Дело соседа.

Жизнь — это не самая опасная проблема в человеческом существовании. И даже не смерть, что порой приходит внезапно и совсем неожиданно. Тайна и только тайна способна превратить обычную жизнь человек в самый настоящий, беспросветный ад. Она рождается в самых посредственных вещах, чувствах и словах. Долгое время тайна будет скрываться под толстым слоем повседневности и широко улыбаться тем действиям взрослого ребенка, которые будут предприняты, дабы открыть истину. Улетит в помойку не одни сутки драгоценного времени смертного человека, прежде чем откроется истина. Она погубит десятки невинных душ, поселит в душе искателя противное ощущение чего-то пустого, упущенного и обманет послевкусием победы. Увы, но подобная реальность вполне себе осуществима. Она уже здесь. Подкралась к оперативникам очередной головной болью, в виде трупа тайного агента ФСБ. Через три часа после жесткого убийства, подполковнику и его подчиненным были известны определенные детали того, кем являлся убиенный и как именно он отошел в мир иной. Его имя, возраст и такая мелочь, как отсутствие семьи и ближайших родственников, ничего не сможет сообщить по существу убийства, а потому перенесемся в кабинет, где восседает капитан Родионова, Игорь Соколовский и Жека, которые уже час с небольшим пытались наметить ход дальнейших действий. Постепенно наступала следующая ночь. В просторном кабинете, за небольшим, деревянном столом лучшие спецы своего дела пытались понять случившееся. И вот, каким путем всё происходило. — Нет, Жека, ты слышал Иван Петровича., — Вика облокотилась на свой стол, наблюдая, как за окном садится солнце, слушая предположения своих коллег и пытаясь выставить цепь произошедших событий в более-менее прямую линию логики. — Судя по ноживым ранениям, оставленным только в области легких, печени и сердца, без лишних порезах, убийца не может быть с психическими расстройствам, маньяком или неопытным преступником. Скорей всего, оставленные пули были каким-то знаком от убийцы, потому что бессмысленно оставлять пули в теле, на месте преступления, если не хотел, конечно, чтобы вышли на его след… — У Виктории было несколько предположений о мотивах для убийства, в том числе и стандартные: на почве личной неприязни, неполадок в личной жизни, а так же разрабатывались несколько предположений. Нужно будет сформировать все мысли в одном ключе, пред завтрашним непростым днем. Мысли коллег её интересовали ничуть не меньше, а потому Родионова рассуждала в слух, дабы товарищи подключились к мозговой деятельности. Как не странно, оба присоединились без замедления. — Я уверен, что его убийство связанно со службой. — Серьезно отозвался Евгений, сидя за столом в пол оборота к своим коллегам. Увидев труп и пообщаясь с местными жителями дачного поселка, у опера, после недельного отпуска с любимой супругой, проснулась интуиция и не давала покоя. А ещё срабатывал многолетний опыт и очевидное замешательство коллег, что странно, но для самого Евгения привычное дело. — Когда у нас будут подробности дела? Требуют с нас результата и при этом же не дают никакой исчерпывающей информации, нормально вообще? , — кареглазный взгляд метался из стороны в сторону, но в конце концов остановился на фотографии трупа. Пришло паршивое осознание, что труп есть, а внятного объяснения тому, кто лишил его жизни и каким образом убийце удалось удачно вывести труп в лес. И зачем уже мертвый труп пытались сжечь, а потом передумали или кто-то спугнул? Никаких свидетелей. Ну, или почти никаких свидетелей… — Ни семьи, ни родственников, но знакомые, друзья, товарищи по службе, наконец, у него точно должны быть, — Соколовский изобразил серьезное выражение лица, потому как быть серьезным, после через чур сосредоточенного выражения лица Жеки, было сложно. Он так верил в то, что говорил, что еще минута и сам Игорь поверил в реальность его слов. Но! Это же Соколовский! Нужно проверить очевидное, прежде, чем хвататься за банальное, потому что фантастических предположений не было у столь сильного и опытного состава оперов следствия. — Кто-то что-то слышал, видел, а может знать. Любая зацепка важна для того, чтобы оказаться на шаг ближе к этому ублюдку. — он вальяжно расположился на стуле, крутил в руках ключи от машины и мыслями был явно не в кабинете. — Утереть нос нашим коллегам и успокоить