Вынуждены

      Всего через пару дней после потрясающей порки и последовавшего за ней жёсткого секса на кухонном столе Гермиона снова почувствовала первые отголоски проявившегося проклятия. В этот момент она сидела в библиотеке Блэков, зачитавшись до позднего вечера, девушка заметила лёгкое возбуждение, будучи всецело увлечена «Тайнами темнейших искусств» — древнейшим трудом некоего Оула Буллока, сохранившимся до наших дней ещё со времён средневековья. Гермионе удалось своевременно стащить сей фолиант из кабинета Дамблдора на шестом курсе, прежде чем они покинули школу и отправились охотиться за крестражами.       В этом источнике знаний было собрано больше информации о создании и уничтожении крестражей, чем во всех томах школьной библиотеки (которыми любезно снабдил её Снейп) и в коллекции книг на Гриммо вместе взятых. Если и могло ещё найтись что-то новое, проливающее свет на планы Волдеморта касательно полых оболочек разрушенных крестражей, то это однозначно было написано в данной книге.       Во время чтения Гермиона волей-неволей подробно ознакомилась с неприятными основами тёмной магии — как именно маг может сделать крестраж; мало того, что создание подобного артефакта само по себе было жутко болезненным для волшебника — фактически нужно было разорвать свою душу и сохранить её части вне тела, так ещё и требовалось чудовищное убийство невинного, после которого частица души заклинателя просто откалывалась от общего целого.       Конечно, ей встретилось много советов о том, как и где лучше всего хранить крестраж. Написавший книгу Оул Буллок предполагал, что маг или ведьма создадут только один артефакт. Кто бы мог подумать, что столетия спустя появится одержимый вечной жизнью маньяк, сотворивший несколько сосудов, хранящих осколки его изломанной души.       Затем девушка перечитала главы, которые принесли им неоценимую пользу во время скитания по лесам — в них подробно описывалось, как уничтожить крестраж со всеми вытекающими последствиями. Данную информацию ребята использовали раньше, планомерно уничтожая каждый из сосудов, в надежде, что делают это окончательно и бесповоротно.       Однако Гермиона совершенно ничего не нашла об их восстановлении. «Почему все так уверены, что Волдеморт задумал именно это? Возможно, он просто хочет держать ценные старинные артефакты в надёжном месте, используя для этого хранилище Гринготтса. А может, что-нибудь ещё…»       Она вспомнила, как Гарри рассказывал ей, что однажды Том Риддл, насмехаясь над Дамблдором, бросил фразу, что он «пошёл дальше по пути бессмертия, чем кто-либо прежде». Гарри упоминал, что Волдеморт создавал свои собственные новые заклинания, новые проклятия… и прочую тёмномагическую жуть. Вполне вероятно, что если бы он пытался оживить один или все свои крестражи, то придумал бы нечто гораздо более хитроумное и изобретательное, не опираясь на записи в какой-нибудь книге. Оул Буллок впервые подробно описал, как сделать крестраж — вполне возможно, что Лорд Волдеморт домыслит, как вернуть его к жизни.       Гермиона слышала, как Римус поднялся наверх, очевидно, собираясь ложиться спать. Орла вообще весь день не выходила из своей комнаты, уверяя, что с ней всё в порядке — просто хочется побыть одной и обдумать состоявшуюся встречу с отцом. «Значит, на кухне никого не будет. Может быть, стоит попробовать связаться со Снейпом, если он в своём кабинете?» Девушка могла бы потерпеть до завтра, но ей не хотелось ждать. Низ живота тоже требовательно заныл, словно желая подтолкнуть её к более активным действиям, после чего Грейнджер поставила на книжную полку увесистый том «Тайн темнейших искусств» и тихонько пробралась по мрачным коридорам и узкой каменной лестнице прямиком на кухню.       