Вынуждены

      — О, моя дорогая девочка, — ответил он, нежно сжимая её руки. — Мне так жаль… За последние несколько месяцев ты практически прошла семь кругов ада.       — Не извиняйся, Римус. Да, прошла. Как и все мы. Разве мои страдания чем-то хуже твоих?       Люпин неопределённо пожал плечами, всё-таки мысленно соглашаясь с ней; все они лишились близких.       — Что ты будешь делать? — спросил он, успокаивающе поглаживая большими пальцами её мягкие ладошки.       Орла тяжко вздохнула.       — Если прошло почти три месяца, то уже слишком опасно прерывать беременность. Не то чтобы я хотела… Знаешь, ведь этот ребёнок в такой же степени мой, как и… его. Война и так загубила слишком много жизней, я не собираюсь добавлять к ним ещё одну.       — Ты хочешь родить ребёнка?       — Мне очень страшно, но да. Римус, ты ведь мне поможешь?       — Я?! Орла, я и так едва со всем справляюсь! Ты настолько умело ухаживаешь за малышом… Возможно, ничуть не хуже, чем я, а ведь Тедди даже не твой сын!       — Я имела в виду беременность! Ты совсем недавно прошёл через всё это с… со своей женой, так что, наверное, знаешь, чего мне ожидать в будущем.       — Ах, понимаю! Ну да, я сделаю всё возможное — постараюсь поддержать и позаботиться о тебе. Кроме того, не забывай о своей подруге Флёр, которая на несколько месяцев впереди, ведь она тоже сможет дать тебе ценные советы?       — Это правда. Завтра я постараюсь поговорить с ней по каминной сети. Надеюсь, что Гермиона позволит мне и ребёнку остаться на Гриммо.       — Даже представить себе не могу, чтобы Гермиона поступила по-другому! Вот увидишь, она примет вас обоих с распростёртыми объятиями! Предполагаю, ты больше не вернёшься в поместье Малфоев?       На лицо Орлы набежала тень, и она отпустила его руки.       — Я никогда в жизни больше туда не вернусь! Нарцисса Малфой ненавидит меня всем сердцем, как за то, кем я являюсь, так и за то, что я из себя представляю, а именно — живое напоминание об измене её мужа. Она никогда не примет меня как дочь… хотя мне это совсем не нужно! План Волдеморта провалился. Этот безумец считал, что сможет просто поставить меня на место Драко, после того как сам хладнокровно его убил.       В глубине души Римус остался доволен тем, что она решила не возвращаться в принадлежащий ей по закону семейный особняк, хотя и считал маловероятным, чтобы Малфой-старший так легко и быстро сдался. «Люциус побоится ослушаться приказа Волдеморта, и поскольку теперь он знает, что Орла носит его внучку, вероятнее всего, он будет искать её ещё упорнее, чем когда-либо раньше, поскольку все полагают, что ребёнок от Драко». Однако сегодня Римус решил больше не беспокоить девушку.       — Пожалуй, я пойду. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.       Её потухшие серо-голубые глаза с мольбой обратились к нему, в эту секунду Орла выглядела младше своих лет.       — Ты не останешься со мной? Хотя бы ненадолго? Ведь Тедди заснул?       — Тедди на самом деле уже спит в своей кроватке, но, Орла… я не уверен… что ты действительно хочешь, чтобы я…       — Пожалуйста, Римус! — попросила она, хватая его за руку. — После всего случившегося я чувствую себя такой беззащитной!       Он печально вздохнул, но честно признался сам себе, что мысль об объятиях показалась ему чудесной.       — Ложись, — тихо пробормотал Люпин. — Забирайся сразу под одеяло. Не хочу тревожить тебя своим уходом, когда ты уже уснёшь.       Орла послушно скользнула под одеяло, и он прилёг рядом с ней. Они вместе устроились на небольшой двуспальной кровати, на которой хватало места им обоим. Она лежала на спине, а он повернулся на бок лицом к ней. Римус осторожно провёл рукой по её животу и сразу почувствовал, как обе её ладошки крепко сжали его предплечье. Светловолосая ведьма подняла глаза к потолку, словно рассматривала причудливые узоры, создаваемые мерцающей свечой на прикроватном столике.       — Спасибо тебе, — прошептала она.       — Всегда пожалуйста, милая. Постарайся закрыть глаза и побыстрее уснуть. Погрузись в целительный сон, а завтра настанет новый день. Ты не одна, Орла. Обещаю, что тебе больше никогда не придётся испытать одиночество.       Девушка уставилась в одну точку, прислушиваясь к негромкому обнадёживающему голосу Люпина, вскоре её веки потяжелели, и она забылась сном. Он почувствовал, как хватка на его руке немного ослабла, когда Орла невольно расслабилась. Раньше он никогда не позволял себе так сильно с ней сближаться, не считая того раза, когда случайно усадил её к себе на колени. «Орла Малфой — удивительная девушка, красивая высокая блондинка с непоколебимым характером, не свойственным большинству хаффлпаффцев. За свою недолгую жизнь девочка пережила ужасные события, и тем не менее она не сдаётся, продолжая бороться не только за себя, но теперь ещё и за свою дочь».       Римус почувствовал, что его собственные глаза непроизвольно начинают закрываться, но заставлял себя бодрствовать. «Я не могу позволить себе уснуть рядом с ней, потому что Тедди, скорее всего, проснётся посреди ночи. Кроме того, это было бы неуместно, даже если она сама попросила меня остаться».       