статическое сердце нашего Пряника будет дело десятым, но не менее важным. — отмахнулся от собственных размышлений и снова ушёл в себя. Однако, капитан Родионова приняла эстафету здравых и не очень, размышлений, давая четкие указания на последующие, упорные сутки тяжелой работы. — Наши коллеги будут проводить обыск на личной квартире покойного. Естественно, от нашего отдела будут присутствовать люди. Пока Вы ехали, я как раз договаривалась и с Иваном Петровичем о поездке Жеки. — отрезала строгая Виктория Сергеевна, не давая сказать хотя бы слог, продолжила, — Игорь, на тебе адреса и телефоны знакомых, друзей. Начнешь с товарищей, — умело она вытащила листок бумаги из ближайшей папки, — Узнай всё, что сможешь, а так же есть ли знакомые и друзья. В шесть, совещание у Пряника. А теперь давайте по домам. Рабочий день давно закончился, — Вика взяла сумку, попрощалась со всеми и исчезла за дверью так быстро, что летающий в своих мыслях Соколовский не успел её остановить, дабы серьезно поговорить. Жека исчез следом в объятья своей любимой жены, крепко пожав руку Игорю. А если начальство покинуло рабочее место, то что тогда ему там делать? Игорь закрыл за собой дверь и отдал ключ дежурному, при этом поставил закорючечку и вылетел из здания прям под начинающий дождь. И лишь один подполковник — начальник отдела и всех выше перечисленных смертных — находился на рабочем месте. Андрей Васильевич не спеша проводил следствие, вовсе не глядя на стрелку часов, не стараясь утереть нос свои коллегам, а просто делал свою работу. На сколько хорошо и эффективно он проводил следственные действия, судить было не ему, однако, он получал удовлетворение от того, что мог утереть нос наглым, жестоким жлобам, которые могут размышлять о незаконных действиях и смертных грехах Бога. В большинстве случаев, закон беспрепятственно надевает на запястьях оковы справедливости. Временами же, приходилось переступать черту, чтобы добиться судебного приговора и долго тюремного заключения. Противные муки совести от противоборств внутренних убеждений и государственной службой состарили мужчину быстрей положенного срока. Всё его тело давало сбои тогда, когда не нужно, а чтобы в головном мозге не случился взрыв апокалипсиса, Пряников занимался спортом и думал прежде всего о важности дела, а уже после о том, какие сильные духом и хорошие в нравственном смысле, уходят лишь по воле смерти и желанию обычного, жесткого человека с деньгами. Он прекрасно осознавал те риски на которые пошёл коллега ФСБ, соглашаясь быть двойным агентам и ту причину, по которой, тот самый, лучший в своем деле, человек теперь мирно спал вечным сном в морге. Его раскрыли и очередной преступник дал знак избавится от предателя. Мотив был понятен. Подозреваемый найден. Но имелись двух существенные вещи, которые не позволяли подполковнику закрыть дело незамедлительно. Во-первых, нужны доказательство того, что именно главарь именно этого преступного мирка, нанял убийцу, которого, к слову, тоже нужно найти. А во-вторых, картина убийства смазывала картинку расплаты за предательство. Почерк убийства смазывала на личную месть, а время смерти и факт появления машины заставляло думать о появлении третьих лиц в этом деле. Прошло несколько часов, а вместо продвижения, одни всем известные факты и сплошные предположения! Каким-то светом в этой туманной тьме являлась единственная свидетельница того, как увозили мертвое тело из дома убиенного. Но что это давало для расследования, Андрей Васильевич толком не мог предположить. Возможно, позже, когда обнаружится что-то ещё, записанные показания молодой девушкой, сложиться в единый пазл дела. — Да, мама, — восседая за своим столом, в кабинете, за рассуждениями и мыслями, которые не давали сделать глоток свежего воздуха, подполковник не заметил, как у свидетельницы зазвонил телефон. Молодая девушка в черных брюках и кофте с воротником сидела за столом по левую руку от него и старательно выводила показания. Андрей Васильевич успел навести справки и теперь представлял, как студентка старательно записывает лекции со смешным, серьезным выражением лица взрослого человека. О том, что девушка много пишет, говорила шишечка на указательном пальце и чертовски кривая осанка. У самого, как у начальника, была такая же. А здесь, вдруг, вырвалась из сосредоточения своих