Девушка зажгла камин, тотчас вспыхнувший зелёным огнём, и запросила кабинет директора, назвав при этом пароль, известный только ей одной. Снейп придумал кодовое слово, чтобы Римус не беспокоил его попусту и уж тем более не объявился в камине, пока в кабинете директора присутствовали посетители (а точнее Пожиратели смерти), которые частенько проводили время у профессора и просто счастливы были бы узнать о местонахождении беглого оборотня.       Темноволосая голова почти сразу же появилась в ореоле изумрудного пламени, откликнувшись на её зов. «В окружении цвета своего факультета он действительно выглядит истинным слизеринцем», — позабавившись, подумала она.       — Добрый вечер, — поприветствовал Снейп. — В данный момент я один. Вы можете пройти, если хотите.       — Вы предлагаете мне явиться в школу?       — На летних каникулах в замке практически никого нет, если не считать домовых эльфов. Теперь никто, кроме директора, не может находиться в Хогвартсе в течение лета — все студенты и сотрудники должны вернуться домой. Даже приспешникам Тёмного Лорда пришлось отсюда убраться.       — Как удобно…       — Несомненно. Так вы придёте?       — Ну конечно!       Гермиона встала с колен, разгладила мнимые складки на своём коротком летнем платье и, зачерпнув горсть летучего пороха, бросила его в потрескивающий огонь. Стоило ей перешагнуть через решётку и войти в знакомый овальный кабинет, до неё донеслась мрачная классическая музыка, звучавшая из старинного скрипучего граммофона. Раньше она никогда не замечала здесь этого древнего музыкального аппарата.       Снейп сидел у камина в одном из кресел с высокой спинкой, изящно держа в длинных пальцах тяжёлый стакан с янтарной жидкостью, который тут же поставил на низкий столик, поднявшись на ноги. Желудок Гермионы взволнованно сжался; благодаря тёмным чарам её всё сильнее влекло к нему эмоционально и физически. На профессоре были надеты лишь слегка помятая белая рубашка, закатанная до локтей, и обычные чёрные брюки. Он стоял босиком, его волосы были отброшены с лица и падали на плечи, как будто он недавно провёл по ним рукой.       Снейпа нельзя было назвать красивым волшебником (в последнее время черты его лица стали ещё более измождёнными), но в данную минуту он показался ей совершенно неотразимым. «Конечно, потому что наложенные на тебя чары требуют, чтобы ты считала именно так». Гермиона осталась стоять на коврике у камина и насмешливо смотрела на него гораздо дольше, чем предписывала вежливость.       — Вы уверены, что здесь я нахожусь в безопасности? — спросила девушка, когда он подошёл ближе.       — Уверяю, что это так. В замке действуют ограничения, которые не могу отменить даже я; стены Хогвартса буквально пропитаны многовековой магией. До первого сентября школа открыта только для нынешнего директора или директрисы. Никто не сможет обнаружить вас здесь до тех пор, пока я сам того не пожелаю.       Гермиона расслабилась, слушая уверенный тон профессора Снейпа, и проклятие усилилось, как только он подошёл к ней на расстояние вытянутой руки. Не в силах остановиться, она потянулась к нему и положила свои узенькие ладошки директору на живот, чувствуя, как дыхание мужчины участилось, а живот под ними непроизвольно сжался. Девушка быстро провела ладонями вверх по твёрдой груди. Обхватив одной рукой его за шею, она вплела пальцы в длинные чёрные волосы. Потянув его голову вниз, Гермиона привстала на цыпочки и прижалась к тёплым губам, жадно и настойчиво целуя их.       — Осторожнее… Ты приветствуешь меня, как своего любовника, ведьма, — предупредил Снейп, слегка склонив голову набок. Их губы находились в дюйме друг от друга, а в чёрных глазах застыло настороженное, но голодное выражение.       — Ты единственный мужчина, которого я когда-либо знала, — ответила она, мягко касаясь губами его уст.       — И я сожалею об этом. Ты заслуживаешь гораздо большего! Немыслимо, чтобы ты была обречена лишь на это!       — Обречена на что? На прекрасный секс с заботливым и уважающим меня волшебником? Я бы сказала, что приговор не так уж и плох.       