***
Минерва явилась через каминную сеть вскоре после того, как эльф из Хогвартса принёс завтрак. Тедди был накормлен и теперь дрыгал ножками в подвесной люльке, так что Римус с Орлой могли насладиться минутами спокойствия, а также яичницей с беконом и тыквенным соком. Гермиона к ним так и не спустилась. Орла рассказала ему, что стучалась к ней, но не получила ответа, и, предположив, что подруга всё ещё спит, решила оставить её в покое. Поскольку накануне вечером Грейнджер пропустила ужин, Римус решил не спускать с неё глаз. «Я загляну к ней после завтрака, чтобы проверить, всё ли в порядке». — Доброе утро, Римус, и тебе, Орла, — поздоровалась профессор МакГонагалл, проходя на кухню через зелёное пламя. Оба взрослых волшебника заметили неприкрытое удивление на лице хаффлпаффки. — Да, Минерва — одна из нас, — усмехнулся Люпин, — как и многие другие, с кем ты познакомишься в своё время. — Вот это да, — поразилась Орла, не донеся до рта тост. — Кто бы мог подумать! Хотела бы я знать… — Хогвартс — не самое безопасное место для таких разговоров, дорогая, — перебив, заверила её Минерва. — Ты сделала то, что считала правильным… Возможно, так оно и было. Мне было искренне жаль узнать о смерти мистера Малфоя. Орла кивнула в знак согласия, но ничего не ответила. Тогда Минерва тоже села за стол. — Римус, я не могу надолго здесь задерживаться. Не сомневаюсь, что Пожиратели смерти следят за каждым моим шагом, так что докладывай скорее, что, чёрт возьми, происходит?! Люпин изложил ей сокращённую версию всего, о чём рассказали ему девушки, включая уничтожение крестража и исчезновение Северуса. По мере того, как он открывал всё больше событий, лицо МакГонагалл всё сильнее мрачнело от тревоги. — Без сомнения, — заявила она, неодобрительно поджав губы, — Том Риддл обвинил Северуса за поступок Гермионы. В конце концов, считалось, что она была под его контролем. — Вам уже сказали, что назначение на должность директора стало постоянным? — с испугом спросил Римус. — Слава Мерлину, ещё нет. Макнейр сообщил мне, что я буду занимать этот пост в течение неопределённого периода, не обмолвившись, вернётся ли Северус, или Волдеморт будет искать нового руководителя. — Но мы же не можем просто сидеть и ждать, наблюдая за тем, что произойдёт дальше?! — воскликнул он. — Если Северуса держат в плену, полагаю, что мы должны приложить все усилия, чтобы его спасти! — Не уверена, что это верное решение, Римус. Волдеморт чрезвычайно хитёр, и Северус прекрасно его знает. В прошлом уже было много ситуаций, когда Риддл задерживал Северуса после собраний, и мы с Альбусом не знали, вернётся ли он оттуда живым. Тем не менее он всегда возвращался. Да, Том пытал его и отвратительно с ним обращался, но всегда отпускал живым. Римус про себя подумал, что это прозвучало не слишком обнадёживающе, но в данный момент не мог придумать плана получше. — Я бы посоветовала, — продолжала Минерва, — не торопиться созывать членов Ордена на собрание. Как я уже сказала — не сомневаюсь, что за мной пристально наблюдают, и если я покину замок или проведу слишком много времени в своём кабинете за запертой дверью — это вызовет подозрения. — Согласен, — неохотно ответил Люпин, когда МакГонагалл поднялась, чтобы уйти. — В конце концов я не вижу никаких срочных причин, из-за которых Северус мог бы так быстро к нам вернуться. Особенно, если он собирается достоверно играть свою роль перед Волдемортом. И уж тем более он не поблагодарит нас, если мы ввяжемся и раскроем его, — заключила профессор, кивнув на прощание ему и Орле, после чего направилась обратно в свой кабинет. «Никаких срочных причин…» «Срочных причин?!» «Вот дерьмо!» Оставив удивлённую Орлу присматривать за Тедди, Римус взбежал вверх по скрипучей старой лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и помчался по коридору первого этажа к супружеской спальне, которую заняла Гермиона. Он громко постучал в дверь. Ответа не последовало. Римус постучал ещё раз. — Гермиона, если ты не спишь, прошу, ответь мне! Я вспомнил… к сожалению, ужасно поздно… но я вспомнил про чары, действующие на тебя и Северуса! Ты мучаешься? Пожалуйста, отзовись! Мне можно войти? Последовала пауза, прежде чем Римус услышал невнятный жалобный возглас, который, как ему показалось, послужил утвердительным ответом на его вопрос, поэтому он медленно приоткрыл дверь спальни. Гермиона беспокойно зашевелилась под одеялом, как будто только что его на себя набросила. Подойдя к кровати, он заметил, что лицо девушки раскраснелось от вины и стыда — бедняжка выглядела так, словно всю ночь занималась потрясающим сексом, настолько возбуждённой и взволнованной она казалась. «Гермиона не должна чувствовать себя униженной! Необходимо отнестись к её состоянию деликатно и с состраданием». — Милая, ты страдаешь от симптомов проклятия, о котором вы мне рассказывали? Девушка кивнула, и из её глаз потекли слезы, сбегая тонкими дорожками вниз по вискам и скрываясь во вьющихся волосах, которые дико растрепались, как будто она долго извивалась в постели. — Ты можешь как-нибудь… облегчить своё состояние? — осторожно спросил Люпин, пытаясь сформулировать свой вопрос о мастурбации самым вежливым образом. «Разве можно так просто спросить о чём-то настолько чертовски личном?!» Гермиона обречённо покачала головой, и Римус с трудом сглотнул, зная, что придётся задать следующий вопрос: — Прошу прощения… Пожалуйста, прости меня, Гермиона… но мне придётся задать ещё один вопрос — могу я как-нибудь облегчить симптомы? Понимаю, что это было бы неловко, но ты кажешься доведённой до… — Римус! — вспылила она, к счастью, прервав его. — Проклятие действует только между мной и профессором Снейпом! Он — единственный, кто может остановить… всё это безумие. — Чёрт возьми… — только и смог выдавить Люпин. — Вот уже действительно «чёрт возьми»! — согласилась она, скрипя зубами, когда к ней начала подбираться очередная волна магии. — Гермиона, мы понятия не имеем, где он. Она выглядела удручённой, в её глазах читалось хладнокровно принятое решение. — Тогда просто оставь меня здесь одну, и, пожалуйста, не приходи меня проведать — я не вынесу ещё большего смущения. Также мне придётся наложить на спальню заглушающее и запирающее заклинания. Вы абсолютно ничем не можете мне помочь. — Может быть, мне попытаться снять проклятие? Я имею в виду, это маловероятно, но, возможно, даже простого Фините… — Ты не сможешь снять чары! Мы уже всё перепробовали! Проклятие может быть снято, только если умрёт заклинатель, или если он сам решит его снять. Римус понятия не имел, что делать дальше. «И что мне теперь делать? Оставить её здесь мучиться от сексуальной агонии до тех пор, пока она не умрёт или не сойдёт с ума?» — Северус вернётся к тебе, Гермиона! Уверен, он сделает всё, что будет в его силах! — Я знаю, — ответила она с полной уверенностью в голосе. — Как только он прибудет сюда, я отправлю его прямо к тебе. — Спасибо, Римус. С сожалением и свинцовой тяжестью на сердце, Люпин покинул её спальню, закрыв за собой дверь, и услышал позади шипение наложенных чар. В очередной раз он почувствовал себя совершенно бессильным помочь.***