мыслей, взяла трубку, так теперь ещё невольно заставила его слушать семейные беспокойства. Удивляло ли его подобное поведение? Отнюдь. После того, как она чуть ли не заставила вскопать те грядки с женским превосходством и детской непосредственностью, Андрей уже ничему не удивлялся. — Нет, я ещё не дома. Освобожусь, — головка с уложенными в хвост каштановыми волосами поднялась вверх, чтобы уточнить время. Стрелка тем временем показывала десятый час времени, — Через пол часа и как приеду, позвоню обязательно. Пока, — нажала на экран, положила андроид рядом и как-будто не в чём небывало продолжила управляться чернильной ручкой. Андрей откинулся на спинку стула и на минут десять задумался, рассматривая каждую каштановую прядь. А потом произошло то, что собственно даже сам хозяин слов, не мог предположить. — Поздно уже. — на абсолютную тишину, его слова действовали, словно звон колокола. — Я на машине. Вас подвести? , — собирался сказать в утвердительным тоне, а в итоге струсил. Ему только боятся слов отказа от девушки… — Хорошо. Но с условием, — не мешкая ни секунду, а так же не отрываясь от работы и не менясь в лице, отозвалась Лиза, — Я вас угощу горячим чаем и любимой шоколадкой, — поставив точку, она вернула головку и постаралась пронзить сухого, государственного служащего кареглазым взглядом. Получилось. Почти что. Нужно серьезно постараться, дабы поразить подполковника, хотя согласиться с чьим-нибудь решением, было легче. Андрей знал такую породу людей и если бы не согласился, то она бы отказалась и его замучила совесть. Достаточно было того, что эта спутница жизни и так сожительства с ним, не давая никакого света в конце темного тоннеля. А в этой банальной ситуации ему бы хотелось почувствовать хозяином жизни. Сделать, может быть, первый раз за последние десять лет, так, как хочется. Поддаться живому воплощению жизни в образе прерванной и юной деве. Раз эта дева так сильно настаивает. Пряников утвердительно кивнул головой на её условие и Лиза продолжила дописывать то, что видела прошлой ночью, в деталях. Если он окончил учится очень давно, а она только заканчивала усердно заниматься, то это не значит, что мысли, в данную минуту, чем-то отличались. Оба тщательно скрывали улыбки и смех от наглости одной леди, а милости в неловкости другого человека, что находился в кабинете. Возможно, понадобилась бы всего секунда, чтобы оба раскололись, но в этот самый момент Лиза поставила току после своей подписи, а у Андрея Васильевича зазвонил телефон. — Я подожду Вас на улице, — положив официальную бумагу ему на стол, добавила девушка, взяла пальто и вышла. Пряникову же звонили по пустяковому делу, так что уже через пять минут, он спустился к выходу, где девушка начинала сворачивать в бублик от ночного холода. Его шаги она услышала сразу и обернувшись, увидела того же подполковника. Он кивнул ей в сторону машины, на которой отключилась сигнализация по повелению его брелка. Ровным шагом, Лиза добралась до заднего сиденья машины и почувствовал на себе всю усталость прошедшего дня, вследствии чего, её голова сама мирно прислонилась к сиденью. Всё прошло за считанные минуты и когда вывел машину из центральной пробки, оглянувшись, Пряников обнаружил свидетельницу сладко спящей. Благо, до того, как сесть в машину и вырубится на заднем сидении, девушка всё же успела ему сообщить адрес направление. Подполковник был избавлен от того, чтобы будить несчастное и уставшее дитя, а под свет фонарных лампочек, спокойно вел машину до самого дома гражданки Проскуриной. Андрей, возможно, устал и даже очень, потому что отчеты начальству и аналитическое мышление выматывали хуже физической работы. Он даже не почувствовал тяжести в суставах, после того, покапал, так как сидячая работа дается для его поясницы куда сложней и утомительней. Он не ста разубеждать ту, которая хотела угостить его шоколадом и чашечкой чая, не стал разубеждать в желании отплатить за небольшую услугу, а к тому же, хорошего чая ему бы не помешает. Андрей Васильевич всё-равно сегодня уже не уснет из-за количества и разнообразия мыслей, которые никак не хотели покидать разум подполковника. Разогнать их приходилось разговором, путь даже с очень важной и единственной, свидетельницей. Разбудить бы только столь красивого и редкого жаворонка… — Просыпайтесь, — Андрей заглушил мотор, вынул