Рассвет над Тангором

«Гамма Эол» висел в видимой орбите Тангора. Этот звездолет был полностью автономен, как и сказала Пирс – он мог поддерживать жизнь в своем пространстве сколь угодно долго, преодолевать огромные скачки в галактическом пространстве, при этом сохраняя стабильный баланс на борту и обеспечивая жизнь своих обитателей. По сути, это была полностью укомплектованная космическая станция в виде огромного веретена, оборудованная по последнему слову покорителей безбрежных космических пространств. Томми Джо сидел на полу капитанского мостика, поджав под себя ноги, и смотрел в огромный иллюминатор, создающий почти осязаемую имитацию нахождения в открытом космосе. Почти рядом, приближенный Пирс к кораблю, мерцал оранжевый Тангор, окруженный столь ясно различимым сейчас поясом астероидов. Томми, не отрываясь и почти не мигая, смотрел на величественный гигантский шар, медленно поворачивающийся вокруг своей оси на бархате космоса. Сзади него неслышно появился Адам, тоже успевший принять душ и переодеться. Он постоял за его спиной и тоже опустился рядом на гладкий матовый пол каюты управления кораблем. «Гамма Эол» находился в режиме автопилотирования, Пирс поддерживала свободный дрифт, ожидая приказов своих пилотов. - Адам, - не поворачивая головы, сказал Томми. – Я понимаю, что не имею права тебя ни о чем просить, что здесь, на твоем корабле я – всего лишь гость, пассажир, поэтому… Я ни слова не скажу тебе про свои бредовые идеи о колонизации Тангора, тем более, что все так трагично случилось в Городе. Какие же у тебя теперь планы? Адам вздохнул и тоже уставился в иллюминатор. - Ты решил отказаться от своей мечты? – спросил он минуту спустя. - Нет, - помотал головой аэр, - я уже не смогу повернуть назад. Мне просто нужно знать твои планы, чтобы скорректировать свои. Ведь они же у нас разные? - Когда ты сказал про то, что меня так легко поймать на секс… - Адам заметил, как Томми мимолетно поморщился, словно он причинил ему боль, напомнив ему его же слова, - Ты ошибался тогда. Сейчас ты можешь сказать еще раз, что никакой любви не существует, что все это старая романтическая сказка, придуманная нашими предками, и оставленная же ими, как ненужный багаж, далеко, на Земле… Но, я еще и еще раз буду возражать тебе, потому что… - Не надо, - остановил его Томми, - не надо возражать. Ты прав. Я и сам не сразу это понял, но потом, когда ты сказал «уходи», я ушел и понял, почти сразу, что мне без тебя… Что я без тебя не смогу. Сколько бы мы ни были вместе, каких бы слов мы не сказали друг другу, мы всегда будем связаны. И я понял, что один только секс не способен на такое. Он помолчал, потом повернул голову в его сторону, посмотрел в глаза Адама, прозрачные от сдерживаемого волнения и предчувствия того, что на этот раз скажет аэр, и сжал его руку. - Я люблю тебя, Адам. - Да, - невпопад ответил Адам, - да, конечно. И снова, целуя Томми, Адам ускользающим разумом отметил, что он словно вдыхает его самого, такого прохладного и терпкого, не на вкус, а на вдох. Раздалось негромкое тактичное покашливание и ясный голос бортового компьютера произнес: - Не хотела вмешиваться, командор… - Ну, что еще Пирс, - отрываясь от томминых губ, притворно нахмурился Адам. Томми давно уже отметил, что Адаму просто нравится болтать с искусственным интеллектом, забавляясь, как новой навороченной игрушкой и тихонько улыбнулся. – Только не говори, что ты забыла залить масло в цилиндры для повышения компрессии! - Ценю ваше тонкое чувство юмора, - невозмутимо продолжила Пирс, - но на этот раз не буду вам напоминать, что никакого масла, а тем более, цилиндров на борту не находится. - Ну, тогда, что случилось? - Я как раз собиралась вас проинформировать, что судя по моим внутренним файлам, в данной ситуации я обязана предложить вам проследовать в столовую «Эола», где вы найдете все для романтического ужина. - Вот это я понимаю, - довольно хохотнул командор Адам. – Вот тут ты прямо в точку попала! Томми, я приглашаю тебя на романтический ужин! - Спасибо! – улыбаясь, согласился на приглашение аэр. - И еще, сэр, - продолжила Пирс. – Напоминаю еще, что личная спальня командора в переднем отсеке полностью экранирована от моей системы и включается лишь по вашему собственному приказу. – Пирс сделала