Северус изо всех сил старался нормально дышать, но что-то слишком сильно сдавливало его грудь, хотя он снял с себя всю одежду в тщетной попытке облегчить симптомы. Он сумел наколдовать Агуаменти, и несмотря на то, что у него не было сосуда для воды, смог поймать несколько прохладных струй пересохшими губами и языком, а также окатил холодной водой своё тело, пусть даже и временно, но понизив высокую температуру. Волдеморт посетил его ещё дважды — каждый раз Лорд оценивал истощённое физическое состояние своего слуги и настаивал на том, что Северус ещё недостаточно доказал ему свою верность. Во второй раз, когда величайший тёмный волшебник стоял на лестнице, Снейп не заметил дневного света, поэтому предположил, что снова наступила ночь. Темнота отметила ещё один полный день его нескончаемых мучений. «Должно быть, Грейнджер теперь тоже страдает». Она надеялась, что он доберётся до неё, но теперь они оба оказались во власти Тёмного Лорда. Северус вспомнил ту ночь, когда он вернулся к Пожирателям смерти. На самом деле даже не ночь, а несколько ночей, когда сумасшедший тиран запытал его до полусмерти. Он выдержал тогда, невзирая на уверенность, что всё потеряно. Значит, переживёт и это. «Я должен выжить!» Несомненно, он докажет свою преданность Риддлу, а затем вернётся в школу и продолжит пытаться избавить мир от гнёта этого ублюдка и его мерзких последователей. «Если, конечно, он первым не доведёт меня до безумия».***
Орла окинула взглядом маленький коттедж на берегу моря, куда она отправилась вместе с Римусом. Это был дом Флёр Уизли — молодой вдовы старшего сына Уизли, погибшего в битве за Хогвартс. Их встретила стройная белокурая ведьма, с небольшим животиком, выдававшим ранний срок беременности. Она была вежливой и приветливой. Орла запомнила её ещё с Турнира Трёх Волшебников на четвёртом курсе, когда в Хогвартс прибыла делегация из Шармбатона. В те дни она была Флёр Делакур. Чарли — второй по старшинству сын Уизли — тоже жил вместе с француженкой в коттедже «Ракушка» в компании с крошечным драконом Гартом, который очень сильно нравился Орле. Они вместе с Тедди дарили ей маленькие милые радости, напоминавшие, что над всей этой Тьмой и ужасом рано или поздно всё равно восторжествует Свет. Римус сказал ей, что Гермиона заболела и останется на площади Гриммо, но зато Флёр пригласила их к себе на ужин. Чарли всегда готовил сам — как выяснилось, это было частью их соглашения. Сегодня он подал запечённого дикого кабана с густым соусом и картофельными клецками. Трапеза всем безоговорочно понравилась, а Орле даже захотелось облизать свою тарелку. Хаффлпаффка с тоской смотрела в окно: солнце начало опускаться за горизонт, а пляж выглядел таким красивым, что ей захотелось побежать к морю и окунуть ноги в прибрежные пенные волны. Почувствовав, как кто-то подошёл к ней сзади, Орла обернулась и увидела, что это оказался Чарли. — Хочешь немного погулять? — Невероятно хочу! Но мне ведь нельзя, не так ли? — Хм, не совсем, — ответил он, ухмыляясь и беря её за руку. — Небольшая прогулка не повредит, верно, Римус? Они посмотрели на Люпина, который сидел в кресле, пока его маленький сын спал у него на плече, как будто спрашивали у отца разрешения пойти поиграть. — Это не самая лучшая идея, Чарли, — предупредил он. — Мы вернёмся в дом сразу же, как только заметим какую-нибудь опасность. Гарт, нет! Ты останешься здесь! Тебе нельзя выходить из дома. Только ночью, помнишь, малыш? Флёр взяла на руки маленького длиннорогого, на мордочке которого появилось упрямое выражение, отчего он казался вовсе не сердитым, а ещё более милым. Чарли схватил Орлу за руку и потащил к входной двери. Отперев её, он повёл девушку за собой на пляж. Они оба шли босиком, так как Флёр настояла, чтобы все сняли обувь. Пальцы ног мгновенно утонули в прохладном мокром песке. — Ох! — Потрясающе, правда? — усмехнулся Чарли, слегка пошевелив ступнями. — Я чувствую себя такой… свободной, — призналась она, невольно закружившись на месте от радости. — Тогда давай наперегонки до самой воды? — бросил он вызов. Орла даже не стала соглашаться вслух, просто побежала