Он не спал с женщиной со времён окончания их недолгого брака. До Нимфадоры он не вступал в длительные отношения из-за своей болезни, довольствуясь нерегулярными связями с ведьмами, которых встречал в различных тавернах и пабах. «Ни одна волшебница не стала бы связываться с окаянным оборотнем, а Тонкс… Дора всегда была другой». Она знала о его проклятой сущности, но ей было всё равно. Они занимались сексом несколько раз, прежде чем ей наконец-то удалось «вытащить его голову из задницы» и убедить Римуса, что она действительно хочет серьёзных отношений. «Я вёл себя жалко и ужасно глупо, неудивительно, что Дора погрузилась в такую глубокую депрессию». Тонкс всегда нравилась ему, но ей потребовалось так много времени, чтобы убедить его, что она на самом деле хочет большего. «Сколько драгоценных мгновений было потрачено зря?! Если бы я только знал, как мало мы пробудем вместе!»       «Всё равно мне больше не предоставится такого шанса, а если судьба всё же смилуется надо мной, нужно хватать своё счастье обеими руками. Хотя о чём это я? Скорее всего, мы с сыном будем скрываться до конца своей жизни или погибнем в войне». Погрузившись в столь неприятные мысли, он неосознанно крепче обнял Орлу; должно быть, она почувствовала это, потому что слегка придвинулась к нему. Его губы оказались всего в нескольких дюймах от её виска.       «Эта девушка не для тебя, Люпин!» — мысленно напомнил он сам себе.       «Нельзя путать симпатию и признательность с влечением». Они вынуждены были жить вместе, так что неизбежно сблизились до определённой степени. К тому же Орла так прекрасно ладила с Тедди, что теперь он даже представить себе не мог, как бы справлялся без помощи юной ирландки. «Тем не менее между нами не может быть ничего большего, ведь она ещё моложе, чем Тонкс. Двадцать лет — это слишком много».       «А как же Северус и Гермиона? — эта шальная мысль непроизвольно пришла ему в голову, но он попытался сразу же её прогнать: — Снейп и Грейнджер оказались в совершенно другой ситуации, они попали под тёмное проклятие и всего лишь старались выжить. Я же не стану пользоваться случившимся с Орлой несчастьем, чтобы потакать своему вожделению. Она — милая девушка, и я всем сердцем хочу её защитить. Теперь бедняжка ещё и забеременела от мерзкого Пожирателя смерти. Уверен, что в новом мире даже столь чудовищному преступлению найдут отвратительное оправдание, как только, Яксли, без сомнения, заявит свои права на ребёнка. Именно с этой проблемой Орле вскоре предстоит столкнуться». Завтра им придётся обратиться за советом к остальным членам Ордена.       С большим сожалением, чем он сам ожидал, Римус осторожно убрал руку с её живота и встал с кровати, задержавшись у двери, чтобы ещё раз взглянуть на спящую девушку. Затем он неохотно побрёл через полуосвещённый коридор к себе в спальню, где мирно спал его маленький мальчик.

***

      Северус шёл по территории Хогвартса через холмистые, травянистые луга, вниз, к хижине Хагрида. Он не хотел подходить слишком близко к Запретному лесу, чтобы пламя, которое он задумал призвать, не охватило деревья. Также он не собирался разводить огонь ночью — слишком яркая вспышка осветила бы тёмное небо и могла привлечь к нему внимание.       Украденные крестражи тяжким грузом лежали как в карманах его мантии, так и на сердце. Как только Снейп вернулся в замок, сразу же достал чашу, кольцо и медальон, спрятанные за Омутом памяти Дамблдора. Он рассчитывал уничтожить их раз и навсегда. Несмотря на то, что попытки Волдеморта вдохнуть жизнь в дневник закончились безуспешно, это вовсе не означало, что его дальнейшие усилия окажутся такими же. «Тёмный Лорд так легко не сдаётся». Если ему удастся оживить частичку души, сохранившуюся в дневнике, он тут же отправится за остальными предметами.       Гермиона рассказала ему, что диадема Ровены Равенкло была уничтожена в Выручай-комнате; крестраж так и не попал в руки Тёмного Лорда, поэтому Северус планировал сделать то же самое с оставшимися артефактами. «Поттер и змея — мертвы, а их тела уничтожены, так что хранящиеся в них части души уже потеряны для Риддла. Остались только четыре предмета, которые теперь у меня в руках — чаша, кольцо, медальон и дневник — их Лорд попытался бы вернуть к жизни».       Северус начертил на земле круг и отлевитировал высокие массивные камни с края Запретного леса, расположив их по контуру окружности. Возведя своего рода стену, он произнёс укрепляющие заклинания. Директор старался усилить своеобразное ограждение настолько, насколько это было возможно, надеясь, что оно поможет хоть немного сдержать Адское пламя. Его план заключался в том, чтобы безвозвратно сжечь крестражи заколдованным огнём, и затем как можно быстрее погасить пламя контрзаклятием, прежде чем оно выйдет из-под контроля. Северус понимал, в чём была ошибка Крэбба: «Винсент призвал дьявольский огонь, но не смог своевременно наложить контрзаклятие. Идиот! Глупый мальчишка!»       