Северус польщённо приподнял один уголок рта в подобие улыбки и резко развернул девушку так, что её спина прижалась к его груди, быстро скользнув рукой вниз по стройному телу под подол платья.       — Снова без трусиков, Грейнджер? — протянул он, касаясь нежной мочки уха. Его дыхание было горячим и тяжёлым, когда он поглаживал изгибы округлых бёдер, накрывая ладонью местечко, которое обычно пряталось под нижним бельём. Директор как будто радовался своему открытию.       — Я подумала, что без них процесс только ускорится, — парировала она. Он услышал улыбку в её голосе, хотя и не мог видеть лица.       — От всей души одобряю. Теперь раздвинь ноги и позволь мне помочь тебе. Полагаю, причиной твоего визита послужило пробуждение проклятия?       Она кивнула, и он прижался губами к её шее, зарываясь носом под гриву кудрявых волос и всасывая тонкую кожу над чувствительными шейными мышцами, ласково покусывая и сразу же зализывая укусы тёплым языком. Его левая рука нащупала грудь поверх платья и начала ласкать её, в то время как длинные пальцы правой проникли между ног. Раздвинув половые губы, он начал стимулировать клитор, нежно, но настойчиво возбуждая её. Гермиона не смогла удержаться от томного вздоха.       — Тебе это нравится? Тебе нравится, когда я к тебе прикасаюсь?       Его голос приятно вибрировал в миллиметрах от её кожи, пока он ласкал её с удивительным мастерством. Ноги девушки непроизвольно начали дрожать, и она надеялась, что в случае чего профессор поддержит её, крепко обхватив за талию. В противном случае она вскоре растечётся перед ним жалкой лужицей.       — Да… — тихо призналась она. — Мне на самом деле всё очень нравится…       — Да? — повторил он тем убийственно вкрадчивым тоном, который возбуждал её не меньше, чем искусные пальцы. — Так почему же ты до сих пор не кончила для меня?       При этих словах он ускорил круговые движения, проводя пальцами по плотному бугорку, от чего она намокла ещё сильнее.       — Я не… не хочу, — с трудом выдохнула она, — не хочу, чтобы всё… закончилось так быстро…       — Кончай для меня, девочка… Если ты захочешь, в нашем распоряжении будет целая ночь…       «Ох, Мерлин!»       Гермиона поддалась на сладкие уговоры, полностью расслабившись в руках профессора, и откинула голову ему на плечо. Он продолжал безостановочно потирать и массировать клитор, пока она не содрогнулась от оргазма; бёдра задрожали, девичье тело изогнулось и стало извиваться под его безостановочными движениями.       — Хорошая девочка… Отдай мне всю себя… Во всех отношениях…       Снейп скользнул рукой ниже и просунул внутрь неё два пальца, растягивая пульсирующие стенки. Она почувствовала поток собственной смазки, появившейся только благодаря ему, с небольшой помощью чар Вожделения. Вторая мужская рука крепко обвилась вокруг тонкой талии, неподвижно удерживая её на месте.       — Хочешь ещё, Грейнджер? — требовательно спросил он, просовывая пальцы глубоко во влагалище.       — Да! О, чёрт, да… Ещё… Пожалуйста!       Внезапно Гермиона ощутила гораздо более острое влечение, чем когда впервые почувствовала принуждающие чары, сидя в библиотеке. «Желание порождает желание». Чем больше она получала, тем сильнее хотела. Смысл проклятия не изменился, но теперь только она должна была справляться с неудержимой похотью, а Снейп её всего лишь утолял.       Убрав свои пальцы и довольно резко отстранившись, Северус отошёл от неё и вернулся в удобное кресло. Гермиона повернулась к нему, с удивлением наблюдая, как профессор взял бокал с напитком, которым (по её предположению) было огневиски, и сделал неторопливый щедрый глоток, прожигая девушку насмешливым взглядом и демонстративно слизывая её сок со своих пальцев, как будто поблёскивающая прозрачная жидкость казалась ему столь же восхитительным нектаром, как и то, что было в стакане.       Гермиона замерла на месте, с любопытством глядя на директора. Его медленные продуманные движения дразнили и возбуждали. Слава богу, она уже кончила, иначе его затянувшееся обольщение заставило бы её дрожать от желания.       