особняке. Неудивительно, что Блэк так жаждал приключений, но погиб, проявив вопиющую глупость, из-за простого желания проявить себя. Оказавшись на кухне, он положил Тедди в стоящую там колыбельку и сунул голову в огонь, намереваясь как можно скорее связаться с Чарли через каменную сеть. Как и предполагалось, последний из Уизли оказался свободен и почти сразу же добрался через камин на кухню Гриммо, держа под мышкой кашляющего и отплевывающегося, но бесспорно очаровательного дракончика. «На самом деле, Гарту повезло, что он больше не вырос… Ну как, Мерлина ради, дракон может ненавидеть огонь и пепел?!» По словам Чарли, Гарт не продержался бы и минуты среди себе подобных. Громко позвав девушек, Люпин вернулся на кухню и обнаружил Гарта, сидящего у колыбели Тедди, словно верный чешуйчатый страж. Дракон выглядел невероятно довольным собой и доверенными ему обязанностями. При всём этом он с аппетитом жевал оставшиеся после завтрака сосиски, с которыми Римус планировал сделать себе сэндвичи. Однако, к своему удивлению, Люпин обнаружил, что просто не может сердиться на крошечного дракончика, которому всё сходило с рук. Орла принялась писать письма обоим работодателям, предусмотрительно используя для этого маггловскую шариковую ручку и блокнот, оказавшиеся в присланном чемодане. Следом за этим она дала Чарли точные указания, как добраться до улицы, где располагались магазины, в которых они работали, и объяснила, где находится её квартира. Девушка передала ему ключи, пожелав благополучно вернуть их хозяйке. С момента, когда Чарли аппарировал из сада за домом, оставив Гарта на их попечение, дракон жалобно скулил в течение первых пяти минут после того, как хозяин его покинул, но вскоре успокоился, отвлечённый вниманием со стороны девушек, а также обнюхиванием Тедди, пока Римус держал младенца на руках. Люпин сомневался, что Тонкс бы одобрила заботливое вылизывание их сына крошечным румынским драконом, но Римус не мог не признать, что всё это доставляло ему определённое удовольствие. Особенно, когда Тедди нечаянно поменял цвет своих волосиков на зелёный, видимо, насмотревшись на чешуйчатую кожу Гарта. «Без сомнения, когда он станет постарше и сможет контролировать свою магию, то наколдует себе ещё и пару золотых рожек». Но пока Тедди было чуть больше восьми недель от роду, и единственное, что он мог в себе изменить — это цвет волос, который чаще всего варьировал в различных оттенках синего. — Надеюсь, любовь к синему цвету не приведёт его в Равенкло, — шутила Тонкс в те далекие дни, когда они втроём беззаботно валялись на диване. — Наш мальчик должен попасть только в Гриффиндор или в Хаффлпафф! Римус легко согласился, как соглашался со всем, что говорила его жена. Гермиона ушла в библиотеку Блэков. «Которая теперь стала её библиотекой», — напомнил себе Римус, оставаясь на кухне наедине с Орлой. Со стороны казалось, что девушка влюбилась в Тедди не меньше, чем в Гарта. Люпин же просто был счастлив, что ему наконец-то есть с кем поговорить, и изо всех сил старался поддерживать разговор. Похоже, Орла была типичной хаффлпаффкой — любила всё на свете и иногда задавала ему непосредственные, но чрезвычайно болезненные вопросы о Тонкс. Впрочем, вскоре Римус обнаружил, что готов к откровенным разговорам, и даже жаждал излить душу о своих отношениях с покойной женой. Он делился с юной девушкой подробностями их романа, заявлял, что сам был виноват в глупых ошибках, а затем улыбался, вспоминая, как они открылись друг другу в своих чувствах. Римус расспрашивал Орлу о Драко и не испытывал вину за любопытство, так как она сама задавала довольно личные вопросы. Однако девушка отвечала уклончиво, говоря, что он ей очень сильно нравился, но они провели вместе слишком мало времени и трудно сказать, могло ли это привести к чему-то большему. Они становились всё ближе, но судьба жестоко забрала у них эту возможность, хотя учитывая её истинное происхождение, всё было к лучшему. — Думаешь, Люциус Малфой теперь будет искать тебя, чтобы объявить своей дочерью и наследницей? — Чёрт возьми, Римус! Надеюсь, что нет! Моим отцом был и всегда останется для меня Джерард Роуч, даже если я совсем на него не похожа — внешностью я пошла в матушку. Хорошо, что меня хотя бы больше нельзя преследовать за то, что я магглорождённая. Может, всё и к лучшему… К тому