Снейп достал из внутренних карманов мантии три украденных предмета и бросил их в центр круга. Перед его глазами лежали знаменитые исторические артефакты, имеющие особую ценность для школы — изысканный медальон, некогда принадлежащий Салазару Слизерину, кольцо Марволо Гонта и золотая чаша Хельги Хаффлпафф — но пытаться сохранить их было бы слишком рискованно. «Если Волдеморт сможет оживить даже крошечный кусочек своей больной души, о победе можно будет забыть! Их нужно уничтожить!»       Сделав глубокий вдох и сконцентрировав на крестражах всю свою магическую энергию, Снейп произнёс заклинание Адского пламени, с трудом удерживая волшебную палочку, когда из кончика древка ввысь взметнулся столб огня с таким мощным шипением и свистом, что более слабый волшебник был бы сбит им с ног. «Неудивительно, что Винсент так легко потерял контроль над огнём в комнате, до потолка набитой огнеопасными предметами. Просто чудо, что шестеро учеников не сгорели заживо… Ведь Гермиона тоже была среди них».       Земля тут же осветилась разгоравшимся пожаром, мгновенно превратившим крестражи в чёрную пыль. Как и ожидал Северус, камни выдержали всего несколько секунд. Огонь уже начал опалять траву, но в ту же секунду директор из последних сил наложил мощное контрзаклятие, погасив сопротивляющееся дьявольское пламя. Все было кончено за считанные секунды, осталась только выжженная полоса около двадцати футов длиной, похожая на чёрный хвост кометы — единственный признак свершившегося ночью магического действа.       «Именно так, Винсент, нужно было обращаться с Адским пламенем», — с грустью подумал Северус.       Он знал, что за целое лето трава прорастёт и скроет любые следы. Снейп разбросал носом ботинка обуглившиеся сожженные останки, убеждаясь, что от трёх артефактов, долгое время использовавшихся для самых тёмных целей, ничего не осталось.       Удовлетворённый свершившимся, он развернулся и собирался уже идти обратно в школу, когда его внимание привлекла высокая фигура существа, осторожно выглядывающего из-за деревьев на опушке леса.       — Кто здесь? — угрожающе спросил директор, потому что никто, кроме него, не должен был находиться на территории школы во время летних каникул.       — Флоренц.       — Покажись, Флоренц! Не бойся, я рад нашей встрече.       Кентавр покинул безопасный лес и рысью прискакал к Северусу, который пожал руку своему бывшему коллеге, изгнанному по приказу Долорес Амбридж.       — Ваше стадо скрывалось в лесу с тех пор, как был издан приказ об изгнании? — спросил он.       — Именно так, Северус Снейп. В Министерстве не нашлось глупцов, рискнувших так глубоко проникнуть в Запретный лес. Пока они не видят нас, то считают поверженными, а себя — победителями… Ничтожные глупцы! — с отвращением выплюнул Флоренц.       — Рад слышать, что вы в безопасности. Ты знаешь, что случилось с Хагридом?       — Полувеликан живёт в убежище, которое построил для своего брата Грохха.       — Грохха? Рубеус держал в лесу брата-великана?       — Да. Мы предостерегали его, предупреждали, что великана нельзя обучить, ему нечего делать среди людей, но я должен признать, что Хагрид добился некоторых успехов.       — И где сейчас этот Грохх?       — Он погиб в битве за Хогвартс. Гораздо более крупные и сильные сородичи легко одолели его, когда он присоединился к Хагриду и сражался за школу.       Лицо Северуса вытянулось от удивления. Он ничего об этом не знал.       — Ты не мог бы передать сообщение для Хагрида, Флоренц? Я не попрошу от тебя слишком многого.       Снейп знал, что в общении с кентаврами нужно проявлять почтение. Даже несмотря на то, что Флоренц преподавал в Хогвартсе и с ним общались как с коллегой, ввиду последних событий он вновь попал в стадо, а кентавры порой могли повести себя как гордые, высокомерные задницы.       — Что мне ему сообщить?       — Пожалуйста, скажи Хагриду, что на время летних каникул хижина в его распоряжении. Замок магически защищён, так что никто не сможет проникнуть на территорию школы, кроме директора и приглашённых мною гостей. Однако я сделал так, что защитное поле не повлияет на Хагрида. Он может покинуть лес и вернуться в свой дом. Также передай ему, что я прикажу домашним эльфам доставлять ему еду. Пусть запомнит лишь то, что не должен пытаться проникнуть в замок.       — Я буду рад передать ему благую весть, Северус Снейп.       — Благодарю, Флоренц.       Кентавр надолго замолчал и проникновенно всматривался в него, словно оценивал.       — Звезды сказали мне, что приближается время последнего столкновения светлых и тёмных сил. Вскоре всё решится окончательно, — загадочно произнёс он.       — Надеюсь, — сухо ответил Снейп.       Флоренц ничего не ответил, только слегка склонил голову на прощание, затем повернулся и галопом поскакал в лес. Северус в последний раз взглянул на уродливую выжженную полосу, темневшую на лужайке, и остался доволен собственной работой. «Несомненно, Тёмный Лорд скоро обнаружит пропажу крестражей, вопрос только, когда?»