ключ из зажигания и обернулся лицом к спящей красавицы, — Ещё два перекрестка назад вы шевельнулись, пробудились ото сна и вряд ли так быстро уснули. — что было исключительной правдой. Лиза успела уже проклясть того дебила, который просигналил ей чуть ли не в самое ухо, но решилась не открывать глаз до самого приезда. — Мы уже приехали. И я не собираюсь нести Вас на руках до… На каком этаже Вы там живете? — На пятом, — сделав выдох, Лиза потянулась, открыла глаза и открыла дверь, выходя из машины первая. За ней тот же проследовал Андрей, дав фору для того, чтобы она выключила ключ от домофона двери подъезда, найдя его в сумочке. Нашла. Открыла. И спустя три минуты, оба оказались в прихожей городской квартиры. Пока любопытствующий осматривался, Лиза сбросила плащ, обувь, пройдя в свою комнату, сменила теплую кофту на футболку с драконом из Игры Престолов и по пути на кухню, заявила. — Признайтесь, Вы уже думаете о том, что это убийство организовала я или по меньше мере, хоть как-то к нему причастна? , — в ответ всё еще была тишина и только тогда, когда она уютно устроилась на своем уже стуле, возле стены, за кухонным столом, а за дверном проеме образовалась тень гостья, проследовал наигранный, удивленный вопрос: — С чего вы это взяли? — Вы хорошо разбираетесь в людях и преступниках, а я в детективах и слишком уж подозрительных подполковниках. В конце концов, согласились пить со мной чай слишком быстро. — Я соблазнился на шоколадку. — мужчина не хотел и не собирался признавать долю правду в её словах. Проще вывести ситуацию за рамки официального дела. — Будем считать, что ответ меня удовлетворил. — чайник вскипел и Лиза встала, чтобы заварить чай и подать к столу обещанные сладости. Помимо шоколада, девушка нашла ореховые пряники, мягкие бублики и клубничные булочки. Не ведая об аппетитах своего гостья, девушка намеревалась наесться калориями и на сутки выключить телефон, дабы отоспаться. — Ой, я забыла позвонить маме. Я сейчас вернусь, — бросила в сторону Андрея и отправилась за телефоном. Мужчина не разбирал слов, но по её ровному и тихому голосу, было понятно, что проблема была улажена и уже через семь минут, она вернулась на своё место. — Успокоили? — Несомненно. Теперь она хорошо будет спать, а то уже по голосу слышно, как она волновалась. Гарантию даю, что пила лекарство, ожидая моего звонка. — Вы сказали о своем гостье? — Я не монстр. Сообщив эту деталь, она бы сорвалась с места на ночь глядя. И Вы истинный подполковник. Только и умеете, что задавать вопросы. — Извините, — Пряников правда увлекся и по той же причине, по которая Лиза так сладко спала в его машине. — Да, ничего, — она встала, чтобы налить себе вторую кружку, — Андрей Васильевич, Вам налить ещё чаю? , — впервые за день, она назвала его по имени и отчеству, отчего мужчина пробудился от усталости и даже слегка выпрямился, незаметно. — Чай, действительно прекрасен и как-нибудь Лиза, вы скажите мне название вашей шоколадки и где покупаете булочки, но мне уже пора, — Пряников встал со своего места, развернулся и замер на мгновение, увидев распущенные волосы девушки. Воистину, когда она успела их распустить. А после двинулся в сторону прихожей. — Обождите, я провожу, Андрей Васильевич, — чертовка, заметила те изменения после того, как она зовет его по имени и теперь пользуется своим преимуществом. Да и на пути в прихожую, вырвалась вперед, включила лампочку и взяла в руки его черное пальто. Обувшись, Андрей усмехнулся: — Обычно мужчины подают одежду женщинам, а не наоборот, — и уверенный в том, что она не упустит возможности для ответа, всё же просунул руки в рукова и отдернул пальто на себя. — Считайте, что это последний штрих моего гостеприимства, — улыбнулась Лиз и прислонилась боком у стены, наблюдая, как он надевает пальто. Полюбовавшись мужеством мужского тела, она поддалась вперёд, обошла гостья и открыла мудренные, дверные замки. Дернула ручку, чтобы немного приоткрыть дверь и вернулась к своему одетому гостью. — Всего Доброго, Андрей Васильевич, — проследовал зрительный контакт, весьма напряженный, который Лиза решила разрядить невинным поцелуем в щеку. Андрей Васильевич пожал её хрупкие пальчики и вылетел из квартиры, словно пуля. Он ехал по ночной Москве, размышляя о случившимся, а Лиза пошла убирать со стола со счастливой улыбкой на устах.