же, Яксли должны будут наказать за то, что он со мной сделал. Но какие могут быть отношения между отцом и дочерью, когда мы с Драко спали вместе? Нет, я так не думаю! К тому же его жена в любом случае будет против. Орла брезгливо сморщила носик, но тут хлопнула задняя входная дверь, и на кухню вошёл запыхавшийся Чарли Уизли, чьё веснушчатое лицо слегка раскраснелось, а длинные рыжие кудри красиво растрепались. В обеих руках молодой человек держал по чёрной сумке, битком набитой вещами. Он свалил пожитки девушки на пол и протянул руки к возбуждённо размахивающему крыльями дракону, который при виде хозяина вскочил с места и засеменил к нему через кухню своей обычной забавной походкой. Чарли взял Гарта на руки и позволил рептилии с щенячьей преданностью облизать своё лицо, прежде чем сам уселся за стол. — Надеюсь, у тебя не возникло проблем? — спросила Орла, открывая сумки и заглядывая внутрь. — Практически никаких. Я поговорил с этой Брендой, вернул ей твои ключи и сказал, что забрал из квартиры все оставшиеся вещи, однако мадам оказалась очень недоверчивой и всё время просила меня подтвердить, что с тобой всё в порядке. — Она очень переживает за меня… — Действительно, так и есть. Но я сказал ей, что тебе пришлось неожиданно вернуться домой в Ирландию и, скорее всего, безвозвратно. Я отдал ей твоё заявление об уходе, и она попросила передать тебе вот это — оставшуюся часть твоего жалования. — Ох, как это мило с её стороны! — Поскольку это маггловские деньги, то пока они фактически бесполезны, но я уверен, что Флёр сможет обменять их для тебя в Гринготтсе на магическую валюту. В тату-салоне всё оказалось немного сложнее… Босс Драко очень расстроился, когда я сказал ему, что парень погиб в автокатастрофе. Клянусь, он по-настоящему разрыдался! Здесь рисунки, над которыми работал Малфой, видимо, мужчина посчитал, что они должны остаться у тебя, — сказал Чарли, вытаскивая толстую папку из внутреннего кармана пиджака. Орла медленно переворачивала страницы, задыхаясь от красоты восхитительных рисунков и печальных воспоминаний. — Они действительно очень хороши, — оценил Римус, заглядывая ей через плечо. — Драко был исключительно талантлив, — всхлипнула она. — Я бы хотела отнести всё это наверх и просто… немного побыть одна. Я ведь больше вам здесь не понадоблюсь? — Всё в порядке, Орла, — ответил Люпин. — Отдыхай столько, сколько понадобится. Мы всё равно не знаем, что делать дальше, пока не получим вестей от Северуса или Минервы. Спасибо, Чарли, — продолжил он, когда Орла вышла из комнаты, — все эти вещи много для неё значат. Надеюсь, вскоре ей станет лучше. За последние несколько недель на девочку обрушилось предостаточно несчастий. — Рад был помочь, — пожал плечами Уизли. — К тому же мне всё равно нечего было делать. Днём я занимаюсь домашним хозяйством, слежу за Гартом и готовлю ужин для Флёр. Когда наступает ночь, стараюсь выбраться на пустынный пляж. Я практикуюсь в Анимагии, но… скажем так, моя анимагическая форма — это не то, что Флёр хотела бы видеть в доме. Она уже ясно дала мне понять. — И кто ты? — с любопытством спросил Римус, вспомнив о Сохатом с Бродягой и даже мерзавце Хвосте, об их шалостях и подвигах в золотые школьные годы. Гриффиндорцы стали анимагами лишь для того, чтобы поддерживать его во время вынужденных превращений. — Ха! А ты как думаешь — какая животная сущность во мне скрывается? — игриво усмехнувшись, спросил Чарли. — Мерлинова борода! Ты — чёртов дракон, не так ли? — Разумеется! Огромный дракон, дышащий настоящим огнем! В заповеднике я месяцами совершенствовал навыки превращений. Теперь получается практически идеально, хотя иногда после трансформации на макушке ещё остаётся пучок рыжих волос, но всё равно это просто… невероятно! Я годами над этим работал! Только чтобы научиться летать, мне потребовался целый год, зато теперь я могу пересекать океан при свете луны… С ума сойти, я в таком восторге от этого! Благодаря Анимагии я почувствовал себя… свободным! — Я могу тебя понять… Хотя мои собственные превращения гораздо неприятнее, — печально закончил Люпин. — Скоро полнолуние, не так ли, приятель? — Да, оно неумолимо приближается. Вы с Флёр всё ещё готовы взять к себе Тедди? Думаю, девочки тоже должны покинуть особняк. На всякий случай, если я всё-таки вырвусь из подвала. Он сдерживал меня в прошлом