***

      Гермиона сидела на подоконнике в коттедже «Ракушка» и с грустью смотрела на раскинувшийся перед ней прекрасный пляж Тинворта: береговая линия освещалась вечерним солнцем, а на лёгких волнах в закатных лучах переливались золотистые блики. Окна и двери распахнули настежь, чтобы прохладный морской бриз проникал в дом, так как благодаря жаркой июльской погоде в маленьком коттедже становилось невыносимо душно, что особенно влияло на Флёр, находившуюся на шестом месяце беременности.       Француженка, у которой уже явно обрисовался аккуратный животик, была поглощена разговором с Орлой, только что сообщившей ей новость о своей неожиданной беременности.       Гермиона непроизвольно вздрогнула.       В глубине души её поражала внутренняя сила этой девушки, которую она знала всего несколько месяцев. «Сильно сомневаюсь, что если бы я случайно забеременела от неоднократно насиловавшего меня ублюдка, то вообще стала бы строить планы на будущее... Как и в том, что позволила бы ребёнку появиться на свет».       По правде говоря, гриффиндорка понятия не имела, что бы она сделала в данной ситуации. «Слава Мерлину, что Снейп всегда тщательно следит за тем, чтобы я ежемесячно принимала сваренное им противозачаточное зелье».       «С другой стороны, Орла неосознанно всегда стремилась к материнству, недаром она так замечательно обращается с Тедди и помогает Римусу. Не удивительно, что потеряв обоих родителей и не имея другой семьи, кроме ненавистных Малфоев, она цепляется за возможность иметь кусочек собственной плоти и крови, который смогла бы полюбить».       Флёр пригласила Гермиону, Орлу и Римуса с малышом на ужин после того, как Орла поговорила с ней через камин. К тому времени, как они появились в коттедже, Чарли уже заканчивал готовить, и из кухни доносились восхитительные ароматы. Гарт бегал вокруг своего хозяина, то и дело попадая ему под ноги, но получаемые им случайные пинки, казалось, того стоили, поскольку Чарли постоянно бросал дракончику лакомые кусочки. Со стороны они вдвоём выглядели довольно комично, так как Гарт явно считал себя кем-то вроде чешуйчатой кошки или собаки.       Гермиона поджала под себя ноги, устроившись на цветастых подушках, и прислонилась к оконной раме, глубоко вдыхая свежий морской воздух. Постоянная скрытность и заточение очень угнетали; даже если иногда они отдыхали в маленьком садике на площади Гриммо — это не могло заменить свободу.       Она проводила глазами Флёр, явившуюся на кухню за напитками; француженка открыто флиртовала с Чарли и время от времени ласково поглаживала его по спине. Уизли повернулся к ней, и Гермиона увидела лёгкую интимную улыбку на его загорелом веснушчатом лице; рыжие кудри были собраны в свободный низкий хвост на затылке. Чарли наклонился вперёд и нежно поцеловал Флёр в носик, а затем в губы, обвив свободную руку вокруг талии и прижимая её к себе.       Чарли явно оказывал ту поддержку, в которой нуждалась его бывшая невестка, и казалось, что их отношения (какими бы странными или неуместными они ни были) стали чем-то, что придавало им обоим сил и желания жить дальше. «Разве можно упрекать их за те крохи счастья, которые они обрели в разгар массового отчаяния?»       Наблюдая за невинными проявлениями близости, она мысленно вернулась к своему профессору — волшебнику, который волей обстоятельств лишил её девственности и помог ей познать наслаждение. Неудивительно, что вслед за этими мыслями ею овладело навязчивое желание, и почти сразу же почувствовалась пульсация под тканью трусиков. Проклятие собиралось пробудиться совсем некстати, так как вскоре им предстояло сесть за общий стол. Гермиона надеялась, что на сей раз Вожделение будет медленно заявлять о себе, так как тушёное мясо, над которым весь вечер колдовал Чарли, выглядело настолько аппетитно, чтобы даже слюнки потекли.       От беспокойных мыслей её отвлекла появившаяся в огне голова. Следом раздался громкий голос с явным ирландским акцентом:       — Эй? Есть кто-нибудь дома?       Флёр присела у камина, отвечая на вызов — это оказался Симус. Финниган громко возмущался, что ему пришлось попереживать, так как, когда он пытался связаться с членами Ордена, проживавшими на площади Гриммо, в доме никого не оказалось. Флёр сообщила, что все собрались у неё, и, убедившись, что ужин подан, открыла каминную сеть и пригласила Симуса. Через минуту молодой гриффиндорец заполнил комнату своим зычным голосом и искромётной харизмой. Гермиона с радостью заключила его в тёплые приветственные объятия. Не теряя времени, Чарли позвал всех к столу, расставляя тарелки взмахом волшебной палочки.       