к морю, подозревая, что Чарли окажется намного быстрее. И не ошиблась, так как он догнал её буквально через несколько секунд. Чарли мчался вслед за ней по пляжу с развевающимися рыжими волосами, освободившись от ленты, которой обычно собирал их в низкий хвост. Он бежал изо всех сил, не оставляя ей никаких шансов на победу. Тем не менее она добралась до воды через несколько секунд после него. Они запыхались после импровизированной гонки и сделали несколько шагов к плещущимся волнам, набегавшим на ноги. — Я уже совсем не гожусь для таких забав, — проворчала она. — Ты не одна такая, — слегка задыхаясь, прохрипел он. — Когда мы были маленькими… Я имею в виду совсем маленькими детьми, ещё до рождения младших Уизли, то часто приезжали сюда и останавливались у нашей тёти. Это был её коттедж. Так вот, мы с Биллом и Перси часами носились туда-сюда от двери коттеджа к морю и назад, даже не вспотев. Полагаю, возраст рано или поздно не щадит нас всех. — Ты ведь ещё очень молод, — возразила она. — Я старше, чем ты, маленькая девочка, — по-доброму отшутился он. — Я уже давно не чувствую себя маленькой девочкой, — ответила Орла, сама не понимая, почему пытается перевести их беззаботный разговор в серьёзную плоскость. — Уверен, так и есть. Насколько я слышал, тебе через многое пришлось пройти, малышка. — Как и всем нам. — Полагаю, ты права, — ответил он, и она предположила, что в эту минуту Чарли, должно быть, подумал о собственной трагической потере — о разом убитых родителях, сестре и всех своих братьях. После этого они больше не разговаривали, просто молча бродили по мелководью. День клонился к закату, солнце почти полностью скрылось за горизонтом, оставляя на небе и поверхности воды оранжевые, красные, жёлтые и розоватые блики. Они задумчиво смотрели на величественное зрелище, от которого захватывало дух. Не сказав ни слова, Чарли протянул ей руку, указав печальным взглядом в сторону коттеджа. Она взяла её и сразу же почувствовала, насколько сухой и шершавой была кожа на его ладони, покрытой множеством мозолей, заработанных, видимо, в заповеднике драконов. По правде говоря, ей не терпелось снова очутиться в спрятанном от посторонних глаз коттедже, как бы чудесно ни было гулять по пляжу. Она случайно взглянула на погрузившегося в свои размышления молодого волшебника, чьи рыжие кудри развевались на ветру, пока они возвращались в дом. Они шли назад гораздо медленнее, чем к морю. Орле нравилось держать его за руку; ладонь Чарли была широкой, немного грубоватой и совершенно не похожей на изящную кисть и тонкие пальцы Драко. «Моего... брата Драко. И всё же… чем меньше я буду поддаваться скорби, тем лучше».***
Лёжа в полубессознательном состоянии, Северус не сразу понял, что высокая худощавая фигура Тёмного Лорда теперь возвышалась над ним. Маг стоял гораздо ближе, чем осмеливался раньше. Снейпа уже несколько часов посещали галлюцинации, он чувствовал себя умирающим путником в пустыне, отчаянно нуждающимся в живительной влаге. Все его мысли были лишь о Грейнджер — несколько раз ему казалось, что девушка пришла сюда, в сырую подвальную тюрьму, чтобы спасти его, но затем мужчина горько плакал, понимая, что это были всего лишь игры его воспалённого разума. — Я спрашиваю тебя ещё раз, Северус, — начал Волдеморт, — ты хочешь покинуть это место? Ты готов ради собственного спасения найти грязнокровку? — Я не могу, Милорд… — выдавил он, собрав для этого последние силы. — Я не знаю… куда она отправилась… После этого глаза профессора закатились, но он тут же ощутил резкую встряску оживляющего заклинания Ренервейт, которое, очевидно, наколдовал Тёмный Лорд. «Неужели я наконец-то потерял сознание? Я умираю?» — У меня слишком много планов на тебя, Северус. Ты мне ещё