месяце, но тогда помимо меня в доме никого не было. Хотя после превращения я не запоминаю и не осознаю своих действий, но заранее беспокоюсь, что могу случайно уловить их запах и тогда… возникнут проблемы. — Понятно. Значит встретимся в конце недели, да? Тогда я заранее приду через камин и заберу их всех. Ты отправишь вещи Теда вместе с ним? — Конечно. С письменными инструкциями по кормлению. — Понял, дружище. А сейчас мне пора возвращаться к себе, нам нужно немного вздремнуть, — сказал он, указывая на Гарта. Римус удивлённо вскинул брови. «Этому дракону, как и младенцу, требуется дневной сон?» — С нами Тедди будет в безопасности, Люпин. Вот увидишь! В этом Римус не сомневался.***
Северус лежал на матрасе в холодном подвале, чему теперь был несказанно рад, так как температура его тела сильно повысилась. Он лелеял некоторые полубезумные призрачные мечты о нападении на Волдеморта, когда Лорд в следующий раз спустится в подвал, чтобы позлорадствовать над его страданиями. Однако с тех пор, как грёбаный ублюдок отнял у него волшебную палочку, Северус надеялся только на беспалочковую магию или на драку врукопашную. Тем не менее он не мог всерьёз полагаться ни на первое, ни на второе, поскольку в данную секунду его тело было охвачено мощнейшим сексуальным возбуждением. Профессор изо всех сил сопротивлялся искушению схватить свой член и начать дрочить, потому что если только он сорвётся и начнёт мастурбировать, то неспособность к оргазму неизбежно подтолкнёт его в бездну мучительного безумия. Тёмный Лорд загнал его в подвал под Империусом. Как только чары Вожделения начали брать верх, Риддл пожаловался, что «стоны удовольствия» Северуса начали ему досаждать. С тех пор он навестил пленника дважды, хотя всегда держался на безопасном расстоянии, останавливаясь на верхних ступенях лестницы. «Стоны удовольствия?! Удовольствия?! Если ненормальный садист действительно так считает, значит, как я и предполагал, Том Риддл окончательно обезумел!» Снейп скорчился в агонии, практически лишившись рассудка от страданий. В голове плясали непрошеные образы Грейнджер, на которые (как бы ни старался) он не мог не обращать внимания. Северус дошёл до такой же критической точки, как в первую ночь в своём кабинете, когда он яростно дрочил, терзая свою плоть до боли и отчаянно ища освобождения; мучения захватили всё его тело, отчего он с трудом дышал. «И что же случилось потом?» Из директорской спальни явилась его личная спасительница и полностью посвятила ему себя. Эта невинная юная девушка смело обхватила жаждущий член собственной маленькой ручкой и ласкала его до блаженного оргазма, несмотря на свою неопытность… несмотря на его протесты. «А потом…» Потом он положил её поперек стола и, сам того не ведая, довёл девушку своим искусным языком до первого в её жизни оргазма. От воспоминаний об её раскрытых мокрых дырочках его член бешено запульсировал, напомнив Снейпу, что он снова позволил похоти взять верх над разумом. Северус расстегнул брюки и рывком стащил вниз трусы, освобождая распухший член, прежде чем несчастный орган взорвался бы под давлением натянутой ткани. «Мне нельзя касаться его! Я должен выдержать!»***
Гермиона провела весь день в библиотеке Блэков. Она слышала, как Римус и Орла ходили по дому, но ей хотелось побыть одной после безумия последних недель. По обоюдному согласию они с Орлой решили выбрать себе отдельные спальни, поскольку собирались прожить на Гриммо неопределённое время. Так что девушки надумали обосноваться с комфортом и насладиться тем, что в кои-то веки им не придётся делить комнату с другими студентками. Она выбрала супружескую опочивальню на втором этаже, удивляясь про себя, что Римус до сих пор её не занял. Гермиона полагала, что поскольку теперь она стала единственной законной владелицей старого особняка, то имела на неё полное право. После генеральной уборки Молли Уизли несколько лет назад в комнате не осталось ничего лишнего — одна лишь антикварная мебель, и всё же девушке пришлось немного поработать волшебной палочкой, очищая помещение от пыли и плесени. Гермиона нашла в высоком резном шкафу новое постельное бельё и освежила его с помощью заклинания. Взглянув на роскошный бархатный балдахин, возвышающийся над внушительной широкой кроватью из тёмного дерева, она невольно вспомнила о спальне директора. Теперь, когда