паузу. – Это чтобы вы не смущались моим присутствием. - Вот так, - подмигнул Адам. – Великолепный пример высокого уровня развития искусственного интеллекта. - Благодарю за комплимент, командор. Ужин накрыт в столовой. Смеясь и толкаясь, они ввалились в спальню командора. - И даже свечи на белоснежной скатерти! – Никак не мог остановиться Томми, перечисляя все атрибуты романтического ужина, за которым они перепробовали около десятка изысканных блюд, которые были уже заготовлены в холодильном отсеке, и оставалось их лишь разогреть и съесть. - А вино! Настоящее, соанское! – подхватил Адам. – Я честно, даже забыл как оно выглядит! - Больше ничего не надо, мы сейчас одни, в космосе, только друг для друга, - как-то непоследовательно сказал Томми, но Адам прекрасно его понял. Томми протянул руку и снял с Адама обруч с кристаллом. Тот инстинктивно дернулся и тут же ощутил, что совершенно спокойно дышит самостоятельно, без всяких вспомогательных устройств, вроде этого воздушного кристалла. - Но как…? – безмерно удивился командор. – Это же невозможно… - Мне бы хотелось тебе ответить, что это я твое дыхание и твой кислород, что ты будешь дышать лишь пока я рядом, - лукаво просиял улыбкой сквозь свою густую длинную челку Томми, - Но нет, это ты дышишь сам, ты всегда мог это делать, стоило только немного поверить в то, что это реально. - Ты – мое дыхание, - уже не слушая его, сказал Адам, - Ты – мой кислород и я буду дышать лишь пока ты рядом… Каюта освещалась лишь мягким рассеянным светом по периметру, и в огромном во всю стену иллюминаторе по-прежнему мерцал оранжевый Тангор. В этом мерцании кожа аэра казалось, тоже светилась, или это Адаму так казалось, когда он нежно провел руками по его гладкой спине, потом по груди, а Томми лишь подставлял ему то одно плечо, то другое, то шею, то ключицы. Адам видел над собой его лицо, когда он лег на него, прижимаясь к нему грудью, видел склоненный светлый овал его красивого лица, упавшие ему на лоб волосы и глаза с уже затопившими их почти полностью расширившимися зрачками. Он притянул к себе томмину голову и прижался губами к пульсирующей венке на виске, вдыхая его запах и не веря самому себе, что теперь для него это так просто – дышать. Перевернул Томми на спину под себя и поцеловал, скользнув своим языком в податливо приоткрытые губы. Адам скользнул ниже, спускаясь поцелуями вниз, наслаждаясь этой бархатистостью алебастровой кожи аэра, причем ему казалось, что и сам Томми тоже каким-то непостижимым образом подпитывает его собственную кожу, охлаждая ее жар, словно живой вентилятор. Томми уже весь был влажный, в испарине, он извивался и постанывал, закусывая уже распухшие от поцелуев пересыхающие губы, и подавался навстречу рукам и губам своего возлюбленного. Адам перевернул его на живот и тот сразу же прогнулся в спине, подставляясь и уже требуя совершенно однозначных действий. И уже войдя в него, полностью накрыв сверху его своим телом, переплетая свои пальцы с пальцами Томми, Адам все еще продолжал дышать только им. Он чувствовал, как его член проталкивается внутрь, как он скользит в Томми, как тот обволакивает его кольцом мышц и словно пытается удерживать его в себе как можно дольше, но, повинуясь движениям Адама, все-таки, выпускает его из себя, чтобы тут же принять снова, на всю длину, подставляясь под его толчки и удары. Адам держал его руками, крепко, и чувствовал, что та огненная лавина, грозящая затопить и поджечь собой прохладу кожи аэра уже совсем близко и сдержать эту лавину не в силах ничто во всей Вселенной. Оргазм захватил их одновременно, будто бы они оказались в эпицентре Большого Галактического Взрыва, который разнес один мир, чтобы тут же отстроить их общий, еще раз, заново. - Теперь… Только вместе, - пробормотал Томми, - куда ты, туда и я… - Вместе, любимый. – целуя его и устраивая в своих объятиях поудобнее, отозвался Адам. – Потом все разговоры, спи. Тангор сместился к правому борту «Эола», по внегалактическим часам близился рассвет, но и здесь, на «Эоле», он был искусственным. И только двое молодых людей, уснувших в обнимку друг с другом, были настоящие и искренние. Как будто бы они уснули на их прародине – Земле, под крупными летними звездами, спокойно и без оглядки. Влюбленные друг в друга навсегда.