Рассвет над Тангором

- Нет, Адам, ты ошибаешься, - Наставник покачал головой. – «Гамма Эол» - миф, легенда, его просто не существует. Адам сжался в комок в углу дивана, стоящего в каюте Библиотеки. Он пришел к Наставнику, чтобы поговорить с ним, но разговор шел трудно, потому что Адам все время думал о Томми. Тогда, несколько дней назад, когда Адам ждал в ответ на свои слова совсем другой реакции от него, он и представить себе не мог, какой разрушительной силой будут эти самые ответные слова Томми Джо. Молодой аэр поторопился, решив, что может так поступать с ним, с сыном командора, вот так поступать, использовать, не стесняясь признаваться в этом, использовать и даже этого не стыдиться, оправдывая все свои поступки якобы благородной целью. - Уходи, - сказал тогда Адам, - Уходи, - а как ему хотелось сказать совершенно другое! Как ему хотелось, опять хотелось повернуть Тангор вспять и чтобы не было этих томминых слов, когда он фактически признал, что никогда и не испытывал к Адаму никаких трепетных чувств, а просто влюбил его в себя, поймал на чувствах к себе, чтобы иметь право требовать от него то, что было нужно аэру с самого начала – звездолет «Гамма Эол». Тогда Томми ушел, не сказав больше ни слова. И уже несколько дней прошло без него, а Адам все еще помнил его запах, его голос, его улыбку. Он пришел к Наставнику, чтобы хоть как-то отвлечься от своих тяжелых мыслей и этих бесконечных вопросов «почему так?», и случайно, в беседе и упомянул «Гамма Эол». - Да здесь дело и не «Эоле», - негромко сказал Адам, - Ему могло понадобиться от меня все, что угодно… - Не так, Адам, - перебил его Наставник. – Томми – человек, воспитанный Наставниками, а такой человек не может быть порочным лицемером, потому что он попросту не знает, что это такое. Он подумал, что для тебя было бы в порядке вещей откликнуться на его просьбу… - Нет, - Адам упрямо смотрел в сторону. – Ты оправдываешь его. Он с самого начала знал, что я помог бы ему, ничего не требуя взамен, если бы это было в моих силах, а не так – словно оплачивая его, гм, услуги. - Ты все видишь в черном цвете. Уверен, что вы просто были настолько взвинчены всем произошедшим, что не поняли друг друга. Вам нужно еще раз поговорить. - Вот еще! – сын командора раздул ноздри своего прямого носа. – Разговаривать? И так все предельно ясно! - Ну, как бы то ни было, никакого волшебного звездолета не существует и мечта Томми о новом Тангоре навсегда останется лишь мечтой. Адам вышел из Библиотеки и перед ним тут же завис дрон с маленькой прозрачной панелькой визора, на которой тут же высветилось лицо Крэга. - Сын, - сказал командор Тангора, - зайди ко мне, я хочу поговорить с тобой. Крейсерская звездная станция командора состояла из нескольких секций, соединенных друг с другом небольшими переходами в виде стеклянных туннелей. Адам прошел от своей половины до туннеля, ведущего к Крэгу, то есть прямиком к командорской рубке с панорамным иллюминатором на Тангор. Он замедлил шаги перед последним туннелем, машинально приглаживая свои каштановые косички и дреды и тут же почувствовал возле себя чье-то присутствие. От стеклянной непрозрачной стены, отделяющей туннель от рубки, отошел аэр. Они стояли и смотрели друг на друга несколько минут, прежде, чем Томми произнес своим резковатым, но мелодичным голосом: - Ты звал меня, Адам. Я пришел. Адам не успел отозваться. Автоматические стеклянные двери бесшумно разошлись и на пороге рубки остановился командор. - Спасибо, сын, что помог нам организовать эту встречу с Томми Джо, - сказал Крэг, - Без тебя он ни за что не согласился бы посетить нашу станцию. Томми