Не сводя с неё пристального взгляда, Снейп расстегнул ремень и молнию на брюках. Он слегка приподнял бёдра и спустил всю одежду до колен, продолжая восседать в кресле. Его член уже стоял дыбом, гордо поднявшись вверх; она не могла не смотреть на него, размер внушительного мужского достоинства всегда невольно притягивал взгляд. Северус старался вести себя невозмутимо и лениво провёл ладонью по длине пениса, не для того, чтобы возбудиться (как догадалась Гермиона), а чтобы подготовиться. Он многозначительно приподнял бровь.       — Могу я предложить вам присесть, мисс Грейнджер?       Вряд ли когда-либо раньше она так сильно желала присесть, как сейчас. «Чёрт бы тебя побрал, Снейп!» Гриффиндорка никак не могла успокоиться и с трудом держала себя в руках. Она покорно прошла вперёд и встала на колени по обе стороны от его бёдер на широком сиденье кресла. Свободный расклешённый низ её короткого платья прикрыл его руку, когда мужчина направил во влагалище округлую головку члена, сперва нащупывая влажную дырочку и следом тут же вводя внутрь набухший кончик. Она сжала вокруг долгожданного гостя вагинальные мышцы и увидела, как его глаза вспыхнули от страсти и наслаждения. Он убрал руки и небрежно положил локоть на подлокотник кресла, подложив большой палец под подбородок, а указательным проводя по губам. Снейп заинтересованно осматривал её оценивающим взглядом, словно девушка его немного забавляла.       — Располагайтесь поудобнее.       Положив руки ему на плечи, чтобы не потерять равновесие и не опозориться, Гермиона скользнула вниз по всей длине эрекции, пока член не оказался полностью внутри неё, и затем снова сжала мышцы влагалища.       — Твою мать! — прошипел он сквозь зубы, изо всех сил стараясь сохранять расслабленную позу. Впрочем, ему это удавалось.       Вспоминая тот раз, когда она впервые оказалась сверху, Гермиона начала двигаться, приподнимаясь вверх и плавно скользя вниз, создавая размеренный ритм, который её возбуждал. Она чувствовала, как его член дёргается от удовольствия глубоко внутри лона. Свободной рукой Снейп крепко схватил девушку за бедро, нещадно впиваясь пальцами в плоть, как будто хотел удержать её так сильно, как только мог. Профессор продолжал иронично смотреть на неё, пока она трахала его, и лишь его глаза выдавали нарастающую страсть.       Его пенис несколько раз прошёлся по самой чувствительной точке глубоко внутри, что одновременно раздражало и возбуждало её до невероятности, и, ускоряя движения, она начала жёстче насаживаться на член, пока не принялась фактически на нём скакать. Снейп снова выругался — на этот раз громче и гораздо замысловатее. Одним взмахом руки он полностью раздел её; платье и лифчик исчезли Мерлин знает куда.       — Чёрт возьми, девочка! — воскликнул он, пожирая глазами нагое тело и грубо сжимая обнажённую грудь, пока она продолжала извиваться в его объятиях. — Когда ты успела научиться так трахаться?!       — С тобой… — прошептала она, наклоняясь вперёд и скользя руками по плечам, обтянутым белой рубашкой, к голой шее, чтобы её обхватить.       — Со мной, — с удовольствием повторил Северус, и Гермиона почувствовала, как его бёдра начали двигаться вместе с ней. Одной рукой она сжала его затылок, а другой — вцепилась в бархатную спинку кресла.       Она не ожидала, что буквально через несколько минут после прибытия окажется у него на коленях, но теперь их общие сладострастные стоны отражались от пустых, гулких стен кабинета, в то время как они трахались в его кресле. Чёрные волосы свисали на лицо профессора, зубы были стиснуты и оскалены: он упорно гнался за собственным оргазмом. Ненасытная похоть, сквозившая в его глазах, подгоняла и подстегивала её двигаться всё быстрее и быстрее.       — Помоги мне кончить, — неожиданно взмолился Снейп, схватив её за бёдра двумя руками и ещё резче насаживая на член в неистовом темпе. — Пожалуйста… помоги мне кончить… О Боже! Да..!       Достигнув кульминации, он издал долгий, протяжный возглас, переходящий в гортанный стон, который продолжался, пока он снова и снова изливался в неё с каждым толчком. Гермиона прижала его к груди, поглаживая по спине, позволяя сосать и ласкать свою грудь, пока он возвращался из Нирваны в реальный мир. Северус жадно посасывал твёрдые соски, вздыхая с удовлетворением и облегчением. Профессор обнял её за талию, положив голову ей на грудь; длинные, тонкие пряди тёмных волос легонько щекотали кожу, пока он пытался успокоить тяжёлое дыхание.       Наконец он откинулся на спинку кресла, и Гермиона восприняла это как намёк — размягчённый пенис выскользнул из неё, стоило только слезть с его колен. Снейп немедля вытащил свою волшебную палочку и поспешил очистить её между ног, избавляя девушку от унижения, так как результат их общей страсти тут же начал стекать по бёдрам, когда она поднялась на ноги. Он не присоединился к ней. Вместо этого он остался в кресле, разглядывая её хрупкую фигуру.       — Всё же, Грейнджер, у тебя восхитительно красивое тело.       Гриффиндорка почувствовала, что краснеет от комплимента, что было несколько глупо, поскольку они только что откровенно занимались сексом, но она ничего не могла с собой поделать.       — Мне чрезвычайно повезло, что я могу не только любоваться, но и эгоистично наслаждаться таким творением.       Гермиона задрожала, потому что, несмотря на душный летний воздух, ночь была в самом разгаре, а в каменном замке тепло никогда особенно не ощущалось. Огонь в каминах горел даже в летние месяцы. Однако в данный момент она трепетала, поскольку чувствовала себя беззащитной, стоя перед одетым мужчиной полностью обнажённой.       — Пожалуйста… ты ведь останешься со мной? — неуверенно спросила она.       Снейп немедленно догадался о причинах её дискомфорта и волнения, он поднялся на ноги и с помощью магии снял с себя всю одежду. Профессор успокаивающе обнял её, наслаждаясь ощущением прикосновения её шелковистой кожи к своей собственной.       — Так лучше? — мягко поинтересовался он.       — Намного.       Она почувствовала, как быстрее забилось его сердце, когда Снейп прижимал её к себе. «Почему он так разволновался?»       — Вы сказали, что проведёте со мной всю ночь, сэр?       — Если я нужен тебе, то да, конечно.       — Теперь мне не нужна помощь. Я просто хочу быть с тобой…       Снейп отстранился, недоверчиво взглянув на неё. Он взял её за руки, нежно погладил мягкие ладошки, глубоко заглядывая в карие глаза, как будто оценивал её искренность.       — Грейнджер, ты не хочешь меня. Ты вынуждена так думать. Я чувствую себя последним мерзавцем за то, что в каком-то смысле пользуюсь твоим уязвимым положением, но… иной раз соблазн слишком велик, потому что ты необыкновенно привлекательная ведьма.       — Я… я думаю, что хочу тебя. На самом деле. Не из-за проклятия.       — Ты не можешь этого знать.       — За последние несколько месяцев я потеряла всё, что у меня было! Своих родителей, друзей и весь мир, который любила! Единственное, что кажется мне безопасной спасительной гаванью… это вы, сэр. Пожалуйста, не отталкивайте меня!       Гермиона почувствовала, как на глаза навернулись слёзы, но он неожиданно нежно вытер с её щёк несколько скатившихся слезинок.       — Я никогда не оттолкну тебя, девочка. Но ты должна понимать, что всё это только временно. Я горячо надеюсь, что нам удастся узурпировать власть Тёмного Лорда и с помощью союзников вернуть мир и покой. Как только мы справимся — и я говорю именно «как только», потому что до последнего верю в победу, — ты станешь свободна и сможешь соединить свою жизнь с любым волшебником, которого выберешь. Я думаю, что тогда наши пути разойдутся.       — Но… если всё будет не так… Ты бы хотел быть со мной?       