к ней вернулась вся её одежда и вещи, Гермиона раскладывала их по шкафам и ящикам, изо всех сил стараясь представить, что окончательно заселяется в свой новый дом. Грейнджер не услышала, как Чарли вернулся назад вместе с вещами Орлы — гриффиндорка сидела в библиотеке, погрузившись в таинственный мир тёмномагической литературы. Она отмахнулась от Люпина, когда тот пришёл позвать её на ужин. Римус сообщил, что домовик, как обычно, принёс еду, но сегодня больше не было никаких посетителей. Тогда Гермиона отказалась, заявив ему, что на ужин предпочитает пищу для ума. Она ощутила первые проявления проклятия, когда Орла и Римус поднимались наверх в свои спальни. Всё случилось слишком быстро. Буквально за пару минут на неё обрушились мощные волны магии: между ног появилась знакомая влага, гениталии начали пульсировать, а изнывающий от желания низ живота спазматически сжался. «Вот дерьмо!» Гермиона вышла из библиотеки, прихватив с собой книгу, и направилась наверх, думая, что лёжа на кровати в уединённой спальне, ей будет намного проще справляться с похотью и смущением. «Северус так и не появился на Гриммо, МакГонагалл тоже с нами не связалась. Что происходит? Ведь он должен чувствовать проклятие, если только… если только он не убедил Волдеморта снять с него чары». Однако у неё появилась и альтернативная версия. «Что если Риддл просто не отпускает его ко мне?!» В записке МакГонагалл написала, что её назначили исполняющей обязанности директора. «Что это значит? Неужели Северус всё ещё с Волдемортом? Несомненно, он знал, что я направилась прямо на площадь Гриммо, а значит… что-то его останавливает». Если они не смогут удовлетворить Вожделение… рано или поздно проклятие медленно приведёт их обоих к смерти. Из-за неутолённой сексуальной потребности они вдвоём погрузятся в пагубное безумие. Гермиона сбросила одежду и прыгнула в постель, укрываясь толстым одеялом и пытаясь отгородиться от реальности. «Если удастся поспать, возможно, я смогу выиграть ещё немного времени — и тогда смогу дождаться… когда Северус до меня доберётся».***
Теперь Северус лежал на старом матрасе абсолютно голым — любая касающаяся кожи одежда доставляла невыносимую боль. Его чудовищная болезненная эрекция побагровела от того, что он не смог удержаться от мастурбации; из головки постоянно выделялось вязкое предсемя, лоб мужчины покрылся испариной, а плечи дрожали от холода и неудовлетворённого желания — Вожделение стало слишком сильным и делало всё возможное, чтобы довести его до безумия. Снейп перевёл полуприкрытые от боли глаза на волшебника, который держал его жизнь в своих руках — Волдеморт стоял на полпути вниз по лестнице, всё ещё остерегаясь подходить слишком близко. — Милорд, прошу вас… — едва слышно прохрипел он, так как не ел и даже не пил уже более двадцати четырех часов. Судя по всему, пока он пребывал в заключении, наступил уже второй рассвет — Северус заметил тусклый утренний свет, просачивающийся через приоткрытую дверь, когда Волдеморт к нему спускался. — Ты просишь меня?! — глумился Тёмный Лорд. — О чём же ты просишь меня, Северус? — Пожалуйста… снимите проклятие, Повелитель… Умоляю вас… — Зачем мне снимать проклятие, Северус? Тебе всего лишь нужно найти свою грязнокровку и использовать её. Ты здесь не пленник, а мой гость. На самом деле… вот твоя палочка. Ты можешь уйти в любое время. Лорд пренебрежительно бросил чёрную эбеновую палочку Северуса на пол рядом с грязным матрасом. — Я не могу, Милорд… Я не знаю, куда она пошла… Я ничего не знаю о её замыслах! — Таким образом, ты упрямо твердишь мне об одном и том же… Однако я сомневаюсь, что ты говоришь правду. Я вернусь к тебе, Северус. И буду приходить раз за разом до тех пор, пока не удостоверюсь в твоей преданности. Он отвернулся, намереваясь уйти. — Повелитель! Неужели вы позволите мне погибнуть от проклятия?! Ведь я, будучи самым преданным вашим слугой, ещё многое должен для вас сделать! — Ты говоришь искренне, Северус. Я подумаю над этим. Тёмный Лорд покинул подвал, не сказав больше ни слова. Северус продолжал стонать от боли и разочарования, думая только о мисс Грейнджер и о том, что сейчас он нуждался в её прикосновениях гораздо больше, чем в живительном глотке воздуха. «Вскоре её проклятие настолько усилится, что девочка будет изнывать от мучений так же сильно, как и я».