После того, как напитки были разлиты, а разговоры почти прекратились, поскольку все наслаждались восхитительным рагу, наступил забавный момент, когда Тедди, сидевший на коленях у Люпина, схватил отцовскую тарелку, шлёпнул по ней ладошкой и с удовольствием начал слизывать густую мясную подливку со своего маленького кулачка.       — Ах, Р’имус, похоже, Тедди намекает, что хочет пер’ейти к настоящей пище, не так ли? — со смехом заметила Флёр.       — Да, он определённо готов к чему-то большему, чем молоко. Мне придётся попросить эльфа из Хогвартса, который приносит нам еду, приготовить несколько детских пюре. Вы можете себе представить, какой беспорядок вскоре меня ждёт? — спросил он с улыбкой, в то время как Тедди стряхивал с ладошки соус.       — Скоро беспорядок в нашем доме увеличится вдвое, — вмешалась Орла, после чего на лице Симуса отразилась смесь непонимания и удивления. Девушка быстро и не вдаваясь в подробности рассказала ему о своём положении, на что он выразительно присвистнул.       — Чёрт возьми, Орла, оказывается, ты безбашенная девчонка! — воскликнул он.       — Что есть, то есть, — пожала она плечами, хотя Гермионе такой ответ показался излишне беспечным.       Вдруг Чарли откашлялся, привлекая к себе всеобщее внимание.       — Мне не хотелось бы омрачать твоё настроение дурными мыслями, Орла, но ты подумала о том, как ты будешь регистрировать своего ребёнка после рождения? Если ты не замужем, тебе рано или поздно придётся явиться в Министерство и указать имя отца ребёнка, чтобы его фамилию внесли в волшебное свидетельство о рождении. Затем с ним свяжутся министерские сотрудники, чтобы подтвердить отцовство. Они могут заставить его взять на себя часть обязанностей.       — Что?! Но я не могу это сделать! — потрясённо воскликнула она.       — Тем не менее ты должна. Министерство чётко отслеживает появление на свет детей волшебников, архивы хранят информацию обо всех, даже о магглорождённых. Так же работает и книга имён, в которой записи об учениках появляются ещё до поступления в Хогвартс. Архивариусы знают, когда рождается новый волшебник, а также когда кто-то из магов умирает. Если на свет появляется дитя, но родители не состоят в магическом браке, мать ребёнка обязана пойти в Министерство и зарегистрировать его. Единственное исключение — это полностью магглорождённые дети, я имею в виду, от двух родителей-магглов — в этом случае записи о них хранятся лишь в хогвартской книге имён, а в Министерстве появляются с одиннадцатилетием. Ты — ведьма, а отец малышки — чистокровный волшебник, значит, у тебя просто не будет иного выбора.       — Я не могу допустить, чтобы Яксли узнал, что мы зачали ребёнка! Тогда он будет преследовать нас до конца своей жизни!       — Согласен, это подвергло бы их потенциальной опасности, — встревожился Римус.       — Наверное, это прозвучит абсурдно, но теперь я жалею, что отец ребёнка не мой сводный брат, а тот подонок, который меня изнасиловал, — промолвила Орла так едко, что большинство присутствующих вздрогнули от жестокости её правдивых слов.       — Подожди, Чарли, — вмешался Симус. — Ты сказал: «Если родители не состоят в магическом браке»? А что, если это будет не так?       — Если зарегистрируется рождение малыша, но ведьма уже будет замужем, хоть за волшебником, хоть за магглом, то муж и жена автоматически признаются родителями.       — Следовательно, они не узнают кто отец? — докапывался Финниган.       Чарли помолчал, видимо, гадая, не интересуется ли этим Симус, с целью предложить свою «помощь».       — Судя по всему, нет, — наконец признал он. — По крайней мере при рождении моих младших братьев и сестёр они автоматически регистрировались, потому что родители были женаты.       — Итак… фактически, — продолжал Симус, — если бы жена завела роман и родила ребёнка от любовника, младенец всё равно был бы зарегистрирован на имя супруга?       Чарли растерянно пожал плечами.       — Полагаю, что так. Я никогда не обдумывал подобную ситуацию, но да, именно так всё и должно работать.       — Должно быть, всё так и было, когда я родилась, — вставила Орла. — У меня нет магического свидетельства о рождении, только маггловское. Несмотря на то, что мой настоящий отец оказался волшебником, поскольку мама уже была замужем за Джерардом Роучем, до поры до времени именно он считался моим биологическим отцом.       — Тогда проблема решается проще простого, — закончил Симус, щёлкнув пальцами. — Выходи за меня замуж, Орла! Пусть малышку зарегистрируют на моё имя, а этот проклятый мудак Яксли никогда не узнает правду, так же, как и Малфои. Если захочешь, мы сможем развестись, как только всё это дерьмо закончится.       