Гермиона нервно сглотнула, потому что наконец-то осмелилась задать вопрос, который неделями крутился у неё в голове. «Все эти сильные чувства, которые я испытываю к нему, неужели они только из-за проклятия? Потому что я всё потеряла? Или они могут быть настоящими?»       — Ты просто огорчена и растеряна.       — Это не ответ на мой вопрос!       Снейп раздражённо вздохнул, когда она загнала его в угол. Он стоял обнажённым в своём кабинете, но чувствовал себя столь же незащищённым в душе, когда она практически требовала откровенности, которую он не мог пока допустить.       — Грейнджер, — тихо сказал он. — Если когда-нибудь такой ведьме, как ты, понадобится такой волшебник, как я, то с моей стороны будет полным идиотизмом тебе отказать. Однако сейчас нам нельзя принимать никаких решений — не тогда, когда на тебе лежит проклятие, не тогда, когда ты скорбишь о потере своих друзей, семьи и всей своей прежней жизни.       — Всё пропало! Они все «ушли»! Вся моя прежняя жизнь сломана! Мне нужно просто принять это и создать новую!       — Ты права. И ты уже это делаешь, но подожди немного, милая девочка. Подожди до тех пор, пока ты не узнаешь, какой будет эта новая жизнь. Я не позволю тебе уверять меня в чём-либо сейчас, пока все мы не знаем, что преподнесёт нам завтрашний день. Потому что если ты… пообещаешь мне себя, а потом почувствуешь, что не сможешь выполнить обещание, когда война будет выиграна — моё сердце, Гермиона… моё сердце никогда этого не переживёт.       «Вот и всё».       Он обнажился так же, как и она. Гермиона чувствовала, что его абсолютная честность наряду с её собственными эмоциями воздействовали на неё столь же мощно, как и чёртово проклятие Риддла. «И он назвал меня по имени!» Дальнейшие слова казались лишними. Она взяла его за руку и повела к тайной двери, ведущей в директорскую спальню.

***

      Северус подтянул одеяло повыше и прижался к Гермионе всем телом, когда они улеглись в центре огромной кровати с балдахином. Его сердце билось так учащённо, что он боялся, как бы она не почувствовала своей спинкой, тесно прислонившейся к его груди, охватившее его сильнейшее волнение. Пару минут назад эта девушка призналась ему в своих чувствах, и он открылся ей, пусть даже не позволив пообещать что-либо друг другу. Невинная девочка не только была убита горем, но и подчинена тёмному сексуальному проклятию, да и весь волшебный мир пока находился во власти безумца. Её чувства (какими бы искренними они ни были) находились в беспорядке, и он будет худшим из мужчин, если сейчас воспользуется замешательством и потребует от неё оставаться верной… всему, когда война закончится.       Северус пытался защитить их сердца, а не только своё.       — Я так скучаю по своим друзьям, — тихо прошептала Гермиона, и он почувствовал, как она прижалась к нему ещё плотнее, если это было возможно, ища утешения, в котором отчаянно нуждалась.       «Должно быть, девочка доведена до крайности, если ищет у меня успокоения». Тем не менее он должен постараться помочь. Снейп поцеловал её макушку сквозь густые волосы и обвил Гермиону ногами в дополнение к рукам, которые уже сомкнулись на девичьей талии.       — Их отобрали у тебя самым жестоким образом, — спокойно и серьёзно пробормотал Северус. — Не стоит преуменьшать то, что ты потеряла, и то, чего вы втроём достигли. Вы вместе с Поттером и Уизли поспособствовали победе над Тёмным Лордом больше, чем кто-либо другой.       — Гарри и Рон были такими храбрыми…       — Безусловно. Как и ты. Поттер не преуспел бы до такой степени без твоего ума и внимания к деталям. В своё время Альбус сказал мне, что вы двое понадобитесь Поттеру, и в этом он, несомненно, был прав.       — Мне невыносимо думать о жизни без них! — всхлипнула она, и слёзы полились ручьем, а он пытался вытирать их кончиками пальцев, но это было безуспешно. Тогда Северусу пришлось призвать чистый носовой платок. — И не только без Гарри с Роном — без всех остальные тоже! Все Уизли погибли! Мерлин, я понятия не имею, как Чарли с этим справляется! Все мои друзья — Невилл и другие… Даже Драко, он тоже был огромной потерей для нас всех! И при этом я стараюсь не думать о том, что мне пришлось сотворить со своими родителями!       