вскинул подбородок и окатил Адама ледяным презрительным взглядом. - Ну, что же, Адам, мы в расчете, - негромко сказал он. И тут же повернулся к командору. Тот почти приветливо кивнул ему и посторонился, пропуская его в крейсерскую рубку командора. Адам тоже попытался пройти, но отец преградил ему путь. - Мы немного потолкуем с Томми один на один. Видишь, я даже Эрина не позвал, мне нужно поговорить без свидетелей. - Если с ним… Если ты … - запинаясь начал Адам. Но Крэг лишь похлопал его по плечу и вошел вслед за Томми внутрь рубки. Адам остановился перед закрывшимися перед ним стеклянными непрозрачными дверями. Из дверей каюты напротив выглянул Эрин. Он быстро окинул взглядом пустой коридор и туннель и приглашающее махнул Адаму рукой. Внутри каюты Эрин сел за стол, по-прежнему молчаливым кивком указав Адаму на кресло рядом. Еще немного помолчав, Эрин сказал: - Я не хочу тебя пугать, Адам. Но, понимаешь, - он слегка замялся, подбирая слова, потом продолжил, - Мне кажется, что Крэг в опасности. - Нет! – воскликнул Адам. – Томми не причинит ему вреда. - При чем здесь аэр? – удивился пожилой астронавт. – Я совсем не его имею в виду, говоря об опасности. - А что же тогда? Эрин постучал кончиками пальцев по столу, потом покачал головой и продолжил: - Пресвитер… Последнее время он ведет себя очень и очень странно. Адам удивленно приподнял правую бровь. - Разве можно позволить себе усомниться в его преданности? - Можно, как оказалось. Сперва он твердил нам о том, что в Городе орудует целая шайка аэров. Сумасшедших фанатиков, призывающих всех горожан снять обручи с воздушными кристаллами и научиться дышать без них. - Да, я слышал… - Это наглая ложь! – Горячо воскликнул Эрин. – Я сам почти поддался этим уверениям. Но, аэр в Звездной Гавани лишь один, это Томми Джо. Не фанатик, просто увлеченный, скажем так. И уж точно не призывающий к массовым самоубийствам. - Верно, - подтвердил Адам. – Массовые суициды это как раз по части пресвитера. Эрин кивнул. - Да и мутация аэра очень редкая, их никогда бы и во всей Вселенной не набралось бы на целую шайку. – Он снова помолчал, но следующая его фраза застала Адама врасплох. – Томми хороший человек, но пресвитер из всех сил старается сделать его виноватым в разных прегрешениях, как он сам это называет. Очернить его. - Зачем ему это нужно? Он безоговорочно нам предан. - Уже нет. – Эрин прикрыл глаза. – Я сам недавно это понял и начал следить за пресвитером. Незаметно, но он … Чутье у него явно не человеческое, он умеет незаметно уходить и появляться там, где его никто не ожидает. И самое неприятное, то, что твой отец ему доверяет. Эрин подумал, еще покачал головой и прямо глянул на Адама, в упор. - Адам, ты знаешь, я всегда относился к тебе как к собственному сыну. Мне не очень нужна власть, у меня никогда не было желания править целой Империей, с этим всегда прекрасно справлялся Крэг, с которым мы многое вместе прошли, и который очень мне дорог. Вы и есть моя семья. И вот, что я скажу тебе. Пресвитер, вместе со своими подчиненными фарнами, этими служаками и ищейками, безмозглыми и полностью находящимися в его власти, так вот, пресвитер захотел стать сам властелином Тангора. Адам потерял способность ясно мыслить. На целых две минуты. - Это невозможно! - Возможно. – Эрин остановил его возражения нетерпеливым взмахом руки. – Я предупредил тебя. Крэг не поверил, но ты должен знать, ты имеешь право знать о моих мыслях по этому поводу. Что он задумал сделать с Томми… Адам побледнел. - Он обещал мне, что с ним ничего не случится. Он обещал мне! - Крэг вряд ли причинит вред Томми. А вот пресвитер… Эрин