После дерзкого предложения Финнигана за столом раздались удивлённые возгласы, все буквально раскрыли рты. Гарт, сидящий рядом с тарелкой Чарли, тоже скопировал поведение волшебников: он открыл пасть, выпустив кусок мяса, что заставило всех рассмеяться и немного разрядило атмосферу.       — Прекрасное предложение, Симус, — напряжённо сказал Люпин, — но ты ведь понимаешь, что магический союз должен стать подлинным во всех смыслах этого слова? Вам придётся провести церемонию сочетания, поселиться вместе и консумировать брак.       — Я готов это сделать, — уверенно ответил Финниган. — Орла, ты со мной? Что ты об этом думаешь?       — Думаю… что это очень смелое решение, Симус, и я благодарна за твоё предложение, но… я не ожидала, что ты решишься на что-то настолько серьёзное, только чтобы помочь мне.       — Честно говоря, я не возражаю. Ведь мы должны помогать друг другу, не так ли?       — На самом деле это отличная идея, Орла, — вмешался Чарли. — Брак поможет сохранить в тайне происхождение твоей дочери, а также, при желании, избавит тебя от обязанностей наследства Малфоев, так как после замужества ведьма, как и в мире магглов, берёт фамилию мужа и к тому же…       — Я говорю «нет»! — неожиданно заявила Орла. Шокировав всех присутствующих, девушка аккуратно положила салфетку на тарелку и отодвинула стул, поднимаясь из-за стола. — Я вынуждена отказаться, Симус, — повторила она уже более спокойно, — спасибо за очень любезное предложение, искренне благодарю тебя, но… я так не могу! Не смогу вступить в настоящий брак только из-за ребёнка, потому что не хочу повторять ошибок своей матери. Прошу прощения, мне нужно побыть одной. Спасибо за ужин, Чарли, и за приглашение, Флёр.       Быстро попрощавшись с остальными, Орла решительно направилась к камину, зачерпнула горсть летучего пороха и бросила его в огонь, называя адрес площади Гриммо. Через мгновение она исчезла со вспышкой зелёного пламени, оставив волшебников в полном недоумении.       — Это всё гор’моны, — снисходительно объяснила Флер. — Ор’ла немного не в себе. Дай ей вр’емя, Симус. Увер’ена, она ещё пр’ислушается к голосу р’азума.       — Всё равно ты повёл себя очень благородно, приятель, — заверил Чарли. — Тебе в голову пришла чертовски хорошая идея.       Римус поднялся на ноги с серьёзным и задумчивым видом.       — Пойду проверю, всё ли с ней в порядке, — пояснил он. — Гермиона, ты ведь задержишься здесь подольше, да?       — Ох… да! Да, конечно, — ответила она, интуитивно чувствуя, что вопрос Римуса больше походил на просьбу. — Мне забрать с собой Тедди?       — Я могу пр’исмотр’еть за bébé столько, сколько потр’ебуется, — предложила Флёр, которая, похоже, тоже догадалась, что Римус хочет поговорить с Орлой наедине; она протянула руки к ребёнку.       — Спасибо, — с благодарностью сказал он, передавая ей своего сына. — Я очень ценю вашу помощь.       Не сказав больше ни слова, Люпин подошёл к камину и исчез так же быстро, как Орла всего несколько минут назад.       Флёр многозначительно переглянулась с Гермионой, а вот Чарли и Симус, казалось, пребывали в блаженном неведении. «Возможно, всё к лучшему. Если Орла и нуждается в ком-то, уж лучше пусть с ней будет взрослый и надёжный Римус Люпин. Без сомнения, он сможет не только утешить, но и станет ей опорой в столь нелёгкое время».       Как только с ужином было покончено, Грейнджер вызвалась помыть посуду (в основном, чтобы не сидеть с ребёнком). В то же время она пыталась отвлечься от навязчивого сексуального желания, которое в течение ужина неуклонно нарастало и начало прилично её раздражать. Она мыла посуду вручную, маггловским способом, пытаясь максимально растянуть время. Гермиона испытывала лёгкую вину, что на самом деле отчасти радовалась проявлению проклятия, потому что появился очередной предлог встретиться со Снейпом. Чем сильнее она сближалась с профессором, тем счастливее себя чувствовала.       В разгар войны, потерь и всеобщего хаоса, она нашла утешение в объятиях саркастичного угрюмого волшебника, чего раньше даже представить себе не могла. «Можно ли назвать это любовью?» Гермиона не была в себе уверена. Снейп был прав, давая ей совет не торопиться и убедиться, что её чувства не связаны с принуждающим проклятием. «Придётся дождаться, пока чары спадут». Гермиону до сих пор беспокоило, что под властью тёмной магии она перестаёт контролировать свои эмоции.       «В особенности потому что возникшие к нему чувства настолько сильны».       