Северус позволил девушке закричать и разрыдаться от горя; она отвернулась от него, уткнувшись в подушку заплаканным лицом, пока он пытался убаюкать её в своих объятиях.       — Произошла непоправимая трагедия, ты имеешь полное право горевать и оплакивать их. Это нормально и естественно. Но сейчас у нас есть долг — дело, которое нужно довести до конца, и я верю, что мы добьёмся успеха, чтобы в будущем подобный кошмар никогда не повторился. Когда мы избавим мир от зла, даю своё слово, что если я тебе понадоблюсь, я поддержу тебя в любом смысле, как ты пожелаешь. Как друг, наставник, как советник…       — Как любовник? — она перебила его слабым, чуть осипшим голоском.       Снейп сделал паузу, не желая давать ей обещаний, из-за которых они оба могут чувствовать себя обязанными.       — Если ты действительно этого захочешь.       — Захочу!       — Я не позволю тебе сейчас принять это решение. И я объяснил почему.       — А чего хочешь ты?       — Мои желания уже много лет почти ничего не значат, Гермиона. Я провёл практически всю свою жизнь, пытаясь вначале заслужить уважение, а затем выполняя приказы других людей. Сначала — моего отца, затем Лили Эванс, позже… однокурсников со Слизерина, которые впоследствии стали Пожирателями смерти, затем самого Тёмного Лорда, и наконец Альбуса Дамблдора.       «Чёрт, я сдал себя с потрохами!» Он пытался утешить девушку, а вместо этого позволил ей стать для него кем-то вроде маггловского психотерапевта.       — Я верю, что ты тоже заслуживаешь счастья, — отозвалась она.       — Тогда у нас с тобой совершенно разные понятия о том, чего я заслуживаю.       Гермиона молчала, и некоторое время между ними царила тишина, которую нарушали только их дыхание и невольные приглушённые всхлипывания девушки. Он снова поцеловал её и провёл кончиками пальцев по обнажённой руке, касаясь губами плеча и целуя нежную тёплую кожу.       — Северус… Ты нужен мне… — тихо попросила она.       «Мерлин, она назвала меня по имени!» Если бы она только знала, как быстро звук его имени из её уст посылал вспышку возбуждения прямо в пах. Её просьба была такой интимной — волнующей близостью, появившейся между ними. Именно этого он боялся и обещал себе, что их странные отношения никогда не станут такими доверительными.       — Я здесь с тобой. Что я могу для тебя сделать?       — Всё, на что ты способен.       Гермиона взяла его руку и положила на свою грудь; ему ничего не оставалось, как начать сжимать упругую плоть, лаская сосок большим пальцем. Он оставлял дорожку из горячих поцелуев от плеча до шеи, наслаждаясь отзывчивостью и изгибами её тела.       «Она хочет этого?» Это он легко мог для неё сделать.       Скользнув рукой вниз по телу, он приподнял её ногу, раскрывая бёдра шире и располагая девушку поудобнее под своими собственными, следом за чем подтолкнул полуэрегированный член к горячему влагалищу. В то время как Северус ждал, когда его пенис, удовлетворённый менее получаса назад, придёт в полную готовность, он погрузился двумя пальцами между припухшими складками, растягивая её влагалище ещё сильнее.       — Ох! — воскликнула она, схватив его за руку, лежавшую у неё под головой, и крепко сжав её. — Да!..       У него ещё никогда не было любовницы, столь отчаянно нуждавшейся в его прикосновении, и сейчас он не собирался слишком долго медлить. Они оба объявили о своих желаниях и намерениях, и теперь пришло время приступить непосредственно к самым важным целям — отвоевать Министерство, вернуть порядок в Хогвартс и убить главного тирана. Но сначала нужно вновь успокоить чары Вожделения, что профессор считал наиболее приятной обязанностью из списка своих дел.       