понадобишься. Я не позволю тебе умереть, несмотря на то, что девчонка, которая должна была находиться под твоим контролем, убила то, что было мне дороже всего. Надеюсь, я ясно выразил тебе своё недовольство? — Да… Повелитель… — Ты доказал, что моё доверие к тебе не беспочвенно. Я сниму проклятие, потому что ты не сможешь исполнять его условия после исчезновения грязнокровки, но… ты найдёшь для меня эту девушку, Северус, и приведёшь её ко мне, чтобы я мог обрушить на неё свой гнев за то, что эта хитрая грязнокровная дрянь отняла у меня! И за боль, которую тебе пришлось вытерпеть из-за неё! — Я найду её! — выплюнул Снейп, стараясь вложить в свой ответ как можно больше яда. — Я должен найти её… И я приведу её к вам, Милорд! — Не подведи меня, Северус. В противном случае, уверяю, последствия тебе не понравятся. Волдеморт резко развернулся, взметнув чёрную мантию, пересёк комнату и взошёл по каменным ступеням. Добравшись до верха, он поднял палочку и лениво взмахнул ей, направив поток магии на незащищённое обнажённое тело Снейпа, распростёртое на грязном матрасе. К своему невыразимому облегчению, Северус почувствовал, как силы тёмной магии постепенно стали покидать тело с ощущением, как будто его окатили ледяной водой с макушки вплоть до пальцев ног. Его эрекция мгновенно смягчилась, хотя член всё ещё был покрасневшим и болел после неистовой мастурбации, но боль рассеялась. Дыхание начало приходить в норму, и постепенно проявилось сильнейшее чувство голода, ведь профессор не ел всё это время. «Как долго я здесь пробыл?» Снейп заставил себя сесть, голова кружилась, руки и ноги дрожали. Он начал вручную натягивать на себя одежду, так как не доверял магии и пытался сначала успокоиться, собрать достаточное количество энергии для аппарации, чтобы как можно скорее покинуть дьявольский особняк Риддлов. Полностью одевшись и игнорируя лежавшее в подвале отвратительное тело гигантской змеи, профессор поднял с каменного пола свою палочку и мысленно сосредоточился на кабинете директора. Он почувствовал характерные сдавливающее и втягивающее ощущения во время аппарации, но так как на сей раз он перемещался в сильно ослабленном состоянии, во время путешествия из его лёгких выбило почти весь воздух. Северус жёстко приземлился, но совсем не там, где хотел. Магия бесцеремонно вышвырнула его за ворота замка. Хогвартс погрузился в кромешную тьму, в замке слабо освещалось всего лишь одно окошко. Защитные чары явно больше не признавали в нём директора, теперь школа находилась под контролем Минервы. Снейп встал перед выбором: он мог бы послать Минерве патронуса, вернуться в свой кабинет, всё объяснить ей и снова занять пост директора, подчинив себе магию замка, но для всего этого требовалось слишком много времени, которого, как он подозревал, у них не было… А мог пойти другим путём… Северус снова собрал остатки магической энергии и аппарировал в сад за домом на площади Гриммо, после чего глухо постучал в заднюю дверь. Ему открыл Люпин в одной ночной пижаме, прижимающий к себе кричащего младенца. — Где тебя только черти носили?! — вскипел оборотень. — Порычишь на меня в следующий раз, Люпин, — нахмурившись, буркнул Снейп. — Грейнджер! Как она? Что с ней? — Гермиона неимоверно страдает из-за проклятия и никому не позволяет войти в свою комнату. Я не видел её с раннего утра, потому что она наложила на дверь запирающие чары, чтобы никто, кроме тебя, не смог войти. Она в супружеской спальне — четвёртая дверь по коридору на первом этаже. Не успел он договорить последних слов, как Северус уже пронёсся через кухню и взбежал вверх по лестнице, считая двери, пока не нашёл ту, которую искал, без стука ворвавшись внутрь. Представшее глазам зрелище разбило ему сердце на миллион осколков.