С наступлением ночи волшебники расположились на веранде (которая также попадала под защитные чары Фиделиус) и наблюдали за превращениями Чарли в дракона; Уизли тренировался в Анимагии, а также старался их развлечь. Потрясённый Симус без устали восторгался — он остался настолько впечатлён, что тоже захотел стать анимагом и научиться превращаться в чернобурую лисицу — такую же, как его Патронус.       Чарли был великолепен в образе дракона. Он в точности повторял движения огромной рептилии, без сомнения, за годы изучения Драконологии узнав всё о поведении драконов в естественной среде. Ему так и не удалось убрать с головы небольшой пучок рыжих волос, но Флёр заявила, что он добавляет дракону-Чарли ещё больше уникальной привлекательности.       Гарт носился вокруг них и возбуждённо хлопал крыльями по песку, поощряемый большим драконом, которого, казалось, считал старшим собратом. Дракончик никогда не пытался летать самостоятельно, но когда его хозяин принимал анимагическую форму, он тоже ненадолго поднимался в воздух, даже если вскоре после этого неловко плюхался на землю. Именно поэтому Чарли практиковал полёты над морем — поскольку Гарт неплохо плавал, тёплая морская вода была идеальным местом для аварийных посадок.       Вечер действительно показался Гермионе удивительно приятным, особенно потому что по возвращении домой она собиралась побеспокоить директора по уважительной причине.

***

      Римус перешагнул через каминную решётку, вернувшись на кухню особняка Блэков, и огляделся по сторонам, ища глазами Орлу, покинувшую коттедж «Ракушка» всего несколько минут назад. На кухне её не оказалось, но дверь в коридор осталась открытой. «Должно быть, она поспешила удалиться в другую часть дома». Он мимоходом заглянул в гостиную, затем в библиотеку, а потом поднялся по лестнице и постучал в дверь её спальни, как и накануне вечером.       Ответа не последовало, не на шутку встревоженный мужчина повернул ручку и без разрешения толкнул дверь, на ходу бормоча извинения за вторжение. Орла стояла у окна, глядя на открывающуюся лондонскую площадь и маггловскую жилую улицу. Римус подошёл сзади и осторожно положил руку ей на плечо.       Орла обернулась и посмотрела на него свысока, хотя была на несколько дюймов ниже Люпина; её белокурые волосы красиво рассыпались по плечам. Она не плакала, но в светлых глазах застыла печаль. Он прекрасно знал это невысказанное чувство безысходности.       — Ты в порядке? — спросил он, и она молча кивнула. — Мне пообещали позаботиться о Тедди. Я хотел бы поговорить с тобой… Ты довольно резко поступила, остальные за тебя переживают.       Орла сокрушённо вздохнула и откинула волосы с лица.       — Я не хочу выходить замуж за Симуса, — ответила она, слегка покраснев.       — Никто не собирался тебя заставлять, но признай, что предложение было хорошим. Симус всего лишь хотел помочь тебе выкрутиться из… сложившейся ситуации.       — Конечно, я всё понимаю.       — Симус Финниган — хороший молодой человек…       Девушка снова грустно вздохнула и повернулась к нему лицом.       — Но, Римус, он не… Он не ты!       Люпин изумлённо уставился на неё, не понимая, ослышался ли он или просто неправильно понял слова, только что слетевшие с её губ.       — Ты бы пошёл на это? — спросила она. — Ты бы помог мне уберечь ребёнка? Я знаю, что прошу тебя серьёзно рискнуть, но ты ведь знаешь… мы вместе вынуждены скрываться… Так или иначе, я бы могла помогать тебе с Тедди, а ты бы мог…       — Орла, — перебил он, — прости, но это ужасная идея! Зачем тебе связываться со мной? Я до сих пор скорблю по погибшей жене, чувствую себя виноватым и раздавленным, не говоря уже о том, что на двадцать лет тебя старше!       — Я тоже скорблю, — тихо прошептала она. — Каждое утро я просыпаюсь с беспорядком в душе и в собственных мыслях. У нас с тобой гораздо больше общего, чем ты думаешь. Я пойму, если эта идея кажется тебе отвратительной, и не буду больше настаивать.       — Я люблю свою жену, Орла, — ответил Римус слабым, надтреснутым голосом.       — Знаю и не собираюсь занимать её место. Я не прошу тебя полюбить меня, Римус, прошу лишь только помочь мне и ребёнку. Мы могли бы жить вместе той жизнью, которой практически уже живём.       Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул.       — Ты хоть понимаешь, о чём просишь? Брак должен быть консумирован, чтобы он приобрёл юридическую и магическую силу. Ты — жертва изнасилования, Орла, и совсем недавно потеряла своего любимого…       — С тобой я чувствую себя в безопасности!       — Я не могу так с тобой поступить, — настаивал Люпин, потому что, хотя её рассуждения были не лишены смысла, он просто… не мог.       Она посмотрела на него ледяным, испытующим взглядом.       — Тогда сделай это всего один раз, после церемонии. Вспомни слова Симуса — как только вокруг воцарятся мир и порядок, ты сможешь со мной развестись!       «Неужели она такого низкого о себе мнения? Я должен сейчас же её разубедить!»       — Проблема в том, — прохрипел Римус, морально готовясь к предельно откровенному разговору, — что я всего лишь мужчина, который волей-неволей поддаётся естественным потребностям, и боюсь, что мне не хватит… всего лишь одного раза.       В её ясных глазах отразилось понимание.       «Ну вот… Я позволил себе слишком много! И напугал девушку!»       Орла протянула руки и положила их ему на плечи, слегка приподнимаясь на цыпочках, а затем потянулась к мужчине, запечатлев легчайший поцелуй на его изголодавшихся губах. От прикосновения нежных девичьих губ по всему его телу пробежала дрожь удовольствия вплоть до самых кончиков пальцев. Она немного отступила назад.       — Если ты беспокоишься только обо мне, Римус, то не надо. За последний год я поняла, что гораздо сильнее, чем могла себе представить. Через полгода у меня появится дочь, о которой мне придётся заботиться и скрывать её от биологического отца. Я бы гордилась, если бы ты позволил нам взять твою фамилию и жить под твоей защитой, пока в мире снова не станет безопасно.       — Сомневаюсь, что защита беглого оборотня может оказаться полезной, — смущённо пробормотал он, но не смог удержаться и приобнял её за талию. Почувствовав гибкое тело девушки под своими руками, он словно прозрел и осознал, как давно втайне об этом мечтал.       — Ты ведь поможешь нам? Я понимаю, что прошу слишком много…       Орла скользнула ладонями вверх по его плечам, одной рукой обнимая за шею; от волнения и ласковых прикосновений (о которых Римус уже позабыл) его волосы встали дыбом.       — Как ты верно заметила, мы уже живём вместе, как семья. Мы вдвоём растим Тедди.       — Я бы никогда не осмелилась занять место твоей жены, Римус. Я не жду, что ты полюбишь меня.       Он почувствовал боль в душе и подозревал, что причиной тому было не только горе от потери Тонкс, но и печаль, прозвучавшая в словах девушки.       — Ты не займешь её место, Орла. Ты займешь новое, принадлежащее только тебе.       «Я смогу с этим смириться. Она никогда не заменит Нимфадору, но разве девочка уже не заняла определённое место в моём сердце?» Наклонившись вперёд, Люпин сделал то, что в глубине души давно хотел осуществить.       Он поцеловал её.       Римус мягко прижался к губам Орлы и почувствовал, как её пальчики крепче сжали его плечи. Он смутился, внезапно вспомнив о том, что немного зарос — давно нужно было привести в порядок усы и щетину. Впрочем, девушка не возражала. Римус обрадовался, когда она закрыла глаза от удовольствия и прильнула к нему своим великолепным телом — он так давно не чувствовал близость другого человека, что она показалась ему настоящим ангелом, спустившимся с небес.       Вначале они целовались почти невинно, и лишь потом он осмелился скользнуть в её ротик своим языком. Римусу нравилось исследовать её губы, оставлять на них лёгкие, почти невесомые поцелуи, которые постепенно сменились более чувственными. Она казалась такой нежной, такой отзывчивой. Его затошнило при одной только мысли о том, что кто-то посмел причинить столько боли этой прекрасной девушке.       Наконец Орла прервала поцелуй и сделала шаг назад, создавая между ними небольшое расстояние.       — Как ты думаешь, мы справимся? — спросила она с робкой улыбкой, словно отчаянно нуждалась в его одобрении и согласии.       Римус обхватил её лицо ладонями и встретился с ней взглядом, чтобы она смогла прочитать искренность в его глазах.       — Вот мой ответ, — прошептал он, даря ей ещё один поцелуй, на этот раз позволяя своему языку смелее проникнуть между губ девушки, медленно приоткрывая их и сплетаясь с её собственным тёплым и желанным язычком.       Завладев нежным ртом, Римус погрузил пальцы в светлые пряди, обхватив затылок; он наслаждался ощущением щекочущих шелковисто-гладких волос. Другой рукой он обнял её за плечи, широкая мужская ладонь легла ей на спину, прижимая к себе, пока он продолжал уделять внимание податливым губам, чувствуя её ответное желание. Их языки переплелись, исследуя друг друга. Несмотря на обстоятельства, они оба относились к близости с трепетом, словно испытывали подобное впервые.       Римус почувствовал, как девичьи ручки обвились вокруг его талии; тогда он начал целовать её более отчаянно, движимый разгорающейся страстью, словно утопающий, хватающийся за спасательный круг.       Впервые за невероятно долгое время он почувствовал себя счастливым.