поднялся и достал из ящика стола бластер. - Оружие? Зачем? – удивился Адам. Он и не предполагал, что в Городе Сотни Кораблей кому-то придет в голову мысль пользоваться смертельным оружием. - Возьми. – сказал Эрин. – На всякий… И тут на его последних словах что-то грохнуло, завыла сирена станции, предупреждающая об экстренной ситуации. Адам схватил бластер и вслед за Эрином кинулся в туннель к рубке командора. Механический голос робота станции сменил сирену. - Экстренная эвакуация всего экипажа станции Тангор! Экстренная эвакуация… - Пожар! – крикнул Эрин, указывая Адаму на клубы едкого черного дыма, клубящиеся под потолком станции. – Где же Крэг? Внутренняя связь отключена, а у тебя, Адам? - Блокирована, - с удивлением сказал Адам, нажимая на бусинку внутри уха, передатчик не работал, никакой сигнал связи не принимался. – Это же … - Чрезвычайная ситуация, - пытаясь открыть двери в рубку, еще громче прокричал Эрин. – Что там случилось? - Двери блокированы, - помогая ему, пропыхтел Адам. – Блокированы вручную с пульта в рубке. - Чертовщина, - начал Эрин и в эту минуту прогремел взрыв. Взрывной волной Адама отбросило обратно к туннелю, Эрин упал у стены холла, а двери в рубку почти снесло до половины. Снова едкий дым от горящего пластика. Противопожарные сирены завыли еще громче, механический робот проинформировал, что, следуя инструкциям, всем живым существам предписывается немедленно покинуть станцию, потому что через десять минут начнется ликвидация станции. - Какая еще ликвидация станции? – заорал Адам. – Пожар туши, жестянка! И тут возле развороченных дверей в рубку возник зловещий черный силуэт. Пресвитер мельком оглядел неподвижно лежащего у стены Эрина, глянул внутрь рубки и улыбнулся Адаму своей совершенно дикой улыбкой, похожей на звериный оскал. - Что, наследник, теперь уже бывший, нервничаешь? Ничего, сейчас я все закончу. А потом – потом и с тобой закончу тоже. Адам рванулся вперед, но черный паук размером с человека, резво проскользнул в двери рубки и оказался там первым. Адам пытался нашарить, выроненный от удара о стену туннеля, бластер и не видел его из-за дыма, а потом еще и закашлялся, но кое-как, шатаясь, вошел в рубку. - Неплохо, - оттесняя Адама, пробормотал пресвитер, - мое взрывное устройство неплохо справилось со своей задачей. - Отец! – закричал Адам. Но Крэг неподвижно сидел в своем крутящемся кресле среди обломков мебели и осколков стеклянных поверхностей стола и стен. Адам бросился в надежде помочь ему, но, увы, было уже поздно – командор Тангора был мертв, взрыв в каюте убил его моментально. - Нет, нет, - слезы хлынули из глаз сына Крэга, - это невозможно, так не может быть, отец! Пресвитер резко обернулся. Механический голос начал обратный отсчет перед ликвидацией станции. - Ну, в общем, мне здесь больше делать нечего. Командор мертв, я больше не его раб. Свалим вину на взрывы, которые конечно, устроил этот аэр-фанатик, а Адам, единственный наследник, погиб в огне пожара, пытаясь спасти своего отца. Проговорив все это, пресвитер еще раз глянул на Адама, который рыдал, держа в объятиях своего погибшего отца и двинулся к двери. - Да, - словно вспомнив, сказал он самому себе. – Аэр, мальчишка, спрятался где-то, трус. Ничего, крысеныш сам задохнется вместе со своим любовничком, прямо тут, в крейсерской рубке, и поделом. А старикан Эрин точно уже помер от удара об стену. Он двинулся уже совершенно по-паучьи в сторону разнесенных стеклянных дверей, не оглядываясь на Адама, который так и продолжал баюкать на своих коленях мертвого командора. И в этот миг от дверей раздались выстрелы бластера. Пресвитер