Северус захватил упругий клитор и начал катать его между большим и средним пальцами, чувствуя, как он набухает под его прикосновениями, и слыша, как она задыхается от настойчивой стимуляции самой чувствительной части её тела.       — Мне безумно это нравится! — прошипела она, извиваясь в его руках.       — Я знаю, маленькая ведьма, — прорычал он ей на ушко, прижимаясь стремительно твердеющим членом к влажным складкам.       Он был так же возбуждён, как и она, несмотря на то, что больше не находился под проклятием.       — Ты хочешь кончить первой или ждёшь, чтобы я тебя трахнул?       — Пожалуйста, сэр…       — Не обращайся так ко мне!       — Северус! Пожалуйста, возьми меня…       «Блядь!» Даже будучи в глубоком отчаянии эта юная нимфа дразнила и мучила его самым восхитительно порочным образом. Пока он продолжал ласкать пальцами влагалище, порхая вокруг клитора и половых губ, его напряжённая эрекция постоянно соприкасалась с влажной, широко открытой дырочкой. Он толкнулся внутрь, ища блаженное объятие тугой киски, плотно обтягивающей его пенис, как горячая перчатка.       Он начал ритмично двигаться, находя идеальный темп, лаская клитор и щекоча уретру так, чтобы девушка полностью погрузилась в ощущения, чувствуя его везде. «Очередной оргазм успокоит её, напомнит, что она жива, и что ей есть ради чего жить, немного облегчив ужасное горе».       — Чёрт… — задыхалась она. — О чёрт… да… Ох-х-х!..       Он толчок за толчком вгонял в неё свою ненасытную плоть, мощными протяжными движениями, не забывая постоянно возбуждать комочек плоти и подталкивая её всё ближе к оргазму.       — Ты близко, милая девочка, — пробормотал профессор. — Я чувствую, насколько ты близко. Ты ведь хочешь кончить, не так ли?       — Да! Да… Прошу тебя, сильнее… быстрее…       Гермиона прерывисто дышала, и её речь стала бессвязной, но Снейп знал, что ей нужно. Он легко читал невербальные сигналы, и девушка казалась ему открытой книгой — как типичная гриффиндорка, она предпочитала прямолинейность и честность, а все её чувства лежали как на ладони. Северус ускорил фрикции, входя в неё с такой скоростью и силой, что знал — достижение собственного оргазма не займёт много времени. Отказавшись от нежных движений пальцами, теперь он интенсивно массировал переднюю часть её промежности полной ладонью, страстно желая, чтобы она достигла кульминации вместе с ним.       — Кончай со мной, — простонал он сквозь крепко стиснутые зубы. — Кончай со мной… пожалуйста… О Боже!..       Грейнджер жалобно скулила, всхлипывая время от времени, и наконец восторженно закричала. Он почувствовал под своими пальцами пульсацию клитора, пока влагалище сжималось и сокращалось вокруг члена. Северус окончательно потерял голову вместе со шквалом последних толчков; его бёдра неистово ударялись о её ягодицы, когда он кончил, изливаясь в неё до последней капли и выражая любовь и привязанность единственным способом, который мог себе позволить.       Северус провёл руками по вспотевшему девичьему телу, успокаивающе прикасаясь к ней, желая снова ощутить женственные изгибы, которые он так хорошо успел запомнить. «Эта юная ведьма готова принять меня, не заботясь о разнице в возрасте, моём тёмном прошлом и далеко не молодом теле, даря лишь совершенство взамен».       Когда они пришли в себя, Гермиона потянулась назад и привлекла его к себе, прильнув порывистым поцелуем; на сей раз она сама ловко проскользнула язычком в его рот, показывая, что желает большего — первозданно слиться воедино как телом, так и душой.       Внезапно Северус понял — ему просто повезло, что его рот сейчас занят неописуемо приятным занятием, иначе он мог бы с лёгкостью выплеснуть свои истинные чувства, как если бы его накачали Веритасерумом.       «Боже, я люблю тебя, девочка!» — хотел признаться он.       «До встречи с тобой я не верил, что в моём очерствевшем сердце ещё может вспыхнуть огонь неподдельной всепоглощающей страсти!»