дернулся и схватился за грудь своими тонкими руками, обтянутыми черной тканью комбинезона. Адам поднял голову, но из-за слез не сразу смог разглядеть, кто же стрелял. И как-то совсем не удивился, увидев уже возле себя Томми. - Адам, - быстро сказал он. – Я все понимаю, но нам нужно уходить и немедленно. Мне очень жаль, поверь, но осталось буквально несколько секунд. Адам посмотрел в лицо отца последний раз. - Нам не уйти со станции, Томми. Слишком поздно. - Нет, - возразил ему аэр. – Вспомни о «Гамма Эоле». «Гамма Эол»… Да, о нем ходили разные слухи, каждый слух обрастал новым и разрастался словно снежный ком. Никто его не видел, но почти каждый – слышал. И Адам решился. Ему уже некого было терять, единственный, кто у него еще оставался, это был Томми. И он не мог обречь его на верную гибель здесь, в горящей станции, полностью отрезанной от остального Города. Он быстро поднялся с колен, бережно перекладывая тело Крэга на пол каюты и решительно взглянул на аэра. - Ты прав, Томми, оставим все эти объяснения, бежим. Оставалось так мало времени, что они бежали по стеклянному туннелю, уже почти задыхаясь от дыма, продолжавшего застилать все помещения станции и заставлявшего их щурить глаза и задерживать дыхание, насколько это было возможно. Адам бег давался труднее, потому что редкая мутация позволяла Томми забирать остатки кислорода всем своим телом и напрямую питая ткани организма, не тратя время на прохождения воздуха через фильтр легких. Аэр уже почти тащил на себе Адама последние несколько метров до шлюзовой камеры. Они вбежали в нее и заблокировали дверь. - Об «Эоле» не знал никто, - едва смог выговорить Адам. – Эту тайну открыл мне отец, как и его местонахождение здесь, во второй шлюзовой камере, она замаскирована так, что непосвященный человек ее не смог бы открыть ни за что. - А ключ-зонд? – спросил Томми. – Он у тебя? - Ключ, - ответил Адам, - Ключ – это я сам. Он приложил ладонь к первому замку. Сканирование сетчатки глаза, отпечатки обеих ладоней, и под потрясший станцию еще один взрыв, полностью разнесший рубку и верхние две палубы, Адам и Томми ввалились в «Гамма Эол». - Рада приветствовать вас на борту, Адам. – Раздался нежный прозрачный голос. - Задраивай люки, Пирс, - сказал Адам, - станция уничтожена, бери курс в открытый космос. - Это с кем ты? – удивленным шепотом спросил Томми. - Я – интеллектуальная система жизнеобеспечения, проще говоря, разум «Гамма Эола» - сразу же прозвучало в ответ. – Меня зовут Пирс, я полностью автономна, обеспечиваю работу всех жизненно необходимых систем корабля, и подчиняюсь исключительно командору и его сыну. В настоящее время наш корабль полностью функционален и вам ничего не угрожает. Курс взят в открытый космос, орбита 12/54, данные выведены на капитанский монитор, высота Тангора над «Эолом» 12 и 4 парсека. - Отец мертв, - печально сказал Адам. – Теперь я один. - Вы же не одни. – возразила Пирс. – Как прикажете ограничить команды вашего спутника? Адам искоса посмотрел на Томми. - Без ограничений, Пирс. Подчиняйся ему так же, как и мне. Звездолет, о котором ходило столько легенд и мифов, моментально набрав скорость света, вышел по темпоральной дуге в открытый космос. В иллюминатор рубки управления кораблем Адам и Томми печально наблюдали, как пришвартованные к станции Тангор, остальные межкосмические станции и корабли, немедленно повторяли их маневр, снимаясь с якорей и выходя на орбиту самостоятельно. - Через пару часов от Звездной Гавани останется лишь воспоминание. – мрачно хмурясь, сказал Томми. – Сумасшедший пресвитер, переворота захотел, паук. Я сожалею о твоем отце, Адам.